Sex, Drugs and Violence

19:00, та самая прошлая ночь POV Gerard Way - Хэй, Айеро! – крикнул я, - Собирайся! Мы едем в одно очень интересное место! Я уверен, что тебе там понравится! Фрэнк лениво выкатился на стуле из комнаты и протянул: - С чего ты взял, что мне там понравится? - Я даже в этом не сомневаюсь, - с небольшой ноткой коварности ответил я. - Я не очень склонен доверять тебе, Джер. Мне легче посидеть дома, в тишине и безопасности. Все твои идеи хорошим никогда не заканчиваются. - Да брось, Фрэ! Я же знаю, что в душе ты большой дебошир! Я прям так и чувствую, что твое развязное «второе я» так и готово выпрыгнуть наружу! Давай, пойдем со мной, оторвешься как следует, повеселишься! Ничего плохого не случится, не переживай! – уговаривал я его. - Пфф, Джи… Мне и с ноутбуком неплохо. - Дурак ты, Фрэ… Может, девочку какую подцепишь… - проговорил я слащавым голосом. - Девочку? – заинтересованно ответил он, - Это уже другой разговор… - Вот видишь! А я уже не питал надежды тебя подговорить, - наигранно сказал я. - Выходить сейчас? – моментом спросил Фрэнк. - Ух, какой ты быстрый! Минуту назад не хотел никуда идти! - Ну, ты же начал говорить о девочках… - Эх, Фрэнки… - вздохнул я, - Собирайся, жду 5 минут и уезжаю без тебя. - Понял! – ответил Айеро и побежал в свою комнату. - Я даже не ожидал, что я настолько убедительно вру… - пробормотал я себе под нос и порадовался тому, как мне быстро удалось обвести вокруг пальца этого болвана. Я везу его на гей-вечеринку, и соврал про девочек. Ай да я! Я потер руки, словно коварная муха, и улыбнулся, обнажив зубы. Мне нравилось, когда все шло так, как я задумывал в самом начале. Этот Фрэнк оказывается такой глупый, ей Богу! Через 5 минут, как я и сказал, Фрэнк стоял в прихожей уже готовый к приключениям. - Кто приедет за нами? – оживленно спросил он, широко улыбаясь. - Оу, я уверен, что ты знаешь его, - ответил я. - Эээ… Гарри что ли? – в недоумении опять спросил Айеро. - В яблочко. - Но… Мне казалось, он в больнице. - Какая еще больница? Здоров – здоровехонек! - Но… - начал Фрэнк, но затем смолк. Через минуты 2-3 к дому подъехала черная машина, мерседес одной из последних моделей. Пафос так и пер, но хозяина автомобиля это явно не волновало. Завидев машину, я моментом схватил Фрэнка за шкирку и поволок за собой на улицу. Он даже ничего не сказал, что было достаточно удивительно в его случае. Выйдя во двор, я тихонько постучал костяшками пальцев в водительское стекло, которое незамедлительно открылось. Бугай-водитель в черных солнечно-защитных очках напоминал агента из «Люди в черном», нежели водителя обычного мерседеса. Мне то было не привыкать, но Айеро при его виде, видимо, чуть не обосрался. - Залезай, живо! – скомандовал я и дал пинка под зад, на всякий случай. По глазам мальца было видно, что он очень сожалеет о своем поспешном решении поехать со мной, но сделанного уже не воротишь. В машине он молча забился в угол, и, кажется, тихо поскуливал. Хотя, если бы он сейчас закатил истерику, он бы сейчас уже был выкинут из дверей на полной скорости, и вряд ли бы жил. Он прекрасно понимал это. Вполне смышленый мальчик, но сейчас повелся как маленький. Иногда я недопонимал его. На переднем сидении находился Гарри, который нервно курил. Затемненное окно с его стороны было приоткрыто, что бы табачный дым не заполнял салон. Я сам уже старался бросить курить, но черт, когда кто-то при мне курит, я не могу отказать себе в этом маленьком удовольствии. - Не угостишь сигареткой? – спросил я. - В чем вопрос, брат! – откликнулся Джонс и достал из переднего кармана джинсов пачку крепкого Парламента. То что надо. Я кивком головы поблагодарил его, и выудил из пачки пару штук. Достав почти закончившуюся зажигалку, я осторожно зажег огонек и прикурил сигарету. Ах, блаженство… Просто невероятные ощущения испытываешь, когда куришь впервые за долгое время. Я вдохнул побольше и прочувствовал этот чертов табачный дым каждой клеточкой своего изголодавшегося по табаку тела. Пепельный красный уголек зажегся на несколько мгновений, а затем так же быстро погас, оставляя за собой лишь труху. Моя жизнь – словно эта сигарета. Сначала ты чувствуешь нереальный кайф на вдохе, и вся жизнь для тебя будто этот яркий и непредсказуемый огонек, но затем ты выдыхаешь, и понимаешь, что все это было иллюзией, а вся своя жизнь – лишь серое существование. Слабая аллегория, но для меня она сильнее и точнее некуда. На втором вдохе я уже ощущал куда меньше приятного, чем на первом. Третьего и четвертого для меня будто и не существовало. Опять же – жизнь, как она есть. На первый раз, в твой первый опыт в каком-то деле ты чувствуешь прилив сил и готовность свернуть горы. На второй энтузиазм спадает. А все последующие разы уже превращаются в каждодневную рутину. И так всегда, раз за разом. Можете назвать это полным бредом, но для меня это некий закон, по которому я живу. Я наблюдаю за развитием этого закона в своем существовании и примеряю его на других людей в моем широком, но однообразном окружении. Для всех он един, так как я, по своей сути, от других людей сильно не отличаюсь. Мы все – я имею ввиду людей в целом – двуличные суки с большими мечтами и жирными ленивыми задницами. Хоть один бы поднял свою жопу с места и начал бы что-то делать! Но нет, мы же стадо мекающих коз, именуемых «человечество», мы не будем выделяться из основной массы, мы боимся наказания вожака! Мы лучше будем обитать на своем поле и есть жухлую траву, чем выбьемся из толпы и поищем поле с более сочной и свежей травой. Я всей своей душой ненавидел этих маленьких, мелочных и противных до ужаса людишек. Они все мне уже так осточертели, вся эта их манерность, пафосность и эгоизм! Человечество прогнило и превратилось в рабов, которые лижут жопы тем, кто находится на высшей социальной ступени. Знали бы они, как мне хочется открутить голову каждому из них, и повесить на кол, который я специально забью прямо у своего дома. Как можно быть таким нигилистом в 17 лет? Я сам не знаю. Не скажу, что я всегда был таким жизне-ненавистником, думаю, это пришло ко мне со временем и опытом. Можно сказать, что в какой то определенный момент я просто-напросто разочаровался во всем человечестве в целом. В каждом человеке, живущем на этой земле. И в себе, разумеется, тоже. Примерно такого содержания были мысли в моей голове, пока я на полной скорости ехал в черном мерседесе Гарри, покуривая хорошую сигарету. Я абсолютно не заметил, как пролетели полчаса дороги за своими философскими размышлениями. Все это время Фрэнк так и сидел, прижавшись к углу салона и уткнувшись лицом в собственные колени. Он уже давно не плакал, но тень разочарования и грусти до сих пор находилась на его детском и невинном лице. Не скажу, что мне было его жаль, но смотреть на него было в какой-то степени больно. Я глядел на него краем глаза и вспоминал себя в его возрасте. Я никогда не был таким как он – жалким и немощным. Я почти всегда был лидером, был первым, был руководителем. Куча планов и идей копошились в моей голове, не зная, куда им деться. Я старался все свои задумки обязательно притворять в жизнь, и мне было неважно, какой ценой я осуществлю их. Мой прыткий и гибкий на затеи ум мог быть хорошо применен в учебе, но единственное, чего мне не хватало – так это усидчивости. С моим мышлением я бы мог открывать новые законы и выводить формулы, но, увы, я способен только голосить в ванной и черкать супергероев на клочке бумаги. У меня есть много альбомов со странными рисунками, а также маленький блокнот с песнями, который я никому и никогда не показывал, даже брату. Я их иногда напеваю себе под нос и представляю, как я мог бы стоять на сцене, а куча девочек-фанаток бы подпевали мне… На этом мои мечты о светлом будущем оборвались, так как машина резко остановилась, качнув меня и Фрэнка вперед. Я стукнулся головой о переднее сиденье, тихо ругнулся и быстро потер ушибленное место. - Вылезайте, живо! – приказал водитель, и нам не оставалось ничего, кроме как повиноваться. Фрэнк с испугом ступил на асфальт, смотря вниз, что бы не споткнуться. Только он успел полностью выкарабкаться из машины, дверь мигом захлопнулась, оглушив и так испуганного парня, который чуть ли не повалился с ног от неожиданного звука. Следом из автомобиля вышел Гарри. В машине я не успел как следует его рассмотреть, но, сейчас, пожалуй, я опишу его самому себе поподробнее. Гарри Джонс. По имени – обычный парень с района, но на деле проворачивает далеко не районные штучки. Внешность – не отличить от местного бомжа, но на вечеринках он светский гость. Он двуличен донельзя, но, черт возьми, я никогда не перестану удивляться этому человеку! Любое его лицо – до идеала отточенный образ, без каких-либо изъянов и прорех. Он знает его до кончиков пальцев, он вживается в него с головой. У каждого из них есть своя невероятная и захватывающая история, которая иногда заставляет сердце в пятки уходить. Сколько бы я не видел Гарри в разных его образах, я никогда не мог поверить, что передо мной стоит один и тот же, мать его, человек. Он – мастер перевоплощений. Он лучше любого голливудского актера, учившегося у самых лучших мастеров театрального искусства. Для киношников «актер» - всего лишь профессия, для Гарри же это равнозначно слову «жизнь». Любой режиссер самых крупных масштабов взял бы Джонса без промедления на самую высокооплачиваемую роль, но к счастью для меня, а может быть и для него, в деньгах он не нуждался. Деньги для Гарри значили не больше высраного в толчок говна. Он бросал их на ветер, не заботясь о стоимости своего проживания. Его беспечность могла шокировать некоторых людей, но меня же она в крайней степени завораживала. Такого наплевательского отношения к материальным вещам я еще не видел ни у кого. Бабла у этого парня было хоть отбавляй, но он мог сейчас, прямо через минуту взять и разбить свой новенький мерс молотком. Лишь только потому, что ему так захотелось. Потрясающий человек. Думаю, это единственная личность, дружбой с которой я по-настоящему гордился. - Хэй, дружище! – сказал мне Гарри и похлопал ладонью по моему плечу с лучезарной улыбкой. - Спасибо, что подвез! – я улыбнулся в ответ. - В чем вопрос вообще? Ты же знаешь, что стоит тебе свистнуть и я тут как тут! Только вот зачем ты взял этого сопляка? – сказал он, указывая на Айеро. - Хм… Я хочу его посвятить… - с неожиданным для себя коварством ответил я. - Посвятить?! – опешил тот, и приподнял свой RayBan для пущего удивления, - Он же совсем мелкий еще! Куда ему? - Ничего, нормально. Он мой приемный брат, я два года с ним прожил, хорошо его знаю. Он справится. Тем более, на крайняк, слуга из него более чем отличный, - попытался убедить Джонса я. - Хороший слуга, говоришь… Ну это уже куда ни шло. Ладно, тащи его за собой, посмотрим на месте, на что он способен, - отмахнулся он. Фрэнк тем временем стоял рядом с машиной, с глазами, полными безграничного ужаса. Губы его поджались и дрожали, будто бы он был готов зареветь. Он выпрямил спину в струнку и закусил губу, чтобы не расплакаться. Выглядел он почти как всегда, но его глаза цвета светлого миндаля выдавали его с головой. В них плескался такой громадный страх и испуг, что казалось, дотронешься до него и он долбанет тебя током – в таком напряжении он находился. - Айеро, живо за мной! – прикрикнул я на него и рукой поманил за собой. К моему удивлению, он повиновался и, опустя глаза в пол, нехотя, но все же поплелся за мной. «Дева Мария». Это был наш клуб, наш притон. Я знал этот дом на обочине Джерси как свои пять пальцев. Когда то давно здесь красовалась католическая церковь, но по неизвестным мне причинам, её снесли, и по инициативе Гарри мы построили здесь свое место для отпущения грехов. Если вы не слышите из «Девы Марии» звуков музыки, бьющегося стекла или похотливых стонов – знайте, что скорее всего вы попали в зомби-апокалипсис. Сюда стекалась вся местная молодежь – от зажравшихся детишек олигархов до ободранных шумных панков. Я, скорее всего, относился ко второму типу. В «Деву Марию» мог приходить кто угодно, но у нас было лишь два условия – ты должен быть парнем, и ты должен пройти обряд инициации или же посвящения, как кому удобнее. В самое первое свое посещение нашего притона любой человек, независимо от его социального статуса должен был пройти с Гарри в специально отведенное место и любыми способами ублажить его. Все до предела просто – хочешь попасть в мир с не заканчивающимся алкоголем и регулярной поставкой наркоты – пройди проверку на стойкость. Не прошел – выметайся. Гарри сам выбирает претендентов на второй раунд, в котором уже участвуем мы двое. По сути, человек делает все то же самое, только задача немного усложняется – он должен как можно лучше ублажить двух людей. Все, кто проходят второй тур автоматически вписываются в список тех, кто может посещать наш притон. Фрэнк, как и любой человек, был обязан пройти посвящение. Только, он пока еще не знал, в какой форме оно будет проходить…