Царица 2. Сказка про тьму и свет.

Тихо. Не звучали крики солдат и взрывы боевых пульсаров. Казалось, что у Морока появилось более интересное занятие, чем осада так и не покорившегося ему Мышкина. Конечно, можно было бы использовать затишьем в своих целях – например, начать восстанавливать разрушенный город – но только это всё равно, что толочь воду в ступе. Василиса отмела эти мысли сходу. Стоя на лестнице, прислонённой к книжному шкафу, она листала старую, пропахшую старостью и сыростью, полную пыли, книгу, внутри кипя от праведной ярости. — «Я никогда не опущусь до такого. Вы ничего не знаете о наших взаимоотношениях!» — зло передразнила она голос мэра. — Нет, ну каково, а?! Гордый он, видите ли! А что будем мы делать, кто-нибудь подумал?! А? Знает же, гад костлявый, что нам никто не ответит, но туда же! Вот дождётся, перебьют нас всех, вместе, или по отдельности! Ох, Кощей... — вздохнула она. Раздался стук каблуков по камням. — Чем занимаешься? — раздался заинтересованный голос Марьи Моревны снизу. Премудрая опустила взгляд и морщинки на её лбу чуть разгладились. — Думаю, какой Кощей дурак! — буркнула морская царевна. — Занятная тема. — кивнула королевна-воительница. — А у меня к тебе другой вопрос. — Да? — отозвалась Василиса, вновь нахмурившись и сосредоточенно листая страницы книги. — И что там у тебя? — Знаешь, ведь алатырь – это очень мощная магия. Магия, на которой был построен мир. И Морок овладал этой демонической силой. — теперь девушка отложила книгу и уже с мрачной заинтересованностью глянула на Моревну. — Так. И? — Ну... Если у него такая огромная сила в руках... То почему он не нападёт на нас? Почему не возьмёт город силой? У него ведь достаточно мощи для этого. — Марья подняла глаза. Василиса задумчиво потёрла подбородок и с горечью ответила: — Играет. Ему нравится с таким садистким удовлетворением наблюдать, как мы пытаемся трепыхаться. Тем более, когда мы сопротивляемся – так интереснее. И если он всех уничтожит – то кем он будет править? Да и... Магия алатыря настолько мощная, что может покориться лишь высшему богу. — Кощей. Он боится его. — на пороге появилась Настасья. — Кощей – единственный из высших, кто остался на земле. Не просто спустился, а именно остался. Морок просто боится его. И алатыря тоже. Он не собирается рисковать и использовать сильнейшую из всех существующих сил, не умея ею пользоваться. Тем более, направить такую дикую магию против того, кому она может покориться... Это русская рулетка – либо она уничтожит Кощея, либо он овладеет ей, и Морок лишится всего – магии, своего облика, короны. Всё – или ничего. Он предпочитает не выбирать, и пока жить на нищенскую плату, нося пригоршни золота в карманах. Василиса поражённо замолчала. Несколько минут стояла тишина. — Откуда ты знаешь? — с недоверием спросила Марья. Настасья усмехнулась. — Во-первых, я кто? Я воевода лукоморской армии, дочь Микулы Селяновича и старшая сестра Василисы Микулишны. Во-вторых, я – жена Добрыни Никитича. Уж разведке-то я обучена. — М-да... — протянула Василиса. И тут за окнами в очередной раз прогремел взрыв... *** Кощей сидел в своём кабинете, сложив пальцы в замок и оперевшись на них подбородком. Сегодня ночью он опять никак не мог уснуть. Не хватало привычного тепла под боком. Да и, как назло, в небе стояла полная луна. И сегодня ночью он опять видел серебристый светящийся полупрозрачный силуэт между стволов деревьев в парке. Белая лань. Высокая, тонконогая. Возможно, это был всего лишь бред помутнившегося разума. Ибо никогда иллюзия не казалась такой реальной. Да и в том, что это действительно иллюзия, Кощей уже начинал сомневаться. Чутьё мага в последнее время его сильно подводило. Бывший мэр слабел. Магия отнимала слишком много сил, моральных и физических. Иногда он просто валился с ног. Саднили мелкие царапины, перебитая лодыжка полыхала изнутри, словно кто проткнул её раскалённым железным прутом. Неожиданно из-за стоявшей в уголке корзинки выглянул маленький неопрятный человечек. Его седая, посеревшая от пыли, борода была всклокочена. Седые волосы стояли дыбом, словно у дешёвой, некачественной мягкой игрушки. На кончик носа сползли очки-пенсне. Человечек торопливо поправил их. — Ну что, Кощей Трепетович, каковы наши дела и перспективы? — Дела – ни к чёрту, перспектив – никаких. — угрюмо отозвался маг. Домовой цокнул языком. — Ну а что ж, и сделать ничего нельзя? — Сделать-то можно, Демьян, да только сил не хватает. — вздохнул тёмный царь и зарылся руками в изрядно поседевшие волосы. — Дурак ты, Кощей! — неожиданно цыркнул Демьян. Маг удивлённо вскинул голову – от неожиданности он даже не возмутился. — Что?! — Держать её подле себя надо было! — домовой наставительно постучал себя по лбу согнутым пальцем. — И в лес, на зов, не ходить! У той ведь на то расчёт и был – что узнает она обо всём, и возненавидит тебя. Тебе бы спокойно всё объяснить, да только вспылил ты, как мальчишка. Вот и расстались вы. А теперь – сил не хватает! И не хватит! Что, не понял до сих пор, что вы друг дружку питали? Эх, дурак ты, Кощей... Кощей сидел молча. Это же надо, самого Кощея Бессмертного отчитывают, как юнца зелёного! И ладно бы кто, а то – домовой! Демьян прищурился, и глянул на него поверх очков. — Да, и не зыркай на меня так – ныне все равны. — Ну, Демьян... — прошипел Кощей, отходя от первичного шока. Вокруг него появилась тьма, почти физически ощутимая. Взгляд стал ледяным. Магия закипела в жилах от холодной ярости. Домовой спокойно смотрел на него. На самом деле ему было страшно. Очень. Но нельзя было показать этого. Иначе тёмная магия Кощея завладеет его сущим. Нет, умирать Демьян не собирался. А всколыхнуть мага надо было. — Ну, убьёшь ты меня сейчас, и что? — хмыкнул он, глядя с неприязнью на бывшего мэра. Тот шикнул. Волосы разметались по лбу. Побледнел ещё сильнее. Серые глаза горели грозовым облаком, иногда вспыхивая серебристыми молниями. Он поднялся из-за стола. Тонкий, прямой и грозный, прекрасный в своём тёмном божественном величии. Домовой непроизвольно сжался, постаравшись стать меньше, чем он есть и скрыться от той ауры тьмы и смерти, что витала вокруг тёмного царя. — Изыди! — зло сплюнул и посеменил к стене. Наполовину исчезнув в ней, высунулся и процедил: — Ты мне не король! Кощей глубоко, судорожно вздохнул и упал в кресло. Этот прорыв дался ему тяжело. Затылок словно проткнули раскалённой иглой. Где ж эта Ядвига со своей настойкой, когда она так нужна?! *** Мэй осторожно пробиралась сквозь кусты, стараясь идти так, чтобы не хрустнула ни одна ветка, не прошелестел ни один лист. На её плече сидел орёл. Руна земли покачивалась на груди у дриады. Сзади пробиралась Белоснежка. Идея с волшебным шкафом провалилась с треском. Оказалось, что такого количества перемещений он не выдержит. Поэтому пришлось перебираться через Дремучий Лес и реку Смородину. Было решено, что группы пойдут в разных направлениях, чтобы их было труднее засечь. И если кто-то попадётся – другие закончат начатое. Принцесса и дриада должны были добраться до Водонапорной Башни, где находился подземный ход в подвалы дворца, и открыть врата города изнутри. Белоснежка в несколько шагов догнала Мэй. Её сосредоточеный, отрешённый вид несколько пугал принцессу. Девушка осторожно коснулась плеча зеленоволосой. — О чём ты задумалась, Мэй? — раздался в гробовой тишине её осторожный шепот. — А? — Мэй вздрогнула и резко повернулась, едва не задев Белоснежку рукояткой меча в ножнах на спине. — О чём я думаю? Я... Она замолчала. Триста с лишком лет нисколько не охладили её чувства, наоборот, сильнее распалили их. Дриада изнывала от нетерпения вновь увидеть Кощея, поцеловать, прижаться к его груди. Вновь попытаться смириться с его тьмой. Но только ей и в голову прийти не могло, что сам царь давно разлюбил её, оставив в своей душе лишь слабые отголоски былой страсти. Она хотела вернуться. И Морок был помехой на пути к этому. — Ладно, Мэй, не продолжай. — осторожно остановила её Снежка. Она прекрасно поняла, что за мысли тяготят подругу, и не хотела поддерживать эту тему, боясь, что ляпнет лишнего. Неожиданно лес кончился. Девушки поражённо замерли, оглядываясь в то, что осталось от Водонапорной Башни. Единственный проход город был разрушен. Мэй похолодела и неожиданно сообразила, что Морок следит за каждым их шагом. — Они знали, что мы придём. — процедила она, вытаскивая мечи из ножен. Тряхнула плечом, заставляя орла взлететь. — Лети к Аслану и предупреди их обо всём. И не попадись под стрелы! Орёл взмахнул крыльями и поднялся в воздух. Скоро он исчез среди облаков. — Мэй, о чём ты? — Белоснежка с ужасом смотрела на неё. Дриада мрачно опустила лезвия. — О том, что Янина, о которой ты говорила, судя по всему, была не единственным предателем... В этот момент в кустах вокруг загорелись десятки алых огоньков... *** Морок с мрачным удовлетворением наблюдал за сражением через магическое блюдечко, украденное тенями у Ядвиги. Его забавляло то, как две волшебницы пытались сражаться с намного превосходящими их в количестве врагами. Тем более, это была своеобразная проверка – если справятся, он будет знать, насколько надо увеличить силу теней, не справятся – невелика беда, на двух бунтарей будет меньше. Сзади раздался цокот каблуков. — Мой князь... — тихий шепот. Морок усмехнулся. — Я думал, Мара, ты более горда, продержишься дольше. Но ты на следующий же день приползла ко мне, как побитая собачонка... — он покрутил в пальцах бокал с прозрачной водой. — Моя вина огромна, мой князь... — Я и не спорю. — он усмехается. — Но твой оригинал вообще бы не явился. А ты... Ты понимаешь, что если встанешь против меня – то будешь уничтожена? — Она жива. — мрачно проговорила Мара, опустив голову, скрытую под капюшоном чёрного, как ночь, плаща. Тёмный князь выронил из рук бокал. — ЧТО?! — Она жива, мой князь. Ослаблена, но жива. Я знаю это. Я чувствую. — Мара подняла огромные, тёмные глаза на Морока. Тот с отвращением осматривал осколки стекла и растёкшуюся по полу воду. — Ты найдёшь её. – прошипел он, поднимая взгляд. — И уничтожишь...