"Оранжевый и серый"

Малфой пропал. После того как в его руках оказывается эта несчастная книжка, он скрывается в библиотеке и совершенно отказывается выходить, есть и разговаривать. Поттер только ходит кругами возле двери и совершенно не знает чем заняться. Драко к себе не пускает, и Гарри мечется словно загнанный зверь. Два шага влево, три вправо. Туда-сюда, туда-сюда. Черт! - Малфой! Открой немедленно! - кулак настойчиво барабанит по двери. - Отвали, - доносится тут же. Гарри вздыхает, запуская пятерню в черные вихры. Где-то недалеко слышатся крики Вальбурги Блэк. Должно быть это Макгонагал попросила Кричера перевесить ее подальше от входа, что надо признать, было очень разумным решением. Слушать ее ругань постоянно - это просто кошмар. Поттер качает головой, словно пытаясь выбросить ненужные мысли, а потом прикладывает ухо к двери. Но там слышно лишь какое-то непонятное шуршание. Чтож... тогда возможно самое время ответить Гермионе? Над письмом подруге, Гарри корпит целый час. Пытаясь, без эмоций рассказать о разговоре с Роном, но выходит плохо. В итоге намучавшись, он отправляет письмо с Кричером, краем уха услышав недовольное: - Хозяин принимает меня за сову. *** К позднему вечеру, Малфой наконец-то соизволил выйти. Измаявшийся от безделья Поттер спит в кресле, уронив голову на спинку. Гарри снится, что он почему-то в Африке. Вокруг невыносимая жара, под ногами желтый песок, а вокруг какие-то странные люди. Все они бледные, светловолосые и очень худые. Странно, думает Гарри, при таком палящем солнце, они точно не могут оставаться с такой светлой кожей. Поттер оборачивается, вертит головой в разные стороны, внезапно понимая, что их становится все больше. Они окружают, касаются его своими руками. Трогают волосы, шею, плечи, грудь, спину, бедра. Это неприятно, и Поттер дергается, но вместо того, чтобы выбраться, вязнет еще сильнее. Рот открывается в крике, но звука нет. Звуков нет вообще. Словно кто-то поставил громкость на ноль. Гарри барахтается, машет руками, пытаясь оторвать от себя цепкие руки. Жара становится просто нестерпимой. Он чувствует, как по лицу и спине катятся капли пота. Один из этих бледных безликих вдруг наклоняется совсем близко к лицу Гарри, и выдыхает, обдавая ледяным дыханием: - Поттер... Гарри сильнее машет руками, но добивается лишь того, что в лицо выдыхают снова: - Поттер... Его сильно трясет. - Поттер!.. Поттер!!! Гарри резко вдыхает, захлебываясь воздухом и открывает глаза. И в первые секунды ему кажется, что он все еще там, среди песка и безликих светловолосых людей. Перед глазами маячит серый взволнованный взгляд, капризная линия губ, и до Поттера доходит, что это всего лишь Малфой. Едва заметив, что Гарри пришел в себя, взволнованность во взгляде тут же сменяется холодностью. Драко распрямляется и делает шаг назад. - Спасибо, что разбудил, - Гарри вытирает рукавом вспотевший лоб и поправляет очки. - На здоровье, - Драко смотрит куда-то в сторону. – В этом доме все еще кормят? - Ты сам отказывался есть целый день, какие претензии? – голова ужасно раскалывается, и хочется выпить какое-нибудь обезболивающее, а потом пойти в душ. Малфой фыркает и зовет эльфа, приказывая подать ужин. - Я не хочу есть, - в свою очередь артачится Гарри и поднимается слегка пошатываясь. Желудок тут же напоминает, что последний раз Поттер ел только утром. Драко скептически поднимает бровь. - Ты будешь есть со мной, Поттер. - С чего бы? – удивление. - Одному скучно, - пожимает плечами тот, и Гарри кривится, но кивает. На сей раз они ужинают прямо на кухне, что несказанно удивляет Гарри. Малфой как ни в чем не бывало орудует ножом и вилкой в своей тарелке, Кричер кряхтя ставит на огонь пузатый чайник. - Со скольки лет ты так ешь? – слова слетают с языка прежде, чем Гарри успевает заткнуть себе рот. Но пальцы Малфоя такие ловкие, длинные и… восхитительные, что всякие глупости сами лезут в голову. - Что? – на него смотрят недоуменно и явно в растерянности. - Ну, во сколько ты научился так есть? – попробовал перефразировать Гарри, но его вновь не поняли. - Как «так»? Повисла пауза. Кричер медленно зашаркал к кладовой. Гарри и сам не понимал, как «так»… Так аккуратно? Легко? Ловко? Малфой хмурится и кладет столовые приборы на стол, берет салфетку и вопросительно смотрит прямо в глаза. - Ну… э-э-э… - У тебя потрясающий словарный запас, ты знаешь? – уголки губ чуть подрагивают, но так и не складываются ни в улыбку, ни в усмешку. Ситуация была просто до нельзя глупой. Глупым чувствовал себя сам Гарри. - Ладно… просто забей, - отмахивается он и опускает голову. - Ну уж нет, - упрямится тот и подскакивает на месте, когда чайник внезапно заливается ужасным писком. Морщинистая рука домовика высовывается из-за двери кладовой и щелкает пальцами. Все стихает. - Так как я ем, Поттер? – не унимается Драко и как-то нервно смахивает упавшую на глаза светлую прядь. - Аккуратно… ловко… - нехотя озвучивает свои мысли и чувствует, как предательски поджимается желудок. По тому как громко Малфой фыркает, Гарри становится ясно – сейчас его будут высмеивать. - Это было давно, Поттер. В глубоком детстве, - Гарри поднимает голову и смотрит в серые глаза. Малфой не насмехается, просто поясняет, как… как другу. И глядя на его острое лицо, он хочет спросить еще одно, то что не дает покоя с того самого дня в Малфой-Менор. - Можно еще вопрос? – Гарри отчего-то совсем робеет, и ему это совершенно не нравится. Драко лишь машет рукой, видимо думая, что вопрос будет таким же идиотским. - Вообще-то, я уже спрашивал, но… Почему тогда, в твоем доме, - зачем-то уточняет он и сильно сжимает вилку в руке. – Почему ты не сказал Беллатрисе, что я это я? Ты ведь узнал меня. Малфой напрягается и отводит взгляд, так поспешно, что это удивляет. - Что за вопросы, Поттер, - говорит он дымящемуся чайнику на плите. - Просто ответь, неужели это настолько сложно? - Неужели это настолько важно? – Драко вновь смотрит на Гарри. Рассержено, даже зло. - Да, - просто отвечает он. В кухне снова повисает пауза. Напряженная, длительная и тягучая. За это время Кричер успевает выползти из кладовой, заварить чай и разложить в миске сладости. - Прошу вас, - домовик ставит все на стол и неуклюже кланяется. - Спасибо, Кричер, - не глядя на него, кивает Гарри. Кричер поправляет свой медальон, смотрит на молчаливых собеседников, а потом исчезает с громким хлопком. - Малфой, - привычная злость вскипает медленно, но уверенно. Гарри знает, что потом обязательно сорвется и наорет, а может все будет как в прошлый раз и тогда… Драко словно что-то чувствует и хватается за чашку чая, как за спасательный круг. - Я не знаю, Поттер, - произносит он четко, рассматривая свой чай. - Малфой… - с нажимом вновь говорит Гарри. Злость уже катится по венам, отравляя, заставляя говорить и совершать то, чего спокойный Гарри никогда бы не сделал. - Я правда не знаю! Мне показалось, что так нужно… что так лучше, - под конец своей не долгой речи, Малфой совсем сникает и затихает. Гарри кажется, или Малфой его действительно боится? А может и правильно делает, Поттер в последнее время совершенно не может себя контролировать. Злость никуда не уходит, она плещется какими-то скверными словами и образами, где-то в мозгах. Поттер вновь рассматривает тонкие пальцы напротив и тоже хватается за свою чашку, резко глотает. Чай оказывается просто огненным и сразу обжигает язык и горло. Светлая чашка, с голубым цветочком на боку, летит в стену, вместе с остатками чая. Слышится плач осколков, резкий хлопок домовика, его причитания и попытки побиться головой о пол. Гарри ошарашено смотрит на свою руку, потом переводит взгляд на Малфоя. Серые глаза испуганно и в то же время недоуменно смотрят в лицо. - Извини, - поспешно произносит Гарри и, вскакивая, вываливается за дверь кухни. *** Гарри не хотел этого. Он хотел тихих теплых каникул, желательно в обнимку и под одним одеялом. Хотел нежных нетерпеливых касаний, розовых от смущения щек, тонких ребер под пальцами. Белесых капель спермы на тонкой коже, сладкий поцелуй в послушный рот. А в место этого получил секс похожий на насилие, запрет на прикосновения, странный взгляд, разбитую чашку и «тебе, по-моему, нервы лечить надо». Гарри знает что надо, и даже знает чем, но вот лекарство что-то против. Оно даже попросило второе одеяло, и теперь закутавшись в него, словно в кокон, тихо посапывает. Гарри спать не может, да и не очень хочет, после сегодняшнего африканского сна. А еще мешает стояк. Поттер поворачивается на бок, разглядывая светлые волосы и обтянутый плотным одеялом силуэт. Дотронуться хочется просто до судорог. Потрогать, потискать, помять. Рука скользит под одеяло, сжимает член. Перед глазами уже мелькают картинки. Ругающийся Малфой, целующийся Малфой, шепчущий, стонущий, кончающий. Поттер просовывает руку под резинку пижамных штанов, и отчаянно ненавидя себя в этот момент, принимается дрочить. Гарри засыпает под утро, и просыпается ближе к одиннадцати. Совершенно понятно, что один. Малфой видимо уже засел в библиотеке. Поттер потягивается, разминая мышцы, а потом переворачивается на бок, утыкаясь носом в чужую подушку и глубоко вдыхает. Как и ожидалось, пахнет она Малфоем. Сонным, вкусным Малфоем. Конечно, Поттер и понятия не имеет как это именно «сонно», но в голову настойчиво лезет лишь это определение. Он не торопится, пытаясь впитать в себя этот запах, и только минут через десять поднимается с постели с глупой улыбкой на лице. Легкий душ, делает утро Гарри еще более прекрасным, а вкусный завтрак превозносит его до отметки «великолепно». Но потом случается… это. Он как раз направляется в библиотеку, решив вызвать Малфоя на какой-никакой разговор, когда двери распахиваются. Наружу выскакивает перепуганный Драко, что-то крича и чуть не сносит Гарри с ног. Поттер едва успевает его удержать, и спросить в чем дело. Рука уже привычно хватает палочку, сжимает. Малфой что-то кричит, тыча пальцем в сторону библиотеки. На его щеках нет и кровинки. Он вообще весь двухцветный в этой своей черной рубашке с брюками, какой-то монохромный. Гарри резко втягивает носом воздух и кидается в библиотеку. Едва ступив за порог, Гарри оглядывается. Вроде все как всегда, только возможно немного темно… хотя нет, здесь очень темно, и темнота сгущается, наступает, окутывая все пространство черной пеленой, а потом резко вспыхивает огонь. Прямо в центре, между стеллажами, а в нем Гарри вдруг видит Малфоя. - Поттер! – громко кричит он, отчего уши закладывает, и Гарри таращится на машущего руками Драко. - Мне больно! Я горю, Поттер! Я умираю! – Поттер стоит словно вкопанный, теребя палочку в руке. Губы пересохли, ноги ватные, а тело сковано засевшим страхом. - Гарри! – рот Малфоя открывается широко, но Поттер не двигается с места, он просто не может. - Поттер! – это уже откуда-то сзади. – Поттер! Это не я, я за спиной, - и Гарри вдруг отмирает и медленно оборачивается. Настоящий, немного помятый Малфой, стоит на пороге и криво улыбается. - Идем, - говорит он. – Потом разберемся с боггартом. Пошли. И Гарри идет. Они пьют горячий шоколад, только что приготовленный причитающим Кричером и молчат. Гарри хочется спросить, что видел Драко, но язык вязнет в сладком, да и спрашивать как-то глупо, Малфой наверняка не ответит. Домовик кряхтит и что-то бормочет, раскладывая чистые тарелки по местам. Гарри разглядывает прожилки на деревянном столе. Так странно, столько раз он делил этот стол со своими друзьями, с Уизли, с членами Ордена Феникса, а сейчас… Сейчас рядом сидит Малфой, тот, кого Гарри никак не мог представить здесь рядом с собой. - Признаюсь, Поттер, – вклинивается в поток мыслей он, - я думал, что увижу дементора, когда шагнул вслед за тобой. - Извини, что не оправдал надежд, - бурчит Поттер и краснеет. Ему и самому не особо приятно было узнать о том, что дементоров он больше не боится. Точнее боится, но уже не настолько сильно. Малфой прыскает и делает глоток. - Знаешь, - он ненадолго замолкает, - я вчера читал о том рецепте, что Грейнджер прислала… Гарри вскидывает голову и удивленно приподнимает брови: - И? – если честно, он надеется, что там какая-нибудь неисправимая ошибка, и все сорвется, но… - Мы можем сварить заготовку здесь, если конечно найдутся ингредиенты, - он подпирает щеку ладонью. - Эм… э-э-э, - Поттер ставит на стол чашку с недопитым шоколадом, настроение скатывается к отметке «просто отвратительно». – Конечно. Ингредиенты находятся. Даром что, лабораторией не пользовались долгое время. Повсюду пыль и паутина, свет горит еле-еле. - Кричер, никогда не любил это место, - кряхтит рядом, прижавший уши, домовик. - Оно и видно, - Гарри проходит чуть дальше, к столу. В центре, на деревянном столе, облитом, Мерлин знает какими, зельями, стоит котел. Рядом покореженные весы, мелкие остатки ингредиентов, ножи. Атмосфера ужасно унылая и вгоняет Поттера в глубокую тоску. - Как хорошо, что у меня приборы с собой, - кривится Малфой, тоже подходит к столу и брезгливо рассматривает нечищеный котел. - Да, нам очень повезло, - невесело отзывается Поттер и, очищая заклинанием, стоявшую рядом табуретку, садится. - Принеси небольшой чемодан из драконьей кожи, - это домовику и чуть жестче, - и смотри, аккуратно. Кричер напряженно сопит и схлопывается, чтобы всего спустя несколько секунд появиться вновь. Вместе с его появлением, на столе с негромким позвякиванием материализуется обозначенный чемоданчик. - Я же сказал, аккуратнее! – взвивается Драко. Гарри наблюдает за таким привычным ворчливым Малфоем. Отмечает про себя розовые щеки, светлую растрепавшуюся челку, все те же несносные реплики о дороговизне вещей. - Прошу прощения, - криво извиняется Кричер, и – Гарри кажется? – исчезает с довольной ухмылкой. - Твой чертов домовик сделал это специально, - не унимается Драко, открывая чемоданчик, на чешуйчатые бока которого медленно оседает пыль. - Да ладно тебе, это всего лишь вещи, - Гарри пожимает плечами и поднимается. Странно, в горле отчего-то стоит невыносимая горечь, что хочется сплюнуть. Малфой поворачивает голову и уже открывает рот, видимо, чтобы продолжить свою тираду, о намеренной порче его вещей, о невоспитанных хозяевах и домовиках, но затыкается, увидев лицо Гарри. - Поттер, что с тобой? - А что? – горький комок никак не желает проглатываться, а глаза внимательно смотрят прямо в серые напротив. - У тебя такой вид, будто тебя сейчас стошнит, - Драко затихает, его рука замирает над открытым чемоданчиком, крепко сжимая золотые весы. Их блюдца покачиваются туда-сюда, вместе с этим словно раскачивая что-то в Гарри. Сказать – не сказать. Спросить – или промолчать. - Слушай, а может ну все к чертям? – он сам не ожидает от себя этих слов. - Что? – глаза Малфоя удивленно округляются, а весы, наконец, занимают место на столе. - Ну, может, попробуем… ну вместе? – Гарри краснеет, но все так же смотрит на немигающего застывшего с каменным лицом Малфоя. - Что вместе? – бледные чуть потрескавшиеся губы едва шевелятся. - Ну… быть вместе, - все же Гарри не выдерживает и опускает глаза, уставившись в замаранный чем-то зеленым пол. Пятно интересной формы заставляет немного отвлечься от шума в ушах и бьющего набатом сердца. - Неудачная шутка, Поттер, - после долгой паузы, наконец-то произносит чужой напряженный голос. - Брось, Драко, неужели нам было настолько плохо вместе? – Гарри чувствует себя пятнадцатилетней девчонкой, глупой, наивной, начитавшейся дамских романов. Сколько раз он пытался начать… что-то, но Малфой только отталкивал. Нет, иногда прижимался, конечно, но потом все равно отталкивал. В заброшенной лаборатории висит тишина. До-о-олгая и тягу-учая, как сливочная тянучка. Гарри отрывается от рассматривания зеленого пятна, взгляд тут же бежит вперед, по потрескавшемуся камню, до малфойских щегольских ботинок, по шерстяным брюкам, застревает на ремне, потом скользит по плотной ткани рубашки, и, наконец, встречается с серыми глазами. Малфой медленно разлепляет свои бледные губы. - Будем считать, что я ничего не слышал, Поттер, - говорит он четко, и Гарри ему даже немного завидует, потому как у самого бешено трясутся руки. – Надеюсь, твое гриффиндорское благородство заставит тебя сдержать данное обещание. Они работают над заготовкой уже два с лишним часа, не сказав за это время и десяти слов. Гарри странно понимает, что конкретно от него хочет Малфой, когда тот сует ему в руки очередной ингредиент. Но не смотря на все понимание, две предыдущие партии были совершенно не годные, и злющий Малфой, вот-вот готов избавится от третьей. - Что не так?! – вопрошает он сам себя, по нескольку раз перепроверяя свои записи. А потом вспыхивает, с силой отталкивая их от себя, и приседает на корточки, обхватив голову руками. Гарри тут же кидается к нему, бросив на стол ступку с пестиком, в которой тщательно и в который раз перетирает чью-то кость. - Эй, ты чего? – о малфойском запрете даже не вспоминается, руки сжимают худые плечи, оглаживают. - Неужели не ясно?! – сквозь зубы цедит Малфой. - Да сварим мы это зелье, - неуверенно начинает Гарри и садится прямо на пол, поджимая под себя ноги. От чужих плеч по пальцам и дальше по рукам, идет знакомое приятное тепло. Сердце вновь начинает бешено биться где-то в горле. - А если – нет? – спрашивает глухо. – Я не могу сварить эту чертову заготовку уже третий раз, последний раз со мной такое было в десять лет, - и после паузы, - я не хочу оставаться этой чертовой вейлой! – он вскакивает, отбрасывая чужие руки. Нависающий сверху Малфой кажется очень, очень грозным. - Я не хочу зависеть от кого-то, и тем более, зависеть от тебя. Гарри моргает, вытягивает губы трубочкой, лишь бы не сморозить очередную глупость, и поднимается. Не смотря на резкие, хлесткие, словно пощечины, слова, ругаться с Драко совсем не хочется. Даже наоборот, после недолгого прикосновения, хочется продолжения, а совсем не ссоры. - Я понял, Малфой, - твердо говорит он и делает шаг вперед, Драко на шаг отступает. - Не подходи ко мне, Поттер, - предупреждающе. - Тогда успокойся, не психуй. Нам нужно отдохнуть и поесть, а потом мы продолжим. Драко напряженно сопит, а затем коротко, едва заметно кивает. Легким взмахом палочки очищает котел, выключает горелку и, оттолкнув Поттера плечом, выходит. Но к приготовлению зелья они сегодня уже не возвращаются. После еды, нервный и дерганный Малфой забирается в кресло возле самого камина и утыкает нос в свои записи, иногда пролистывая лежащий тут же учебник Гермионы. Гарри вяло наблюдает за пляшущим в камине огнем и хочет подумать о чем-нибудь важном, но о важном не получается. Думается как всегда о сидящем рядом Малфое, о его проклятых пальцах, о закушенной губе. Потом мысли плавно перетекают на то, что трогать все это нельзя, и видимо это нельзя продлится до скончания веков, или по крайней мере до его, Гарри, смерти. Затем как назло поддразнивая, вспоминаются прошлые горячие объятия, отчего Поттер сильно сжимает челюсти и кулаки, а потом мысли вновь начинают свой замкнутый круг о коже, вкусе… о Малфое. Это продолжается, кажется, целую вечность, но тут Драко резко выдыхает, прикрывая глаза и сжимая пальцами виски. - Виски мне, - говорит он и трет лицо ладонями. - Что? – Гарри ослышался? - Пусть твой чертов домовик принесет мне стакан виски. Полный, - уточняет он, так и не взглянув на Поттера. Гарри только удивленно кивает и зовет Кричера. Через несколько минут Малфой уже делает небольшой глоток и морщится. - Знаешь, Поттер, - вдруг начинает он, уставившись на свои колени, а Гарри весь подбирается. – Меня всегда удивляла твоя способность ставить все с ног на голову. На тебя даже Авада и та не действует, - он нервно хмыкает. - Да действует на меня все, мне просто… повезло, - выдыхает Поттер, не сводя глаз, с выступившего на чужих щеках румянца. - Хочешь сказать, что если я сейчас выхвачу палочку и… пфф… - вновь нервное оханье и пара жадных глотков. - Да, - просто кивает он. – Но ты ведь и сам можешь… пфф, - он грустно улыбается изобразив Драко. - А может мне наплевать? – упрямый взгляд тут же вцепляется в лицо, но на дне расширенных черных зрачков отчетливо плещется паника. - Не глупи, Малфой, - Гарри тянется и забирает с чужих колен книгу и записи. Драко только напряженно наблюдает за его действиями, а потом снова вталкивает в себя поблескивающую янтарем жидкость. Поттер углубляется в изучение рецепта настолько, что не сразу замечает пустой стакан в тонкой руке, и свесившуюся к груди белокурую голову. Гарри откладывает в сторону записи, закрывает учебник и поднимается. Подходит ближе, осторожно, чтобы не разбудить, вынимает стакан из ослабевших пальцев. Потом долго стоит, раздумывая, как ему лучше поступить, кивает сам себе и подхватывает Малфоя на руки. Если честно, он очень боится, что вот сейчас Драко проснется, начнет верещать, снова обзовет Гарри извращенцем. Но он не просыпается. Наоборот утыкается носом куда-то в шею и влажно дышит. Тяжелый комок прокатывается по горлу, и Поттер шагает к выходу из гостиной. От Малфоя потрясающе пахнет. Все тем же горько-кислым ароматом, приправленным сейчас запахом самого Драко. Конечно, Гарри мог с легкостью поднять Малфоя в воздух с помощью магии и отлеветировать того в комнату, но так ведь приятнее. Держать его, ощущать всем телом исходящее тепло. Лестницу Поттер преодолевает с трудом, а все потому, что Драко взбрендило потереться носом о его шею. А последние шаги до кровати вовсе невыносимы, и член жутко больно упирается в джинсовый шов. Едва малфойская голова касается подушки, он как-то тихо и жалобно вздыхает, но, слава Мерлину, не просыпается. И теперь остается самое сложное. Малфоя нужно раздеть. Гарри вновь нервно сглатывает и сжимает себя в паху. Конечно, Поттер мог с легкостью раздеть Малфоя одним взмахом палочки, но так ведь приятнее. Правда руки ужасно дрожат, едва он касается верхних пуговиц на рубашке. Одна, две, три… Ме-ерлин. Да что же с ним происходит? Это всего лишь Малфой, самый обыкновенный Малфой, а это просто кожа, два соска, тощий живот. Пальцы невесомо касаются светлых волосков, чуть ниже пупка, потом принимаются за ремень. Осторожно, чтобы ничего не звякнуло, не разбудило. Аккуратно стащить вниз брюки, снять ботинки вместе с носками. И чего это Малфоя так вырубило? Схватиться за щиколотки, провести ладонями вверх, к бедрам, к паху. Какой же он худой, какой… потрясающий. Гарри осторожно ложится рядом, вовсю пользуясь моментом. Он вдыхает чужой аромат, трогает все что хочется, целует тонкие кисти рук, лижет длинные пальцы. Он хочет, знал бы кто, как он хочет. И вмиг приходит осознание – нельзя. Как бы не хотелось, как бы это не мучило, но позволить себе Гарри не может. Он жестко закусывает губу, почти до крови, еще раз жадно облапывает взглядом чужое тело, а потом накрывает Драко одеялом и уходит в ванную.