Школа-Тюрьма. Утерянный эпилог.

Киёши, сидя у батареи отопления, смотрит на свою забинтованную руку, пристёгнутую наручниками: Опс... Вот это я опять влип. Что же Хана-сан собирается со мною делать? Я же вроде лишь выполнял их решение. Почему она так разъярена? Хана подходит почти вплотную к Киёши, присаживается на корточки: Выглядит относительно спокойным. Но это не твёрдость духа. Он... покорился обстоятельствам? Скажи мне, почему ты выбрал прикончить себя через обезвоживание? Киёши: Вот оно что... Поняла, для чего наручники. Месть... Себе и своему организму. Если бы я в тот день не сосредоточился на том, как бы не намочить в штаны, явно сообразил, что ты ну никак не из вредности выбила у Чиё-чан букет из рук, раз у тебя так обильно текли из глаз слёзы. Ненавижу себя... Быть таким тупым, упёртым и озабоченным кретином... То, что я искалечил жизнь тебе и Чиё, буду помнить всегда. Сколько бы времени не прошло... как бесконечно не сожалел... это не сотрёт воспоминания... Так что решил отчислиться не только из Хачимитсу... Из жизни тоже. Но повеситься уже пытался, и неудачно. А пустить себе кровь... вскрыться... мне явно духу бы уже не хватило. Хана: Я была права. Он и впрямь собирался сделать с собой суицид. Забиться куда-нибудь, где его долго не найдут, приковать себя к чему-нибудь наручниками. На такой жаре двух дней хватило бы вполне. А ты хоть немного мог подумать, прежде чем на такое решиться? Это было бы для тебя в конце настолько мучительно, что ты в те моменты, когда твоя тупая голова ещё что-то соображала, тосковал бы по сеппуку. Дыхание с одышкой, остановка слюноотделения, жуткая вонь изо рта... Киёши, прикладывает к носу и рту ладонь, выдыхает: Фуххх... Эм, вроде изо рта не пахнет... А, ну да. Вымуштрован на чистоплотность мамой настолько, что перед уходом, как обычно, почистил зубы, хех... Хана продолжает: Потом потери сознания, начнут гибнуть невосполнимые клетки организма, глухота, ослабление зрения. И бред. Последние минуты ты будешь думать ни о друзьях, ни о сожалениях. Все мысли твои будут о воде. Вода будет тебе чудиться везде, так что будешь в бреду в рот себе песок или землю запихивать, и мысль о том, чтобы испить мочу, тебе покажется очень хорошей. А когда у тебя раздуется язык, и ты его скорее всего от отчаяния разгрызёшь... Киёши, с вытаращенными глазами, машет рукой: Всё, Хана-сан! Не надо дальше! Я... понял. Отпусти меня, пожалуйста, я не буду ничего с собой делать! А я так надеялся, что когда найдут моё тело, Чиё и Хана поймут и изменят свои взгляды... Хана: Ха! Отпущу тебя, ты попытаешься прикончить себя каким другим способом. К тому же у меня нет ключей от наручников. И ты не понял наши слова. Мы не хотели, чтобы ты отчислялся. Ты не должен был докучать, попадаться нам на глаза. И учился бы в академии Хачимитсу весь учебный срок до окончания. Киёши, с расширенными глазами: ЧТО? Они хотят, чтобы я... (Воспоминания. Мари: Три года будут словно вечность. Тебя постоянно называют извращенцем... Студентки: Эй, Хероши, а сегодня на тебе какие девичьи трусики? Урод... Извращенец... Вороний корм... Убейся уже наконец... убейся... Мейко: Помни. Ты мерзкий... Хана: Видеть тебя не хотим... Мерзкий Киёши... Чиё: Пойдём убедимся, что этот мусор не докучает... мусор...) Губы Фудзино беззвучно шевелятся. Хана: Ха-а? Говори громче. Я не могу разобрать. Киёши: Не... Не... Нет... НЕ-Е-Е-ЕТ! Хана, вскочив в полный рост, с приоткрытым ртом и изумлённым лицом смотрит ему в лицо. Киёши, с отчаянными глазами тянет к Мидорикаве руку: ПОЧЕМУ? ПОЧЕМУ Я ДОЛЖЕН ТАК СТРАДАТЬ? Я ВЕДЬ НЕ ХОТЕЛ! НИКОМУ НЕ ЖЕЛАЛ ЗЛА! НИКОМУ НЕ ХОТЕЛ НЕПРИЯТНОСТЕЙ! И Я ЖЕ СОГЛАСЕН БЫЛ НА ЛЮБОЕ НАКАЗАНИЕ! Я СОГЛАСИЛСЯ НА ПРИГОВОР С СЕППУКУ! Хана: УСПОКОЙСЯ! ТЫ НЕ ПОНЯЛ, ЧТО МЫ НА САМОМ ДЕЛЕ ХОТЕЛИ СДЕЛАТЬ! ДА ВЫСЛУШАЙ ЖЕ МЕНЯ! Киёши: ПОСМОТРИ НА МЕНЯ! НЕУЖЕЛИ ВСЁ... ВСЁ, ЧЕРЕЗ ЧТО Я ПРОШЁЛ, НАПРАСНО? ЭТОГО ВАМ МАЛО?! ХАНА! ЧИЁ! ЗАЧЕМ?!! ЗАЧЕМ ЖЕ ВЫ НАСТОЛЬКО ЖЕСТОКИЕ?! ПОЧЕМУ В ВАС СТОЛЬКО ЗЛА?!! (Шурх-бдыщь!) Вспышка яркого света в голове Фудзино. Оседает около батареи. По губам стекает что-то тёплое и липкое . Откуда-то со стороны слышен разъярённый голос Ханы: Не смей говорить плохо о Чиё, ты... Мерзкий!!! Фудзино, проведя рукой по носу и губам, смотрит: Кровь? Ага... Она ударила меня по лицу... Нос вроде не сломан, но приложила сильно. Вот это удар, сразу поплыл. И болит не только спереди, но и сзади. Затылком о батарею стукнулся? Хана-сан. Прости, сорвался. Я сам всё это себе устроил. Из за меня Чиё Курихара так изменилась, ненавидит парней! Из за меня мои друзья в таких суровых условиях! Если бы я мог вернуть всё назад! Но... это... невозможно... Становится перед Мидорикавой на колени, тянется к ней правой рукой. По щекам текут слёзы: Хана-сан. Помнишь, ты говорила мне, что ты мой семпай, и я... могу всегда обратиться к тебе за советом. Я получил много суровых уроков. Но... слишком поздно... Умоляю... Как... как мне теперь всё исправить? Как вернуть то... что было? Уммм... АУРРРГХ!!! Пытается выдернуть руку из браслета наручника. Безрезультатно. Дёргает руку со всей силы: НЕ МОГУ БОЛЬШЕ!!! НЕ-Е-ЕТ!!! Хана, машет перед собой ладонью: Да успокойся же ты наконец! Выслушай меня! ДА СТОЙ ЖЕ ТЫ!!! Киёши, с зажмуренными глазами вцепившись зубами в повязку на руке: ЛУЧШЕ БЫ Я УМЕР ПОЛНОСТЬЮ НА СПОРТИВНОМ ФЕСТИВАЛЕ ДО ТОГО, КАК ВСЁ СЛУЧИЛОСЬ!!! ЗАЧЕМ?!! ЗАЧЕМ Я ВЫЖИЛ?!! Хана: Слетел с катушек. Уже ничего не видит, не слышит, не соображает. Если сейчас его не остановить, искалечит себя, а то и похуже. Он сорвался... Широко открыв глаза: Прямо как я в тот день на дне рождения Чиё? Сжав губы: Надо его остановить. Но как? Эх, нет под рукой горячего такояки, как в тот раз! В корпус бить нельзя, у него после моего удара там явно гематома. Да и не подействует. Сейчас Киёши уже не почувствует боли! ( В карате не используются болевые захваты и удушающие приёмы. И стиль этого боевого искусства в основном в нанесении точных эффективных ударов в уязвимые точки на теле противника. Поэтому перед Мидорикавой стояла нелёгкая задача, как успеть остановить Киёши до того, как он себя покалечит.) Вот... Сонная артерия на шее. Удар по ней с точно рассчитанной силой не нанесёт вреда, а просто вырубит на какое-то время! - ХХА... Быстрый и точный удар в шею. - Буэххэ... Фудзино обмяк, закрыл глаза, тело начало быстро заваливаться на пол. Хана, поймав его за плечи: Псих! Вот ведь... С тех пор, как ты появился в Хачимитсу, постоянно доставляешь проблемы! Смотрит на окровавленную руку Фудзино: Повязку сорвал. Ещё и руку ободрал, пока вырывался. Достаёт из рюкзака мини аптечку: Тьфу! Как же ненавижу такими делами заниматься! Кейт, наблюдая за вороном на дереве, говорит в микрофон телефонной гарнитуры: Налево. Налево! Сел. Взлетел. Ко мне! Ворон садится Кейт на плечо. Кейт: Отлично. Ворон очень умная птица. Вот только иногда путает команды "Налево" и "Направо". Теперь я опять впереди. Дрессировать воронов, это Мари клёво придумала. Но только я догадалась закрепить на вороне миниатюрный динамик и микрофон. Теперь при помощи Блэки я могу подслушать чей-либо разговор, и мне не потребуется заранее в зоне устанавливать микрофон. И оборудование на теле ворона незаметно. Облизывает с довольным лицом губы: Всегда быть впереди. Правда, больше подлыми методами не собираюсь пользоваться. Но это мне может пригодиться. О... кто-то идёт. Сейчас опробую. Блэки, вперёд! Ворон взлетает с плеча Кейт, улетает. Уммм... Голова побаливает. Но... в то же время... Почему-то мне сейчас удобно и хорошо. Киёши медленно открывает глаза: Что происходит? Я вроде всё там же... лежу в комнаты охраны. Но моя голова на чём-то мягком... Знакомое ощущение... Подушка из девичьих коленей!!! Чиё-чан? (Птыщ!) Пощёчина по щеке Фудзино. Киёши: Ауч! Хана... сан? Хана: Вот значит как? Пока пощёчину не получил, не признал... Киёши: Я сильно извиняюсь, Хана-сан. Просто когда я совершил неудачную попытку повеситься, и рухнул в результате на пол класса, меня вовремя обнаружила Чиё-чан, пока я не успел повторить попытку. И тоже держала мою голову у себя на коленях, пока я не успокоился. Как же давно... это было... Хана: Ясненько. Ну, Киёши, ты стал таким размазнёй!! Раньше ты истерил только по поводу поссать на моих глазах. Но теперь-то что? Где твой задор? Куда всё подевалось? Киёши, прикрыв глаза: Теперь... я всё потерял. Раньше? Раньше у меня были цели. Я старался ради друзей и во имя любви. Друзья мне, несмотря на мои проступки, простили. И мне симпатизировала и верила до последнего Чиё. А я... Открыв глаза, смотрит невидяще перед собой: Я постоянно лгал... Ей... Тебе... Всем... Говорил, что не участвовал в подглядывании. А сам согласился использовать свой смартфон как камеру. Говорил, что люблю Чиё. А сам явился признаваться ей в любви в твоих трусах. Говорил, что верю тебе. А сам решил, что ты из подлости мешала моим отношениям с Чиё. Говорил, что ты замечательная и великодушная. А сам решил, что ты из вредности вырвала у Чиё букет, наговорил тебе грубостей и... уничтожил всё твоё сочувствие и симпатии ко мне. И каково было узнать, что в результате обманул и Чиё, и тебя, и... самого себя... И все мои поступки и старания, как я считал, во имя любви к Чиё... в том числе и то, как я гнусно поступил с тобой здесь в ту ночь, и на Танибата... на деле оказались во имя лжи... Как теперь мне жить с этим грузом? Как я теперь смогу смотреть вам обеим в глаза? Теперь вы обе меня ненавидите. И вся Хачимитсу меня терпеть не может, за редкими исключениями. Я... я изгой. У меня остались только мои друзья. Но... пока я нахожусь на территории академии, подвергаю их опасности. Я... здесь не нужен. Ощущаю себя лишним. Суровые уроки, которые я получил, не помогут... не помогут мне вернуть то, что я потерял. Отпустите меня... пожалуйста! Хана: Дурачок ты, Киёши. Раз так, отвечу тебе на твои вопросы и просьбы. Слушай меня внимательно. Да, невозможно вернуть то, что было. Да, мы не хотим, чтобы ты отчислился из академии. Но мы тебя не ненавидим. Я... больше не считаю тебя мерзким. Киёши, смотрит в лицо Хане: С-спасибо, Хана-сан, за добрые слова. Даже если... это ложь. Мне... теперь легче. Хана, с лёгкой улыбкой: Уж мне-то поверь. Стала бы я с тобою тут возиться. Ещё и пришлось тебе медицинскую помощь оказывать. Заниматься тем, что я терпеть не могу. Киёши смотрит на левую руку в наручнике. Хана: Ага. И указательный палец заново перебинтовала, и запястье до мяса разодрал, тоже повозилась. И кровь с руки и лица оттирать пришлось. Псих ты! Киёши: Мне жаль. Ты права. Только и умею... накосячить, а потом извиняться. Поднимается, пытается сесть. Тут же, морщась, приложив ладони к вискам: Оуч... Моя голова! Хана ощупывает голову Фудзино на затылке: Больно? Извини, сорвалась. Ты сказал плохо о Чиё, этом ангеле. Киёши, садясь на пол, помогая себе неприкованной рукой: Я сам виноват. Похоже, Чиё помогла тебе первое время после событий моего поступка. Хана: Помогла? Да Чиё спасла меня! Если бы не она... (Воспоминание... Хана, с печальной улыбкой: Всё... как я и сказала... Крик Чиё: НЕ-Е-Е-ЕТ!!! Звук тяжёлых рыданий. Следующее воспоминание... Хана, споласкивает платье в реке, выжимает, надевает обратно на себя. Издалека слышен крик Чиё: ЛЖЕЦ!!! Хана, застывает на месте, закусив нижнюю губу, прижав ладонь правой руки к глазам. Из под ладони по щекам обильно стекают слёзы: Что же я натворила... Из за своей неконтролируемой ярости... Ради мести, да? И что?! Никто не в выигрыше... Теперь... все проиграли... Чиё... Я отвечу за свой поступок... Возвращается к месту барбекю. Подняв за край, держит в воздухе мокрые трусы в полоску: После его тела... да ещё и в его моче... Мерзость!! (Хлоп!) Бросает трусы в мангал, в раскалённые угли. Подходит к плачущей Чиё, кланяется: Мне... очень жаль! Если бы я от его слов не сорвалась... Прощай. Подходит к столу. Протягивает руку, забирает что-то из коробки с набором для приготовления барбекю. Быстрой походкой уходит от берега. Чиё, вытирая слёзы, оглядывается на лежащие под навесом зонт и сумку Мидорикавы. Хана, отойдя на приличное расстояние от места барбекю, останавливается. Садится на колени. Поднимает руки, держит ими перед собой длинный острый нож для нарезки мяса острием кверху, направив себе в область солнечного сплетения. Смотря перед собой невидящим взором: Резкий сильный удар под рёбра слева, на выдохе, снизу вверх. Длины лезвия достаточно, чтобы достало до сердца. Так... Вдох... И... Крик Чиё: ХАНА-А-А!!! НЕ НА-А-А-ДО!!! Чиё хватает Хану за руку. Хана: Чи.. Чиё? Почему ты оказалась здесь? Чиё, встав на колени. забирает из рук Мидорикавы нож, отбрасывает в сторону. Обнимает Хану, прижимает к себе: Ты попрощалась и ушла. Но оставила зонт и сумочку. Я... почувствовала тревогу. И побежала за тобой. Не надо, ты не должна! Умоляю... Хана, невидяще глядя перед собой, с горькой улыбкой: Кто знает... Если бы я не психанула, может у вас всё было бы хорошо. И на проигравшей стороне была бы только я. Чиё: Хана, ты не виновата. Теперь я поняла всё о Фудзино. Ты не должна страдать из за такого, как он. Живи, пожалуйста! ЖИВИ-И!!!) Осознав, что натворила, я напоследок извинилась перед Чиё и ушла гасить себя. Но Чиё поняла мои намерения и успела меня остановить. Потом неотрывно находилась со мною первые дни, пока не убедилась, что вывела меня из депрессии. А депрессия у меня была по максимуму... Отвергнута... Ради мести причинила страдания не только Киёши, но и Чиё... Чуть не прикончила себя, будучи без трусиков, а потом меня бы такой обнаружили... Заместо того, чтобы о себе переживать, Чиё мною занимается, от этого чувство вины перед нею ещё жёстче... И затем она приняла решение стать новым президентом Подпольного СтудСовета. Чтобы защитить студенток академии от подобных историй. Киёши, закрыв глаза ладонью: Я боялся, что ты с собою что-нибудь учинишь. Если бы не Чиё... И я после всего, что натворил, ещё мечтал о прощении?!! Убрав от лица руку: Хана-сан, я останусь в академии, я вытерплю всё. И больше никогда не причиню никому боль. Хана, улыбаясь: Вот и ладушки. Достаёт из рюкзака термос: И для начала выпей чая. Тебе нужно компенсировать потерю воды в организме. Этот чай из одуванчиков, очень полезный. Моя эксклюзивная смесь. Больше такой нигде не попробуешь. Киёши, отдаёт обратно пустой стаканчик: Да, очень вкусно. Спасибо, Хана-сан. Ты супер даже в приготовлении чая. Можно ещё? Хана, с румянцем на щеках: Конечно. Смотрю, оживаешь потихоньку. Киёши: Теперь у меня есть причина, чтобы жить. Я докажу, что не безнадёжен. Хмм... Мне кажется, я помню вкус этого чая. Это точно эксклюзив? Хана, протягивая бумажный свёрток Фудзино: Съешь. А это эксклюзивное печенье от Кейт Такеномии. Киёши, разворачивая свёрток: О, спасибо. Зверский голод. Вчера почти не ел. А, да... Вечером Кейт угостила меня своим печеньем. Но после твоего вчерашнего ударчика оно во мне недолго пролежало. Хана: ХА! Я была одержима местью. Хотела наказать тебя за Чиё и, конечно же, за себя. Но перегнула палочку. Киёши, с лёгкой улыбкой: Я чуть со страха там не умер. Это было жёстко. Вы с Чиё потролили меня за поспешное обещание. А тут ещё узрел муляжный полиэтиленовый клинок, им приговор никак не выполнить, себя не порезать. Теперь... буду думать, прежде чем что либо пообещать. Хана: Это была целиком моя идея с сеппуку. Чиё была в шоке. Но я её таки уговорила, и она отыграла свою роль отлично. Киёши, отложив свёрток с печеньем в сторону: Вот как? Выходит, я даже тут виноват перед Чиё-сан. Эх, тупарь я. А ведь... в тот день Чиё поняла, что я тебе нравлюсь, и пыталась мне объяснить. Сказала, подумай о чувствах Ханы. Но я... Хана, схватив Фудзино за плечо: СТОП! Что ты сказал? Чиё тебе сказала, что ты мне нравишься? Когда?!! Когда она тебе это сказала?!! Киёши, с недоумевающим лицом: Кажется в тот самый момент, когда ты в меня замахивалась моими боксёрами. Хана, опускаясь на пол: Хннны... Я... Выходит, всё было даже хуже, чем я себе представляла. Хнн.. Хнны... Если бы... Если бы не сорвалась, могло всего этого для всех не произойти... Хннны... Закрывает лицо руками: Ну почему... почему всё так произошло... Хннны... А я ещё тебя обвиняла... а сама поступила гадко... Киёши: Эм, Хана-сан, не надо! Не плачь. Я обмочился бы раньше, чем до меня дошло... Хана-сан, умоляю, это не твоя вина. Это всё тогда из за меня... Э? И снова она из за меня плачет. От её слёз мне больнее, чем от побоев. Хана-сан... Импульсивная, но... Такая нежная... Такая ранимая... Снова то чувство в груди? Как тогда, когда мы с ней здесь за руки держались... Теперь... Теперь я верю, что любовь... из сердца! Хана сидит, размазывая по лицу руками слёзы. Фудзино: Я... Когда-то я её очень боялся. Но потом, когда получше узнал... Я... Я люблю её... Эту вспыльчивую девчонку. А теперь... я её потерял. Но... Э, нет. Точно меня за это прибьёт. Ну и что? Если взаправду любишь, значит не то что руку, жизнь не жалко! В тот день я, любуясь лицом Ханы, её губами, слишком долго раздумывал. А ведь тогда... точно понял бы свои истинные чувства. Ну же, не тормози! Она сейчас так близко... (Ту-дум х 4) Свободная рука Киёши обнимает Хану за талию. Хана, убирая от лица руки, пытается оглянуться, но не успевает. Киёши приникает к её губам. Хана, вытаращив глаза: М-М-М-М-М...?!! А?!! Что?!! Он совсем страх потерял?!! Да я тебе... сейчас... язык... отку... шу... Эм? Киёши, отводя назад своё лицо, смотрит Мидорикаве в глаза, по прежнему удерживая руку на её спине на уровне талии: Теперь мне не надо было отпирать дверь... С шокированным лицом, приоткрыв рот, убрав руку со спины Ханы: Опс... Что я несу?!! Дурила, не то, не то!!! То есть я хотел сказать... А!!! Берёт руку Ханы в свою, целует в открытую ладонь, потом прижимает ладонь к своей груди. Смотря Мидорикаве в глаза: Моя жизнь принадлежит тебе, Хана-сан. Теперь... я уверен, любовь идёт из сердца. Можешь прибить меня за то, что я сейчас сделал. Я не буду ни закрываться, ни сопротивляться. Отпускает руку Мидорикавы. Садится на колени. Закрывает глаза, опускает голову: Во рту у Ханы сейчас такой солёный привкус от слёз. Но... всё равно было так приятно. Хана, улыбаясь сквозь слёзы: Эх, дурачок ты... Видно, у меня нет выбора. Если тебя так оставить, опять накосячишь. Оп, мобила звонит! Вынимает из кармана телефон. Вытирая с лица слёзы: Хана на связи. Да, Чиё-сан... Я нашла его... Тебе Гакудо сообщил, да? Он и впрямь хотел с собой покончить, идиот. Я вовремя его нашла... Да нет, всё норм. Вот только пришлось заниматься из за его глупостей тем, что я ненавижу... Ну, кровь дуралею остановила, раны продезинфицировала, и всё прочее... Да не волнуйся, всё нормуль. Где? В комнате охраны... И ключ у парней от наручников забери. Убирает телефон в карман. Киёши, с испуганным лицом: Что?!! Не может быть. Вот теперь я вспомнил... Чиё, стоит около стола в кабинете ПСС, держа в левой ладони свой мобильный телефон, правой ладонью с шокированным лицом закрывает себе рот. На диване за столом сидят Мейко и Анзу. Мейко, удивлённо: Госпожа президент, что случилось? Чиё, убирая ото рта ладонь, оглядываясь на вице-президента ПСС: Хана нашла его... В развалинах тюрьмы, в комнате охраны. Но... У Киёши-куна кровь. Что? Что он над собой в этот раз учинил? Мейко, широко открыв от удивления глаза: Она сказала... Киёши-кун? Чиё, убирая в карман юбки мобильный телефон: Она сказала, ключ от наручников у мальчиков забрать. Надо бежать. Делает несколько быстрых шагов в сторону двери. Анзу, вскочив с дивана: Чиё-сан, погодите. Во-первых, вы же президент. А во-вторых... Это же мужское общежитие. И далеко бежать. Надо... Хм? О, кажется, придумала... Синго, Джо, Андре и Гакудо сидят, кто где, в комнате мужского общежития. Джо, задумчиво: Думаю, отметелит его Хана... По полной. Синго, с мрачным лицом: И правильно сделает. Это ж надо, молча сбёг, а с нами даже и не попытался поговорить. Если сам в состоянии будет после её побоев передвигаться, надо бы ему добавить. О? Вынимает из своего кармана звонящий мобильный телефон. Глянув на экран: Анзу? Прижав к уху: Анзу-чан? Доброе утро. Эм, это... В кабинете ПСС, Анзу, прижав к щеке свой мобильный телефон: Доброе, доброе. Слышь, нет времени объяснять. Окно у вас открыто? Синго, оглянувшись на открытое окно: Ну да. А что? Анзу: Сейчас к вам от нас посланец прибудет. Ключ от наручников ему отдайте. Синго: Ключ? Понял. Отдать. Эм, а причём тут открытое окно? (К-Р-Р-РОУ!!!) В окно влетает большой чёрный ворон. Садится на подоконник внутри комнаты. Парни, с каплями пота на лицах, смотрят на ворона. Ворон, слегка склонив набок голову, оглядывает парней. Андре, закрывая обеими руками свою макушку: Ой, нет! Ворон! Гакудо, взявшись за дужки своих очков: Вран!!! Синго, с вытаращенными глазами глядя на ворона, в мобильный телефон: Тут ворон прилетел. Ему что ли отдать? Анзу, с сердитым лицом: А что, кроме него ещё кто-то вам в окно залетел? Синго, не тормози! В комнате охраны, Киёши, с испуганным лицом: Это плохо. Очень плохо. Хана-сан, я вспомнил, почему мне вкус твоего чая показался знаком. Нужно срочно меня освободить от наручников. Хана: Ключи остались у Андре. Сейчас Чиё-сан заберёт их и сюда придёт. Киёши, с каплями пота на лице: А?!! Это уже не абзац! Это катастрофа... Проклятье с мочой продолжается?!! Хана-сан, я не могу терпеть! Со слезами в глазах: Умоляю, уйди! Не хочу опять навредить тебе! Хана: Ты же немного выпил чая из одуванчиков. Тебе этого хватило?!! Ум... Сейчас что-нибудь придумаю... А!!! Вспомнила... Хватает рюкзак, вытаскивает из пакета двухлитровую бутылку с обрезанной верхушкой. вытряхивает клевер в пакет, поворачивается к Киёши: Давай! Я подержу! Киёши, с недоумевающим лицом: А? Что? Что подержишь? Ой! Не надо держать, я сам!! Хана: У тебя рука прикована. Одной не справишься! Киёши, с вытаращенными глазами: Честно, справлюсь-справлюсь! Хана-сан, скорее!!! Отойди и закрой дверь!!! Хана: Нуу... Как скажешь. Выходит, притворив за собой дверь. Вскоре из за двери слышен смех. Хана с удивлённым лицом заходит обратно. Фудзино сидит, держась рукой за голову. Далеко в стороне у стены стоит обрезанная бутылка. При приближении Ханы Киёши убирает руку с головы: А-хахахахаха... Не могу поверить... Ха-ха-ха-ха... И... именно здесь... Хана: Чо, крыша поехала? Киёши: Я дико угораю над самим собой. Круг замкнулся! Ты... ты всё таки добилась своего, Хана-сан. Ты меня заставила... Заставила меня пописать в обрезанную пластиковую бутылку! Ох-хе-хе... Хана: Вот как? Но я не ви... Кхм... Хехе... Смотрят друг на друга: - Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха... Киёши, вытирая слёзы от смеха: Эта двухлитровая бутылка... Очень знакомая. Это же... Хана, достаёт из рюкзака бумажный пакет: Я поняла, что ты хотел этим сказать. Вот тот четырёхлистный клевер, что ты вчера хотел мне отдать. Я... оценила твой жест. Есть же в тебе хорошее. Если бы не срывался на плохое. Киёши, опустив глаза: Хана-сан. В ночь побега ты мне сказала, что сделаешь всё, о чём я потом пожалею. Но... в результате это сделал я. И очень-очень сожалею. Я испортил всё хорошее, что было. Мне теперь никогда... никогда не искупить вину перед Чиё и тобой... И не увидеть прежнюю Чиё-чан... Хана: Хех... Ты абсолютно не сечёшь в девушках. Думаешь, из за одного олуха весь характер, все взгляды так сразу изменятся напрочь? Киёши, с удивлённым лицом: Э? Что ты имеешь в виду? В проёме появляется Чиё: ХАНА-ЧАН! ГДЕ ОН? Хана: Да вот он, этот дуралей. Киёши, пытаясь подняться: Это... Чиё-сан? А? Чиё, подбежав к Киёши, ощупывает его тело в месте, где окровавленная на груди рубашка. Киёши: Чиё-сан. Ничего серьёзного. Это мне Хана нос разбила. За всё хорошее. (Птыщщ!) Киёши держится за щеку в том месте, где только что получил свежую пощёчину. Чиё: Какой же ты дурак, Киёши! А если бы Хана тебя не нашла вовремя? Киёши, убрав от своего лица руку, опустив голову: Простите меня. Я неправильно истолковал ваши слова. Мне жаль, что я столько неприятностей... Э? Чиё, обхватив Фудзино за голову, прижимает его красной от пощёчины щекой к себе, вытирая на своих глазах слёзы. Хана: Хе... Надо выкинуть тихонько бутылку, пока Чиё не заметила... На выходе из комнаты охраны: Ну а теперь до тебя допёрло хоть чуток, Фудзино? Чиё-сан, надо его в кабинет Подпольного Студсовета забрать, и наконец объяснить ему. Думаю, теперь скрывать от него не имеет смысла. Заодно решим, как дальше поступить. Выходит. Киёши, замерев, стоит на коленях, смотря заблестевшими глазами: Это же не сон! Чиё рядом со мной. Чувствую, как бьётся её сердце! Чиё-сан... Ты права. Лжец я. И трус! Помнишь, в тот первый день, когда нас всех заловили на подглядывании? В женской душевой ты удивилась, когда к тебе подошла Маюми-чан... Чиё, с лёгкой улыбкой: А потом, когда я отвлеклась, ты по быстрому спрятался, и потом снаружи тебя поймала моя сестра. Киёши, подняв голову, смотрит ей в лицо: Э?!! Когда ты это поняла? Чиё: Когда увидела на тебе трусики Ханы. Кейт стоит, наблюдая из окна школьного здания, как от развалин тюрьмы в сторону главного здания школы идёт группа, а к ним навстречу Анзу. Кейт: Надо послушать. Надевает гарнитуру: Блэки, вперёд. Направо. Хороший мальчик, Блэки. Так, сядь. Ну ка, послушаю... В наушниках. Голос Фудзино: Анзу-чан? Доброе утро. Голос Анзу: Ага. Для кого доброе, а для кого... Вот тебе! (Птыщщ! Звук пощёчины) Не смей повышать голос на мою кузину! Голос Киёши: Оуч... Хех... Мои извинения. А Мицуко-чан сейчас где? Позовите её, пожалуйста. Она единственная, кто из членов студсоветов ещё не дал мне пощёчину. Это несправедливо, надо исправить. Голос Анзу: Всенепременно. И готовься! Твои друзья, когда ты к ним вернёшься, встанут в очередь, чтобы навешать тебе по полной за то что собирался учудить с собой такую глупость, и молча ушёл. Кейт: Ого... Умеет же Киёши находить для себя неприятности. Надо будет разузнать подробнее. Блэки, домой!