Римус Люпин/Нимфадора Тонкс
Любовь. Влюбленность. Счастье. Все это, казалось, никогда не осуществится для Римуса Люпина. Но вот появилась она, вечно неуклюжая, растрепанная, но всё же самая грациозная и прекрасная Нимфадора Тонкс. Конечно, он влюбился, а как иначе? В племянницу лучшего друга, в девчонку, что младше на тринадцать лет, в дочь Андромеды Блэк! Глупо-глупо-глупо. Но так великолепно. Ему казалось, он сходит с ума: говорит сам с собой, не отрываясь, смотрит на нее, а когда она беседует с ним, превращается в полнейшего идиота. Страх, счастье, эйфория, желание, стыд, непонимание — все это испытывал Римус по отношению к Нимфадоре, пока… Раскрасневшаяся, задыхающаяся девушка влетает в штаб, где ее уже встречают друзья и Грозный Глаз. — Ну, как? — взволнованно спрашивает Джордж. — Есть! — Тонкс победно вскидывает руку с каким-то пергаментом. — Отлично, — Аластор забирает бумагу, дружески хлопает девушку по плечу и выходит. Тонкс и Уизли обсуждают миссию и до сидящего в другом конце комнаты, Римуса доносятся только отрывки: «…долго выслеживала… нет-нет, совсем не то оказалось… я его Обливиэйтом хотела, а…» Мужчина слушал ровно до тех пор, пока не увидел красное пятно на куртке Доры. — Тонкс, — взволнованно произнес он, — ты ранена? Девушка злилась на Люпина — оно и понятно, он ведь игнорировал ее чувства, — так что пуффендуйка решила не отвечать. — Тонкс! — громче позвал Римус. — Да? — нехотя, поинтересовалась девушка. — Он спросил, ранена ли ты, — тоном, будто объяснял элементарную вещь, сказал Фред. Грозный взгляд Люпина заставил парней быстренько удалиться. — Да, я порезалась, еще вопросы? — с вызовом спросила Тонкс, подходя вплотную к мужчине. — Зачем ты так? Я хочу помочь… — отвернувшись от девушки, и, сделав пару шагов назад, тоскливо произнес Лунатик. — А я не хочу твоей помощи! — внезапно выкрикнула девушка. — Ты ведешь себя как ребенок! Ты всегда ведешь себя как ребенок! — Люпин тоже начал кричать. — Ах, так?! Да какое тебе дело вообще, ребенок я или нет, ранена или здорова? Люпин предпринял неожиданное решение: он быстро оказался около девушки и заткнул ей рот грубым, жестким поцелуем. Он быстро кончился, но Тонкс еще несколько секунд стояла и ошарашенно смотрела на Римуса. Тот тоже был удивлен собственным поступком. — Так, значит… — неопределенно начала Дора. — Да, я… думаю, нам стоит пожениться… — уверенно произнес мужчина. Девушка усмехнулась и приобняла Люпина, сказав: — Давай для начала просто будем вместе… — Навсегда? — Навсегда. Любовь. Влюбленность. Счастье. Все это кажется теперь осуществилось для Римуса Люпина.Вижн/Ванда Максимофф
(Эта и все последующие зарисовки по этой паре никак не связаны с Войной Бесконечности, забудьте про нее) — Мне жаль… — Мне тоже. Они сражались. Друг с другом. Идти с оружием в руках на людей, что стали семьей, невыносимо, кошмарно и слишком жестоко. Клинт был ей как отец или старший брат, Кэп стал лучшим наставником, Наташа — идеальным примером, Роуди с Сэмом — хорошими друзьями и он. Особенно он. Что она чувствовала? Трудно сказать. Привязанность, интерес и, главное, — понимание. Она понимала его как никто, его силы, разум, чувства. А теперь они разделены этим идиотским договором! Две команды, что раньше были едины… Но мало-помалу каждый задумывался, а что если… Какой была бы жизнь, не будь того случая в Заковии, не будь Росса с его бзиками и Старка с его упрямством. Все вспоминали былые времена, все хотели, чтобы было как раньше. И в какой-то момент всем это надоело. Стив достал телефон, позвонил Тони и предложил перемирие. Вот так, прямо и просто, без намеков и хитрости, в стиле Капитана Америки. Встреча была неловкой. Они были в башне Старка, все они: Наташа и Клинт, которые радовались, что наконец могут снова стать лучшими друзьями; Стив и Тони, которые неловко пожали друг другу руки, а после обнялись; Тор и Халк, подоспевшие, введенные в курс дела и взволнованные; подвыпивший Скотт Лэнг и смешной Питер Паркер; вечно извиняющийся Сэм и благосклонный Роуди; даже Ванда пришла, надеясь увидеть его… — Ванда? — к одиноко стоявшей в стороне от вечеринки девушке подошла Романова. — О, Нат, здравствуй, — слабо улыбнулась Максимофф. — Он не согласился прийти, сказал, что не хочет тратить время. — А, ничего, я его понимаю, — кивнула Ванда. — Все хорошо? — спросила Вдова, пытаясь быть внимательной к юной ведьме. — Да-да, — соврала девушка и соврала на редкость паршиво. Только Наташа хотела сказать что-то приободряющее, как все обернулись в сторону входа, где парил Вижн. Уже не совсем трезвые Мстители обрадовались появлению нового гостя, похлопали и вернулись к своим делам. Только Ванда сделала несколько шагов к середине комнаты, она хотела как можно скорее обнять его, прижать к себе и не отпускать. И андроид явно не был против: он быстро подлетел к девушке, опустился на землю и осторожно поцеловал ее, нежно и робко вначале, но настойчиво и страстно потом. Конечно, весь штаб наблюдал эту откровенную сцену, кто-то даже взвизгнул от восхищения — есть подозрение, что это кто-то из местных насекомых… Влюбленным было плевать, что подумают их коллеги, они так самозабвенно целовались, что Стиву пришлось вмешаться: — Вижн, прости, не отвлекаю? Последнему пришлось оторваться от ведьмы, чтобы ответить. — Да, мистер Роджерс? — Друг, ты нас немного смущаешь. — О, простите, не подумал. Ванда, ты хочешь сбежать? Девушка засмеялась и кивнула, андроид взял ее на руки и пара стремительно покинула здание, Максимофф только успела махнуть рукой на прощание. — Куда отправимся, любовь моя? — спросил Вижн. — Не знаю, в Венгрию, Румынию или Шотландию…Джек Харкнесс/Янто Джонс
Это было трудное задание, все вроде как обычно, но команда старалась поймать инопланетного засранца два месяца! Теперь, когда все в порядке и с бумагами вроде бы покончено, Оуэн с Тош убежали — именно убежали — в бар, Янто тихо отправился домой, а Джек и Гвен решили выпить. И вот спустя полчаса Купер была готова рассказать Джеку что угодно. — Знаешь, Харкнесс, все-то у меня не ладится в любви… давай чтоль хоть в карты сыграем? — Погоди, что значит не ладится? А как же Рис? Вы ведь помолвлены? — Джек начал волноваться. — Да-да, свадьба, платье, бла-бла-бла! Мы постоянно ругаемся, Джек, постоянно! Это ужасно… — Гвен даже всплакнула, то ли от выпитого спиртного, то ли и правда все в ее отношениях было так плохо, как она говорит. Мужчина не знал, что делать с плачущей подругой, а потому решил отвлечь ее. — Ну, знаешь, плохие отношения все же лучше, чем никакие, — от неожиданно личного признания Купер умолкла и принялась допрашивать друга. — Ты жалеешь, что у тебя нет девушки… парня… пары? — Всем хочется быть любимыми, дорогая… — грустно произнес Капитан и опрокинул еще рюмку. — Значит, ты все-таки влюблен? — хитро улыбнулась девушка. — Я такого не говорил! — Нет, сказал. — Когда это? — Да только что. Ты сказал «Быть любимым», соответственно есть кто-то, но этот кто-то равнодушен. — Ты поразительно логично размышляешь, для человека, который уже сорок минут беспрерывно пьет! — Джек был разоблачен в своих чувствах и это его жутко злило. — Давай, колись, партизан. Кто это? — у Гвен были предположения, но она предпочла пока оставить их при себе. — Все равно завтра все забудешь, — как будто убеждая сам себя, пробормотал мужчина — Это Янто. — Наш Янто? Янто Джонс? Да он же… — девушка не успела закончить предложение, так как в комнату влетел предмет обсуждения пары. Вышеупомянутый Янто пару секунд постоял напротив Харкнесса, а затем поцеловал, жадно, неистово, будто ждал этого всю жизнь. Тридцатью минутами ранее. Янто решил не уходить домой сразу. По правде говоря, он не хотел возвращаться в пустой дом, холодную постель… После смерти Лизы все, что у него осталось — это теплые воспоминания о ней. К тому же эта идиотская влюбленность в собственного начальника. Вот к чему она? Джонсу хотелось еще немного побыть в Хабе, потому он пошел прибраться в архиве, но уснул. Смешно это выглядело: серьезный молодой человек, в костюме, с карманными часами и спит, сидя за столом. Проснувшись спустя примерно полчаса, бедняга решил проверить, не закрыли ли его здесь. Он прошел к кабинету Джека, как услышал обрывок разговора: «Значит, ты все-таки влюблен?». Голос у девушки был звонким, и Джонс, противореча голосу разума и валлийским манерам, остался у двери. С каждым словом Харкнесса пульс юноши ускорялся, в конце концов он не выдержал и вбежал в комнату. Что было дальше, нам известно, а несчастной Гвен оставалось только быстро ретироваться из кабинета, пока поцелуи Янто не стали чем-то большим…Северус Снейп/Гермиона Грейнджер
Любовь этой пары и любовью-то назвать нельзя было: они просто жили, мечтая друг о друге, но не предпринимая каких-либо действий. Гермионе было так одиноко, что аж жить не хотелось! Особенно теперь, когда война окончена и их жизнь снова стала нормальной: друзья снова учатся в Хогвартсе, их так же контролирует Макгонагалл и терроризирует Снейп. Гарри был счастлив с Джинни, Рон — с Лавандой (как ни странно, Битва второго мая и шрамы девушки объединили этих горе-влюбленных), Невилл вообще решил жениться на Полумне! Джордж недавно пригласил Анджелину на первое свидание, да даже у слизняка-Малфоя есть подружка! Одна Грейнджер безответно влюблена в своего чертового профессора! Но ситуацию изменил один вечер… Выпускной в Хогвартсе в 1999 году выдался странный: ученики были разных возрастов, так как герои войны не желали больше сидеть в стенах замка, им хотелось что-то делать — работать, создавать семьи. Таким образом, на этом вечере были все, от Гарри Поттера до младшего Криви, которому, к слову, было только 15. Взрослые и дети с восторгом танцевали, распределившись на небольшие компании; но, когда начались медленные мелодии, все как-то притихли. Девушки старались максимально красиво ходить кругами по залу, выставляя напоказ все свои достоинства, юноши же опускали взгляды и старались делать вид, будто они ослепшие глухонемые, которые просто хотят дождаться конца этих мук. В итоге кто-то смелый наконец приглашает даму на танец, у остальных же не остается выбора, и они, проклиная смельчака, берут первую попавшуюся девчонку и терпят несколько минут танца. Но, так как в Хогвартсе в этот день собрались только волшебники, которые через многое вместе прошли, стеснения они не испытывали. Перемешались друзья и возлюбленные, учителя и ученики. В итоге Луна танцевала с Роном, Гарри с Лавандой, Джинни с Денисом, Макгонагалл с Дином, а Симус с Поппи Помфри. Гермиона отказала Гарри и Невиллу, пытавшихся по-дружески пригласить ее, ссылаясь на то, что ждет кое-кого особенного. И она ждала, вот только этот кто-то спокойно сидел на своем месте, ни разу даже не взглянув в сторону Грейнджер! Если бы она только знала, как трудно было мужчине не поглядывать в сторону проклятой гриффиндорки каждые десять секунд… С этим ее идиотским платьем, дурацким вырезом и совершенно точно ужасной прической. Тем временем шла уже четвертая медленная песня, когда совсем отчаявшаяся Гермиона, во всю поглощая сладости, почувствовала прикосновение к плечу: — Позволите? — Северус был так по-английски галантен, что девушка даже поперхнулась. Ей понадобилось некоторое время на то, чтобы прийти в себя и прожевать пирожное. — Да, конечно, — она медленно подала мужчине трясущуюся руку, и они вышли ближе к середине зала на условный танцпол. Поначалу их движения были неловкими, Снейп держал Гермиону за талию чуть ли не на вытянутых руках, а та в свою очередь еле доставала до плеч учителя. Но так не могло долго продолжаться, и через минуту они танцевали как все остальные пары, находясь максимально близко друг к другу, пряча глаза и сдерживая смущенную улыбку. Но вот что интересно, в это же время парочки в зале начали понимать, с кем именно танцует заучка Грейнджер! Почти все люди в зале смотрели на них, большинство было шокировано, некоторые находились в состоянии умиления, и только двое понимали, что за чертовщина вообще происходит: Минерва, которой как-то вечером в кабинете директора излил свои страдания Северус, одобрительно кивала головой; и Джинни, которая каждый божий день слушала причитания Гермионы, потихоньку хихикала где-то на заднем плане. А пара тем временем медленно кружилась, не замечала взглядов толпы, но вот уже идут последние строчки песни, и Снейп решился на неожиданный и совершенно необоснованный поступок: он поцеловал возлюбленную, не сказав ни слова, просто сделал то, о чем давно мечтал, а она совсем не была против… Из соображений приличия большинство наблюдателей начали заниматься посторонними вещами. Так что в тот вечер эту пару еще раз заметила только престарелая соседка Северуса Снейпа, когда он трансгрессировал к порогу дома с юной, растрепанной девушкой в обнимку.Фокс Малдер/Дана Скалли
На часах 00:34, Скалли думает, что Малдер плохой напарник — они серьезно поругались сегодня днем. После стольких лет работы вместе, друзья продолжали каждый день спорить об инопланетянах, привидениях и другой чепухе. Сегодня же все зашло слишком далеко, в ход пошли личные темы: сестра Фокса, похищение Даны, Малдер вспомнил все их споры, все разногласия, все нераскрытые дела и загадочные убийства. Они кричали друг на друга громко, противно, целый час. В конце концов Скалли взяла со стола первые попавшиеся бумаги и, бросив их в лицо напарника, выбежала из подвала. Поступила она как самая настоящая истеричка и стерва, что было необычно для хладнокровной и принципиальной Даны Скалли. Теперь она уже несколько часов лежит на диване у себя дома и не решается сходить к Фоксу или хотя бы позвонить мужчине, однако ее проблемы решаются звонком в дверь. На пороге Малдер с цветами и несчастным лицом: — Здравствуй, — мужчина протянул девушке цветы. — Привет, — она приняла подарок и, развернувшись, вернулась в комнату, — проходи. — Спасибо, послушай, я пришел, чтобы… — молодой человек хотел было начать заготовленную речь, но его нагло перебили. — Я знаю, давай просто забудем об этом дне и выпьем? — Хорошо. На часах 00:58, Скалли думает, что Малдер хороший друг. Они проговорили три часа, никогда Дане не было так просто открыться кому-либо, как сегодня. — Скалли, — позвал девушку напарник. — Да? — Мы столько лет вместе работаем, а ни разу не говорили по душам… Почему? — Не знаю, Малдер, не выдалось случая? — мужчина рассмеялся, он был уже порядком пьян, потому шутка показалась ему смешной. Фокс затих. Они просидели в тишине около двадцати минут, и каждому было приятно сознавать, что у него в жизни есть человек, с которым можно вот так помолчать по душам… Но момент был разрушен: — Скалли, ты такая красивая… — мечтательно произнес агент ФБР. — Малдер, ты такой пьяный… — с усмешкой вторила ему коллега. — Нет, правда, я давно хотел тебе это сказать. И еще, помнишь тот день в больнице? Дело о Бермудском треугольнике и «Королеве Анне», помнишь? — Ты тогда чуть не утонул, — констатировала факт женщина. — Я сказал кое-что, но ты лишь посмеялась надо мной! А ведь это была правда! — Ты был не в себе, чуть не умер… — начала говорить Дана, но ее заткнули поцелуем, нежным и долгожданным, губы казались такими родными, а чувства знакомыми, момент будто много раз репетировали, как пьесу в театре. — О, Фокс… — девушка назвала напарника по имени, что случалось крайне редко, и это был хороший знак. На часах 05:21, Скалли думает, что Малдер отличный любовник.