У неё были грустные глаза

Вечернее сонце заглядывало в панорамные окна потоковой аудитории, пытаясь проникнуть своими лучами в самую глубь помещения. Оно озаряло всё: парты, стулья, книги и даже пыль на столе преподавателя. Локи сидела на последней парте, что в самом углу, вжавшись в стык двух стен, обняв колени и втиснувшись лицом в образовавшуюся выямку. Это была последняя пара и вёл её Леви Аккерман - невысокого роста мужчина , с пронзительными синими глазами , холодным прямым лицом и явно выраженной не-то вальяжностью не-то грацией. Он являлся ребёнком пары , из довольно знатного рода аристократов , родом из Британии , что в прошлом посетив страну так и не сумели в лихих 80-тых уехать отсюда . Вскорее у них родился ребенок , кторый был обучен всем тонкостям манер .Родители хотели вместе с чадом вернуться в Лондон , предоставить еще одного члена семьи родственникам ; принимать гостей и иметь примерного сына который являлся бы их гордостью . Он был идеален и выучен , чистая речь , чуть ли не с рождения обучаемый уже трём языкам , игре на музыкальных инструментах и рисованию , но , вместе с манерами и хорошой базой ему достались родители - готовящие его к достойной жизни в особняке в обществе такой же элиты , и непозволяющие мальчику выходить на у лицу и играть с обычными русскими негодниками . Так и унеслось детство паренька оставив после себя серый след от существования без всякого для него смысла . Часто белое ,слегка прикрытое черной , почти воронной , челкой , личико , казалось играющим в дворе ребятам , грусным-грусным призраком всё время выглядывающим в окно . Те весело гоняли мячик , кидали карбид в лужи , а маленький Леви с грустью наблюдал за весельем , которое к сожаленью всё время обходило его стороной . Мальчик рос , и его сердце окутывало себя коконом , а душа постепенно черствела , сопровождаемая гнетущим чувством одиночества и ничтожности. в В юношеском возрасте тот закончил гимназию , а опосле поступил в хороший институт , не имеющий права на ошибку он продолжал удовлетворять запросы родителей и как и до того свои желания и интересы оставлял где-то позади . Единственное что приносило ему удовольствие - рисование , и то потом это дело присеклось родителями ,которые не видели в увлечении ни смысла ни в самом Леви -таланта , обращая всё его внимание на учёбу. Когда тому исполнилось 20 и по проишествию без одного дня недели к , еще с 17ти лет живущему отдельно , но естественно под строгим надсмотром в виде домовладелицы , сыну , у которой тот снимал комнату , и которой было рекомендоано не спускать с него глаз , отправились навестить родители и по злому стечению обстоятельств - оба скончались попав в страшную автокатастрофу. Сын погоревав пару месяцев , а еще спустя каких-то четверть года закончив институт , - обнаружил что один в этом мире , более никем и ничем неограничиваемый пустился в загул, так и не разбив уже что стальную оболочку вокруг сердца и став не самым приятным человеком , который на своем веку страдал от наркозависимости , не раз пропивал печень , часто обращался к продажным женщинам . Но , тот нашел себе отраду - живопись , и отказавшись от наркотиков встал на ноги , правда не прекращая пить и сношаться с куртизанками , все чаще не за деньги. Не долго думая тот , манимый обществом молодых студенток и позывом своего хобби вызвался на роль преподавателя в обычном университете .Стал преподавать и слыл — талантливым но наиболее противным злым и придирчивым преподом , который часто-густо не лишал себя удовольствия довольно резко унизить или упрекнуть студента. Ривай для лучшего своего благососотояния преподавал и графику и живопись и физику и историю , в совершенстве зная последние две науки , и время от времени чередуясь с другими преподавателями, универсал - как считал ректор... Рамире - та самая плачущая девушка , училась в институте гуманитарном с художественным направлением на графика-историка , куда поступила по своей воле, прямо после того как закончила одиннадцатый класс. Не могу не согласиться, очень странное сочетание профессий, но благодаря постоянной нехватке денег на удержание института творчества и гуманитарного , последнее учреждение приютило первое , поселив в пустующие корпуса , и с тех времён так и появились новые факультеты и новые специализации преподавателей. По окончанию института учащаяся должна была торжественно получить сразу два диплома , что на достаточный процент ограничивали вероятность ёё "голодной смерти" , расширяя круг работ чуть ли не в два раза.   Она красиво рисовала и была подкована в плане истории , которая , кстати была ей очень интересной. В этом институте не нужно было особо париться по математике химии, всякого рода литературе, и алгебре — и поступить сюда было лучшим решением для человека с талантами, не желающего отвлекаться, или сидеть за другими предметами , ну естественно кроме как физики , которая , обязана в обязательном порядке быть выкарбована где-то в памяти любого человека , что запечатляет ёё законы на холстах и бумагах. Но вернёмся к студентке, сейчас тихо рюмсающей в самом углу. Буквально вчера вечером она печально отпраздновала своё семнадцатилетние. Так печально, что, наверное, лучше было бы сразу умереть — как она думала. Это началось ещё более 7ми лет тому назад. В 10 лет — она была бы чрезвычайно рада своему дню рождения — её мать и отец делали всё для того, чтобы этот день был для неё большим, или даже святым праздником. Но сейчас… Сейчас — всё по другому… Локи - так назвала ёё мама , имела прекрасную семью до определенного момента: отец -образцовый семьянин , любимый муж и папа - достаточно странным образом умер отравившись какими-то неведомыми веществами на работе , он , работая финансистом над офисным столом мог отравиться разве что едким отношением коллег ; мать - иностранка из Ирландии , приехавшая в Россию по программе обмена учениками студенткой , там-то ёё муж ёё и поймал , даже не дав окончить институт. Женщина без образования , не умевшя ничего кроме как роботы по дому , вскорее от горя потери и нехватки денег начала пить запоями, а позже вышла замуж во второй раз, за очень противного и гадкого человека — это был Василий Иванович — толстый, потный, с вечно жирными волосами и зловонным дыханием мужчина. Который, промеждупрочим, часто-густо засматривался на фигуру падчерицы , когда та подросла и стала немного похожей на мать. Локи же старалась больше времени проводить за стенами дома. Но, в ту самую, несчастливую среду на день рождение дочки — мать оставив её дома и приказав никуда не ходить — сама отправилась отдыхать с подругами, куда-то в загород, оставив на страже дочери — отчима. Пить она так и не прекратила - постоянно пыталась забыть то, что живёт сейчас с этой ужасной свиньёй , часто представляя вовремя секса , что он это ёё муж, пыталась забыть и то , что влачит жалкое существование , но ни забыть не начать что-то делать - она не могла . благодаря цепим лапам спиртного , из которых ёё могла бы вытащить только клиника , но туда ёё не отдавал ёё теперешний муж , зная , что прекрати она пить - та его бросит ,а он не хотел лишаться еды , секса , и чего-то красивого рядом с ним (да, эта женщина была уже в годах , да побита алкоголем , но утончённые черты лица , глубокие зелёные глаза всё ёще привлекали к себе мужчин). Локи, обидевшись на весь мир, заперлась в своей комнате и общалась с друзьями по Скайпу, планируя план побега. Ей в голову пришла идея спуститься из балкона, перед этим связав простыни в канат и спуститься по нему как по верёвке. Подперев изнутри стулом ручку двери, та начала доставать простыни из нижних тумбочек. Уже связав четыре куска подшитой ткани вместе и, убедившись в их прочности, она нагнулась к подоконнику чтобы перекинуть их. Конец черкнул об асфальт. — Ага, хватает! Сейчас именинница не думала о том что случится потом, она попросту решила погулять с друзьями, и хоть как-то сделать этот день праздником. Привязав край этого самодельного каната к ножке кровати, та нагнулась над окном и, неаккуратно махнув рукой, случайно сбросила хрупкий вазон с растением на твёрдый кафель — вазон разбился в дребезги и вызвал такой нежеланный шум… Услышав громкие шаги, сорвавшегося с места отчима, та скорее влезла на канат и только перескочила через подоконник, как дверь открылась, и в тот самый момент отчим подбежал к окну и грубо схватил ту за волосы, чем заставил судорожно влезть обратно в комнату. — Ах ты ж сука! Решила быстро смыться?! — Тот был уже изрядно набравшимся и сильно разъяренным. — Ну уж нет, тебе так просто это с рук не сойдёт! - Проревел тот в злости — Нет, Василий Иванович, не делайте этого! — Локи не плакала и не орала, лишь отчаянно вырывалась из этих роковых рук. Но, увы, на стороне мужчины был элемент неожиданности и мысль Локи о том, что если она его повредит — то за этим последует ещё и втык от матери… — это и сделало Ивановича победителем. Распяв девушку, тот привязал её за ноги и за руки к кровати. Теперь она уже не смогла вырваться. Сорвав с неё всю одежду и пару раз больно сжав груди — тот снял свои штаны, укусил ту за сосок до крови — и с замахом, резко вошёл в ещё девственное лоно. Несчастная Локи испытала шок от того что ёё прямо сейчас и прямо здесь - насиловали , причём человек , с которым она жила последние семь лет , да , конечно он не обходился без рукоприкладства , но это было терпимо , а теперь - это животное лежало на ней своим зловонным телом и находилось непосредственно внутри. От испытуемого ужаса та не могла ни закричать , ни сказать чего-то . Шыроко открыв глаза , выгнувшись от боли та тихо хрипела. Промежность и грудь кровоточили, оставляя контрастные алые пятна на снежно-чистых простынях. А отчим оставался неумолим он с новой силой и жестокостью, всё сильнее и сильнее вонзался в тело девушки то и дело похрюкивая, будто хряк. Локи лишь стонала от боли закрыв глаза , не в силах вырваться , чувствуя запах потного тела, и с силой сжимая руки в кулаках до ран. И вот отчим высоко вскрикнул и не лишил себя удовольствия кончить внутрь. Вонючая неприятная и странная липкая жидкость влилась куда-то вниз живота. Пока тот пытался отдышаться , Локи , немного придя в себя , освободив одну руку — освободила вторую, и затем незаметно освободив ноги — резко подскочила и собрав вещи, которые лежали на полу, со всем их содержимым (телефон, двести рублей, зарядка и несколько проездных) — рванула к двери, по пути кое-как натянув трусы, а за ними и лифчик — выбежала в коридор и наспех одела джинсы и кофту. Её глаза слезились , тело сводило болью , а грудную клетку сдавливала обида и злость. ~ К друзьям она позвонить так и не дерзнула, ведь мать и отец прекрасно знали где живут её френды, да и она не верила в то, что они её не сдадут с поличным , спустя некоторое время угроз и обещаний расправ. Отчаявшись — семнадцатилетняя пошла в хостел и сняв себе комнату на все деньги , заночевала там. Ну, как сказать заночевала — всю ночь проплакала, пару раз бегая в душ, чтобы вновь и вновь ополоснуться , чтобы снизить вероятность того что она залетит. На утро в голове всё ещё изредка мелькали картины изнасилования. В нос бил едкий запах мужского пота, и в висках била одна единственная мысль —» куда же я пойду?..» Назад она возвращаться не хотела, так же, как и идти к друзьям. «Ладно пойду на пары в институт, а потом всё решу.» - подумала та , еле держась на ногах , и выйдя из гостиницы направилась в универ. И вот она сидит обняв колени и вжавшись в уголок. Ещё вчера ровная, гордая и властная, с уверенностью в голосе, а сегодня — заплаканный беззащитный котёнок — именно такой её увидел Аккерман зайдя в пустую аудиторию. Как ни странно, но он сразу же направился к девушке и сел рядом с ней , вероятно узнав маленького себя в этой обречённой позе , а , возможно , просто пожелал узнать куда улетучилась вся группа. — Рамире, в чём дело? — Тот сел на стул рядом с ней и облокотился о парту. Он как всегда был уравновешен и спокоен, ничто не выдавало его эмоций.  — Вся группа ушла с пар, я осталась одна… — пытаясь подделать нормальный тон , буквально простонала девушка, даже не поднимая головы. — Почему ты не ушла вместе с ними? — Тот деланно приподнял правую бровь изображая удивление. И уже придумывая наказание шайке разгельдяев. — Мне некуда идти, и денег нет… — Постаралась сказать та опять ровным голосом, при этом не всхлипывая и не хныкая. — Что-то с родителями? - Ради приличия задал тот вопрос. — Я не могу вам рассказать. - Пробурчала та. — Почему? - Опять ради приличия поинтересовался тот. — Теперь я никому не хочу верить кроме себя. — Хах , я сейчас позову психолога. - Тот видя что проблема серьёзная решил всё же помочь , ведь Локи имела хорошую фигуру , и возможно ему как ёё спасителю что-то светит. - Ты всё расскажешь ему, а потом он — мне. Я не вижу смысла молчать. — Сделал логичный вывод Ривай и сел рядом. — Вы обещаете что никому не расскажете? — Та резко подняла голову и посмотрела на него своими красными , невыспанными , но глубокими как само небо , зелёными глазами , с такой долей наивности , что тот аж приоткрыл рот. Она запухшая , вся растрёпанная , заплаканная , заставила сердце Аккермана встрепенуться , то-ли сделать крен в сторону жалости , то-ли пробудить в нём что-то. Он, естественно, не придал этому значения. Вдруг это просто воздействие виски? Выпитое перед парой для взбодрения. Тот ведь толком не спал всю неделю. Днём предподавал в университете, вечером искал себе подруг на вечер, а потом развлекался с ними ночи на пролёт. А взбадривали его алкоголь и курево. — Да. — Твёрдо кивнул Леви. — Вчера у меня было день рождение… — Поздравляю с прошедшим. — С тенью улыбки произнёс тот , пытаясь как-то пододрить девушку. Локи в ответ на это лишь громко всхлипнула и из глаз с новой силой полились два ручья. — Успокойся. — Ривай потрепал ту за плечо. Уверенность преподавателя немного укротила эмоции и та смогла вновь говорить: — М.мама заперла меня дома с отчимом и тот, когда я пыталась сбежать, он жестоко и очень больно и.из… — опять зашлась в приступе плача и всхлипов. «Изнасиловал» — мысленно добавил Аккерман. Покрутив головой из стороны в сторону и убедившись что никого нигде нет — он приобнял ту за спину и буквально утопил в своих объятьях. Он испытывал искренне сочувствие , ёё эмоции , лицо с выразительной мимикой вероятно пробудили в нём человека. Правда продлились они недолго, ведь тот вернул себе прежнюю сдержанность и обуздал внезапный всплеск , так ему не характерный. Локи немного успокоилась и перестала хныкать. — Поживёшь пока у меня, работу я тебе дам. — Даже внезапно для себя Аккерман пожалел девушку, дав ей возможнсти, которые не давал даже самым исскусным любовницам, и кстати, лишил себя возможности быть с ними. Локи в ответ лишь кивнула и слегка приосанилась, взгляд выглядел мутным, а глаза красными и пухлыми, синие мешки под ними выдавали то, что та не спала всю ночь. Доброта всегда злого и пофигистичного Аккермана , успокоила в ней плачущего ребёнка , поселив в голове мысль что всё возможно наладится. Полтора месяца спустя~ Летнее солнце заглядывало в окна , деревья , что окружали зелёным морем листвы небольшой двухэтажный дом , казалось першёптывались между собой перенося весточки с помощью нежного ветерка , что шастал между ними , немного освежая в летний зной высохшие стволы и жаждущие воды листья. Не только деревьям , помогали эти дуновения , вот , своим потоком тот принёс к открытому окну , на котором трепал белые полупрозрачные тюли ,маленькую божью коровку . Та усевшись на подоконник начала деловито лазить туда-сюда, время от времени останавливаясь и смотрясь вокруг .Тут она подползла к небольшой ручке , протянутой по направлению к ней и взобралась на палец. Изящная , даже немного исхудалая кисть поднялась немного выше , и пятнистой в спину подуло лёгкое дыхание. Божья коровка вновь почувствовав дуновение ветра - расправила крылья и блеснув полупрозрачным витражным , расписным стеклом - издала короткий жужжащий звук и скрылась опять где-то в саду. Девушка глубоко вздохнула и устремила свой взгляд куда-то вглубь сада. По тропинке , что петляла между яблонями и редко когда клёнами , постепенно начал появляться мужской силуэт , что всё приближался и приближался , на его лице то появлялись то пропадали солнечные лучи , что рябью рассеивались под кронами деревьев , то и дело они заставляли его слегка жмуриться , и даже вызывали лёгкую улыбку , видимо от хорошей погоды . Невольно та устремила на него свой пустующий взгляд , такой - будто-бы из стали отлитый анфас (вид лица спереди) , близкие к идеальным черты лица , всегда нахмуренные брови и как ни странно - лёгкая улыбка , в нём , за этой всей серой миной что-то было , несчастное , необъятное одиночество таилось за этим взглядом , будто бы он сам в всём этом мире . Девушка смотрела на него будто загипнотизированная , пока тот не подошёл к окну вплотную , и та не увидела его взгляд , устремлённый на нёё - постепенно проясняющийся от этого мрака , и заполняющийся сочувствием. Локи оставалась в том же состоянии, в котором её взял к себе Леви. Не кушала, почти не пила воды. Ходила в колледж как зомби, почти ничего не делая на парах. А на уроках физической подготовки на это тело смотреть было больно. Чувствуя запах мужского пота бедняга пыталась куда-то наибыстрейшим образом ретироваться. Со стороны это выглядело будто слепой щенок ищет мать, чтобы за ней спрятаться. Этой самой «мамкой» как раз и стал Леви. Он старался вернуть ей её прежний резкий характер, гордый, твёрдый взгляд , но всё, к сожалению, пропадало напрасно. По вечерам они смотрели разные фильмы, готовили. Но увы, это могло отвлечь её всего лишь на несколько минут. И тут, Леви решил перейти в котрнаступление. Всё же — это не выход вот так вот жить, она сейчас похудела килограммов на десять, и явно находится в постоянном стрессе и депрессии… Он не знал зачем заботится о ней, не знал так же, имеет ли к ней какие-либо чувства, но что-то всё же заставляло его подставлять своё плече чтобы та оперлась на него. Возможно таким образом он искуплял всё его прошлое отношение к людям, всю его хладнокровность и малодушность… А может он так удовлетворял своё вечное одиночество , привитое ему ещёс детства. Это был тёплый летний вечер — Леви , не заходя домой, сразу же ушёл на пробежку, предварительно не воспользовавшись дезодорантом, чтобы повторить запах того самого хмыря. Пробежав с десять кругов в тёплой кенгурушке, тот, не убавляя темпа, направился к себе домой. Аккуратно сняв с себя почти всю одежду, кроме белой майки и шорт, тот направился в комнату страдалицы. Та, как обычно, сидела в тёмном углу на кресле и о чём-то думала, со слезами на глазах. Сразу же почувствовав резкий запах пота, Локи вжалась в спинку кресла. Её била мелкая дрожь. Аккерман не церемонясь взял ту на руки и грубо кинув на кровать — начал  связывать по рукам и ногам. Девушка в эти моменты бешенно колотила в воздухе всеми конечностями, норовя зацепить обидчика, но Леви всё же закончив — сорвал с неё одежду и приспустив шорты — резко ворвался внутрь. Он будучи весьма образованным человеком знал - для того чтобы излечить человека от психической травмы - нужно повторить его эмоции и ощущения тогда , а когда дело начнёт доходить до самого финала , травмировавшего человека , изменит концовку на позитивну , которая бы вызывала положительные эмоции. Случилось всё в соблюдении мельчайших подробностей, ведь по ночам она часто говорила и кричала о произошедшем, а стены дома имели плохую звукоизоляцию. Леви всё наращивая темп, продолжая вонзаться в молодое лоно, будто нож в масло. Спустя с пять минут тот начал с новой силой раскачиваться и всё жосче входить. «Ммм, долго я не продержусь так . Уж больно хороша…» - подумал он с небольшим удивлением. Локи громко застонала и заорала — Василий Иванович хватит, отпустите меня! — В тот же момент Леви почувствовал как тело девушки начало содрогаться в преддверии оргазма. И ответом на её крик — Леви резко взял ту за скулы и приблизив своё лицо — посмотрел ей прямо в глаза и властным, громким голосом произнес: — Твой отчим у тебя в голове! Это я — Леви Аккерман! Перестань создавать вокруг себя тьму и посмотри мне в глаза! - Тот не сог превозмочь над желанием и поцеловал девушку в губы. Локи начали бить конвульсии, ровно так же как и подёргивать Леви — и та резко вскинув ресницы широко открыла глаза и впилась ими в очи Аккермана, взгляд её прояснился и теперь был чист как капля утренней росы летним утром. — И.и правда… ты..... — Девушка резко запрокинула голову и закатила глаза. На неё нахлынула волна нереально мощного оргазма, который, будто електрический ток, ходил по телу, заставляя каждую мышцу содрогаться. Леви же, сделав пару контрольных движений, спустил на плоский животик девушки. Спустя пару минут мужчина поднял ту на руки и решительно зашагал в направлении ванной, дабы омовить свою подопечную. На утро Локи пришла в своё стабильное состояние, всё такая же гордая, и властная. С аппетитом покончив с завтраком та накинула портфель, с мыслью пойти в колледж, но её остановил Ривай: -У нас карантин, в курсе? — Хм, теперь в курсе… - Та , после вчерашнего смущалась смотреть ему в глаза. - Л.леви , а тот поцелуй вчера? - Наконец набравись смелости спромила зелёноглазая. Аккерман же уже на полуфразе сделал якобы нечайное движение рукой и опрокинул с огромным грохотом на пол тарелку с яблоками . Та - вдребезги. -ОЙ. КАКОЙ ЖЕ Я НЕУКЛЮЖИЙ... - С явной тенью хорошо скрываем паники в голосе произнёс тот. Ты хотела что-то спросить? - Да нет , ничего... — Хорошо , тогда ты должна отработать мне кое-что. — Аккерман успокаивал себя мыслью о том что оставался всё тем же алчным и безразличным пофигистом, требуя отработки за свои «услуги», но он , вероятно изменился , и сам прекрсно это понимал , а произошло это с того момента, когда Локи, ещё в аудитории заглянула ему в глаза. Она вызывала у него такое необычное чувство теплоты , ему почему-то хотелось заботиться о ней и всячески опекать , хотелось целовать ёё в губы , хотелось видеть эмоции , что отображались на лице . Она делала его уже не таким одиноким , рядом с ней пропадала вся та тьма что окутывала душу, и постепенно расслаивался кокон вокруг сердца. — Да, без проблем… - Просто ответила та. Спустя пару минут девушка уже носилась как угорелая с тряпками ведром и шваброй по всему дому. Кто кто, а Леви Аккерман — чистолюбивый ублюдок. Закончив где-то ополудне, девушка устало зашла в главную комнату и плюхнулась на диванчик попутно снимая перчатки. Устремив свой взгляд прямо перед собой — сначала вникуда, а затем сфокусировавшись — заметила пыль, на приставке рядом с телевизором. Подойдя к нему, хозяйка нагнулась, а была она в чёрно-белом платье горничной, с длинной, но стоящей «балеринкой» юбкой, Аккерман очень настаивал о том, чтобы та его одела, точнее сказать — приказывал. Возможно этот наборчик был куплен им для ролевых игр с бывшими любовницами , но , как ни странно он ещё не использовался, когда та его надевала вполне натурально на воротнике висели бирки , и ввесь он был прям несравненно новый. Сзади бесшумно подошёл Леви и сел на диванчик милуясь видком. Который прекрасно проглядывался сквозь полупрозрачный , кружевной на торцах , подюпник. Закончив , Локи медленно обернулись и подойдя к диванчику опять приняла соблазнительную позу — якобы доставая перчатки, снятые ею раньше и небрежно сброшенные на пол. «Интересно, он купится?» — подумала девушка и заметила как напряглись у того желваки на скулах и вспухла венка на виске. «Сейчас поймает», «надо уматывать!» Сорвавшись с места, Рамире со скоростью ветра побежала на улицу и вылетев, сверкая пятками направилась к небольшому, поросшему изумрудной мягкой травой, овражку. Леви, всё это время бежал сзади, то и дело позволяя ей оторваться. Охотника лишь разьяряет убегающая жертва. Локи не оборачиваясь прокричала: — Леви, нет! Не надо! Леви после этих слов настиг свою добычу, обняв за талию и перевернув к себе лицом — медленно упал на мягкую гладь лазурной травы. Тот повис над ней и поправляя прядь волос смотрел в глаза, ища то самое, что так его торкнуло. И он нашёл. Сердце на миг замерло, а затем пустилось в пляс. Тот уронил голову и жадно поцеловал её в губы. Этот поцелуй был без сомнений самым жарким за последнее время для обоих. Он уже не был похож на детские забавы — это было взрослое занятие, которое смело можно было занести в раздел трёх иксов, даже с капелькой насилия. Целуясь, Леви попутно расстёгивал форму: сначала шнуровка корсета, замочек юбки, белые кружевные трусики и снежное бюстье , а красная лента чокером сидевшая на шее — будто вишенка на верхушке тортика, решена быть оставленной. Слегка отодвинув кружево трусиков, тот медленно вошёл двумя пальцами во внутрь девушки. Продолжал целовать — ласкал, дразнил её. Продолжалось так не более десяти минут, зная наверняка, что она не сможет от этого кончить, тот точно намеривался мучать её дальше, но тут же почувствовал как девушка беспардонно прекратив поцелуй, потянула его за футболку и прижав влажные, горячие губы к его уху прошептала: — Прошу, войди в меня! — Но ты же не хотела… — ехидно усмехнулся Леви. — А сейчас хочу, и это ты виноват… — Если бы не хотела — то сопротивлялась бы, и не махала перед моим лицом своим пухлым задом. Леви с замахом шлёпнул ту по ягодице. На филейной части остался красноватый отпечаток ладони. — Проооошуу… — затяжно простонала девушка. — Проси так чтобы я захотел это сделать. — Отчеканил Леви и сел, склав ноги в позу лотоса. — Хм, хорошо. — Девушка встала и слегка шатаясь подошла к мужчине. Лишь слегка касаясь его, она сняла с торса черную майку и резко упав на колени прижалась к нему грудью. Водя мягким вторым размером по мускулистой спине возбуждёнными, твёрдыми сосками та очень позитивно воздействовала на объект манипуляций, паралельно ещё и лаская руками его причинное место. Он, и без того бешанно горящий желанием, почувствовал, как жгуче хочет войти в неё. И не прирекаясь с собой и просьбой тела мужчина резко повернулся и повалив девушку на лопатки — вновь заставил её почувствовать прикосновения густой шелковистой травы. Отодвинув резинку трусов тот обнажил своё главное отличие от женского пола, которое было до предела напряжено, и, не томя ни себя ни свою студентку , вошёл в уже влажную киску. Локи вновь почувствовала как приятно наполнился низ её живота, как как-то странно, тупым огнём, горело внутри. Оба они чувствовали как постепенно сливались в одно целое — первое их соитие было лишь чем-то обычным, ежедневным, но теперь они отчётливо чувствовали и слушали друг друга, день за днём , различая друг в друге дуэт двух голосов скрипок. Одной более грубой, попадающей строго в каждую ноту , послевкусие которой отдаёт нежностью, и второй, более тонкий, хрупкий и мягкий исполняющий весёлую мелодию, похожую на звонкий смех, но, с сентиментальными нотками , иногда превращающийся в игривую флейту , что смешливо и жизнерадостно прыгала с тона на тон. А секс , вот такой вот - страстный , срывал обоим чердак делая их зависимым друг от друга. — С.сильнее, жоще, грубее! — простонала та уже охрипшим голосом. — Извращенка. — произнёс прямо у неё над ухом низким басом Леви. — Заткнись и трахай! — опять зазвучал слегка осипший звонкий голосок, с ударением приказа. — Хах, ну держи! — с азартом произнёс тот и начал с огромной силой врываться в собственное пространство девушки, заставляя с каждым движением струнки голоса звучать всё выше, чаще и надрывистее. Леви был отличным любовником и знал женское тело более чем отлично , но никогда ещё секс не доставлял ему такого удовольствия. Раньше- это было просто удовлетворением похоти , сейчас же это что-то намного высшее. Тот , дрожал от напряжения , постепенно вплетая свои низкобасовые стоны в голос девушки, Леви почувствовал как его тело начинает постепенно сходить с ума, вовлекая за собой и разум. Это выражение личика, с ещё детскими чертами, этот голос так красиво звучащий в стенаньях, дурманящий, слегка терпковатый её запах, нежность кожи, мягкость тела, но глаза — вот что действительно срывало резьбу. Такие зелёные, наполненные сейчас откровенной похотью и желанием. Мутные — будто под кайфом, и под этой пленкой всё ещё было заметно что-то необычное, что-то, чего он не видел ни у одной ещё женщины. Такая особенная искра, присуща только немногим , свечение которой отдаёт необычными нотками некого безумия, такого обузданного и беспечного, но стоит только слегка дунуть на него и оно раскроется и полетит, аки бабочка поднятая ветром , это возможно и была сама любовь , а на самой их глубине лежала грусть, такая бескрайняя, такая живая и человеческая. Это, наверное, и была сама душа. Аккермана первый раз в его жизни зацепило, зацепило так, что он отрёкся от всего в мире, даже самого ценного . Для него, теперь имели значение — только этидва зелёных глаза. Локи же чувствовала нечто совсем другое, видя сейчас Леви насквозь она перешагнула через его маску и увидела то, что он сам считал проявлением лицемерия , будучи малодушным придурком , скрывая в себе... Он был ребенком, таким простым и обычным ребёнком желающим любить ввесь мир, но одновременно и боявшемся этого... Отлично вписывалась в общую картину приятная лёгкая боль, сопровождаемая жгучим ощущением физического наслаждения, оно стучало куда-то в рассудок мощными ударами, в такт движениям партнёра. Локи будучи с Леви чувствовала себя абсолютно защищённой, проведённые месяц и неделя с ним, под его чуткой опекой позволили ей полностью ему довериться, и даже открыть душу, впервые за свою жизнь, правда, он об этом ещё не знал. Рамире чувствовала, что его отношение к себе является особенным, видела тёплый огонёк в его глазах, когда те устремлены на неё, похожий на отцовскую заботу, или хотябы что-то подобное… С самого детства она чувствовала это от давно покойного отца, и сейчас она будто возвращалась в детство. Её мысли прервал негромкий стон её партнёра, после чего, тот залил Локи до краёв изнутри. Рамире лишь запрокинула голову назад, содрогаясь в сумерках оргазма. Отдышавшись Леви взял всю одежду и подобрав Локи направился в дом — точнее в душ. Он не хотел чтобы та от него залетела, тем более сейчас, когда она во-первых — неполнолетняя, а во-вторых очень и очень талантливая. Он так же не хотел ломать ей жизнь своим ребёнком. Зайдя в ванную тот включил горячую воду и сев туда сам — посадил себе между ног Локи. Та, к слову, сейчас была в состоянии почти что бессознательном, хотя глаза были открыты, и та изредка командовала обстоящим делом. Леви ничего другого в голову не пришло кроме как опять её взять, только под водой, с целью чистоты. Слегка приподняв её над собой — медленно вошёл двумя пальцами. Сразу после первого движения — Локи будто включилась в происходящее , а когда тот начал бешенно двигать пальцами прижимая их к верхней стенке , и причём направил на самое чувствительное место всей той мощный поток струи воды — глаза девушки резко прояснились и та громко заорала: — О боже прекрати , я сейчас описаюсь. Аккерман ничего не ответил, он лишь продолжил своё занятие с каждой минутой всё ускоряясь и набирая темп. Вначале он хотел таким образом добиться чистоты, но с каждым стоном девушки ему это всё больше и больше нравилось. Девушка внезапно выгнувшись дугой , пустила из себя небольшой ручеёк . Ополоснув и помыв голову ничего не понимающему телу, Леви завернул ту в полотенце и понёс к себе в кровать. Стянуввсё что было тот накрыл её одеялом и обнял сзади, пытаясь то ли согреть, то ли согреться. Брюнет чувствовал как бьётся её сердце, как громко и учащенно оно бьётся, и думал как дорог ему этот звук, он бы дни на пролет слушал и слушал бы ритм ударов и мерный вдох-выдох. Аккерман желая обнять её всю повернул ту к себе лицом и, подобно мягкой плюшевой игрушке, обнял двумя руками за спину, прижав к своей груди. Перебирая ещё мокрые пасма русых волос он думал о том, что наверное уже не сможет избежать того что назревало огромной грозовой тучей. Он влюбился в неё. Ну и ладно — это же не равно смерти. Чувствуя  обжигающую близость и тепло молодого тела тот думал слегка по-маньякальному: «Моя, моя, вся моя, никому не отдам» — жадно захлёбывался он этими мыслями, смотря куда-то в пустоту, взгляд этот был безумен и одержим. Увидел бы кто-то это — не подходил к нему бы и близко ввесь остаток жизни. Благо, Локи была глубоко погружена в яркий и красочный сон. ~ Сейчас она гуляла по зелёной яркой степи, рядом опустив руки в карманы шёл Леви. Не смотря  на то с каким нежным усердием солнце заливало всю равнину — спину девушки сковывал неприятный холод, который возможно таил в себе скрытую опасность и измену, но, когда Леви, сделав недлинный шаг, небрежно прильнул к плече спящей своим — всё внезапно начало тонуть в вязкой, будто в меду, атмосфере покоя и необычного, доселе неизвестного ей чувства, которое разражалось пылким жаром, как гром в ясный день, от сердца и по всем прожилочкам, вплоть до кончиков пальцев на руках и ногах. Повернув голову в его сторону та увидела закрытые глаза и весёлую улыбку, которая сейчас ясным бликом сверкала на обычно сером и прямом лице, которое раньше излучало лишь глубочайший пофигизм.  ~Это сон, я влюбилась во сне…~ подумала Локи, и вместе с этой мыслью мягко выскользнуло из головы и само сновидение. Как по наитию та внезапно открыла глаза . Взгляд сразу же упёрся в ключицы Аккермана. Осознание того что он сейчас прижал её к себе пришло немного позже, а вместе с ним и лёгкий пыл, пробежавший по телу. Медленно приподняв глаза та увидела как Леви, со спокойным, занятым лицом, но с одержимым взглядом, перебирал пальцами волосы. Спустя ещё пару минут Леви бросил это занятие и ещё ближе притянул к себе Локи, через пару минут закрыл глаза и тихо, по-милому засопел. Локи, убедившись что тот спит, аккуратно выскользнула из объятий мужчины и села на кровать. Та было встала — дабы пойти и одеться, но мужской голос раздающийся где-то из-за спины резко посадил её обратно. — Локи, вернись в постель или я верну тебя. — Ну попробуй. Локи опять встала с кровати, но тут ей опять не дали и шага сделать — Леви схватил ту за талию и упрятал обратно в свои объятья. — Грей меня. — На какую температуру ты рассчитываешь? — Плавления металла. — Думаю 37.4 самое то. — Что-то слишком много для здорового человека. — Меня любовь разжигает. После этих слов Леви немного осадило. — Кто такой может быть избранником этой любви, что повышает температуру на полтора градуса? Локи тыкнула указательным пальцем в грудь Леви. Тот замолчал, явно ликующий и довольный ответом. " Я, я… .А ты не шутишь?» Локи будто услышала его мысли: — Неа, я не шучу, с такими вещами не шутят. И мне по нраву больше — сказать всё сразу, чем потом долго вздыхать. — Хм, ну, я даже не знаю… — «Конечно я знаю, я хочу быть рядом с тобой вечно!» — Слушай, вот тебе тридцать один год, и до сих пор нет постоянной женщины, сколько шлюх, а для себя никого так и не выбрал. — Да… есть одна шлюшка, одна из моих студенток, которую я вначале пожалел, а потом сам пожалел. Она сейчас голая со мной в постели отлеживается. — Ммм, вот бы её найти, убила бы, а эта самая шлюха — обижала тебя? — Да, хотя всё же чаще обижал её я, и вовсе она не шлюха, и не называй её больше так, если где-то её увидишь — скажи что зову замуж. - Прошептал тот девушке на ухо. Локи притворчески взяла телефон Леви и прикложила к уху: — Алло, это ты? Леви хочет чтобы ты за него замуж пошла. Ась, что? Пусть восемнадцать настанет?  — Совершеннолетие и все дела. — сделала вид что выключила телефон. — Актриса… — Какая есть. Ты всё слышал? — Завтра идём в ЗАГС. Я конечно понимаю всё, но ты проходила в институт и на мои пары больше чем два года, а ввесь последний месяц втирала сопли мне в рубашку. — На парах ты меня морально дрючил. Так что не надо. Да и вел себя в основном моральным уродом. — Сама виновата, надо было подчиниться, а не продолжать спорить и философствовать. — абсолютно ровным тоном сказал тот. — Я не тот человек который так просто сдастся. — отчеканила та и попыталась высвободиться из объятий мужчины. — Не зли меня! Локи моментально успокоилась. — Доминант — фыркнула та и устроилась поудобнее на груди Леви, перед этим накрыв и его и себя. — Ладно, чего уж там… Идём. Аккерман, выдохнул, после чего умиротворённо закрыл глаза и заснул. Две недели спустя спустя~ — Рамире, ану быстро встала из-за парты и показала руки! Не дай бог, там будет телефон — я тебя прикончу! Локи аккуратно и незаметно бросила себе телефон под ноги, и с чистой душой встала. — Не верю. Что ты там такого делала, а? — Ничего мистер Аккерман, ни-че-го. Вы ошиблись. Можно мне сесть? — С вызовом в голосе произнесла та. Леви подошёл к ней, нагнулся к ногам, спокойно взял телефон и сел за свой стол. — Можешь садиться. Ты хоть и одна из лучших на моих парах, но и самая противная. Зазвенел звонок. Леви пальцем поманил Локи подойти к нему. — Идём. — Куда? — Пошли. Те зашли в небольшую каптёрку. Леви моментально сработал и сев на стул уложил девушку себе на колени, животом вниз. Стянул с неё джинсы и трусы, оголив зад. Локи даже не успела отреагировать, и повисла у того на коленях беспомощная. — Леви, не делай этого! Вместо ответа прилетел увесистый шлепок по ягодице. Он хорошо прочувствовался, и был явно с замахом. Локи лишь испустила негромкий стон и изрядно намокла. — Что за цирк ты устроила?! — Обычный, вполне себе, цирк. Леви ударил ещё четыре раза. Локи негромко постанывала ведь знала — заори она громче и их услышат. Леви достал телефон Локи и включив на вибро режим набрал на него со своего . Гаджет девушки часто зажужжал, вибрация была настолько сильной, что приложив его к ладони не получилось бы даже ровно писать. Аккерман просунул к плотно прижатой трусиками бусинке клитора дисплей телефона. Рамире застонала. — Больше не прирекайся со мной на моих парах и не сиди в телефоне. — И.иначе что? — Скоро увидишь… Спустя ещё несколько шлепков девушка была уже на пределе, и судьбу решали один или два последних удара, с которыми Леви явно временил. — Я ещё раз спрашиваю, будешь ли ты спорить со мной и играть на телефоне?! — Нет, нет, Леви, только ударь, ударь пожалуйста, я буду шёлковой… Восприняв эту мольбу достаточно удовлетворительной и, приложив небольшие усилия, Ривай оставил красные пятна на попке девушки. Та, в свою очередь, застонала и кончила второй раз в своей жизни сквиртом. Опять зазвенел звонок. Леви быстро одел Локи, ещё приходящую в себя и потащил назад в аудиторию. Ввесь оставшийся день она только то и делала что постоянно отвечала и тянула руку, аки образцовый студент третьего курса. ~ — М-да уж, извини, перестарался немного… — Леви аккуратно втирал в синяки на попе Локи какой-то заживляющий крем. — Да ничего, мне понравилось. — А вот твоему телу нет, я видел как ты сидеть не могла. — Ой, да какая разница, пройдет. — Нет, ну я волнуюсь, сама знаешь. Поход в ЗАГС перенесём на завтра, а сейчас расскажи-ка мне — какую ты хочешь свадьбу. — Эээх. — Девушка мечтательно вздохнула. — Хочу такое белое-белое пышное платье, длинную прозрачную фату, тебя хочу в качестве жениха, в таком чёрно-сизом костюме с алой розочкой в кармашке, и чтоб улыбался — от всей души улыбался, а не так как умеешь скалиться. — Кто бы мог подумать? — Что? Что именно? Тот молчит и думает — Леви, пожалуйста, ты же меня знаешь, не могу терпеть недоговоренностей.Что подумать? — Такие обычные женские мечты — у такой необыкновенной девушки. Локи лишь хмыкнула: — И в чём же выражается моя особенность? — Во всём: ты не так думаешь, не так пишешь и рисуешь, и есть у тебя в глазах такой странный, почти что завораживающий блеск. — Хватит. — Ты не хочешь чтобы я закончил? — Нет, просто имеенно из-за внешности и глаз меня и мучал тогда отчим. — Локи начала мелко дрожать и нервно сопеть. — Тихо, не хватало мне тут ещё этого. Сама же вспоминаешь, накручиваешь и сама начинаешь хныкать, а мне тебя успокаивать… — Леви перевернул девушку и взял как мама маленького ребёнка, запеленал в одеяло. — Странно как-то. На первой паре ты меня будто убить хотел, и так яростно шлёпал, а сейчас — баюкаешь как малое дитя. — Ну, возможно и хотел… ты ведь учишь это для себя, а не для меня и того чтобы я отстал. И если бы ты выкладывалась на полную, а не как сейчас на минималках, добилась бы огромных высот. Скажи спасибо за то, что я ещё не заставляю делать тебя домашнюю работу как следует. — Ты сам меня от неё отвлекаешь, так что не надо. — Ты меня провоцируешь. — Ооо, и чем же? — Ходишь тут голой, сиськами светишь. Я уже видел в окно соседа с биноклем, который явно с наслаждением наблюдал Локи Рамире танцующей нагой по дому. — А я думаю зачем ты повсюду такие тёмные шторы повесил… — Предусмотрительность — это она. А вдруг ты мне изменишь с моим же соседом? — Не изменю, так и знай, на зло тебе. — Угу, я видел как ты мило беседовала со своим одногруппником. — Мне была нужна информация для списывания контрольной работы. Тем более ты его видел? Низенький, всё лицо в угрях, носит очки, уши как у слона. М-да уж, что же ты обо мне думаешь… — Любовь зла — полюбишь и козла. Меня же, старого хрыча как-то полюбила, м? Вместо ответа та насильно нагнула лицо мужчины к себе и поцеловала в губы. — Козлёнок мой… — Твой. — Ладно, будешь котиком, не выросли ещё твои рога... Спустя три месяца с утра: — Локи, ты беременна? — Да. — Почему раньше мне не сказала? — Забывала постоянно. — А какой срок? — Да… где-то месяц. — Ну, я счастлив. — первый раз за всю совместную жизнь с Локи,  Леви — улыбнулся, действительно от души, не смущаяясь и не скрывая ёё , глаза его сейчас прямо-таки светились теплотой и любовью. — Ахахай! — Леви подорвался и взяв Локи за талию поднял и покружил в воздухе. — Хочу чтобы это был сынишка! — по-уверенному мечтательски произнес тот и , наконец, поставив ту наземь, с нежностью заточил в своих объятиях. Локи всё это время мило хихакала, лишь иногда разгораясь весёлым смехом. — Ну посмотрим, завтра пойдём на УЗИ. На следующее утро оба родителя уже стояли рядом со столом доктора и созерцали снимок своего чада. — Таки мальчик. — Провидец… Прямо внук Ванги. Акерман взял ту на руки и так и не попрощавшись с доктором моментально скрылся из виду. Спустя ещё три месяца~ За это время Леви покоя не давал — того не пей, того не ешь, не нервничай — тебе нельзя нервничать, а Локи лишь улыбалась и делала всё вопреки, но не курила и не пила алкоголя, чем раньше то и не особо занималась. Сейчас она выбирала платье то надевая, то снимая белоснежные, похожие на бутоны диковинных цветов прекрасные одежды. Леви же сидел на против и подперев кулаком щёку наблюдал за этим с небольшой, довольной ухмылкой на лице. Локи была брошена на произвол своего вкуса, но, не на долго. Леви уже давно высматривал одно платьице и, заметив, как девушка зашла в примерную, схватил своё платье и шмыгнул к ней. Локи сейчас стояла почти голая в небольшом белом бюстье и таких же снежных трусиках, которые красивой окантовкой окутывали пухлые бёдра. Но Леви в глаза бросились не формы, его взгляд был прикован к небольшому животику, который своей округлостью выдавал беременность девушки. Леви молча вручил платье в руки Локи и буквально упав на колени прижался ухом к животику девушки. И сразу же ему в висок прилетела легонькая оплеушка. — Аккерман растёт! — Улыбнулась Локи. — Как бы Рамире не вырос…- С такой же улыбкой произнёс Леви. Оба родителя сейчас весело смеялись и улыбались смотря друг другу в глаза. Рядом со своей возлюбленной Леви поменялся до неузнаваемости: всё время улыбался, когда находился рядом, а когда на расстоянии  — рвался и стремился побыстрее прибежать, прискакать или приехать, ему бы даже не помешал бы перелом позвоночника или полный отказ всех конечностей — регенерировал, аки гидра, и помчался бы ещё быстрее. Локи через смех заметила ушиб на виске Леви. Приложив ладонь к шишке та резко насупила бровки и посерьёзнела: — Это откуда? Аккерман положил свою кисть на кисть девушки. — Ты меня этой ночью попросила выключить свет и принести апельсину, ну, и я так спешил, что не рассчитал… — Боже, ты хоть бы как-то аккуратнее был, а если споткнешься и зароешь носом в ковёр? Сломаешь себе что-то? — Не волнуйся, свою боль я то вытерплю, а вот твою — не переживу точно… — Ага, при родах будешь орать вдвое громче чем я! — Неа… — Почему? — Я сознание вначале потеряю. А потом вконце буду бить по лицу доктора, если что не так… — Ой Господи, какие мы свирепые! — Я бы за себя так не волновался… — Ну ладно, давай, вылазь отсюда. — Ну почему? — Потому что я хочу надеть платье и посмотреть как мне в нём. — А, я, что, не должен увидеть? — На саму свадьбу увидишь! — Значит ты хочешь именно его? — Да. — Почему? — Ты его выбрал. Давай, кыш, кыш! Леви бурча что-то себе под нос нехотя покинул примерочную. Спустя пятнадцать минут оттуда вышла и Локи, уже с упакованным платьем. — Теперь в ЗАГС, срочно! Я уже просто не могу ждать! — Ну хорошо, хорошо, только дай я зайду в один магазинчик, по свои любимые сладости. Жди здесь. — Нет, Локи, я с тобой! — Аккерман отчётливо чувствовал что-то назревает, что-то не хорошее. — Леви, там продавец — парень, который делает мне скидки. Я не хочу чтобы ты его избивал и скидки прекратились. — Ну Лок… — Нет. — перебила его девушка. — Ну… — Ну что может случиться? — Не знаю, я будто что-то чувствую, и это что-то вот-вот должно произойти. — Не накручивай ни себя ни меня, ладно, пошли в ЗАГС, далеко к нему идти? Аккерман, явно довольный своей победой, прижал Локи к себе поближе и приобнял за талию. — Неа, вон там, за рогом. Нам осталось только пройти этот тёмный переулок и через пятнадцать шагов, две росписи — и я твой муж! — А я — твоя жена. Зайдя в тёмный переулок они всё также негромко хохотали и перешептывались идя в полуобнимку. Леви резко остановился, стал на одно колено и достав чёрную маленькую бархатную шкатулочку  хотел было что-то произнести, но, будто гром среди бела дня, ему в затылок в этот самый момент сильным ударом прилетела бутылка. Леви осел и упал, постепенно теряя сознание он видел как уже знакомая ему рожа отчима , хватает Локи за волосы и утаскивает куда-то в глубь переулка. А дальше — темнота… — Отпусти придурок, что тебе от меня надо? — переходя то с плача на крик, то с крика на плачь всю дорогу орала Локи. — О, надо чтобы ты вернулась в семью, оборванка, матери то твоей уже нет, пропала куда-то. А мне самому скорбить за ней не в радость. Зайдя в квартиру отчим швырнул ту к стене и закрыв двери на все три оборота, да ещё и подперев стулом, на случай если Леви решит спасти её и попытается сюда ворваться. Рядом с Локи стояла та самая кровать, где она потеряла девственность, и воспоминания, проносящиеся в голове девушки обездвижили ту и не давали ей даже сдвинуться с места. Тем временем отчим нашёл на кухне наручники, так мило подаренные ему участковым, если жена начнёт бушевать, и подошёв к Локи взял ту за запястье и приковал к батарее. — Давно уж ты не виделась со своим любимым отчемом. Ну, я уж помогу тебе наверстать упущенное! — со злорадной ухмылкой тот начал рвать штаны на девушке и наконец покончив с ними начал долго возиться со своей ширинкой. Тем временем Леви, кое-как прийдя в себя, встал и опираясь на стены, спотыкаясь  пошёл в предположительном направлении старого дома своей возлюбленной. Ноги не слушались, в голове стоял гул, и было такое впечатление что разум куда-то улетучился, мыслей почти не было, хотя, была, была лишь одна — «спасти ёё». Отчим уже обнажил свой член и со всей силы загнал его ей между ног, от чего та лишь негромко взвизгнула. Тот самый запах потного тела, и ощущение в себе противного члена отчима заставили ручей слёз побежать с новой силой. Отчим же пыхтя от натуги раз за разом размашисто вгонял в её лоно член, при этом противно низко похрюкивая. Когда тот уже был на пределе, в голове Локи что-то перемкнуло — " ну уж нет, я не впущу тебя, и не дам себя в обиду.Как тогда на это посмотрит Леви?» — собрав всю свою оставшуюся силу Локи извернулась и вынув из себя отчима моментально сработала и зарядила тому ногой сначала в лицо, а потом и в пах. Отчим явно не ожидавший такого на пару минут откинулся и держась руками за промежность тихо что-то бормотал. Локи уже было начала ликовать, радуемая своей победой, но, напрасно… Отчим встал на ноги и та увидела как его маленькие свинячие глаза превратились в красные, налитые кровью от злости бычьи. Он с улыбкой психа поднял ногу и с замаху влепил той пинка прямо в живот. Локи почувствовала жгучую, животную боль и почувствовала как сильно дернулся ребёнок внутри. Скорчившись, на сколько это позволяло пространство и прикованная правая рука девушка промямлила: — Не бейте в живот, я беременна. - пытаясь достучаться до человечности этого животного , добавила : - Пожалуйста! На что отчим со злой насмешкой ответил: — Так ты ещё и брюхастая?! Я избавлю тебя от этой ноши. — Размахнувшись с ещё большей силой он опять загнал той ногу в живот, теперь целясь только в нижнюю его часть, но носок его сапога встретило хрупкое запястье левой руки девушки. Оба они услышали звук ломающихся костей, Локи испытала сильнейшую боль, и от этого заорала так, что Леви, как раз спрашивающий у соседов где находится семья Рамире с замершим сердцем услышал это, и точно определил квартиру и местонахождение своей возлюбленной. Отчим был неумолим, он всё наносил и наносил удары ногой, изредка лишь попадая по животу, чаще это была уже окровавленная кисть девушки, или лицо. У той уже онемела и рука и личико, но одна боль была самой жгучей и явной — она чувствовала как гаснет жизнь у неё под сердцем. - Леви, Леви , помоги... - Уже в бреду отчаянно звала его та на помощь. Тот уже поднимался по тому самому коридору. И вот он стоял у бронированной двери. Услышав из-за неё уже стихающие стоны до боли знакомым голосом, тот буквально вынес двери с петель: с собой он взял лом , которым и проковырял замок, и со всей силы разогнавшись с плеча вдавил дверь внутрь, ему не помешал даже тот стул, которым Иванович подпер на всякий случай двери. Аккерман ворвался в прихожую, в нос ему сразу ударил запах крови с металлическим отливом. Всей душой надеясь что эта кровь не принадлежит его невесте. Тот влетел в комнату, и от увиденного им — остолбенел. Локи за правую руку, вены которой были перерезаны острыми краями наручников, прикованная и подвешенная к батарее, вся в крови лежала на боку и лишь жалобно всхлипывала, закрывая оставшейся свободной напухшей и неестественно стоящей рукой не лицо — живот. Рядом с ней образовалась алая лужица крови, которая ручейками вытекала откуда-то из нижней части тела. Перед ней горой стоял отчим, бешенно колотя ту ногой, он не слышал ни того как Леви вошёл в квартиру, ни того как тот сейчас стоял рядом и наблюдал за этим. — Пришёл… — уголки её рта заметно дрогнули, пытаясь воспроизвести улыбку. Та перестала стонать и теперь лишь глухо хрипела. У Леви внутри всё похолодело, он готов был вырвать своё сердце и душу и сжечь их ко всем чертям собачьим — так сильно за них сейчас схватило. Отчим заметив изменения на лице девушки хотел уже развернуться, но это ему не дал сделать замашистый удар ломом в спину. Тот покосился и с громким грохотом упал. Леви подскочил к Локи, и орошая солёными слезами мученическое тело девушки пытался отстегнуть ту от батареи. Вспомнив о ломе тот взяв его — ударил по небольшой цепи так, что, как казалось, на всех этажах зазвенели трубы . От цепи полетели осколки. За окнами уже завыли сирены как минимум трёх машин, а на сходах слышался множественный топот спешащих на помощь ног. Леви взял девушку на руки и прижав к своей груди шептал ей нежно что-то на ухо, пытаясь успокоить то ли её, то ли себя. Дальше все было будто в тумане — перекошенные от страха лица докторов, носилки, кабина скорой помощи, палата. Но было одно, от чего его душа рвалась на части — ожидание. Двенадцать часов девушка провела на операционном столе, сначала ребёнок, потом рёбра которые сломавшись под ударами повпивались в лёгкие, а потом и рука. Леви не находил всё это время себе места, он всё всматривался в обеспокоенные лица докторов, которые то и дело бегали туда-сюда. Перетащив стул прямо под двери операционной тот приложился ухом к ним, где решалась жизнь части его самого , того самого светлого участка его жизни . Он слушал как ритмично пикает пульсометр выдавая биение сердца его смысла существования . Внезапно двери открылись и сопровождаемая пятью докторами, безсознательная, такая спокойная, лёжа на койке, Локи отправилась в свою палату. Следом за ней появилась и медсестра, которая держала в руках маленький свёрток. — Вы… отец? Леви просто молча кивнул и взял на дрожащие руки сына. Слегка откинув пелену тот лицезрел такое милое и спокойное личико, уже сформировавшиеся коротенькие реснички, маленькие пальчики на ручках и ножках. Леви был будто заколдован этим, он отчаялся настолько, что позабыл обо всём, и сейчас попросту разглядывал своего сына. В чертах лица малыша, хоть и не так заметно, а всё же переплетались облики и матери и отца. Маленький носик картошкой — в маму, тонкие губки — в отца. Леви и сам не заметил как начал баюкать ребёнка и тихонько напевать ему колыбельную, которую пела ему мама в детстве. Допев колыбельную Леви будто протрезвел: учуял запах спирта и болезни, что обычно так присущи больницам, заметил что сын не дышит, также заметил и медсестру стоящую над ним. «Локи не переживёт, если увидит его…» — с болью осознал тот и поцеловав сына в лобик, аккуратно, обращаясь будто с фарфоровой куклой — передал его медсестре. Работница больницы ободряюще похлопала того по плече и указала на двери палаты Локи. Леви увидел число 101 "Хорошее число». — Идите к ней, она вот-вот очнётся. «Если ещё вообще очнётся" — мрачно додумала медсестра. Леви, ничего не отвечая, просто встал и, чуть ли не бегом, залетел в палату девушки. Тихо, аки, тень тот зашёл, так же тихо закрыл двери. Стараясь не смотреть на изувеченную девушку тот на негнущихся ногах подошёл к тумбочке , на которой лежал листик с диагнозом. «Анемия, перелом предплечных костей в семи местах, повреждение правого и левого лёгких, вероятность того что пациент выживет 39%» Леви подошёл к кровати и бессильно упал на колени, в ноги девушки. Горько зарыдал. Первый раз будучи уже во взрослом возрасте тот рыдал, причём именно рыдал. — Почему, ну почему жизнь поступает со мной именно таким образом? На время я обрёл в своём жалком существвании смысл, и опять его у меня почти забрали. Мою душу разрывает и жжёт изнутри, а от сердца кажись осталось всего то несколько осколков… Если в следующий раз кому и умирать — то только мне. Незаметно для самого себя Леви провалился в вязкий и чёрный сон. Локи, на зло всем — на зло отчиму, докторам и даже самой смерти — очнулась, и последние слова были услышаны. Тихо, почти безшумно, как призрак или тень, та с огромным усилием села и приобняла того за шею. Леви от этого слегка приоткрыл глаза. — Неужто это сон, и ты решила со мной попрощаться? — Я никуда не ухожу. Почему у тебя глаза такие мокрые? - Слегка хрипящим голосом произнесла та. — Не могу смириться с этим всем , не могу выдержать этой боли… — Ты цел вроде… — Твоей боли. — Брось, не так уж мне и больно. — Ещё пока что не отошла от наркоза. — Ты видел нашего сына? — Ты знаешь что его нет? — Конечно знаю, думаешь так легко не заметить ту пустоту? Если видел — опиши, пожалуйста. Леви негромко вздохнул и начал: — Он такой маленький, хрупкий, с чёрными ресничками, и пухлыми щёчками… Держа его я почувствовал себя одновременно и счастливым и нескончаемо грустным… Леви почувствовал что-то мокрое на своей щеке. «Неужто кровь?» — мужчина с острахом дотронулся к скулу и обнаружил на нём слезу. — Это моя или твоя? — Обе они горькие на вкус, наверное и не отличишь… — Локи, спасибо тебе что ты не оставила меня… Тогда, зайдя в ту комнату, а после, держа тебя на руках, я чувствовал как медленно и в муках умирает одна из частей меня, как душу рвёт на части один только твой вид. Я тогда думал что ты не переживёшь этого… — Знаешь, когда я увидела тебя в дверях — мне никогда ещё не было так хорошо… Да и я ведь не бросила, осталась тут с тобой. Да и на кого я тебя оставлю, а? И по идее не должна я была умирать, это лишь так, царапины. — Голос той постепенно начинал слабеть. — Ага, царапины, ты потеряла три литра крови. Пф, царапины… — Знай, помрёшь — отправлюсь вслед за тобой даже не думая. — Шшшш, не умру, мы проживём ещё долго-долго вместе. Нарожаю тебе детей. Будем няньчить их вместе. — говорила та постепенно стихающим шёпотом, паралельно прикрывая глаза. — Не засыпай! Локи! Не пугай меня так!