The Greatest Mistake

Машина остановилась в фешенебельном районе напротив трёхэтажного особняка, спрятавшегося за высоким забором. Пульт управления лежал на соседнем кресле, но я не собирался использовать его, чтобы жильцы дома не услышали звук открывающихся ворот. Вытащив ключ из замка зажигания, я остался сидеть, глядя на затянутое тучами небо. По крыше машины тихо барабанил дождь, пока ещё не ливень, но противная морось, окутывающая неприятной липкой влагой. Опустив козырёк, я проверил накладную бороду и немного взъерошил волосы. В таких одиночных вылазках конспирация была как никогда важна. Леджер постоянно бесился, когда я покидал дворец без охраны, но встречи с Эвелин должны были проходить тайно, а с кортежем, состоящим из трёх внедорожников — это было сложно делать. Но каждый час я должен был делать короткий звонок, дабы успокоить своего друга. Таскание телефонной трубки, которая без стационарного подключения могла разрядиться через пять часов, здорово раздражало. Мало того, что эта махина была огромной, так она ещё и ограничивала мою ложную свободу. Всего пять часов без охраны, и если я не вернусь во дворец через это время, Леджер начнём бить тревогу, а Анджелес начнёт прочёсывать королевская гвардия. Повернувшись в кресле, я достал зонт, попутно откинув прочь букет цветов. Сильвия, знающая о моих вылазках, как всегда предусмотрительно положила его для Эвелин, но сегодня я приехал не одаривать подарками свою избранницу, а вывести её на чистую воду. Рука замерла над плотным конвертом, прежде чем затолкать его во внутренний карман пальто. Аспен получил его сегодня утром от детектива, которого нанял несколько месяцев назад. Он был доверенным лицом королевской семьи и ещё ни разу не подводил, когда дело касалось слежки и добычи самого мерзкого компромата. Следить за Эвелин я не хотел. Доверял ей, как самому себе и даже решился на ответственный шаг, которого все ждали с придыханием вот уже несколько лет. Но прежде чем сделать предложение, мама настояла на её проверке. — Людей без греха не бывает, но лучше подстраховаться, дорогой, — произнесла мама, когда я упорно отказывал ей в этой проверке. Что ж, она была права. Грешки за моей пассией водились и на многие можно было бы закрыть глаза, но уж точно не на этот. Я решительно вышел из машины, открыл зонт и направился к воротам. Тихо открыв их, я проскользнул во двор, словно вор, и от этого стало вдвойне противно. Я купил Эвелин этот дом год назад, и он принадлежал мне, потому что она так и не подписала дарственную. Что ж, придётся риэлторам снова искать себе покупателей, после сегодняшнего вечера. Также тихо открыв дверь, я проскользнул внутрь, закрывая зонт. Почти бесшумно ступая по мягкому ковру, я поднялся на второй этаж, попутно отмечая разбросанную по полу одежду. Как ни странно, внутри не кипел гнев, которого бы следовало ожидать. Отчего-то я ощущал лишь облегчение от того, что фотографии, видимо, оказались правдивы и мне не придётся в ближайшее время идти под венец. Но ведь я любил Эвелин. Ведь любил? Или мне это только казалось? И всё-таки, я надеялся, что брошенная возле спальни мужская рубашка окажется моей, просто Эвелин до сих пор её не убрала, предаваясь воспоминаниям, как поздним вечером, после приёма в университете, мы ввалились в этот дом и безудержно срывали друг с друга одежду. Тогда она оставила на мне только галстук и тянула за него в свою комнату, как послушную собачонку. За дверью спальни послышался приглушённый стон, и я устало привалился к стене, вслушиваясь в её голос. И что теперь делать? Вежливо постучать? Или ворваться в комнату, как ревнивый муж? Боже, да я даже мужем ей не был, лишь собирался сделать предложение. От представленного в голове образа, как другой мужчина трахает мою Эвелин стало тошно. Моя ли теперь Эвелин? Очередной стон вывел меня из равновесия, и я открыл дверь, увидев то, чего так опасался. Эвелин лежала на кровати, волосы её разметались, одна рука сжимала ягодицу незнакомого мне мужчины, а вторая наматывала на кулак злополучный галстук на шее парня. Мне стало противно. Она делала с ним всё то же самое, что и со мной. Затуманенный страстью взгляд Эвелин остановился на мне и, к собственному удовлетворению, я заметил, как в них отразился ужас. Парень так и не заметил меня, продолжая вколачиваться в тело моей бывшей любовницы, оставляя мокрые поцелуи на её бледной бархатной коже. Эвелин отпустила галстук и попыталась его спихнуть, но тот счёл её слабые удары кулачков очередной игрой. Я продолжал стоять, наблюдая за тем, как этот урод издав глухое мычание, кончил и повалился на Эвелин. — Весьма посредственно, — выдал я, выходя из комнаты. — Максон, — крикнула Эвелин, вылетая за мной в коридор и кутаясь в бирюзовый коротенький халатик, который едва ли что прикрывал. — Пожалуйста, это не то, о чём ты подумал. — Да неужели? — расхохотался я, оборачиваясь к ней на лестнице. Она, не успев остановиться, врезалась прямо в меня. Я с отвращением откинул прочь её руки. — Он ворвался к нам в дом и изнасиловал тебя? А ты так страстно сопротивлялась, что начала стонать под ним? — Это не то, о чём ты думаешь, — снова повторила она. — Боже, да я видимо имбецил, раз не правильно всё понимаю. Просвети меня, дорогая Эвелин. — Это… Это не то… — Если ты снова это повторишь, я тебя ударю, — прошипел я. Конечно я не собирался этого делать, но Эвелин дёрнулась, придя в себя. — Это Джеффри, он садовник, — зачем-то пролепетала она, а я разразился очередным приступом хохота. — Серьёзно? Садовник? Прям как в романах, которые на досуге читает моя матушка. А перед дворецким ты ноги не раздвигаешь? — Щеку обожгла острая боль, и я с удивлением посмотрел на Эвелин. Теперь она точно взяла себя в руки. — Не делай из меня шлюху, Шрив. — Ты сама это уже сделала, без моей помощи, — холодно произнёс я, продолжая спускаться. Эвелин последовала за мной. — Я заказал самолёт до Карлтона. Ты возвращаешься домой сегодня же вечером. Я не желаю видеть тебя. — Ты не имеешь права распоряжаться моей жизнью. Я не полечу домой. — Ох дорогая, ещё как имею. За то, что я только что видел, людей казнят. Скажи спасибо, что твой садовник отделается лёгким испугом и неделькой за решеткой. — Ах вот как? А то, что делали мы, значит правильно? Ну да, король может трахать кого угодно и ничего ему за это не будет! — Ох, дорогая Эвелин, держи-ка свой острый язычок за зубами, — прошипел я, оборачиваясь к ней. Она отскочила от меня, испугавшись моего тона. — Но в кое-чём ты права, я действительно король. — Бесчувственная скотина, — прошипела она. — Это я-то? — удивился я, подходя к двери. — Ты думаешь, я от прекрасной жизни прыгнула в кровать к Джеффри? Если бы ты только уделял мне больше времени, то возможно этого бы не произошло! Сколько можно было водить всё вокруг да около? Я между прочим не молодею. Знаешь, скольких я отвергла, дожидаясь, когда ты соизволишь сделать мне предложение? Может быть, я уже давно была бы замужем. Но нет, я ждала тебя! — Так виноват оказывается я? — снова хохотнул я. Какой же абсурдный поворот приняла наша беседа. Сделав глубокий вдох, я серьёзно посмотрел на Эвелин. Стоило признать, она действительно была красавицей. Она всегда выгодно смотрелась рядом со мной. Идеальная пара, как окрестили нас журналисты. — Знаешь, а ведь я хотел сделать тебе предложение. Уехать куда-нибудь за границу, к океану, как ты любишь, устроить романтический вечер, а на закате встать на одно колено и сделать тебе чёртово предложение. Вот такая я бесчувственная скотина. — Максон, я… я не знала, — прошептала она, а я горько ухмыльнулся. — Ты ничего бы не изменила, — произнёс я, доставая из-под полы пальто конверт. Детектив предоставил серию фотографий, где на протяжении нескольких месяцев Эвелин встречалась с этим самым Джеффри в нашем доме, попутно продолжая мило и невинно улыбаться мне в глаза. — Не забудь про самолёт, — добавил я, положив на столик конверт и билет. — Надеюсь, мы не скоро увидимся. — Что мы скажем прессе? — Ничего. Ты просто перестанешь появляться рядом со мной, и слухи сами исчезнут. Так что, теперь ты свободна. — Свободна? Я не хочу быть свободной! — А ты наивно полагаешь, что после того, что я здесь увидел, я женюсь на тебе и буду счастливо жить, периодически задумываясь над тем фактом, мой ли это сын или дочь? — Я люблю тебя, — крикнула Эвелин, а я скривился от её откровенной лжи. В них не было ни капли правды. Сколько раз я слышал эти слова, но действительность никогда не соответствовала им. Я вышел из дома, тихо закрыв за собой дверь, хотя стоило бы хлопнуть в угоду собственному раздражению. На полпути чертыхнулся, поняв, что забыл зонт, но возвращаться я не собирался. Сев в машину, я набрал Леджера. — Листва пока не опала, — произнёс я кодовую фразу, говорящую о том, что всё в порядке. Хотя, какой к чёрту порядок? — Пора менять код, — произнёс Аспен, и я согласно хмыкнул. Как-никак на дворе уже стояла поздняя осень, и листва уже давно опала. Такая фраза была бы странной, услышь её кто-нибудь из посторонних. Впрочем, теперь не было смысла что-либо менять. Вряд ли в ближайшее время я в одиночку выберусь из дворца. — Возвращаюсь во дворец. Прикажи достать из погреба что-нибудь крепкое, хочу расслабиться. — Как скажешь. Заведя машину, я вырулил на дорогу, спеша покинуть это место. Все тёплые воспоминания, которые хранились в этом доме, теперь были осквернены сценой, которая так и стояла перед глазами. — Проклятье! — заорал я, ударив по рулю. Внутри клокотало негодование и гнев. Что я сделал опять не так? Почему очередная женщина так откровенно предаёт меня? А ведь до Эвелин была Кайли, которая выбрала вместо меня своего друга детства. А до Кайли была Крисс, которая предпочла мне французского посла. Была ещё Селеста, но та оказалась настолько ветреной особой, что я до сих пор не понимал, зачем она вообще решила участвовать в Отборе. А в самом начале этого кошмара я успешно упустил остальные тридцать три девушки, что прибыли во дворец. Может, не стоило выгонять в первый же день претенденток? Вдруг среди них была та самая? Эвелин была глотком свежего воздуха, после череды неудач с участницами Отбора. Она была двойкой, знала, как реагировать на нападки прессы, была рождена в высшем обществе и она могла бы стать прекрасной королевой. Но нет, ей приглянулся этот чёртов садовник! Неужели он был лучше меня? Ни денег, ни власти, ни статуса! Я готов был целый мир положить к её ногам! Я — король, что ещё этим женщинам надо? Что там говорила Эвелин? Я недостаточно уделял ей времени? Медлительный? Да пошло оно всё к чёрту, я на себя даже не мог найти время, не то, чтобы ухаживать за собственной пассией. Конфетно-букетный период уже давно был пройден. Но и после, она никогда не была обделена вниманием. Подарки, цветы, встречи. Я вцепился крепче в руль, боясь сорваться и повернуть обратно, чтобы, всё-таки, набить морду этому Джеффри. Да что за имя-то такое дурацкое? В голове сверкнула мысль, что, возможно, этот урод мог заставить её лечь в постель, но я отмахнулся от этого. Эвелин, определённо, нравилось всё то, что с ней делал Джеффри. К тому же, как говорил отец, если сучка не захочет — кабель не вскочит. Я скривился от этого воспоминания. В голове явственно прогремел голос отца. Вот о нём-то думать совершенно не хотелось. Пришлось сбавить скорость, когда усилился дождь. Дворники работали не успевая делать взмахи, но стекло заливало так, словно кто-то сверху включил кран воды на всю мощь. Впереди сверкнули фары машины, и откуда-то сбоку вырулила фигура на велосипеде. Раздался визг шин, и фигура в объёмном дождевике свалилась на асфальт. Водитель помедлил мгновение, словно решая выйти помочь или лучше скрыться, решил всё-таки в пользу второго. Снова взвизгнули шины, и машина умчалась прочь, оставив пострадавшего сидеть на земле и попутно окатив его водой из грязной лужи. Разглядеть номер при таком ливне не было возможности. Может, пострадавший запомнил? Вздохнув, я притормозил напротив велосипедиста. Ещё раз выругавшись на собственную оплошность с зонтом, выскочил прямо под холодные струи дождя. Человек пытался подняться. — Вы в порядке? Видел, как вас сбила машина. Нужна помощь? — Фигура обернулась, и я заметил миловидное юное лицо девушки, которое было до ужаса напугано. Глаза были широко распахнуты, а губы дрожали. Она определённо была в шоке. Девушка поднялась и попыталась поставить велосипед, но колёса были искорёжены. — Я могу вас подвести, — предложил я своей неразговорчивой собеседнице. — Всё в порядке, — заикаясь, ответила девушка. — Здесь недалеко, дойду сама. — Она сделала шаг и зашипела. Определённо, у неё было не всё в порядке. — И всё же, я хочу вам помочь. — Я предложил ей руку, и после недолгих раздумий, она всё-таки приняла помощь. — Я — Максо… Макс. — Мэй, — пролепетала девушка. — Боже, так неудобно. У вас салон чище, чем я. Уверена, я смогу дойти до дома сама, — заупрямилась она, когда я открыл ей дверцу машины. — Если вы пойдёте на своих двоих, то я увяжусь за вами, чтобы удостовериться, что с вами действительно всё в порядке. Но, как видите, на улице ливень, у вас есть дождевик, а моё пальто уже насквозь промокло. Вы же не хотите, чтобы я заболел? — Мэй покачала головой и послушно села в машину. Я вернулся за покорёженным велосипедом и загрузил его в багажник. Вернувшись в машину, я радостно улыбнулся, почувствовав тепло. Девушка стянула капюшон своего дождевика, явив миру свои рыжие локоны. Хм, где-то я её видел недавно, только вот где? По виду ещё совсем девчонка. Она повернулась ко мне и, широко распахнув свои глаза, подалась назад. — Что? — удивлённо спросил я. — Ваша борода, — произнесла она и провела пальцем под своим подбородком. Я опустил козырёк и тихо выругался, заметив, что она почти отклеилась. Оторвав эту противную щётку, я снова посмотрел на девушку, а та, что самое удивительное, согнувшись в три погибели, попыталась поклониться мне в машине. — Пообещайте, что никому не расскажете, — попросил я, когда она выпрямилась. Девушка кивнула и снова вжалась в спинку сиденья. — Показывайте дорогу. — Два квартала прямо, а потом налево. Пятый дом слева, Ваше Величество. — Ехали мы в полной тишине. Мэй явно было некомфортно, а я не решался завести разговор, боясь ещё больше её напугать. Незаметно для неё, я успел разглядеть её порванные джинсы, которые она пыталась скрыть драным дождевиком. Кажется, я даже заметил кровь. — Хаммер будет в шоке, — наконец произнесла она. — Что? — встрепенулся я, отсчитывая дома. — Ничего, Ваше Величество, — пролепетала Мэй, когда машина остановилась у подъездной дорожки. — Спасибо, что не бросили там. Я даже не знаю, как вас отблагодарить. — Постарайтесь больше не выскакивать под колёса машин, — улыбнулся я. — Такой кошмарный ливень, я честно осмотрела дорогу, прежде чем выехать. Должно быть, всё-таки не заметила его. — Вы запомнили номер? — К сожалению, нет, — выдохнула она, открывая дверь. Попытавшись выйти из машины, она громко вскрикнула и упала обратно на сиденье. Я снова выскочил под проливной дождь и помог ей выйти. На одну ногу она совершенно не могла наступить. — Давайте я вам помогу, — произнёс я, подхватив её на руки, а та тихо взвизгнув, вцепилась мне в плечи. — Если бы я и могла рассказать, что король Иллеа сам лично носил меня на руках, никто бы всё равно не поверил, — рассмеялась девушка. Она явно уже переварила открытие того, что перед ней король, а может в ней говорили остатки шока. Достав ключи, она открыла дверь, и я занёс её в дом. — Схожу за велосипедом, — произнёс я, снова выскакивая под дождь, когда опустил её на низенькую кушетку в коридоре. Ну что за день? Сначала Эвелин, теперь эта девушка. Как бы ещё не оказалось, что нам придётся ехать в больницу. Её колено не внушало доверия. Интересно, есть кому позаботиться о ней? Не придётся ли приставить к ней сиделку? Вернувшись в дом, я заметил, что Мей уже преодолела половину лестницы на второй этаж. — Ваше Величество, гостиная прямо по коридору, и на диван я положила вещи моего старшего брата. Вы могли бы их примерить. Думаю, сухая одежда будет вам предпочтительнее мокрой. Это наименьшее, что я могу для вас сделать. Пожалуйста, дождитесь, когда я спущусь, и тогда я напою вас горячим чаем. — Хорошо, — сдался я после минутного раздумья. Отказать этой девчушки было сложно, и я удостоверился в правильности своего решения, когда она одарила меня лучезарной улыбкой. И всё-таки, где-то я её видел. Не сказать, чтобы в гостиной было прямо-таки опрятно, но, определённо, уютно. На полу валялись игрушки, на диване лежало плюшевое одеяло и книга. Полки сияли чистотой, только вот одна дверца была сломана, и я успел заметить там женское нижнее белье. Смутившись, я поспешил отвернуться. На трельяже громоздились флакончики с духами и кремами. Там же стояло несколько фотографий большой семьи. Поборов любопытство, я снял мокрое пальто, только сейчас обратив внимание на лужу на полу. Ну и погодка. Переодевшись, устроился в кресле и, всё-таки, решил взглянуть на книгу. Я удивлённо выгнул бровь, поняв, что это том по истории. Такие книги были запрещены. Возможно, Мэй не принадлежала эта книга, иначе бы она её спрятала. Тогда кто её читал? Неужели я попал в дом повстанцев? В коридоре хлопнула дверь. — Мэй, ты дома? — крикнули из прихожей. — Если ты меня слышишь, то выбирайся из душа. Я забыла зонт дома, так что замёрзла, как мамонт в ледниках. А ещё ехать за Астрой и Лео. — В гостиную вошла ещё одна девушка, но она не успела заметить меня, потому что через голову снимала мокрый свитер. Наступив ногой на маленькую машинку, она красноречиво выругалась по отношению к некоему Лео. Бросив на пол свитер, она расстегнула бюстгальтер. — Пожалуй вам пора остановиться, — произнёс я. Девушка вскрикнула, оборачиваясь и швырнула в меня всё тем же бюстгальтером. Он угодил мне прямо в лицо. — Метко. — Кто вы такой и что вы делаете в моём доме? — закричала девушка, подхватывая мокрый свитер с пола. — Да ещё и в одежде Коты. — Америка, у нас гости, — крикнула Мэй со второго этажа. — Могла бы и раньше сказать, — скривилась девушка, делая кривоватый поклон, когда поняла, кто перед ней сидит. А я, наконец-то, вспомнил, кого мне напоминала Мэй. Как раз с неделю назад я танцевал со стоящей передо мной девушкой в университете. Удивительно, я и не думал, что вновь повстречаюсь с ней. На следующее утро, после приёма я понял свою маленькую оплошность. Газеты и журналы буквально пестрили нашими фотографиями, а заголовки так и кричали, что для леди Америки Сингер отбор решил продолжиться.