Школа-Тюрьма. Утерянный эпилог.

- Приношу свои извинения, Мицуко-доно. Тебе пришлось из за меня встать пораньше. Гакудо склонился в традиционном поклоне. Мицуко, с румянцем на щеках: Гакудо-доно, не надо извиняться. Это моя вина. Если бы я сразу сообразила. Пока ты мне вчера вечером не позвонил и не спросил. Гакудо: Дорогая Мицуко-доно. Все мы можем где-то ошибиться. Ваш покорный сам не сразу всё сопоставил. Всё, спешу на встречу. Ещё раз поклонившись, Гакудо застёгивает спортивную сумку, висящую у него на плече и быстрым шагом идёт к спортивному полю: Насколько мне стало известно от Киёши, Хана-доно каждый день ранним утром делает пробежку. Воистину спортивный характер. Киёши-доно она приказала больше ни в коем случае не пытаться поговорить с нею во время её тренировки. Но меня-то в разговоре не упоминала... Хоть нам и велено не приближаться самим к членам ПСС, за одну попытку пообщаться Хана-доно не должна слишком разгневаться. Лишь бы согласилась уделить мне немного времени для разговора. Подходит к беговой дорожке, по которой пробегает мимо высокая студентка с косичками. Неожиданно она резко останавливается, оглядывается на Гакудо, и с широкой улыбкой подходит к нему: Такехито-кун! Доброе утро. Какая удача, вы оказались рядом. И поблизости никого, не помешают нашему общению. Гакудо, кланяясь с улыбкой: О, госпожа. Я очень польщён. К сожалению ранее с вами незнаком. Дозвольте узнать ваше имя... Студентка, поклонившись: Моё имя Ами Суэки. Я в клубе каратисток академии Хачимитсу. Я видела, как вы тогда во время королевской битвы всех нас спасли. Вы герой академии. Гакудо, кланяясь со смущённой улыбкой: Вы мне очень льстите. Я просто оказался в нужный момент там, где летела ракета фейерверка. Эм... Ами-доно, нижайше прошу прощения, вы только что упомянули в нашем разговоре, клуб каратэ... Вы в нём вместе с секретарём ПСС Ханой-доно? А госпожа Мидорикава тоже ранним утром тренируется? Ами: Обычно каждое утро. Вот только сегодня она ушла в запланированный поход в лес. Хана эксперт по чайным рецептам. Кажется, ей нужен лист какого-то лесного растения. Гакудо, с растерянным лицом: То есть вы изволите сказать, госпожа Мидорикава сегодня заместо пробежки ушла в запланированный заранее воскресный поход? Ами: Да. А вы хотели с нею встретиться? Гакудо: Именно. Но получается, судьба распорядилась иначе. Воистину не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь. Примите мою благодарность и извинения, что отвлёк от тренировки. Поклонился, потерянно уходит от спортивного поля. Ами удивлённо смотрит вслед. По лицу Гакудо текут капли пота: Киёши-доно. Ваш покорный предусмотрел многое. Но вот такого развития событий не предусмотрел. Проходя около общественного туалета, проводит по лицу рукой: Воистину жарко. И с раннего утра. Заходит в туалет, снимает очки, ополаскивает из водяного крана лицо. Надев очки, выходит наружу, садится, прислонившись к стене помещения. Держит перед собой и разглядывает свою спортивную сумку: Мой моральный дух сильно упал. Но сдаваться нельзя. Если не я, то кто... (Слышен шум спускаемой воды. Затем звук шагов.) - Так! Ну и чего ты тут на проходе уселся? Гакудо: Эм?!! Этот голос... Неужто... Оборачивается. Видит близко, вплотную, загорелые стройные ноги в белых кроссовках. Поднимая голову, с восторженной улыбкой: Шортики?!! - Пффф... А ты чо, оказывается, фетишист? Гакудо, вскочив, встречается взглядом с нахмуренной Ханой, стоящей в проёме входа в помещение туалета, с рюкзаком за спиной: Хана-доно? Доброе утро. Приношу свои глубочайшие извинения... Склоняется в поклоне. Потом выпрямляется: Этот ваш стиль, бриджи, вам очень идёт. Ваш покорный слуга решил, что вы уже ушли с территории академии. И пребывал в глубокой печали, что не успел с вами пересечься. Поэтому, узрев бриджи, проявил несдержанные эмоции, так как в Хачимитсу более никого не замечал с таким имиджем. Умоляю вас, уделите немного вашего драгоценного времени. Это очень важно. Дело жизни и смерти... Становится на колени, склоняет голову вниз, касаясь ею земли. Хана, с каплей пота на щеке: Он сделал догэдзу?!! По ходу, у меня нет выбора! (Догэдза - высшая форма просьбы/извинения в обществах Восточной Азии) Фудзино Киёши, да? Это ведь разговор касается его? Гакудо, по прежнему склонившись: Воистину так, Хана-доно. Вы можете отказать, но очень высока вероятность того, что последствия будут непоправимыми. Хана: Вфххх... Ну, ладно. Встань, я тебя внимательно слушаю. Гакудо, поднявшись с земли: Нам Киёши-доно так и не сообщил в деталях, что произошло. Как мы поняли, он очень сильно провинился и перед Чиё-доно, и перед вами. Из за этого в сильных переживаниях. Вы и Чиё-доно очень для него дороги. И он воистину переживает, что струсил и не признался вовремя госпоже Курихаре в том, что вместе со всеми участвовал в попытке подсмотреть. Мы были очень шокированы, когда Киёши-доно сообщил, что ошибался в реальных чувствах, и слишком поздно осознал, что любит вас, уважаемая Ха... Хана: ЧО?!! ЭТОТ КРЕТИНА КУСОК НЕ СУМЕЛ УДЕРЖАТЬ ЯЗЫК ЗА ЗУБАМИ?!! Гакудо: А? Приношу вам глубочайшие извинения. Киёши-доно старался всё держать в тайне. Но был настолько сильно в отчаянии, что непреднамеренно проговорился. Но мы конечно же внемлим его просьбе, и ни в коим случае не огласим. И, кстати, Анзу-доно об этом догадалась, увидев, как Фудзино воспрянул духом, узнав, что вы снова приступили к обязанностям секретаря Подпольного СтудСовета. Хана, с румянцем на лице: Ха, переживает он. Да этот придурок неисправим. Думаю, ничего до него не дошло ни тогда, ни сейчас. Ведь я пыталась до его разума донести, как он ошибается. А он упёрся на своём, а потом раскрыл своё ротовое отверстие и... Такого мне наговорил... Ненавижу его, кретина! Гакудо: Об этом Киёши-доно нам говорил. Что вы попытались объяснить ему, что делает ошибку, а он нагрубил. И осознал, что ошибался лишь тогда, когда уже было поздно. Нанёс смертельную обиду Чиё-доно, оскорбил ваши чувства, Хана-доно. Он был первые дни в сильном отчаянии. Мы следили, чтобы Фудзино-доно на себя руки не наложил. А впоследствии он твёрдо решил отчислиться из академии, когда узнал, что вы в порядке. Единственное, хотел принести вам с Чиё-доно свои самые искренние извинения. А вчера очень воспрянул духом. Говорил, что с первого дня знакомства с вами непреднамеренно доставил вам, Хана-доно, множество неприятностей. Но утверждал, что всё началось между вами и им раньше этих неприятностей. А именно тогда, когда вы предложили собирать четырёхлистный клевер. Сказал, что отдаст вам доказательство оного. Но что-то прошло совсем не так, и вечером я узрел Киёши-доно в жутком отчаянии... Он сломлен. Я воистину переживаю за него. Увы, в неведении о вчерашних событиях. Но Фудзино потерял то, что хотел вручить вам. Хвала небесам, Мицуко-доно нашла это, и передала мне сегодня утром. Насколько я понял, вы должны знать, о чём эта вещь вам говорить изволит. Расстёгивает молнию сумки, бережно вытаскивает оттуда бумажный пакет, отдаёт Мидорикаве. Хана: Хмм... И что это значит? Разворачивает пакет, достаёт двухлитровую пластиковую бутылку с обрезанной верхушкой, с изумлённым лицом разглядывает: Что? Обрезанная бутылка? Вытряхивает на ладонь из обрезанной бутылки несколько четырёхлистных клеверов: Вот значит как... Новое применение обрезанной пластиковой бутылки... Теперь я поняла, почему он пришёл не к тому месту, где было гнездо с воронятами, а на место, где я предложила собирать клевер. Вот что он этим хотел сказать... Кажется я... ошибалась... очень сильно... Гакудо: Вижу, вы поняли, что этим хотел сказать Киёши-доно. Вчера ему не дали этого сделать. Насколько я понял, он получил от вас с Чиё-доно очень жестокое воздаяние. Это погрузило его в отчаяние и депрессию. Увы мне, не ждал, что госпожа Курихара-младшая окажется воистину жестокой и беспощадной... Хана, бросив на траву бутыль и клевер, хватает Гакудо левой рукой за воротник рубашки: ДА ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ О ЧИЁ, ОЧКОЛУПЫЙ??!! Стремительный замах правой рукой. Испуганный Гакудо, закрывая глаза: Лик смерти я узрел... (Шурх...) Стоит, зажмурившись. (Хаа - хаа - хаа - хаа - хаа - хаа...) Осторожно открывает глаза. Хана стоит, тяжело дыша, по прежнему держа его за воротник. Кулак правой руки находится почти вплотную около нижней губы Гакудо: Воистину... было близко!!! Хана-доно... Вы удержали свой удар! Хана, отпустив воротник: Хаа... Если бы я его не удержала, ты бы загремел в больницу с переломом челюсти, а то и похуже. Я сейчас совсем чутка не сорвалась. А ведь, общаясь с Фудзино, я заметила, что стала сдержаннее. Но... это было недолго... Гакудо: Приношу вам глубочайшие извинения за необдуманные слова в адрес Чиё-доно. Видимо, вы правы, мне истина неизвестна. Но, воистину, вы удержались в последний момент. Раньше мне бы влетело по полной. Хана: Раньше ты был заключённый нашей школьной тюрьмы. Сейчас, несмотря на строгие правила и запреты, ты свободный. А я... не изменилась. По прежнему моментально срываюсь. Из за этого... из за моей несдержанности... поступила очень гадко и подло... хоть Киёши и спровоцировал меня... И в результате... если бы не доброта Чиё... (Моменты воспоминания: Никто не в выигрыше... Теперь... все проиграли... Что ж... Крик: ХАНАА!!! НЕ НАААДО!!!) Опускается на ступени, закрыв лицо руками. Гакудо: Она... В слезах?! Что же в тот день там произошло? Хана-доно, прошу вас, не переживайте. Все мы можем ошибиться, и порой жестоко. Но на ошибках надо учиться, чтобы не повторить их в будущем. И насколько я вас знаю, несмотря на вспыльчивый характер, воистину не способны на подлые поступки. Об этом и Фудзино тоже говорил. Хана, вытирая платком лицо: Ты очень обо мне хорошего мнения. А ведь я с тобой обращалась в своё время чрезмерно сурово. Гакудо, улыбаясь: Ну так ваш покорный слуга вас и госпожу замглавы постоянно провоцировал. Но зато я после всего, что со мною в академии произошло, многое осознал, и заодно вынес весьма серьёзный урок, как важно ценить дружбу и вовремя поддерживать друзей. Протягивает руку, помогая подняться: Воистину, об стенку расшибусь, но сделаю всё возможное, чтобы помочь друзьям. Хана, встаёт, держась за его руку, улыбаясь Гакудо: Тебе от меня столько раз влетало, а ты считаешь меня своим другом? Ты очень великодушен. Спасибо тебе. Гакудо, смущённо улыбаясь, потирая себе затылок: Ум? Воистину, я имел в виду... Кхм?? Ого... вот теперь я разумею, что имел в виду Киёши, говоря, что мы весьма многого о госпоже Мидорикаве не знаем. Сейчас от неё воистину такое душевное тепло исходит! Я же уже говорил, все мы можем совершать ошибки. Но иногда их возможно исправить. Киёши-кун вложил в поиски этого клевера всего себя без остатка. Трудился весь день на этой жаре, до потери сознания. Так какое же ваше решение, Хана-доно? Хана, убирая в рюкзак пакет с пластиковой бутылкой: Тааак... Поход мой отменяется. Гакудо-кун, давай обменяемся номерами мобил. И... мне надо пообщаться с Фудзино. Я поняла, что он этим хотел мне сказать. Мейко стоит около кровати в майке и трусах, разминает руки. Потом смотрит на дверной карниз: В тот день мне помешали сделать пятьдесят подтягиваний на пальцах. Надо потренироваться, я была очень близка. Цепляется за карниз: Один... Два... Три... Четыре... Пять... В мужском общежитии. Синго растерянно смотрит на кровать Фудзино: Скатанное одеяло под простынёй, видимость того, что тут человек спит. Когда же Фудзино ушёл, приблизительно? Джо: Он мог даже вчера вечером уйти, когда мы все спали как убитые. Андре: После сбора клевера мы все были вымотанные. Только Гакудо сегодня встал спозаранку, говорил, у него очень важное дело. И он тоже не заметил. Что же у Киёши такого случилось... Неужто вчера у него ничего из затеи с клевером не вышло? Синго: Киёши, дружище... Что же там у тебя произошло? Просто взял и исчез. Ничего нам не сказал, ничего серьёзного из вещей не взял. А? Не взял? Андре, проверь скорее в своём ящике! Андре: Я это уже сделал. Вроде бы всё на месте. Эмм... Чувство, что я что-то упустил. Выдвигает ящик стола: Запускаю режим мазохистодедукции... Закрывает глаза, с сосредоточенным видом стоит: Вот оно... Вижу... Это не верёвки или что ещё, поэтому не обратил внимания! Открывает глаза: Наручники отсутствуют. Но ключи от них здесь же. Синго: Зачем Киёши забрал наручники? На кого он их хочет надеть? Джо: Кхе-кхе-кхе-кхе... На себя, я думаю. Можно сковать себе руки и прыгнуть в реку. Можно приковать к руке груз и утопиться. Можно ещё нырнуть в реку и приковать себя под водой. Синго: Джо-кун. Да что у тебя все суицидальные предположения с рекой?!! Джо: Ну так ведь сильная летняя жара. Несколько дней, кхе-кхе-кхх... сухая жарища. Все втроём переглядываются: Ты тоже об этом подумал? Гакудо, останавливаясь, достаёт мобильник: Прошу прощения, Хана-доно, мне звонят. Гакудо на связи... Да... Что? Немыслимо!!! Киёши-доно, ты не должен был так поступать... Я с секретарём Подпольного СтудСовета. Сейчас сообщу. До связи... Убирает мобильник в карман. Поворачивается к Мидорикаве, разводя руки в стороны с обескураженным видом: Киёши-кун пропал. Замаскировал в своей кровати одеялом под простынёй, чтобы не сразу обнаружили. Наручники Андре пропали, с собою захватил явно. Мне это вовсе не нравится. Хана: Чо? Ну, Киёши, кретина ж ты кусок! Умеешь ты вовремя накосячить! Мейко: Сорок сееемь... Со-рок восеемь... (Трррынь-трррынь-трррынь... Мобильный телефон на столе) Соррооок дев... ТЬФУ НА ВСЕХ ВАС!!! Спрыгивает, хватаем телефон, смотрин на экран, по лицу сразу текут капли пота: Ой... Это же президент... На связи Мейко. Слушаю, Чиё-сан. Что? Сейчас буду. Кладёт телефон на место: Тц... Фудзино, ублюдок! Опять ты... Кабинет ПСС. За столом сидят Хана, Мейко, Анзу, Маюми. Чиё, стоя у окна: Надо связаться с родителями Фудзино, не объявлялся ли он дома. Маюми-чан, что ты вчера мне рассказывала, ещё раз уже всем, пожалуйста. Маюми: Я подслушивала под дверью. Кроме раны на руке истощение, обезвоживание. Хана: Вот ведь придурок! И сбежал как раз тогда, когда мы почти с ним закончили. Если в течение двух дней при такой жаре его не найдут, я возьму на себя ответственность, потом уйду и убьюсь. Ведь моя была идея, с муляжом кинжала, и прочего . Может ещё что? Маюми: Ну... Это... Сказал, отчислится из академии. Выполнит то, что ему велел Подпольный СтудСовет. А! Проведает место, где у него были самые счастливые моменты! Но где? Хана: Стоп! Самые счастливые моменты? Если он так из за снимков переживал, значит это место... Но времени с утра много прошло. Анзу проверила, через центральные ворота Фудзино не выходил. Мог через забор перемахнуть давно с помощью какого-нибудь дерева с раннего утра, или даже ночью. Но всё таки... Я сейчас. Хватает свой рюкзак и выбегает. Развалины школьной тюрьмы. Хана стоит перед дверью, покусывая губу: Заперто, как я и думала. Но такое чувство... Надо убедиться... Достаёт связку ключей, отпирает замок, пытается открыть дверь: Что-то заело... ХЬЯ! Кик ногой по двери. Киёши, поднимает голову, смотрит сонно в сторону шума: Что за грохот? Э?!! Вскакивает, видит в проёме открытой двери знакомый силуэт: Ха... Хана-сан? Снаружи уже светло... Я что, заснул, пока предавался тут воспоминаниям? А, да. Повышенная сонливость из за недостатка воды в организме. Вот абзац... Хана, положив рюкзак на пол помещения, подходит к Фудзино: С добрым утром, Киёши-кун. Как тут спалось? А это что у тебя штаны оттопырены? Наручники Андре в кармане, или твой грибочек опять тобою неконтролируем? Киёши, потупившись: Хана-сан... Я... Это... АУЧЧ!!! Больно же! Хана, схватив Фудзино за запястье левой руки: Не рыпайся, сопля! Достаёт другой рукой из кармана брюк Фудзино наручники. Киёши, с каплей пота на виске: Что... Что ты хочешь сделать? Кажется, если я сейчас дёрнусь, она сломает мне руку. Стиснула, как в тот день, когда сказала мне, что всё вспомнила и не простит мой грибочек... Хана, защёлкивает наручник на левой руке Фудзино, после чего пристёгивает его к батарее отопления: Отличненько. Вот теперь поговорим. А... Да... Достаёт из своего кармана мобильник: Гакудо-кун. Я нашла его. Сообщи всем, чтобы успокоились. Отбой... Живой-живой... Где, пока не скажу. Мне надо сказать этому придурку пару ласковых. Не боись, до смерти убивать его не стану. Убирает мобильник в карман. Киёши, присев у батареи отопления, смотрит на свою забинтованную руку, пристёгнутую наручниками: Опс... Вот это я опять влип. Что же Хана-сан собирается со мною сделать? Я же вроде лишь выполнял их решение. Почему она так разъярена?