The Greatest Mistake

В небольшой келье было душно и тихо. Никаких нервных постукиваний пальцев по столу или хождения по комнатке. На своей собственной свадьбе Моника успела тридцать раз передумать выходить замуж за Сайласа. У меня такой роскоши как свобода выбора не было. Я уже приняла решение, когда пришла на репетицию. Теперь я была спокойна, как удав, но и счастливой невестой себя не чувствовала. Астра радостно кружилась в своём бирюзовом платье. Лео крутился на руках Мэй, пытаясь дотянуться до корзинки с лепестками роз, которые он с сестрой должны будут кидать после церемонии. — Я как принцесса, — радостно сообщила племянница, останавливаясь. Кота успел поймать её за руку, когда её повело в сторону. — Думаю, тебе пора прекратить кружиться, иначе заболит голова, — мягко произнёс он и поправил съехавшую набок маленькую диадему. Не стоило ей её надевать, но Астра вила из Максона верёвки, и он сдался спустя пару минут уговоров. — Ты уверена, что хочешь, чтобы я нашёл на неё всю информацию? — спросил Ник, возвращая нас к насущной проблеме. Вчера нам так и не удалось поговорить, но я была обязана это сделать до церемонии, пока не улетела в свадебный тур. На столе перед нами лежали фотографии, которая передала Эвелин. Моника с сомнением разглядывала их, а Саманта ждала звонка из университета, где должны были проверить, существует ли некая Брайс Манор на самом деле. — Да, — уверено ответила я. — Скорее всего Эвелин соврала, но мне нужно удостовериться, что Максон не виновен. На всякий случай. Я ему доверяю в этом плане, он бы не стал мне изменять. Просто… — Я заломила руки в перчатках, пытаясь подобрать слова, но мысли ускользали из головы. Моника понимающе похлопала меня по плечу и улыбнулась. — Хорошо, постараюсь найти на неё информацию к твоему возвращению. — Спасибо. Я встала и поправила юбку. Минутная стрелка неумолимо приближалась к полудню. Через каких-то пятнадцать минут я буду стоять перед настоящим алтарём и сочетаться узами брака с человеком, которого предала. Назад дороги не было, только вперёд, в серую неизвестность. — Леди Америка, вы готовы? — спросила Сильвия. Я кивнула, а Мон с Сэм поспешили подправить мне макияж и прикрепить к причёске громоздкую фату. — Сначала вы должны будете выйти к фотографам перед церковью. Попозируете пару минут, этого будет достаточно. В передней вас будет ждать Гавриил Фадей. Он задаст несколько вопросов. Кстати, мистер Сингер и леди Мэй, почему вы всё ещё здесь? — нахмурилась Сильвия, обратившись к моему брату и сестре. Он скорчил гримасу, и вылетел из комнаты. Мэй и Астра обняли меня и поспешили за Котой. — Как будете готовы, скажите мне, я подам знак музыкантам. Сначала по проходу пойдут дети и ваша сестра, потом вы и ваш брат. Всё, как мы репетировали. — Я машинально кивнула, почти не слушая её. — После церемонии сразу же следует коронация. Вы помните слова клятвы? — Очередной кивок. — Замечательно, в таком случае, нам пора, — закончила она и открыла дверь. Я сделала глубокий вдох, последний раз гляну в зеркало и вышла за Сильвией. Саманта взяла меня за руку и сжала ладонь в знак поддержки, Моника протянула букетик и перед самым выходом опустила фату на лицо. — Готова? — тихо спросила Сэм, когда мы покинули церковный сад. Несколько человек заметили нас и восторженно закричали. На мгновение внутренности сжало от волнения, но оно быстро улеглось. Теперь уже не было времени поддаваться эмоциям, нужно было держать лицо. Сжав ещё раз на прощание руку подруги, я вышла к фотографам. День выдался пасмурным, но тёплым. Вспышки фотокамер ослепляли не хуже полуденного солнца, и я даже растерялась, замерев на месте. Взяв себя в руки, я прошла к лестнице и приветливо помахала не только репортёрам, но и толпе, что собралась за ними. На их лицах сияли улыбки, дети и подростки выкрикивали моё имя. Некоторые в руках держали огромные плакаты с поздравлениями, другие махали фотографиями, которые мы выпустили с Максоном в честь помолвки. Однако, не обошлось и без тех, кто меня недолюбливал. Небольшая группа освистала меня, как только я поднялась немного выше по лестнице. Охрана как и толпа не подпускала их близко, в целях безопасности. В руках они держали фотографии Эвелин, но никто не посмел крикнуть оскорбительного слова. — Америка, мы тебя любим! — раздалось из толпы, стоило мне продолжить подъём. Пришлось остановиться и обернуться. Взвесив все за и против, я откинула фату с лица и приветливо всем улыбнулась. Толпа закричала ещё громче. Внутри поселился тёплый огонёк. Приятно было осознавать, что люди меня любили, пусть не все, но всё же. Я буду стараться ради них, я добьюсь успеха и стану лучше, чем есть. Чтобы народ гордился мной, чтобы Максон гордился. — Они любят вас, — произнёс Гаврил, словно прочитав мои мысли. — Не представляю, за что, — честно ответила я, поправляя платье. Двери закрылись, отрезая шум толпы с улицы, но не ту, что слышалась за другими дверями, более изящными и тонкими. — Вы добры, и люди чувствуют это. — Я взглянула на Гаврила. Всё это время мне удавалось избегать его внимания. Да, он часто упоминал меня в своей программе, но ни Максону, ни Эмберли не удалось заманить меня на его шоу. Может быть, зря? Он располагал к себе, добродушно улыбался и подмигивал. Он казался мне милым человеком, но никак не тем, кто задаёт провокационные вопросы, пытаюсь добиться правды. Возможно, все журналисты были такими. — Готовы начать? — учтиво спросил он, когда Сильвия и Мэй расправили подол моего платья. Я кивнула, и красная лампочка на видеокамере сменилась зелёной. — И снова здравствуй, Иллеа. С вами, я, ваш любимый Гаврил Фадей. Соскучились? Надеюсь, что да, — хохотнул он. — Что ж, сегодня мы уже пообщались с нашим горячо любимым королём, который поделился своим волнением перед предстоящей церемонией. — Я тихо хмыкнула. Вряд ли Максон волновался. — А теперь, у меня выдалась возможность поговорить с прекрасной леди Америкой, с нашей будущей королевой. — Камеру направили на меня, и я улыбнулась, приветливо помахав миллионам телезрителей. — Вы великолепно выглядите. Ваше платье просто божественно. Скажу по секрету, многие ждали мгновения, когда вы выйдите, и уверен, портным уже посыпались заказы на свадебное платье, как у вас. Вы задаёте моду! — Приятно знать, — улыбнулась я. — Хочу поблагодарить Карен Уолберг. Это её творение. Так что, девушки, если хотите такое же платье, обращайтесь к ней, — подмигнув, закончила я, надеясь, что ничего не нарушила, давая эту маленькую рекламу, но Карен действительно заслуживала, чтобы её бренд раскрутился. Она проделала невероятную работу. — Мисс Сингер, должно быть, я последний кто вас так называет. Через полчаса вы будете уже миссис Шрив. Волнуетесь? — Безусловно, — рассмеялась я. — Голова идёт кругом. — Все мы знаем, что вы приняли участие в Отборе восемь лет назад. Если бы вы не выбыли так скоро, то возможно, свадьба бы состоялась куда раньше, а на деле мы получили немного затянувшийся Отбор, вы так не считаете? — Может быть и так, — кивнула я, заламывая руки и надеясь, что они не попадут в кадр. — Нам всем интересно, что же случилось, что наш король упустил на столько лет свою королеву? Не поделитесь тайной? — В этом нет никакой тайны, — пожала я плечами, а потом подалась немного вперёд, чтобы поделиться секретом. — Я немного нагрубила королю, тогда ещё принцу, при первой нашей встрече. — Нагрубили? — ахнул Гаврил. — Каюсь, — хихикнула я, а потом скорчила милую рожицу, как если бы играла с Лео. — Я была не в духе и слишком прямолинейна. Боюсь это-то и отпугнула его. Но я счастлива, что наши дороги вновь сошлись. Судьба подарила нам второй шанс, грех было им не воспользоваться. Я люблю своего жениха и готова стать частью его жизни. — Перед нами появился слуга и подал бокалы шампанского. — Прекрасные слова, леди Америка. Я поднимаю бокал в вашу честь и желаю счастливой супружеской жизни. — Я поблагодарила его и слегка пригубила из бокала. — Что ж, не смею вас больше задерживать. — Благодарю. — Камера погасла, и я почувствовала, как отпустило напряжение, но это было только началом. И всё же, оно было положено, и оставалось идти только вперёд. — Вы прекрасно справились, — похвалил Гаврил. Я кивнула, ёжась от того, как резко на смену дружеской беседе пришла звенящая, в какой-то мере даже зловещая тишина. Сделав несколько глубоких вдохов, я позволила Мэй и Коте вернуть фату обратно на место. Сильвия ещё раз поправила мои юбки. Астра вернула букет, слава богу со всеми цветами. На репетиции прошлый превратился в веник. — Никогда не думал, что моя сестра станет когда-нибудь королевой, — хмыкнул Кота, беря меня под руку. — Надо было обхаживать тебя с самого рождения, — хохотнул он. — Ты и так многое сделал для меня, — ткнув слегка локтем ему вбок. — Кроме того случая, когда ты сбежал и знать нас не знал — Ой, ну только не начинай, — протянул он. — Я был идиотом, довольна? Я же просил уже прощение, и не один раз. — И десяти мало будет, — рассмеялась я, чувствуя лёгкость от того, что Коте удалось отвлечь меня. Не скорое замужество волновало меня, а длинный проход и миллионы взглядов. Если оступлюсь или запнусь, то опозорюсь на всю Иллеа. — Леди Америка, всё готово, — доложила Сильвия, — жду вашего сигнала. Мне потребовалось несколько минут тишины, прежде чем кивнуть. Никто не нарушал это безмятежное спокойствие. Даже маленький Лео словно чувствовал, что мне нужно было собраться с духом. Заиграла нежная мелодия, и двери отворились в новую жизнь.

* * *

Корона была ужасно тяжёлой, и я весь вечер боролась с желанием подпереть голову руками. Шею нещадно ломило, и как только у Максона получалось носить её целыми вечерами, когда оно того требовало? Мне удалось улизнуть на несколько минут от гостей, но корону снять не удалось. Её хорошо зафиксировали заколками от фаты. Хорошо хоть мантию сняли и не заставили ходить в ней весь день. Гостям, кажется, нравился приём. Он был пышнее, богаче любого другого, которое устраивалось когда-либо во дворце. Были открыты все залы, и даже в Женской комнате кто-то да был. Пришлось спрятаться в кабинете мужа. — Муж, — хмыкнула я, покачав головой. Сложно было свыкнуться с ролью жены, а ведь я только привыкла к роли невесты. Как быстро всё менялось и в то же время оставалось прежним. Из коридора послышался взрыв смеха. — Ну хоть кому-то весело. Я же не ощущала ни капли веселья, лишь вселенскую усталость. Мышцы лица сводило судорогой. Слава богу, осталось всего ничего прежде чем мы с мужем сможем официально покинуть торжество. На завтрашнее утро был запланирован рейс во Францию, а потом в Италию, Англию, Швецию и так далее, пока мы не вернёмся в Иллеа и не продолжим тур по провинциям. Сложно было назвать череду официальных встреч медовым месяцев. Скорее работа, а не отдых. В кабинет вошёл Максон и, заметив меня, замер. Видимо, и он искал укромное местечко, чтобы передохнуть. — Ищешь, что бы ещё северянам передать? — Я вспыхнула от его замечания и отвернулась. Незачем ему было видеть, как задели меня его слова. — Прости, я не хотел. — Краем глаза я следила за тем, как он снял корону и поставил её на стол. — Она такая тяжёлая, — тихо произнесла я, а Максон вопросительно выгнул бровь. Я ткнула пальцем в корону на голове. — Не могу снять. Моника её намертво прикрепила к волосам. — Привыкай, — ответил он, подходя ко мне. Щёлкнула первая заколка. — Столько весит Иллеа. Она красивая, сверкает в лучах солнца, но весит тонну. — Спасибо, — произнесла я, разминая шею, когда Максон снял корону. — Надо возвращаться, скоро будет салют. — Я взглянула на часы и согласно кивнула. Тем более, меня уже давно не было, и гости скоро начнут шептаться. — Ты хорошо держалась сегодня, — скупо обронил он. — Я способна удивлять. — Да, я заметил, — сухо согласился он, и то, что я приняла как за комплимент, оказалась очередной издевкой. Проглотив ком в горле, я приняла его руку, и мы оба вышли обратно к гостям. Нас сразу же обступили, но в этот раз мы не разделились и вместе, рука об руку, вошли в Главный зал. В этот раз было легче идти, корона больше не давила на голову, а Максон, пусть даже и не простивший меня, поддерживал. Всё же, рядом с ним я чувствовала себя более уверенной. — Потанцуем? — предложил Максон, и я согласно кивнула. Танец новобрачных был кульминацией вечера, после которого мы могли с чистой совестью покинуть гостей и понаблюдать за салютом уже в более уединённом месте. Когда мы вышли в центр, гости расступились, уступая нам пространство. Свет притушили, и из спрятанных механизмов полетели мыльные пузыри. Я вспомнила, как легко и просто было, когда мы выбирали, с каким они будут запахом. Кажется, это было целую вечность назад, а не какую-то неделю. На помост вышла скрипачка и заиграла пронзительную мелодию, вскоре к ней присоединились оставшиеся музыканты. Максон кружил меня под сводами Главного зала, глядя прямо в глаза. Никого больше не существовало, кроме нас вдвоём. На мгновение стёрлись все обиды. Так должно было быть в идеале. Здесь и сейчас не было место грусти в глазах и некой обречённости в движениях. При очередном движении, я заметила знакомую фигуру. Лицо этой девушки глубоко отпечаталось в сознании. Она была там, Брайс Манор, девушка со снимка. Неужели она и правда существовала и пришла на нашу с Максоном свадьбу? Но из-за танца, я быстро потеряла её из виду и как бы не пыталась вновь найти, не выходило. — В чём дело? — обеспокоенно спросил Максон, заметив моё мельтешение. Может быть, мне показалось? Неудивительно, после стольких бессонных ночей и всех проблем. — Ничего, — невнятно ответила я, пытаясь встроиться обратно в танец. Вскоре к нам присоединилась и Моника со своим мужем, а за ней и Саманта с Джорджем. К концу танца вместе с нами танцевали все желающие, включая и Мэй с Натаниэлем. В этот раз они были более сдержанными, но я видела, каким влюблённым взглядом смотрела на него Мэй. По словам Мон, он был хорошим парнем. Никаких интрижек за ним не водилось. Последние отношения закончились год назад, но ничего серьёзного между ними не было. Король Англии благосклонно относился к моей сестре, но это было на публике. Что он скажет, если отношения его сына с Мэй зайдут дальше простой интрижки? — Всем спасибо за вечер, — громко произнёс Максон, когда включили свет и нам поднесли бокалы с вином. — Я и моя жена, благодарим вас, что вы почтили нас своим присутствием в этот счастливый для нас день. С сегодняшнего дня, Иллеа приобрела королеву, в лице моей прекрасной супруги. — Максон наклонился и поцеловал меня, под одобрительные хлопки. — Поэтому, предлагаю поднять последний бокал за новую королеву! За Её Величество! — Грянул хор голосов, а я покраснела от смущения. Я не стала выпивать всё вино, потому что спиртного за весь день было и так много. Вернув слуге бокал, Максон подхватил меня на руки и закружил по залу, под весёлые крики гостей. Я рассмеялась и поцеловала его куда-то в висок. В конце концов, мы наконец покинули душный зал. Всю дорогу до наших покоев мы продолжали смеяться, играя роль счастливых молодожёнов, пока за нашими спинами не закрылась дверь. Гостиная утопала в свете тысячи свечей. Возможно, я преувеличивала, но ощущение складывалось именно такое. Пол был усыпан лепестками алых роз, а из музыкальных колонок лилась спокойная мелодия, настраивающая на романтический лад. В саду уже вовсю гремел салют, когда мы вышли на балкон. За стенами дворца тоже царил праздник. Люди и не думали расходиться, когда опустились вечерние сумерки, продолжая поднимать бокалы в нашу честь и петь песни. Вечерняя прохлада приятно взбодрила, а руки Максона, обвившие мою талию, успокоили. Я позволила себе облокотиться на его грудь и прикрыть глаза, вдыхая свежий осенний воздух. Яркие вспышки озаряли небосвод, а мы медленно покачивались под только нам известную мелодию. — Я люблю тебя, — произнесла я, прекрасно зная, что эти слова были в один конец, но он удивил. Его признание было еле различимо за грохотом салюта. Скорее я его почувствовала, чем услышала, когда его дыхание опалило мою шею, а потом губы сомкнулись в поцелуе. Из груди вырвался тихий стон, и я вцепилась в его сомкнутые в замок руки на моём животе. — Максон, — прошептала я, млея от его поцелуев. Поднявшись чуть выше, он слегка прикусил мочку уха, а потом вновь стал покрывать мою шею поцелуями. Извернувшись в его руках, я переплела собственные пальцы на его затылке и позволила вовлечь себя в настоящий поцелуй. Всё происходило чересчур стремительно. Я даже не успела опомниться, как мы оказались в спальне, срывая друг с друга одежду. Маленькая часть здравого рассудка вопила, что это неправильно, но горящий взгляд Максона выкинул прочь все непрошеные мысли из головы. Он любил меня, он хотел меня, как и я его, остальное было неважно. Как-нибудь мы придём к взаимопониманию, но потом, не сейчас. В этот раз он не был нежен, но в этой агрессии был свой шарм. То, как он брал меня, заводило, и от мысли, что мне это нравилось, становилось ещё жарче. В конце концов, мы оба рухнули на постель, тяжело дыша. Какое-то время Максон выводил на моём бедре узоры. Он всегда так делал после занятия любовь. Вновь и вновь касался меня, пока не засыпал. В этот момент я верила, что всё наладится. Он сказал, что любит меня, а потом подтвердил слова на практике. Что, если ни шагом вперёд это было? Я закрыла глаза, погружаясь в сон от его мягких прикосновений. Однако через какое-то время он встал, собрал вещи и вышел из комнаты. Я даже не успела ничего сказать от того, как быстро он покинул меня. Сев и подтянув к груди ноги, я выжидающе замерла, надеясь, что он вернётся. Но он не приходил, а я всё ждала и ждала, пока по щекам не потекли слёзы.