***
Купаясь в солнечной ванне, Юнги не сразу понимает, о чем ему рассказывает Джин, вот только когда сознание просыпается от тепла, от доброго взгляда хена остается зло сведенные брови и обиженно опущенные уголки губ. Мин так разомлел на свежем воздухе, и ему, кажется, даже немного стыдно, но он тут же улыбается, походя на солнце, что светит в небе, укладывая свою голову на твердое чужое плечо. -Я прослушал, - сознается младший, мажет губами по мощной шее, после вновь спокойно укладывая голову на плечо. Джин теряется, это сразу улавливает Мин, победно ухмыляясь. -Я рассказывал тебе о рецепте, который вычитал буквально на днях, - прокашливается Сок, укладывая свою голову на чужую. Они выбрались на улицу только после позднего обеда, ибо прозанимались каждый своим делом: Джин заполнил оставшиеся бумаги по работе, а Юнги нарыл чудеснейший томик с историческими событиями в картинках. Солнце все еще такое теплое, но обжигает не так сильно, как***
Каждое лето, начиная со своего 18-летнего возраста, приезжая к отцу в Швейцарию, Ким учился все новым и новым рецептам, блюдам, напиткам и даже десертам. Отец Кима – знаменитый международный Шеф, хоть и был разведен с миссис Ким, все же остался с семьей в дружеских отношениях. И какова же была его радость, когда собственный ребенок перенял умения работать на кухне себе. И перед мистером Кимом появилась наисложнейшая задача – сделать из стеснявшегося выпускника отличного Шефа. За эти 10 лет, Джин научился многому. Он мог похвастаться кухней Европы, Азиатской кухней, а также некоторыми блюдами русской и грузинской кухонь. Наверно поэтому, среди своих друзей Сокджин гордо носил кличку Шеф-Повар. Они любили праздники, когда готовкой руководил Джин. Они любили прийти в гости к нему и в очередной раз получить вкусовой оргазм. Они просто любили то, что творил их любимый хен. И хена они, конечно же, тоже любили. Любимой, несомненно, была корейская кухня, но Ким всегда рад поэкспериментировать, поэтому сегодняшние блюда не были исключением. Он готовил именно это горячее в первый раз в жизни, и именно этот простой, на вид, салат тоже в первый раз. Они разошлись с Юнги быстро, предвкушая незабываемый вечер. И если Джин отправился в магазин продуктовый, то в какой магазин отправился Юнги Киму знать необязательно, по крайней мере, до вечера. Договорились встретиться к 9 вечера у Джина в квартире, при неофициальном, но параде – рубашки, галстуки и брюки. -На свидание зовешь? – в губы ухмыляется Юнги, в ответ получая кивок. Жизнь играет новыми красками, и оба совсем не против подобных изменений. Наоборот, горят в нетерпении от них. Закупившись необходимыми продуктами и изысканными бутылочками белого вина, Сокджин вернулся домой, ускоренно принимаясь за готовку. Время близилось к 5 часам вечера, а приготовление чего-то нового всегда отнимает много времени и сил. Спрятав вино в холодильник, Ким принялся за готовку – гости сегодняшнего стола – картофельный гратен и пармиджано, и, если хватит времени и сил, он сделает еще и пулькоги. Без острого его малыш вряд ли проживет, поэтому, если что-то пойдет не так, Юнги не останется голодным. Равными дольками нарезанный картофель, тонкие, просвечивающие ломтики бекона, листики сыра, лук – Сокджин спец в нарезке, но не в тонкой, из-за чего на это уходит чуть больше получаса. Жарит, выпарывает молоко и белое вино, смазывает форму оливковым маслом, а после выкладывает на два слоя бекон, картофель и сыр, добавляет лук, специи и сверху – веточку базилика (не испортит) – полтора часа пролетели незаметно и тихая паника медленно подкрадывается, гарантируя, что что-то пойдет не так. На кухне, за плитой, Сокджин – настоящий профессионал, но сейчас его подводит внутренний стержень, потому что так хочется понравиться спутнику (куда уж больше, он и голым будет рад тебе, Джин). Из рук постоянно выскальзывает нож, кисточка для масла вырисовывает на полу очередной узор, а время неумолимо движется к 7, заставляя Шефа чуть ли не плакать. -Спокойно! – прикрикивает на себя Джин, на время останавливаясь, дабы перевести дух. Пару раз вдохнув и выдохнув полной грудью, Ким отставляет готовое блюдо на обеденный стол, приступая к готовке знакомого блюда - пулькоги. Маринад заранее был приготовлен, ведь перед уходом на прогулку парни сошлись во мнении, что пулькоги – их ужин. Как бы не так, мяско, неа. Разогрев вторую по величине сковороду, Джин приступает к обжарке мяса, параллельно закидывая рис в мультиварку. Периодически помешивая мясо, Ким поглядывал на часы, надеясь, что Юнги опоздает хотя бы на 10 минут, как обычно это делает. Излюбленное Джиново: «ты опоздал» и в ответ: «я проспал, мне можно» просто должно и сегодня сыграть старшему на руку. В противном случае, он облажается с тошнотворным запахом пота и небритым членом. Когда Джин заканчивает с горячим блюдом, времени остается всего полтора часа. «Раз задумал, значит делай» - думается Джину, и он тут же приступает к готовке пармиджано. Незамысловатый рецепт, если не волноваться – вообще простой, но время поджимает, поэтому несколько кружочков баклажан все-таки страдают от неровной резки. Режутся овощи, делается соус, выжимаются баклажаны, времявремявремя, все сваливается в одну красивую салатницу, поливается, посыпается, и, готово! В духовку отправляется гратен, пулькоги на двойке не остынет точно, и Джин, со скоростью ветра проносится в ванную, где проводит последующие 30 минут. Он только успевает накрыть на стол, прибраться на кухне, переодеться и даже уложить волосы, как слышит дверной звонок, моментально напрягаясь.***
Юнги помнил, что где-то возле Джина есть торговый центр, а в нем – магазин для взрослых. Только не спрашивайте его, откуда он это знает, потому что Мин и сам не ведает о своих знаниях. Но блуждая среди бутиков уже добрый час, парень начинает закипать, понимая, что все планы по удивлению старшего летят далеко и надолго. И, когда, уже совсем отчаявшись, Юнги резко поворачивает за угол, упирается прямо в нужный магазин. -Наконец-то, - шепчет Мин, спешно заходя в бутик. В планах студента не было ничего сильно пошлого для их первого раза. Презервативы были куплены еще вчера, а сегодня он планировал потратить свою стипендию на ушки и чокер, однако открытая и добрая девушка-консультант раскрыла пока еще невинные в извращенном деле, глаза. Притягательные мини-вибраторы, пробки разных размеров с камушками, хвостики различной длины, цепочки шариков, зажимы, наручники, повязки на глаза, мягкие кнуты и стеки, ремни и даже сексуальное белье. Кажется, Юнги еще никогда так не краснел. Но стоило девушке показать Мину выбор вибраторов и резиновых членов, он понял, что никогда не вернется в этот магазин. Дама лишь с сочувствием посмотрела на бугорок в штанах и предложила для первого раза все же невинный кошачий хвостик, ушки, чокер и мини анальные шарики для первичной растяжки. -Ох, я думаю, справлюсь и без них, - с сомнением в голосе выдает Юнги, с недоверием смотря на металлические небольшие шарики в коробочке с ажурной красной лентой. -Если это ваш первый сексуальный опыт, то советую вам все же купить этих малюток, - мягко улыбается девушка, видя в глазах напротив страх и желание одновременно. – Для того чтобы в первый раз почувствовать хотя бы что-то, похожее на удовольствие, вам надо быть растянутым. Я ведь не предлагаю вам большие шарики, - открывая одну из витрин, продолжает консультант, доставая коробку побольше. Шарики большого размера выглядят действительно пугающе, в несколько раз больше мини шариков, явно тяжелее. Юнги гулко сглатывает. – Такие шарики нужны для тренировки своей дырочки, умение держать в себе и не выпускать… -Я-я-я понял, - заикается Мин, отворачиваясь к кассе. «Неловко-то как, боже» - проносится в черной голове. Девушка лишь ободряюще похлопывает по плечу, подходя к компьютеру. – Д-дайте мне маленькие шарики и все кошачье. -Конечно, - утвердительно кивает продавщица, пробивая товары. – В будущем, многие из этих игрушек могут оказаться у вас и вашего партнера дома. В первый раз у всех людей такая реакция, - она беззлобно смеется, называя окончательную сумму. Юнги расплачивается картой, прощается и пулей вылетает из магазина, понимая, что девушка все же права. Он хочет себе тот розовый член-вибратор и обвитый венами фаллос. Очень.***
Юнги молится, чтобы дома не оказалось родителей, и с облегчением вздыхает, когда так и оказывается. Он не спеша раздевается, поглядывая на время. У него в запасе как минимум два часа, поэтому Мин старается быстро принять ванну, привести свое тело в порядок, очиститься, ибо это пункт первый в буклете, который был подарен доброй продавщицей для улучшения своих познаний в мире анального секса, и через сорок минут со страхом поглядывать на внушительный пакетик, что оставил у себя на кровати. Руки дрожали, а ноги не слушались хозяина от слова совсем, но, переборов себя, он все же вываливает содержимое пакета на стол, оставляет нетронутыми хвостик, ушки и чокер, захватывая вниманием коробочку с шариками, смазку и тот самый черный буклет, который оказывается действительно очень нужной инструкцией к собственной растяжке. -Как-то страшно, - шепчет Мин, после длительного изучения подсказок. – Пальцами? Туда? Господи, ужас-то какой, - оседая на кровать, тянет парень, опять краснея. Собственно, вместо пальцев должен быть член, поэтому пересилив страх и смущение, Юнги закрывает дверь на замок, снимает банный халат, укладываясь разгоряченной кожей на холодное покрывало. Прохладная ткань приятно остужает кожу, вызывая мурашки по всему телу. Юнги передергивает плечами, прикрывая глаза. Второй пункт в буклете – возбудиться. Юнги нежно обхватывает собственное горло, представляя на месте своей руки руку Джина, его длинные гладкие пальцы и россыпь вен по кисти и выше. Слегка придавливает тут же ощущая нехватку кислорода, но руку не убирает, потому что собачий кайф – постоянный спутник при дрочке. Второй рукой Мин нащупывает собственный затвердевающий член, медленно начиная себе надрачивать. Он всегда распаляется в такой позе за пару минут, ему хватает завестись и обильно кончить, чтобы потом повторно подрочить для полнейшего опустошения. И если раньше он делал это из-за нужды убрать стояк, то сейчас – для спокойной растяжки. Юнги закатывает глаза, языком пробегаясь по губам. Он давно не прикасался к себе вот так, давно не воображал, не мечтал, не хотел. А сейчас Сокджин, такой голый, с широкой спиной и шестью кубиками, кидает его на кровать, тут же вжимаясь сильными бедрами меж чужими худыми. Юнги сдавливает член сильнее, закатывая глаза. Хрипит, стараясь схватить воздух, чувствуя, как напрягся всем телом, словно струна. Слишком рано. Он пережимает член у основания, громко скуля. Находится на грани между сном и сознанием, видя лишь Джина и ничего больше. Нежные руки пробегают по собственному телу, вызывая новый табун мурашек, чужая рука сжимает яички, сильно оттягивая их вниз, а после ударяя. -Ах… Невозможно, черт возьми. Как же хочется. Юнги быстрее надрачивает, хлюпая смазкой, размазывая ее по всему члену, и даже опускается пальчиками к дырочке, оглаживая сфинктер. Нежно, трепетно, как же хочется чужие руки, Мин сдавливает горло сильнее, краснея лицом, делая финальные движения рукой, подпрыгивая на кровати от конвульсий оргазма, и обильно кончает себе на живот, заляпывая абсолютно весь пресс. Словно сгущенку кто вылил. Он теряет сознание на недолгие три минуты, приходя в себя с огромным желанием и осознанием, что каким-то образом в оргазм засунул указательный палец в попку. Стараясь сосредоточиться на ощущениях, Юнги вспоминает буклет. Третий пункт – обильно смазать проход и пальцы в смазке.Ее много, ее достаточно, «сойдет и сперма», - думает Мин, потому что не хочется разгибаться и прерывать сладостные муки, но надо. Со стоном палец покидает попку, тут же ощущая прохладный лубрикант. Несколько пальцев растирают гель, а после один возвращается на место, резко входя в сжавшееся колечко. Приятно. Юнги не спеша двигает пальцем, пошатывая его из стороны в сторону, заталкивая глубже, но заветной точки так и не находит, слегка разочаровываясь. Когда в колечко мышц проталкивается второй палец, Мин понимает, почему ему предложили шарики и хвостик. Больно, даже неприятно. Но терпимо. Он старается не фокусироваться на боли, представляя мягкие губы на шее, теле, на губах, и даже там, где развратные пальчики на манер ножниц раздвигаются, доставляя дискомфорт. Смазка хлюпает и это так возбуждающе горячо, член вновь твердеет, при любых поворотах телом ударяясь о стройный живот, звонко шлепая. Кажется, Юнги ощущает эйфорию, потому что свободно проскользнувший третий палец затрагивает простату, вытягивая гортанный стон. Жарко. Ужасно жарко, влажно, член изнывает и так хочется к себе притронуться. Юнги дотягивается до коробочки с шариками, выуживая сразу оба, обильно смазывает их, тут же начиная водить ими по всему телу, затрагивая член. Холодный металл затрагивает головку, а палец случайно касается уретры, вызывая еще один стон у парня, и он тут же кончает с громким криком, вновь пачкаясь в сперме. Надавил внутри где надо. Не отходя от оргазма, Юнги через силу приподнимается, заменяя пальцы двумя шариками, по размерам подходившие как три пальца, тут же проталкивая их поглубже, громко выдыхая от прохлады внутри. А после смотрит на время. 20:40. Он опять опоздает.***
Вновь приняв душ и, напялив наконец-то белье, Юнги понимает, что удерживать шарики внутри – настоящее искусство. Они так и норовят выскользнуть из дырочки и укатиться куда подальше, чтобы хозяин не нашел. Дорогое удовольствие, поэтому Юнги мылся одной рукой, второй же постоянно поправляя шарики, запихивая поглубже. Когда же он полностью оделся и закрепил брюки ремнем, стало легче. Швы будто удерживали наглый металл внутри, и Юнги за это одежде благодарен. Ходить с шариками оказалось тоже не очень удобно, но за тридцать минут, что парень проводит в сборах и в такси перестает замечать возбуждающие игрушки. Он захватил с собой хвостик и ушки, тонкий тканевый чокер с брелочком кошечки оказался спрятан под рубашкой и бабочкой. Юнги не нервничает, он в предвкушении, главное – угадать блюда, а остальное пойдет по плану. Ему не терпится вновь почувствовать в своей попке пальцы, и на этот раз он хочет пальчики своего хена. Не терпится узнать, каково это - член вместо круглых шариков внутри. Не терпится широкую спину обнять, потому что никогда еще не был снизу и никогда не прижимался телом к телу так, как это делали его ночные бабочки*. Теперь же он ощущает себя ночной бабочкой, как бы грубо это не звучало. Хотя он не видит ничего плохого в том, чтобы быть нижним и позволить собой управлять в постели всю жизнь. Юнги не раз задумывался и искал ту грань, которую перешел между актив-пассив. Это обдуманное решение? Изначально нет. Это обида на Тэхена? Точно нет, никто не виноват, что они не переспали. Хотя, думалось Мину, переспи они с Кимом, возможно старший и не смог бы так спокойно принять этот переход. Это произошло спонтанно? Да. Это произошло из-за Сокджина? Определенно. Ким еще при первой встрече окружил Мина энергией доминанта. В одном лишь взгляде читалось, что такой человек, как Сокджин, обязательно всегда и везде будет управлять и направлять. Возможно, Юнги еще сдался из-за размеров, потому как Джин выше на голову точно, шире в плечах на столько, словно в его плечах два раза Мин уместился. У Кима ладони большие, в одной такой утопает кошачья лапка Юнги (однажды Сок прозвал младшего котенком и, кажется, теперь это навсегда и ко всему применимо), руки жилистые, хотя выпуклость вен не так-то часто можно увидеть, но когда это происходит, Мин чувствует зависимость. Кажется, ему хочется быть приласканным и обласканным такими руками, почувствовать медвежьи объятия и постоянно в них засыпать. Про секс с такими руками младший вообще тогда как-то не думал. В общем, причин, чтобы переметнуться много, но вот стать пассивом он готов в действительности только для Сокджина, другие мужчины подобных чувств не вызывают. Потому что, наверно не такие. А Сокджин такой. Подъезжая к дому Кима, Юнги начинает нервно оглядываться и отчего-то переживать. Он так хочет угадать блюда, чтобы обрадовать Сока, ведь вкус, который придает блюдам Шеф, определяет страну, в которой это блюдо родилось. А раз Джин Шеф, то неверные предположения Мина могут стоить старшему самооценки и уверенности в себе. Юнги этого точно не допустит. Седьмой этаж. Знакомая дверь. «Тук-тук-тук» - стучит миновское сердце, а по квартире разносится дверной звонок. Так волнительно.