P.S.your sweet boy

      Юнги оглядывает прихожую, словно в первый раз. Комната просторная, по идее светлая, и будь сейчас яркое утро или день, солнечный свет залил бы все вокруг ярким желтым цветом, но теплый вечер заставляет хозяина квартиры включить настенные бра, не затрагивая точечные лампы в потолке. Джин зажато улыбается, неуверенно принимая рюкзак с вещами из дрожащих рук Мина.       -П-проходи, - запинается старший, исчезая за дверью в спальню, в то время как Юнги прячет туфли в шкафу – от кота подальше. Он уверенно проходит в ванную, моет руки, ополаскивает лицо, удивляясь внутреннему спокойствию. Еще несколько минут назад младшего колотило от нервов в такси, и он даже подумывал повернуть домой, но, пересилив себя, понимает, что приехать сюда – правильное решение. – Я накрыл в гостиной, - слышится громкий голос Джина. – Поторопись.       И Юнги торопится.       Возвращаясь через прихожую в гостиную, парень отмечает полностью погашенный свет в квартире, и лишь осторожные блики от огней множества свечей в уютной гостиной создают интимную обстановку и настроение. Юнги пораженно охает, усаживаясь возле стола на пол, облокачиваясь на диван, вслушиваясь в спокойную музыку, носом втягивая аромат горячей вкусной еды. Два пустых винных бокала на столе, как и столовые приборы, тарелки, соусница, готовые блюда, свечи в стеклянных подсвечниках разной высоты расставлены по всей комнате: несколько средних – на столе по краям, высокие подсвечники выстроились в ровный ряд на полу, а совсем низкие красуются на полках стеллажа и тумбах. Юнги определенно нравится подобная атмосфера, учитывая легкий карамельный запах огней, что так парень обожал. Плотные шторы задернуты, а, замеченная Мином только сейчас, их посеребренная вышивка завораживает. Юнги не смело подходит к тканям, изучая ровные линии, что вырисовывали определенно какой-то рисунок, пленя взгляд.       -Ручная работа моей мамы, - Юнги крупно вздрагивает, до этого ведя по линиям пальцами. Джин появляется неожиданно, останавливаясь в проходе в комнату с бутылочкой красного итальянского вина. Они замирают одновременно, не отрывая друг от друга глаза, краснея щеками и шеей. Ким находит Юнги волшебно-неземным: белая рубашка оказалась украшена незначительным количеством мерцающих пайеток по плечам, манжетам и груди, пара колец на длинных худых пальцах, протяжки в ушах качаются от резкого поворота головой, а черная бабочка скрывает нервно дергающийся кадык, что так и хочется укусить. Лицо в свете свечей и мерцании от рубашки приобретает светящийся цвет, а глаза пылают уверенностью и томящимся ожиданием.       А Юнги, кажется, вновь влюбился в Джина. Идеально выглаженная полупрозрачная черная рубашка позволяла разглядеть сквозь себя идеальный пресс и ровную тонкую полоску волос от пупка до линии брюк, заигрывая, прячась под ними. Волосы на голове уложены на один бок, открывая высокий чистый лоб. Брошь в форме розочки красуется на стороне сердца, одинокий серебряный перстень с рубином на правой руке приковывает взгляд, а серебристый браслет крупного плетения лишь подчеркивал изящность чужого запястья. Джин вообще весь приковывает взгляд, и Юнги думается о нереальности происходящих событий, пока не просыпается от эйфории чужим легким касанием к своему подбородку.       -Ты так задумался, малыш, - хрипит Джин, гуляя взглядом по чужим губам. Мин невольно облизывает языком розовые линии, пересекаясь жгучим взглядом с чужим возбужденным, и так сильно хочется отбросить все эти прелюдия, содрать эту чертову рубашку и притронуться губами и руками к голой коже, но, словно читая чужие мысли, Ким нежно целует Мина, придерживая от падения за хрупкую талию, а после лишь беззлобно ухмыляется. – Для начала, позволь пригласить тебя к столу, - Юнги согласно кивает головой, вкладывая в протянутую руку свою ладонь.       Они садятся плечом к плечу, слегка разворачиваясь телами друг к другу. Джин, как истинный джентльмен, разливает по бокалам вино, а после один передает своему спутнику, слегка касаясь чужим пальцев.       Точно током прошибло.       -Я бы хотел выпить за наше первое свидание, - Юнги лукавит, приподнимая вверх бокал, продолжая. – И за мою смену позиции.       Джин громко смеется, запрокидывая голову, в то время как Юнги усаживается поудобнее – в животе зашевелились бабочки, превращаясь в тугой узел возбуждения. «Будет тебе, но позже» - думает младший, чокаясь бокалами с Кимом и отпивая вино. Они сидят друг напротив друга, бросая несмелые, но томные взгляды и смущенные улыбки, переговариваются еле слышно, боясь нарушить романтическую тишину, обсуждая самые обыкновенные темы.       -Пожалуй, приступим к дегустации? – спрашивает Сок, уверенно разрезая гратен и накладывая небольшие порции в тарелки, одну из которых протягивает младшему. – Начнем с горячего.       Юнги согласно кивает, принимая тарелку и, стараясь не казаться голодным зверем, палочками цепляет кружок картофелины и бекона. Еда отправляется в рот и слишком громкое довольное мычание заставляет Сокджина победно улыбнуться. Он и сам доволен своим творением, успев попробовать его быстрее Юнги, но видя закатанные глаза младшего понимает, что получилось очень даже божественно.       -Как тебе?       -Это потрясающе, хен, - прожевывая, лепечет Мин, вновь запихивая в рот гратен, только уже кусок побольше. – Я бы съел прямо сейчас всю эту магию, но у меня впереди еще одно горячее блюдо, - шаловливо играя бровями, Юнги отпивает из бокала. Джин чувствует укол смущения, но не подает виду, продолжая спокойно прожевывать бекон. – Итак, - обращая чужой взгляд на себя, Мин продолжает, - я должен сказать, из какой страны это блюдо, и тогда я получу на ночь кое-что горяченькое?       -Ты резвый, как ковбой, - усмехается старший, отправив тарелку на стол. Ким неторопливо берет бокал в руки, водя ножкой по кругу в воздухе, отпивает самую малость, после возвращая бокал на место. Юнги же в нетерпении начинает елозить на месте, желая уже узнать свой приз. – Угадаешь одно блюдо – получишь только голого меня, не более. Угадаешь оба и тогда… - Юнги и сам понимает, что будет тогда, и это тогда он очень-очень хочет получить, и получит. – Если хочешь дополнительный приз – опиши вкус и эмоции от блюда, - на удивленный взгляд младшего, Джин лишь придвигается ближе, почти касаясь своим носом чужого. Дыхание сбивается в который раз за вечер, а сердце ускоряется до небывалой скорости, норовя выпрыгнуть. Большим пальцем Ким касается бледной щеки Мина, осторожно ведя им вниз по скуле, подбородку, поднимаясь к мягким губам. Юнги абсолютно точно не дышит от такой близости, замирая всем телом, и когда палец касается верхней губы, он открывает рот, осторожно заключает его в плен губ, посасывая и облизывая языком, в наслаждении прикрывая глаза. – Я хочу знать, что ты чувствуешь, получаешь, от моих блюд. Именно это я буду делать с тобой сегодня, - шепчет Сокджин, вытаскивая свой палец из чужого горячего плена. Юнги лишь разочарованно выдыхает, закатывая глаза.       Ему требуется время, определенно.       Юнги возвращает к себе тарелку с приборами, вновь пробуя гратен, только теперь по слоям.       -Корочка сыра очень нежная и мягкая, - начинает младший, тщательно пережевывая. – Сочетание бекона, картофеля, сыра, ох… - тяжелый вздох, но Юнги ни за что не сдастся. – Такие нежные блюда свойственны нежным романтичным странам, я ведь прав? – Джин лишь утвердительно кивает головой, улыбаясь. – Я словно чувствую всю эту мягкую вату, пушистую постель, романтику. Отсутствует резкость, минимум острого, перчинки, - Юнги задумывается, быстро соображая. – Базилик… Могу ли я узнать, как делалось это блюдо? Хотя бы самую малость, - Мин строит гримасу кота из Шрека, а Ким сдается, рассказывая лишь о молоке и белом вине. – Так много вина за один вечер, я сопьюсь, - отшучивается Юнги, уже догадываясь о происхождении блюда. Он держит интригу до последнего, уже смеясь и хитро улыбаясь Сокджину в лицо, отрицательно мотая головой на просьбы выдать ответ. – Это Франция, - выпаливает через минуту Мин, вскакивая с насиженного места, пританцовывая.       -Что помогло? – Джин поднимается следом, включая какой-то медляк. Он прижимает Юнги к себе за талию, медленно кружась, в то время как младший укладывает голову на грудь Кима.       -Нежность, - шепчет Мин, прижимаясь крепче к чужой груди. – Нежность, романтика, вся эта любовь и спокойствие, - Джин слабо улыбается, перемещая руки с талии на поясницу. Они танцуют молча на протяжении некоторого времени, когда Мин с неохотой отрывает голову, тут же щурясь. – А еще молоко и белое вино.       -Хитрюга, - они оба смеются, отодвигаясь друг от друга. Юнги присаживается на диван, в то время как Ким включает какую-то современную песню.       -Просто мама как-то в детстве выпаривала молоко и вино, но никогда не говорила название блюда, называла лишь страну. Я еще так удивлен был, как можно с молоком гадость смешивать, - они, кажется, никогда так не смеялись, Юнги даже случайно хрюкнул, но для двоих это такая мелочь, равная чему-то обыденному, не заставляющая чувствовать смущение и неловкость. – Она готовила мясо с данным подливом, мне было десять, а я до сих пор помню его вкус.       -С этим блюдом тебе определенно повезло, - утирая выступившие слезы, говорит Джин, вновь наполняя тарелки вторым блюдом. – Думаю, с этим холодным салатом ты провозишься.       -О, это салат? – удивляется Юнги, цепляя овощи. – Мне казалось, просто холодное блюдо.       -У этой страны свои блюда и правила готовки, малыш, - Ким салфеткой утирает подбородок Мина, что испачкался баклажаном. – Как тебе это блюдо?       Юнги положительно кивает головой, на языке ощущая острый вкус чеснока.       -Определенно, могу сказать, это блюдо более дерзкое, слегка острит, - выдает Мин спустя время и пару съеденных кружочков баклажан. – Но то, что тут баклажаны и такое количество сыра, сбивает меня с толку.       -А ты думал, все будет так легко? – хмыкает Джин, вставая с насиженного места. – Меня надо заслужить, - они оба громко, в который раз за день, смеются, и Ким испаряется на кухню с остатками гратена. Юнги на уход лишь хмыкает, моментально хватаясь за оставленный старшим телефон.       -Прости, милый, но я намерен сегодня потрахаться, - шепчет младший, фоткая блюдо и загружая картинку в поисковик. На кухне продолжает литься вода, шагов не слышно, поэтому Мин спокойно листает похожие фотографии, выискивая нужную. – Охренеть, столько блюд из баклажан и сыра, и все они из разных стран, - жалобно скулит парень, напрягаясь всем телом – вода выключилась, о стену ударился крючок от кухонного полотенца, а после послышались шаги. Джин вплывает в комнату не спеша, несся в руках небольшую чашу со льдом для вина.       -Извини, я задержался, - хозяин дома ставит на стол чашу, садясь на диван позади Мина. – Как успехи? – обнимая со спины младшего, спрашивает куда-то в шею Ким, тут же даря в нее поцелуй. Юнги лишь в удовольствии мычит, чувствуя обиду на своего парня – блюдо слишком сложное для человека, что в жизни не путешествовал по другим странам. Он даже не замечает, как выпячивает нижнюю губу, опускает плечи, и вообще весь поникает. – Что такое, солнце?       -Кажется, сегодня я буду только смотреть на голого тебя, но никак не объезжать, - грустно выдает Мин, поворачиваясь лицом к мужчине. – Я не знаю, чье это блюдо, баклажаны и сыр готовятся в огромном количестве стран!       -Ты готов сдаться? – усмехается Джин, дотягиваясь до стола. Он все еще улыбается, разливая остатки вина по бокалам, оставляет бутылку на столе, и протягивает бокал Мину, что как-то тоскливо попискивает. – Да ладно тебе, оглянись. Я оставил для этого блюда достаточно подсказок на столе.       Юнги все еще обиженно дуется, поворачиваясь лицом к столу. Ничего примечательного. Пустая итальянская бутылка вина, подсвечники, деревянные лакированные палочки для еды, бокал вычурный, фирму так вообще не прочтешь, «RCR Cristalleria Italiana» какая-то, салатница, кстати, тоже их. Нет, Юнги вообще не нашел подсказок, ни одной. Совсем отчаявшись, Мин осушает бокал одним глотком, разворачивается и на коленках подползает к ногам Кима. Тот заинтересованно и нагло смотрит в печальные глаза младшего, также осушает бокал и ставит его в тумбочку дивана. Устало потирает глаза, разводя ноги шире, что не ускользает от внимания Мина, который осторожно вклинивается меж бедер, руки укладывая на кожаный ремень.       -Ты такой нетерпеливый, - ухмыляется Джин, позволяя парню расстегнуть ремень и стянуть брюки с паха.       -Я все еще думаю надо ответом, но мне кажется, думать с леденцом во рту намного лучше, согласись, - растягивает губы в улыбке Мин, через боксеры сжимая чужой член. Джин согласно мычит, откидываясь на диван, разводя ноги еще шире. Одной рукой он зарывается в черные волосы Мина, нежно собирая отросшие пряди в хвост, второй помогает Юнги до конца спустить брюки с бельем.       Конечно же это первый минет Юнги, но он в этом никогда не признается, потому что размякнуть как сопля в ответственный момент не очень хочется, а вот горячий Джин и колом стоящий член так и хочется лизнуть, что он собственно и делает. Мин ведет языком по всему стволу, опускаясь к гладким яичкам, вылизывая тщательно, рукой параллельно надрачивая головку. Сверху слышится одобрительное мычание, и Юнги поцелуями поднимается по члену вверх, засасывая головку в рот. Язык порхает над уретрой, иногда толкаясь в нее, задевает уздечку и обводит доступные синие венки. Юнги бы взял глубже, но пока не рискует, помогая себе рукой, пережимая основание.       -Нравится моя конфетка? – хрипит возбужденным голосом Ким, слегка толкаясь бедрами, заставляя Мина закашляться и отстраниться. Тоненькая ниточка слюны остается свисать с подбородка, а раскрасневшиеся губы приоткрыты, шумно пропуская воздух в легкие. Юнги заторможено кивает головой вновь припадая к члену, в этот раз вбирая наполовину, заставляя Джина громко простонать, цепляясь пальцами за чужие волосы.       Природа Кима не обделила красотой и членом: ровный, с крупной головкой, с выпуклыми венами по всему стволу, размером значительнее больше среднего и толщиной превышая два пальца. Да, Джину безусловно повезло, но, думается Юнги, ему повезло больше. Двигая головой вверх-вниз, он расслабляет горло, пропуская член еще глубже, давится, выпуская из глаз слезы, но не отстраняется, сдерживаясь от неправильного дыхания и рвотных позывов. Они выпили немного, но кажется перебрали, потому что Юнги слишком смелый, пошлый, громко постанывает, пуская вибрации по члену, рукой оттягивая чужие яйца, которые спустя секунду с громким чпоком ударяются о мошонку. Джин шипит, резко толкаясь бедрами вверх, заполняя собой полностью, вжимая голову младшего прямо в пах. О, настолько качественного горлового минета у него никогда не было, он еле сдерживается от того, чтобы позорно не кончить, но Юнги вновь начинает свои манипуляции головой и языком, все резче играясь с уретрой.       Не выдержав, Ким прижимает младшего к себе еще плотнее, встает с места, резко начиная трахать рот Юнги. Тот не сопротивляется, руками цепляется за мощные бедра, шире раскрывая рот, позорно выпуская скопившуюся слюну изо рта на ковер. Джин закатывает глаза, начиная тихо постанывать, а Юнги чувствует как саднит горло, и как пульсирующая головка ударяется о узкие стенки. Еще несколько быстрых движений бедрами и горячая струя ударяет прямо в горло не ожидавшего подобного Мина, что сейчас точно задыхается, пытаясь отстраниться. Слезы хлынули неожиданно, размазывая легкий макияж младшего.       -Ты слишком развратный, - шепчет Ким, чуть отодвигаясь, позволяя Юнги носом вдохнуть. – Сглатывай, - Джин слишком властный и надменный, вот только ослушиваться совсем не хочется, поэтому младший с болью в горле выполняет приказ, тут же свободно откидываясь на пол.       Джин устало опускается на диван, смотря из под ресниц на Мина: довольного, раскрасневшегося, растрепанного, с потекшим макияжем и с блядски красными губами, по которым стекает одинокая капелька спермы. Юнги довольно слизывает ее, еле подползая к Киму, усаживаясь прямо на голые колени лицом к лицу.       -Италия.       -Что?       -Второе блюдо – итальянская кухня, - шепчет Мин, звонко чмокая Джина в губы. – Я угадал все блюда, описал то, как хочу быть вытрахан тобой, разогрел твой интерес, а теперь, - спрыгивая с колен, Юнги удаляется из гостиной, из коридора громко крича, - я хочу оседлать тебя, поторопись.       И Джин торопится.

***

      На подготовку Юнги тратит чуть меньше десяти минут. Он раздевается догола, поправляя чокер и цепляя на голову кошачьи ушки. Глаза дополнительно подводит карандашом, предварительно умыв лицо и избавляясь от остатков прошлого макияжа, а розовые губы слегка увлажняет бальзамом. Избавившись от анальных шариков, Мин с особой осторожностью вставляет в себя пробку с кошачьим хвостиком, шумно через рот выдыхая. Пробка не на много, но толще шариков в диаметре, входит с легкой натяжкой, при этом очень удобно фиксируется внутри, тут же заставляя о себе забыть. Также из рюкзака младший достает смазку и презервативы, кидая их ближе к изголовью кровати, забирается на нее с ногами, укладываясь на левый бок к двери лицом, хвостиком обвивая свою талию, и принимается терпеливо ждать. Его сердце шумно бьется, трепещет в ожидании, а глаза быстро перемещаются с предмета на предмет, выдавая хозяина с потрохами. Нервничает.       Сокджин прибирается в гостиной, унося всю еду в холодильник, а посуду – в посудомойку. Неторопливо расстегивает на ходу рубашку, скидывая ее на пол где-то в коридоре, гасит свечи в гостиной, парочку забирая с собой в комнату, однако, только открыв дверь, чуть не роняет их вниз. Брови в удивлении ползут вверх, руки напрягаются, а ноги пристывают к полу.       -Мя-я-яу, - тихо издает Юнги, призывно потягиваясь на постели. Сокджину стоит огромных усилий отвести взгляд от голого тела в своей постели, поставить свечи на письменный стол, и вновь вернуться взглядом к Мину, опираясь руками о стул.       Если раньше Джин лишь думал о прозрачности и невесомости кожи Мина, то сейчас его мысли подтверждаются: у Юнги кожа молочная, от лунного света прозрачно-блестящая в районе бедер и груди, талию же прикрывает черный хвостик, что нервно перебирается худыми длинными пальцами. Черные ушки выглядывают из копны смоляных волос, так удачно вписавшись к лицу младшего (будто так и должно быть), а посеребренная подвеска-кошечка тихо покачивается на короткой цепочке, прикрепленной к чокеру. У Мина взгляд голодный и похотливый, но все с той же долей детской наивности и всеобщего доверия, и это странное сочетание пленит и пьянит, заставляя Кима шумно выдохнуть и прикрыть глаза.       -Мяу, - недовольно восклицает Юнги, приподнимаясь на постели и садясь, подгибая под себя ноги. Руки оказываются вытянуты вперед по бедрам, пальцами осторожно цепляя острые колени. Он в раздражении поднимает брови и слегка их хмурит, расправляя по-королевски плечи.       -Киса должна быть терпеливой, - резко распахнув глаза, шепчет Ким, отталкиваясь от стула. Он тихой поступью приближается к кровати, не отводя зачарованного взгляда от Мина. Ставит колено на кровать, другой ногой упираясь в пол, призывно протягивает широкую ладонь, маня подползти к себе. Юнги слегка ежится от холода, при этом сладко улыбаясь, вставая на четвереньки, и движется к Джину по кровати, щекой ловя чужую ладонь, что мягко поглаживает бархатную кожу. Гортанно вытягивает «meo-o-ow», слегка прикусывая большой палец. – Послушная киса, - ухмыляется Ким, наклоняясь к лицу младшего, тут же вовлекая того в глубокий, развратный поцелуй.       Юнги одной рукой опирается о постель, вторую же укладывая на мощные бедра, обтянутые черными брюками. Он тянется к Джину ближе, стараясь не отставать в поцелуе, внезапно крупно вздрагивая, ощущая холодные пальцы на своей коже. Ким разрывает поцелуй, глазами цепляясь за каждую эмоцию на чужом лице, ведет ладонью от ребер до поясницы, слегка надавливает, заставляя младшего по-кошачьи прогнуться в спине, тут же звонко шлепая по мягкой попке.       -Мя-яу, - простанывает Мин, лицом упираясь в чужой пах. Он трется головой о чужое тело, двумя руками хватаясь за Кима, вжимается носом в член, губами целуя район яичек. Джин на это лишь прикрывает глаза, спуская бывшему студенту все с рук, своими ладонями добираясь до длинного хвостика. Он проводит пальцами по сжавшемуся сфинктеру вокруг пробки, хватаясь у ее основания, и осторожно тянет хвостик из Мина, вытаскивая наполовину. – Джин…       -Сегодня ты – киса, а кисы умеют только мяукать, - голос у Кима властный, до чертиков будоражащий, заставляет Юнги пропищать жалобное мяу и задохнуться громким стоном. Старший ввел игрушку назад слишком резко, попадая по простате младшего. Мин вжимается в чужой пах, руками цепляясь за ремень, стараясь оставаться в сознании.       Сокджин пару раз повторяет манипуляции с пробкой, теребит сам хвостик, им же щекоча нежную кожу. Вторую руку он опускает по чужой мошонке, перехватывая член Мина у основания. Юнги же не остается в долгу: быстро расстегивает чужой ремень и спускает брюки с бельем вниз, губами припадая к головке, посасывая ее.       -Кисе понравился леденец? – ухмыляется Джин, принимаясь целовать чужое тело, в ответ получая утвердительное пошлое «meow». Его дыхание вновь сбивается, а член напрягается совсем, увеличиваясь в размере, он загнанно дышит, при этом кусая розовую половинку попки Мина, следом пару раз шлепая. – Хватит, - звучит грубее, чем Ким хотел, но Юнги, понимающий проблему старшего, плавно отстраняется, приподнимается телом и тянется за поцелуем. Джин целует властно и влажно, опрокидывая нагое тело на кровать. Он ударяются зубами, прикусывают губы друг друга, шумно выдыхая через нос, но не отстраняются, руками исследуя чужие тела. Слюна стекает по подбородку Мина, собственный член призывно дергается и трется о чужой, и, отстраняясь, оба не могут насыться галактиками в глазах каждого.       -Сними, - шепчет Юнги, ногами стаскивая чужую одежду. Ким повинуется, полностью отстраняясь лишь на секунды, чтобы скинуть одежду с ног, тут же возвращаясь в исходное положение, губами теперь припадая к подрагивающей груди. Он целует один сосок, второй крутя меж пальцев, вызывая жалобный скулеж где-то сверху. Джину льстит такое поведение, он и раньше знал, что отличный любовник, вот только требовал подтверждение лишь от одного человека, и он его получил. – П-пожалуйста…       -Что? – издеваясь отвечает Ким, опускаясь к чужому члену. Он рукой пару раз проводит по органу, второй придавливая младшего к постели. – Что ты хочешь?       -Т-тебя, - выстанывает Мин, громко охая и разочаровываясь. Сокджин вынул пробку, оставив непривычную пустоту внутри младшего, и теперь розовая дырочка нервно сжимается, завораживая взгляд.       Пару раз лизнув колечко мышц языком, Ким тянется рукой к смазке с презервативами. Выдавив себе на пальцы немного жидкости, он плавно проталкивает два вовнутрь младшего, прикрывая глаза от возбуждения. Юнги внутри теплый, такой узкий, хотя проходил с пробкой достаточное время, его приятно разрабатывать и знать, что ты первый, и надеяться, что единственный. Джин использует язык, осторожно вылизывая сфинктер, при этом добавляя третий палец, стараясь найти простату. Мин ногами обхватывает чужую спину, пальцами зарываясь в чужие волосы и негромко, но протяжно стонет.       -Ты сладкий, киса, но перевернись на живот, - Сокджин отстраняется от Мина, нежно похлопывая по бедрам, помогает младшему перевернуться, чтобы тут же без предупреждения вогнать три пальца назад в попку, вырывая громкий вскрик и мелкие конвульсии. Он кончил. – Будь тише, ты ведь не хочешь разбудить соседей, - шепчет прямо в ухо Ким, вынимая пальцы из разморенного оргазмом тела. Он открывает блестящую упаковку защиты, раскатывает резинку по члену, пару раз проходясь рукой в смазке по нему, и плавно входит полностью, губами прижимаясь к чужой шее.       Юнги в сильных руках замер, и, кажется, даже не дышит. Он зажмурился и беззвучно заплакал, но не от боли, а от переполняющих его чувств. Господи, это так крышесносно. Он и подумать не мог, что когда-нибудь будет лежать под сильным мужским телом, замирать в нетерпении и страстном желании быть оттраханным, как последняя шлюха, и ловить от этого настоящую эйфорию. Юнги своими руками цепляется за чужие, чувствуя выступающие вереницы вен, и стонет от воплощения в реальность всех своих доступных фетишей. Он пытается толкнуться назад, навстречу Киму, вот только грубо оказывается припечатан рукой за голову в матрац, пальцы второй же переплетая с чужими.       -Я так давно хочу тебя, - Джин обжигает кожу своим дыханием и легкими, невесомыми касаниями, заставляя Юнги жалобно скулить. – Ты всегда был такой грубой сучкой со всеми, а сейчас мой, - Ким кусает загривок, больно сцепляя зубы. Мин под ним громче скулит, сжимая чужие пальцы сильнее, - Я могу трахать, я могу любить, - старший начинает поступательные движения, членом проезжаясь по простате. Юнги закрывает мокрые глаза, не в силах спокойно переносить сладостные пытки. – Я могу быть с тобой, и я буду с тобой.       Джин выпускает младшего из плена рук, резко переворачивая того на спину. Он припадает губами к губам, больно кусаясь, разрывает тонкую кожицу чужих губ, упивается кровью, словно вампир, и резко входит в податливое тело, сразу набирая бешеный темп движений. Юнги руками обхватывает плечи, ногами – талию, приподнимаясь на кровати, стараясь стать с Джином одним целым, и стонет, стонет, стонет. Он так хотел этого, член четко чувствуется внутри, проникая с каждым толчком глубже, затрагивая все чувствительные точки, вызывая бурю эмоций в душе. Юнги давно уже понял, что навсегда отдался Сокджину, и оба не против, что так быстро происходит слияние душ, но оттого не менее трепетное.       Мин потерял счет времени. Он растаял, как шоколад на солнце, только вот затянувшийся узел внизу живота дает понять, что все происходящее реальность. Юнги крепче хватается за широкие плечи, нежно целуя Кима, и плачет, изредка отрываясь от губ, дабы простонать или перевести дух.       Джин меняет темп, толкаясь максимально нежно и глубоко, заставляя младшего рассыпаться на осколки. Они оба в бреду обмениваются тихим «люблю», целуются, пачкаясь слюной и изредка кровью, и кончают одновременно. Юнги до искр в глазах зажмуривается, и, громко выкрикивая, изливается себе на живот, пачкая обоих. Он заставляет Джина замереть внутри, испытывая самые приятные чувства, вновь тянется за поцелуем, чувствуя, как внутри наполняется презерватив.       -Киса, - нежно шепчет Ким, пальцами оглаживая мокрое от слез лицо, целует искусанные губы. Он осторожно выходит из Юнги, выбрасывает презерватив в корзину для мусора под столом, возвращаясь в постель с салфетками. Мин лишь благодарно улыбается заботе, помогает себя протереть, вытереть лицо от расплывшейся подводки, а после укрыть. Он прижимается к груди Джина, пару раз целует чужой сосок, и они оба засыпают, переполненные эйфорией.       Кошачьи ушки так и остаются в волосах Мина, не сдвинувшись даже на миллиметр.