Царица 2. Сказка про тьму и свет.

Выслушав план Елень, Милалика изумлённо вскинула брови. — А ты рисковая... для журналистки. — с сомнением произнесла она. — Уверена, что сработает? — На 99,9%... — произнесла девушка, сосредоточенно скручивая из соломы фигуру человека. — Ага. То есть план на одну десятую процента может не сработать? — Милалика уже пожалела, что согласилась на это. — Ой, да брось. Это всего лишь одна десятая! — отмахнулась Елень. Высунув кончик языка от усердия, она затянула последний узелочек. — Во, готово! Ставь свой морок. Царевна щёлкнула пальцами и исчезла в тёмном облаке. Журналистка упала на пол, имитируя бурные рыдания. Громила у решётки резко повернулся. — Что там случилось? — Вы что, не видите, что ей плохо! — истерично вскрикнула девушка. — Изверги! Жёлтой прессы на вас нет! Ну, не стой столбом, сделай хоть что-нибудь! Вас же князь прибьёт, не меня! — Ага, счас! — засуетился охранник. Звякнули ключи. Он прошёл к соломенному чучелу и склонился над ним. Елень подцепила с его пояса связку ключей. Незаметно махнула Милалике. Та всё поняла и сняла морок. Осторожно прокралась к выходу. Громила разогнулся и почесал в затылке. — Эй, это же не Милалика. Это... Тут журналистка судорожно захлопнула дверь решётки и звякнула ключами. Замкнула замок. Охранник рванулся вперёд и впечатался лбом в прутья. С глупой ухмылочкой осел на пол. Милалика присвистнула. — Просто гениально, подруга. — Да? — Елень сдула со лба пряди белокурых волос. — А мне кажется, это была моя самая величайшая глупость. — Да ладно тебе! — отмахнулась Милалика. — А что нам теперь делать? — Ну-у... — Елень замялась. — Это, Мил, и была та самая десятая процента! — То есть ты не подумала? — помрачнела жена Морозилы. — Мила, самый лучший план – это «фиг с ним, на месте разберёмся»! — усмехнулась журналистка. Вдруг из-за угла появились двое стражников и тот самый мужчина с белыми волосами. — Ой... — А вы что, дамы, здесь делаете? — с ухмылкой спросил беловолосый. Елень уже хотела было что-то сказать, но Милалика пихнула её локтём под рёбра. — Прогуливаемся. — стараясь выглядеть радостной дурочкой, произнесла она. Мужчина усмехнулся. — Ну-ну... Он прошёл мимо них. Один из стражников робко подал голос: — А это была разве не царевна Милалика? Беловолосый замер. Обернулся и увидел двух девушек в конце коридора, которые стремительно исчезли за углом. — Не смей князю об этом вякнуть! — прошипел он и повысил голос: — Догнать их! Елень услышала топот сзади. — Недалеко ушли. — буркнула она. Милалика сдула волосы со лба. — Радуйся, что вообще ушли! Это был сам Белый Полянин! От него никто живым не уходил. — Круто. — восхитилась журналистка. — Есть идеи на ближайшее будущее? — Ага. — отозвалась царевна. — Уйти и выжить. Кажется, теперь это моё кредо. Топот сзади стал громче. От шагов стражей трясся пол. — Это не только кредо, Мил. — пропыхтела Елень. — Это – жизненный принцип! Она свернула в первую попавшуюся дверь, затянув за собой за руку Милалику. Патруль во главе с Белым Полянином пронёсся мимо. Журналистка облегчённо вздохнула. — Вроде пронесло... — прошептала она, оглядываясь по сторонам. — Ну, ничего себе... Комната не была слишком большой. На столе у самой стены лежали кучи бумаг. К деревянной доске кнопками был прикреплён какой-то план с цветными схемами. В противоположном углу стоял стеллаж с какими-то пузырьками и склянками. Чуть подальше стояли хрустальные шары. Милалика с интересом осматривала разноцветные зелья, а Елень подошла к стенду с планом. С необъяснимым напряжением и беспокойством осмотрела разноцветные ниточки и обозначения, впопыхах сделанные простым карандашом. Неожиданно её внимание привлекла карта в углу стенда. Немного знакомая, но не похожая ни на одну из знакомых ей карт. В середине листка дуб. От него по диагонали идёт неровная извилистая линия. Одна сторона заметно больше второй. На первой обозначены горы, какой-то дворец, море. Среди моря небольшой островок. Надпись над ним гласила: «Остров Буян». От самого края материка тянулась голубая линия, обозначенная как «Река Смородина». Чуть подальше от неё лес, подписанный «Дремучий». И по всей половине тянулась надпись, сделанная в стиле древней кириллицы: «Лукоморье»... Посреди моря нарисован красный крест. Девушка подняла глаза. В правом верхнем углу карты висела фотография того самого мужчины с рассечённой бровью. Игла, на которой она держалась, пронзила его в самое сердце. Повинуясь внутреннему порыву, Елень прикоснулась к фото. В тот же миг в сознании вспыхнул ослепляющий свет... *** Изумрудистая девушка с собранными в высокий хвост волосами стоит на обрыве. Резкие порывы морского бриза треплят её шевелюру. Рядом стоит белокурая с длинной косой ниже пояса. Изумрудистая протягивает ей золотистое яйцо. — Прошу... — тихо шепчет она. — Спрячь его смерть, умоляю! Я люблю его больше жизни и не переживу, если с ним что-то случится... — Но Кощей доверил её тебе. — на лице белокурой застыло волнение. Девушка с зелёными волосами сглотнула. — Да. Знаю... Но я никогда не смогу сохранить её. Поэтому прошу тебя. Ты – моя лучшая подруга! Ты сможешь... Я – нет. Умоляю... Я не смогу защитить его смерть... — Всё, успокойся... — успокаивающе шепчет белокурая и с крайней осторожностью принимает из её рук яйцо. — Я сделаю всё, как ты просишь. Никто не найдёт её. Уж я позабочусь. Отступив на шаг, она исчезает. Вновь появляется в глубокой тёмной пещере, упрятанной далеко под землёй, посреди Древнего Океана. Темнота охватывает её хрупкую фигурку. Девушка сглотнула. — Зло... — позвала дрожащим голосом. Тишина. — Зло... Явись передо мной... Я... прошу. — Просишь? Это хорошо. — усмехнулся голос из темноты. — И что же понадобилось тебе здесь, дочь Авдея? — Я хочу отдать тебе кое-что на хранение. — проговорила белокурая,чувствуя, что внутри всё застывает. Зло появилось из тени. Это был дух с непонятными очертаниями. У него была голова летучей мыши. Вместо ушей – пучок перьев. Алые глаза сверкают во тьме пещеры. — И что же... — прошептал он. Золото блеснуло в его зрачках. Они поражённо расширились. — Смерть кощеева... А ты рисковая, царевна. Ты же знаешь, что взамен? — Отдаю свою душу в залог! — решительно отозвалась белокурая. Дух усмехнулся. — Всю? Отдаёшь мне? — Добровольно. — кивнула царевна. Зло усмехнулось. Яйцо исчезло из рук девушки. — Клянусь, — промолвил дух. — Теперь никто его не сыщет. Будь покойна, дочь Авдея. А душа твоя теперь моя! — Как угодно. — отозвалась девушка и исчезла. Зло тихо рассмеялось. — Маленькое наивное существо... — прошептало оно. — Ты даже не предстваляешь, ЧЕМ мне заплатила... *** Елень резко отпрянула. Видение исчезло. Послышался приближающийся топот. Девушка резко схватила фотографию и сунула во внутренний карман. — Уходим! — одними губами шепнула Милалика. Но было поздно. Единственный выход – дверь. Но совсем близко уже слышались чьи-то шаги. — Погоди, — шепнула Елень. — Бери-ка всё, что здесь найдёшь. Пойдём на таран. — С ума сошла?! — взвизгнула царевна. — А у тебя есть другой вариант?! — рявкнула журналистка. Милалика качнула головой и без слов сгребла всё, что видела на полках, в сумку. — А теперь... — прошептала блондинка. Дверь раскрылась и на пороге появился пожилой мужчина. — Давай! Царевна резко сорвала пробку с первого попавшегося пузырька и вылила его содержимое на мага. Тот и слова сказать не успел, как превратился в толстую жабу. — Круто... — поразилась Милалика. — Ага. — согласилась Елень. — А теперь пошли отсюда, пока секьюрити не пожаловали... — Прости, кто? — Неважно... Девушки осторожно пробирались по коридорам замка, стараясь не шуметь и не попадаться на глаза страже или прислуге. Неожиданно перед ними выросли огромные двери. — И что это? — тихо спросила Милалика. Елень пожала плечами. — Возможно, выход. Обычно такие стоят на выходе. — Не проверишь, не узнаешь. — пожала плечом царевна и решительно толкнула двери. Те распахнулись и обе девушки застыли. Это был тронный зал... Морок плотоядно улыбнулся. — О, и искать не надо. — тихо проговорил он. — Мила... — предупреждающе прошептала журналистка, сжав запястье Милалики. Сзади их окружила стража. — На счёт «три» бросая зелья... — Бессмысленно так сбегать, не так ли? — беспечно спросил тёмный князь, поднявшись с трона. — Раз... — процедила Елень. Морок медленно спускался по ступеням. Он явно не спешил. — Да, пожалуй, верно. — заметил он. — Сбежать из темницы и так глупо попасться, спутав двери тронного зала с входными... — Два... — вновь прошептала журналистка. — А ты мне сразу не понравилась. — произнёс Морок, подойдя ещё ближе. — Ну, ничего. Я найду время с тобой разобраться. — Три! — крикнула девушка. Милалика подбросила откупоренные склянки вверх. Из раскрытых горлышек вырывались струи зелий и клубы разноцветного дыма. Девушки бросились к окну. Среди стражи поднялась паника. — Да не туда! — раздался до жути злой голос Морока. — Довольно! Что ты, чёрт возьми, творишь?! Боже, я окружён идиотами... — Давай вниз. — крикнула Елень, распахивая окно. Милалика закусила губу. Журналистка видела, что та боялась высоты, но промедление могло обоим стоить жизни. — Ты веришь мне? — тихо спросила она. Царевна со слезами на глазах кивнула. Журналистка потянула её за запястье и они обе выпрыгнули из окна. Внизу стояла повозка с сеном. Почувствовав, как затряслась поклажа, лошадь взвилась на дыбы и понеслась вперёд. Повозка раскачивалась из стороны в сторону, грозясь слететь с колёс, но им обеим было всё равно. Ветер пьянил ощущением свободы. Милалика вздохнула полной жизнью. — Я скоро вернусь... — тихо прошептала она. *** Кикимора младшая с увлечением рассказывала он том, что случилось в замке Морока. Когда она кончила рассказывать, Кощей расхохотался, откинувшись на спинку кресла. — Молодцы. — проговорил он, вытирая выступившие от смеха слёзы. — Женщины бывают крайне опасны. Ну, Милалика, конечно, от неё не ожидал... И журналистка эта не сплоховала. Это ж надо... Мало того, что сбежали, так ещё и пол-замка Мороку разнесли... Смех мага всегда был очень заразителен. Глядя на него, Ядвига тоже рассмеялась, Настасья хихикнула, Финист заулыбался, а Добрыня Никитич вместе с Николаем весело обсуждали, что случилось с солдатами тёмного князя после такого оглушительного фиаско. — Так, ладно. — посерьёзнел Кощей. — Кима, ты давай, возвращайся в лес. Должен же кто-то остановить эту повозку! Потом обеих доставишь ко мне. — Так точно! — по-военному отчеканила Кикимора и пропала, уползая на улицу зелёным вьюнком. Кощей перевёл взгляд на окно. Повисло молчание...