Жрец Ночи

Гарри, поднявшись с кровати, увидел, что, оказывается, форма уже готова. Вещи с символикой Никс лежали аккуратными свертками, пакетами и упаковками. Так же в записке обнаружился и гимн школы — своего рода клятва, которую обязательно читали или произносили наизусть все вступающие под стены школы Дома Ночи новички. Сегодня начинался его первый учебный день, и именно сегодня будущие ученики, при помощи взрослых вампиров и учителей-наставников, прибывали в эти стены чтобы задержаться в них на долгие шесть лет. Все остатки каникул он провел гуляя по территории, читая учебники, за которыми тут же, на второй день пребывания здесь, сходил в роскошную здешнюю библиотеку. Пару раз он даже знакомился со взрослыми учениками — юноши и девушки (даже взрослые вампиры) гостеприимно приняли Одаренного, и помогали ему ответить на те или иные вопросы, и показывали, где что находится. Так же, как и прописано в уставе школы, Поттер-Рогозин помогал школе — каждый раз на двери его с утра были прикреплены записки (за исключением выходных), с временем и местом — когда и куда нужно прийти. Так Гарри постепенно познакомился с почти всеми учителями, узнавал расположение классов. Плюс вдоволь погулял по окрестностям, и много раз погулял по кладбищу — некоторые так и не смогли пережить превращение. К смерти от Отторжения силы Превращения Никс все здесь относились философски — никого сия чаша не минует, кого-то раньше, кого-то позже. Но он не терялся и в выходных — постоянно занимался спортом, гулял и смотрел телевизор в столовой, изредка отвлекаясь на компьютер и телефон. К тому же, он был едва ли не единственным обитателем общежития, и вволю понаходился в гостиной — удобной большой комнате со множеством подушек, стульев и столов, и большим кинотеатром-плазмой, а рядом, на трех стойках, болтались диски с фильмами, мультиками, играми и музыкой на любой вкус. Рогозин с удовольствием посмотрел там все части своих любимых фильмов, и пару раз запускал видео с концертов и фестивалей. Но лето плавно подошло к концу, и учебная рутина новых впечатлений грозила подмять его… *** Гарри тщательно оделся — черные брюки с лакированным поясом такого же цвета, расписанные необычайной серебренной вязью рунических символов; темно-зеленая шелковая рубашка, парадная, под цвет его глаз, и черная жилетка-безрукавка, с остроугольным вырезом. На жилетке, прямо на месте сердца, красовалась блестящая, плавно закрученная серебряная спираль. Такая эмблема была у всех новичков. Поттер-Рогозин уже прочитал в своем томике «Вампирской социологии», и расшифровал этот символ — лабиринт богини Никс. Начальная ступень, Одаренный-школьник. Еще не студент, а только школьник. Ему предстоит тут отучиться, затем сдать экзамены, и только после этого ему позволят перейти на второй уровень… Самые одаренные ученики перескакивали тут через ступеньку-другую, и иногда их брали на курсы и уроки повышенной сложности… Дождь на улице не собирался, да и когда говорить о дожде, если здесь собрались многие — те, кто может запросто запретить солнцу светить, ветру дуть, а дождям — идти… Солнце плавно садилось за линию горизонта. Идеальное время для всех. Ведь богиня Никс — это олицетворение Ночи. Гарри закрыл окно, помня о предупреждениях учителей — не оставлять открытой форточку или окно, оно может разбиться от сильных здешних ветров, и покинул комнату, убедившись, что он безукоризненно выглядит. Идти до плаца* — так называлось их особое место, где встречали важных гостей, было минут пять. Рогозин-Поттер чисто случайно встретился со своим наставником, Александр Анатольевич, который нес бумаги с речью. У Гарри теплилась надежда — что мать, возможно, посетит школу, и он ее увидит. Ведь на линейке-клятве собирались не только ученики, но и их родители. Новых учеников и учениц было много. Все школьники были как один — в новой форме, при эмблемах, учителях и родителях. Лишь немного детей было в одиночестве: первое правило преподавателя — помогать своему подшефному во всем, в чем он сможет помочь. Рогозин-Поттер нашел глазами небольшую трибуну — взрослые терпеливо рассаживались по местам, не спуская глаз со своих чад и опекунов. Глаза, ищущие знакомые фигуры, пробежались по группе явно титулованных особ — взрослые вампиры почему-то предпочитали общество лишь таких же как они, и даже не скрывали свои татуировки от обычных людей, так же приглашенных на праздник первокурсников, нашли неловко себя чувствующих тут людей, а затем — и сердце радостно забилось, нашли аж четырех знакомых: маму, которая улыбалась, деда, который одобрительно ему кивал, крестную Валентину Антонову, с радостью взиравшую на все это (она была рада вернуться в эти стены), и Сергея Майского, который громко свистнул, привлекая внимание на себя не только паренька. Мама, сидящая рядом с мужчиной-берсерком, дернула его за рукав. Гарри, приветственно махнув им, нашел свое место в строе новичков, которых преподаватели поставили аккурат напротив трибуны, рядом со сценой, а перед ними были выстроены ровными рядами учащиеся второй, третьей, четвертой, пятой и шестой ступени. Шестая и пятая ступень были не столь многолюдны, как младшие. Рядом с ним поставили девочку. Та заметно волновалась, сжимая в руках листок бумаги с клятвой. Гарри очень захотелось ее пожалеть. Было сумрачно, но пока не стемнело. Едва он хотел открыть рот, чтобы успокоить ее, как на трибуну взошел Александр Анатольевич. Сейчас тот был в темно-сапфировом костюме, и выглядел так… царственно, и по-директорски, что мальчик даже чуть удивился, пока не вспомнил, что вампиры умеют располагать к себе подневольно — так они были неестественно прекрасны. Возможно он специально усилил впечатление о себе — обычные люди ведь не хотели, чтобы их ребенок так надолго отрывался от них… Тут Гарри почувствовал, что снова начали паршиво зудеть плечи, и у него выступили его черные и сапфировые татуировки, а самое главное — на его лбу яркой печатью зажегся месяц Никс. Девочки и мальчики, у которых татуировки были красными, начали шептаться вытягивать шеи чтобы разглядеть его, и мальчик почувствовал себя будто бы под светом прожекторов. Разумеется, им все-все объяснили, когда приходили и помечали их метками Никс. Похоже ему терпеть все эти взгляды все свои годы обучения. Директор Дома Ночи кончил свою речь под громкие аплодисменты толпы. Тут же зажглись неяркие фонари, делая все неясные формы и фигуры видимыми и четкими, и начался прием клятвы. Гарри ощутил внутреннее спокойствие. Клятву он, конечно же, выучил наизусть как только приехал сюда, и, в отличие от рядовых учеников, проговорит ее осознанно. Это же своего рода молитва Никс! Богиня знает, как трудно порой произносить те или иные слова и мольбы, но цена ошибки в том или ином ритуале иногда равна жизни. Это и предстояло им понять на первом курсе, точнее ступени, обучения. Первые трое учеников прочитали клятву; один из них, мальчик, запинался и очень нервничал. Девочка, что шла самой первой, напротив — жестким и твердым голосом читала по бумажке, не сомневаясь в клятве Никс ни минуты. Ночная тьма сгущалась с каждой минутой. Постепенно очередь из новичков рассасывалась. Каждому ребенку, прошедшему и давшему клятву Никс, взрослые на трибуне и стоявший рядом директор — который подбадривал новичка одним только своим видом, хлопали. Прозвучала двойная фамилия Гарри. Тот, чуть трепеща, вступил на сцену. Клятву даже не надо было вспоминать — слова сами собой приходили на язык, послушно вспыхивая в сознании: -…символ на нашей означает начало бытия, ведь мы только вступаем на путь Ночи, познаем мудрость Богини и возможности своей новой жизни. Славься, Великая Богиня Ночи и полной луны! Славься, Ночь, дарующая нам свое благословение! — договорил Гарри последние, финальные слова клятвы. Он всей душой чувствовал, что эта клятва приятна, нужна и угодна богине. И тут же с нежностью прибавил, чувствуя, как слова льются у него сами собой: — Благословенна будь, Никс! В этот миг небеса будто бы расступились, и показались звезды и месяц которые были спрятаны тучами — точь-в-точь такой же, как на татуировке Поттера-Рогозина. Взрослые-иные (да и кто-то еще) дружно тихо ахнули, почувствовав запах лаванды, разлившейся в воздухе. Дети-новички заозиралась — не понимали, откуда доносится приятный запах. — Добро пожаловать в Дом Ночи и новую жизнь, будь благословенен, — склонил голову Александр Анатольевич, тоже чувствуя, как и все, запах лаванды. Он понял, что богиня благословляет его ученика, вставшего на ее путь. — Благословенен будь, — прижал к груди сжатый кулак в старинном приветствии Гарри. Загремели аплодисменты, и Гарри, снизойдя со сцены, присоединился к уже новоприбывшим богини Никс. Директор одобрительно кивал, тоже аплодируя. Прием клятвы школе продолжался. *** После церемонии принятия осталось полчаса чтобы дойти до своих классов и пообщаться (попрощаться) с родителями. Гарри с удовольствием влетел в распахнутые ему навстречу материнские объятия. Рогозина и сама была очень рада увидеть сына. — Молодчина, — сказала Антонова, погладив парня по голове, когда тот вынырнул из материнских рук, взлохматив тому волосы, — поздравляю с таким важным шагом, но сейчас нам с тобой надо проститься. — Блестяще дал клятву, — пробасил Майский пожимая ему ладонь, — и еще так лавандой запахло… Вкусно. — Эх, Майский, — полушутливо, полусерьезно проговорила Галина, — если бы ты хоть раз удосужился как следует прочитать том начальной «Вампирской социологии», то ты бы знал, что это ароматы, источаемые от кожи Никс! (Майский тут недовольно что-то пробурчал)Ладно, Гарри, — обернулась она снова к сыну, — удачи тебе, беги на учебу! Пока! — Пока, — грустно отозвался Гарри, прощаясь взмахом руки со своей маленькой группой поддержки. Расписание он помнил, и сейчас первым занятием у него как раз-таки и была «Вампирская социология», вступительный урок. И вел этот урок его наставник, директор. И опаздывать в первый же день учебы в его планы не входило. *** Класс по социологии находился прямо внизу башни, которую и занимал директор — будто бы специально подчеркивая статус главного предмета школы. Тут на винтовой лестнице и скопились новые ученики. Естественно, когда Гарри подошел ближе, все взгляды устремились на него и его необычную для всех татуировку. Из толпы вышла девочка — та самая, что твердо давала клятву Никс первой, и по-взрослому протянула руку: — Ольга, — коротко представилась она, и Гарри пожал ее ладонь: — Гарри, — и тут же добавил, — ты так классно давала клятву Никс! Так твердо! Я запомнил. — Я из потомственных вампиров, — девочка чуть обнажила зубы и у нее мелькнули клыки, пока еще совсем маленькие, — но твоя клятва отличалась от наших — только тебе Никс послала свое благословение. — Не знаю, — просто сказал парень, пожимая плечами — наверное, она просто хотела сказать, что не оставит меня… Ольга понравилась Гарри с первого момента — то, что она потомственный вампир, не смущало его, как и явно дорогая по меркам школы одежда не лишенная шика. Вампиры обычно очень богаты, а родовые — особенно. И Ольга ни словом не обмолвилась о его татуировке, и даже на нее не взглянула. Она была блондинкой с голубыми как море глазами и беловатой кожей, как прямо у фарфоровой куклы. Зачем он обратил внимание на робко жавшегося к стенке паренька, выглядевшего затравленно, и очень испуганного. И сам отошел к стенке. — Привет, — проговорил Гарри, улыбаясь. Парень дернулся, как от удара, — ты чего один? У них было не принято бросать таких вот одиночек. — Я… Ты не вампир? — выпалил тот испуганно. — Я? Нет, обычный Одаренный. Но в вампирах нет ничего такого, что должно пугать, они все дисциплинированные, — сказал мальчик удивляясь его словам, и тут у него будто бы произошло озарение: — Так ты из обычных людей? — Да, — парень опустил глаза, — и плюс еще из приюта. Но я Новоприбывший. Гарри сглотнул. Наверняка, там его жестко травили. Его старая одежда и видавшие виды вещи говорили сами за себя. Поттер-Рогозин и сам бы попал в приют или вообще его убили бы, если бы не случайное стечение обстоятельств в виде мамы. Новоприбывшими называли тут Одаренных из обычных людей, у которых не было в роду ни вампиров, ни полукровок. Или вообще никого не было — дети были из сирот или подкидышей. Михаил был худощавым шатеном. На большие разговоры времени не осталось: переодевшийся директор — в этот раз в шикарной мантии из черного-серого бархата с расшитыми серебристыми узорами в виде всех ступеней школы Дня Ночи поприветствовал их еще раз, и пригласил в класс. В этот раз его облик был более суровым, учительским. Миша, а именно так звали новичка, робко посмотрел на Гарри, и тот пригласил его сесть за свой стол, хлопнув ладонью по свободному месту. Ольга, с которой Гарри только что подружился, плюхнулась на место прямо у него за спиной. — Итак, ученики первой ступени Никс, начнем, — обратился к ним Александр Анатольевич, — Гарри, раздай учебники. — Велел он тут же своему подопечному, и Поттер-Рогозин послушно встал, и направился к шкафу за увесистыми черными тиснеными золотом томами, — записываем тему урока пока идет раздача учебников: «Вампирская социология. Основы поведения в обществе. Правила и тактика. Отличие Вампиров, Одаренных, Новоприбывших от людей и друг друга.» Гарри, как только положил на парту последний том, тут же сел на свое место и бросился записывать вводную тему. *** Директор умел держать класс. Лектором он был просто потрясающим — Гарри заслушался его, и неожиданно для него, как и для всех, прозвенел звонок. Поттер-Рогозин стряхнул с себя оцепенение и полное внимание от лекции. У Михаила блестели глаза — тот в полнейшем восторге слушал четкую дикцию директора. Для него это были ворота в другой мир, где больше не будет злых детей, борьбы и яростных слов, приносящих только боль. Зато Ольга слушала вампира без надлежащего интереса. Все это ей вдалбливали с детства, да и не один раз, а заезженную пластинку слушать в тысячный раз не хотелось. — А что у нас второй парой? — спросил Михаил. — Это выборная пара, — Ольга просто вклинилась между мальчишками, — либо музыка, либо драматическое искусство, либо рисунок. — Даже не знаю, — сказал Гарри задумчиво, — музыка — не мое, драматического таланта мне не хватает, хотя я много раз участвовал в постановке самых разных школьных спектаклей… Рисунок тогда? Взглянув на робко замерцавшие восторгом серые глаза Миши, Гарри понял, что попал в точку. — Ты любишь… рисовать? Друг спешно закивал. Ольга хмыкнула. Гарри обернулся, чтобы посмотреть на нее: — А у тебя музыка, и, как я понимаю, пианино… — Дебильный мир — дебильные стереотипы, — пробормотала Ольга вместо слов прощания. — И вообще — у меня даже простенький цветочек получается с клыками… — А вампиры всегда… такие? — спросил Михаил после недолгого молчания, глядя девочке вслед. — Ты скоро привыкнешь, — сказал Поттер-Рогозин, и они под светом фонарей направились в сторону одного из учебных корпусов, носящего название «Корпус Искусств». Там были и музыкальные классы, и театральные, и классы поэзии, и рисунка со скульптурой. Именно туда и держали путь двое мальчишек. *** Дело в том, что у Рогозина не было в школе рисования. Преподавателей по этому предмету все не находилось, и на очередном собрании часы изобразительных искусств заменили на языковые курсы и курсы физкультуры. Гарри, разумеется, выбрал языки. Но зато по геометрии слыл лучшим учеником школы: чертить для него было в радость. Нет, он рисовал конечно, но в далеком детстве. Сейчас же желания рисовать не было, зато было интересно попробовать себя. Пусть даже и так. Профессор изящных искусств, Марго — это было настоящее имя преподавательнице, данное ей Никс, очень подходило этой изящной светловолосой блондинке. Ее руки буквально порхали над мольбертом, чуть изредка взмахивая кистью или карандашом, поправляя рисунок. Настоящая художница. Профессор объяснила, что первый урок вводный, и все могут рисовать все, что заблагорассудится. Ей важно, чтобы было видно их «индивидуальность». Ну, хорошо. Гарри с интересом прикинул, глядя на мольберт, а потом руки сами кинулись к линейке с простым карандашом. Геометрические линии плавно складывались в рисунок, и мальчик автоматически рисовал кабинет собственной матери. Он довольно точно воспроизвел все на бумаге. На него он в детстве, как впрочем и сейчас, производил громадное впечатление и оторопь, и он надеялся, что и сейчас профессор оценит его рисунок. Профессор оценила, но сказала, что это большей частью чертеж. Хотя и сказала, что его профессионализм в этом чертеже очевиден. Но в следующий раз от рисунка ему не отвертеться. Зато Михаил, изредка подходя к окну, показал ему свой набросок — он просто рисовал темный вид за окном, и тот выглядел так, будто бы сам собой перенесся на бумагу. Профессор Марго горячо похвалила его. В следующий раз они будут рисовать неподвижные предметы. *** Литература. Преподавательница была… никакой. Серая мышь в больших очках, с татуировкой на лбу в виде пера, в плетении лозы. Зато как говорила стихи по памяти! С каким выражением! Изучая творчество поэтов и писателей восемнадцатого века, Гарри понял, что ему все же невыносимо скучно. Ольга тоже скучала, тайком водя пальцем по нотам под столом, и изучая ряд мелодии. Хотя чтение стихов вслух и домашнее задание — выучить по одному стиху из списка предложенных на доске, не вызвало у Гарри и Михаила затруднений. А Михаил любит читать, — подумал Гарри, глядя на то как мальчик с интересом листает учебник. Значит, они точно подружатся. Потом они пошли на обед. Столовая была полна учениками, но троица все равно нашла себе места — казалось этот корпус был необъятным: там были столики и на одного, и на целую компанию-класс. Еще так же чисто символически посередине был мраморный стол и подношением богине. Учитывая место, в котором они жили, Гарри казалось это самым естественным. Они учились под крылом Никс, были охраняемы ее мечами, и умирали под ее теплой рукой, приносящей покой и умиротворение. «Они уходили в Ночь, » — так говорили старшекурсники, на чьих глазах уже произошли страшные горькие потери. Гарри с удовлетворением вгрызался в куриную ножку в панировке, и поедал гречку с луком. Михаил взял пюре с говяжьей котлетой, а Ольга ела стейк с кровью и овощи, которые ей сделали на гриле. Точнее Ольга не ела — она вкушала. Ее тонкие пальцы будто бы являлись продолжением вилки и ножа. Казалось, если на них в этот момент кто-то нападет, то она сначала докончит есть, завернет аккуратно салфетку, положит нож и вилку, задвинет за собой стул, и только после этого ринется в бой. Ночные тени попадали и сюда, в этот освещенный зал. — Ух ты, фехтование! — радостно проговорил Гарри, не веря глазам своим и расписанию. Его мать была мастером спорта по фехтованию, и когда у нее было время, она научила его сражениям на шпаге и рапире. Троица вышла из корпуса и направилась к спортивному комплексу. У них преподавал мужчина-вампир. Он был чудо как красив — гибкий, сильный и пластичный мужчина с прической конский хвост, сорока лет (на вид, а так вампиры гораздо старше) с идеальной осанкой и фигурой. Все девчонки просто начали в этот миг сохнуть по профессору Дракону (даже обычно невозмутимая Ольга). Таково было имя избранника Никс по фехтованию и физической культуре. У профессора на лице была татуировка в виде драконов, сплетавших свои длинные чешуйчатые хвосты у него под подбородком. Головы драконов находились как раз над бровями, а вырывающиеся из их пастей струи пламени красиво обрамляли синий полумесяц у него на лбу. Поттер-Рогозин чувствовал кожей его силу. Преподаватель был очень сильным. И это доказала разминка. Стоило ему поднять клинок в традиционном приветствии, как Дракон сразу из красавчика-мужчину превратился в собранного, изысканного и невероятно стремительного. Он делал выпады, отступал и защищался с великой ловкостью. Гарри заинтересовал прием, показанный учителем, и ему дико захотелось его повторить. Но только с ним. Дракон разбил всех на пары, и начал прохаживаться вдоль сражающихся. Сражались все неловко, с ошибками, и норовили просто банально тыкнуть друг друга в глаз, что было далеким от такого изящного спорта. Им был непонятен этот урок. Видимо, и преподаватель это понимал. Гарри поставили в пару с Ольгой, а Михаила с какой-то другой девочкой, у которой тяжелая рапира постоянно падала из рук. И тут выяснилась одна интересная вещь — Ольга прекрасно фехтует. Откуда?! Гарри ловко отбивал ее атаки, ничего не замечая — так же, как и она. Вскоре они оказались единственной парой, на которую уставились все глаза, в том числе и преподавателя. Тут он преподаватель решил прервать детишек: — Гарри, Ольга, хватит. Вы равны. Отличный бой. Так, продолжаем, а вы… Гарри, которому не хватало дыхания, просто убрал рапиру, и поклонился Ольге, которая тоже изрядно запыхалась и тоже поклонилась ему. *** Фехтование прошло весело, и Дракон выделил двух самых талантливых учеников. Ольга с гордостью шагала рядом с Гарри, ловя завистливые взгляды всех девчонок, полных ненависти, с класса. Миша бежал следом за ними. У того было очень мало способностей к этому. — Гарри, Оль, вы поможете мне с фехтованием? Ольга переглянулась с Гарри, и молча ушла вперед дернув плечами. Она успешно скрылась во мраке ночи — как высший вампир она ходила абсолютно бесшумно. Учить кого-то в ее планы не входило. — Я помогу, а к Ольге лучше не приставай. — Сказал Гарри тише, глуша голос. — У нее и без нас забот невпроворот. Она же чистокровный вампир! — И что, это так важно? — Боюсь, что да. У них есть определенные права и обязанности, которые они должны выполнять перед собой и другими, и, честно говоря, насколько я знаю, у них действует один принцип — каждый сам за себя. Не умеешь — научись. В беде — значит выкручивайся сам. Важна лишь собственная семья. — А, понятно, — протянул шатен, — принцип эгоиста. — Возможно, — проговорил, подумав, Гарри, — теперь — быстро в душ и на верховую езду. *** Учительница по верховой езде была грубой, но именно этим она и расположила ребят к себе. Ольга, что была чистокровным вампиром и урок, как и некоторые из группы, прогуляла — лошади не шибко любили и жаловали чистокровных кровососов предпочитая им полукровок или новообращенных (или нужно было специально учить животное, чтобы оно не сбрасывало с крупа того или иного вампира). Поэтому профессор Мало (с ударением на последний слог) не спрашивала у ребят, где другая часть группы. Урок производится в манеже, рядом с которым были конюшни. Конечно, не всем понравилось убираться в стойлах, носить специальную одежду (да к тому же тяжелую и старую) и копаться в навозе, но мальчик с удовлетворением вычистил стойло и сменил подстилку на чистую. Работа тяжелая, но нужная. Да и помогает отдохнуть мозгам. Прежде чем ездить, нужно научиться убираться в ее «доме». Профессор поблагодарила ребят за помощь, и позволила им немного погладить лошадей и пони в награду. Гарри, оказывается, убирал стойло черной лошадки по имени Пенни, и животное, будто бы ища чем поживиться, ткнулось ему в шею, сжимая ноздри и шумно дыша. Поттер-Рогозин лошадей не боялся, и вскоре гладил кобылу по гриве и носу. Той явно были приятны поглаживания паренька. К нему подошел Михаил, но Пенни к нему уже была не так расположена, как к Гарри. Позволив ему раза два погладить ее, она снова ткнулась в гаррино плечо. Снова ученики потянулись в душ. Предстояла последняя пара — иностранные языки в «Центре (кампусе) иностранных языков», и у всех разные, а Гарри обнаружил, что в общем-то может и не ходить на них — на выбор было три языка, и все, в общем-то он неплохо знал. Но пошел на английский — ради Михаила, который вообще был «…не бэ, не мэ, не кукареку». Ну и — чтобы самому вспомнить. Преподавательница, едва прочитав имя, поинтересовалась у Гарри что он делает на ее уроке — Поттер-Рогозин сделал большие глаза и взглядом указал на маявшегося с английской грамматикой друга. Та хмыкнула, сказав что помогать другу — это достойно, и все же оставила его на занятии. *** — Как французский? — спросил Гарри у Ольги. Та подняла глаза к небу: — Это мой второй язык. Михаил тяжело вздохнул — похоже он был крайним везде. — Миша, не парься, — сказал Гарри, — я был недалек от того, чтобы быть как ты. Я вам еще не сказал, что приемный? — Да ладно?! — Ольга выронила все, что держала в руках. — Серьезно? Я была уверена на сто процентов, что ты кровный сын Рогозиной! — Я приемный. Меня в пять лет усыновили. А тебя это пугает? — Нет! — с горячностью воскликнула девушка, явно хотевшая воскликнуть совсем другое, — тогда откуда?.. — и она указала пальцем на татуировки. — Наверное из-за того что я в пять лет спас человека. — Да?! — взвизгнула неожиданно Ольга, — да у тебя тату высшего Чистокровного вампира! Твои покойные родители были вампирами??? Ты кровь пьешь? — Точно нет, — сказал Гарри твердо на два вопроса. — Покойных родителей убили. Но они были точно не вампирами. По крайней мере, их имена не нашли в Реестре. Да и мой дед не знает их, а он один из старших вампиров. — Дед… Это Николай Рогозин? — сжала лоб Ольга, вспоминая всех членов Гильдии. — Да. — Крутяк, у тебя дед в самой Гильдии вампиров! — честно позавидовала она. — Но как, в таком случае, Ищейка тебя пометила? Или тебя мама и дед Пометили? — Меня никто не помечал, — с нажимом проговорил Гарри, — у меня с восьми лет эти тату! Никс для чего-то выбрала меня… — Гарри, — Ольга взяла его за руку, и заглянула в глаза, и Гарри только сейчас понял — какие у нее на самом деле ледяные руки, — ты хоть понимаешь, что ты стал уникумом даже среди нас?! Никс отметила тебя для чего-то, выделила. Тебе что-то предстоит в дальнейшем сделать, но что? — Хотел бы и я об этом знать, — тяжко вздохнул Гарри. — Хотел бы… *** Все новички усердно уселись за уроки, а Гарри отчаянно захотелось проветриться. До рассвета, а следовательно до начала нового учебного дня в Доме Ночи была еще бездна времени, и он решил погулять по территории. И внутри него будто бы поселился в этот раз колокольчик, который звенел, и этим звоном вел его вперед, побуждая к дальнейшим действиям. Ночь пока хозяйничала в этих краях. Но уже чувствовалось первое дыхание утра - полоска горизонта уже чуть светлела и розовела. Поттер-Рогозин гулял рядом с озером, и тут его уши уловили какой-то шум. Кто-то отчаянно мяукал в черной ночи. Гарри, навострив уши, спешно побежал на это мяуканье. И увидел кота. Нет, не совсем сразу. Сначала он увидел дерево, нависающее над водой. А затем, в густых ветвях в пышной зелени, он увидел небольшого по размерам кота. Видимо беднягу что-то заставило залезть на дерево, и тот, слыша близкий плеск воды, побоялся слезть обратно. Интересно, сколько этот кот пробыл здесь? Шестым чувством Гарри понял, глядя на дерево — вероятно когда он влезет, хрупкие ветви «вовремя» хрустнут под ним и он окажется в воде. А пробовать холодную августовскую водичку его как-то не тянет… Кот мяукал все отчаянее, мешая ему сосредоточиться. — Так, — вслух проговорил Гарри, — что же делать?! Если только… Он горячо взмолился Никс. Ему всего-то нужна связь с воздухом. На чуть-чуть. Неожиданно он почувствовал как воздух вокруг него будто бы заискрился, нагрелся, и он ощутил в себе силы. «Ты все можешь, дитя мое», — шепнул ему женский голос. — Воздух! Во имя Никс, помоги мне! Опусти ветви дерева! — крикнул Гарри больше не сомневаясь. Воздух завертелся вокруг него; дерево медленно-премедленно опустилось к земле. Кот перестал мяукать, будто бы что-то почуяв. Поттер-Рогозин подошел к дереву, и взял замершего на ветке кота. Кот в свете далекого фонаря теперь обрел цвет — он был дымчато-серый. Дерево распрямилось обратно и зашелестело своими ветвями. Кот зашевелился в руках Гарри. — Ну, — обратился Рогозин к животному, и почесал его за ухом, — и что же тебя загнало на дерево? Кот слабо недовольно мяукнул, и Гарри присмотрелся к нему повнимательнее. И тут же заметил в его лапе воткнувшуюся тонкую ветку. Вот из-за чего кот не смог слезть с дерева! Ему просто было не опереться на раненую лапку! — Вот оно что! Я сейчас тебе помогу! — быстро проговорил парень, крепче перехватывая кота, и пытаясь вспомнить, где находится учитель магических и немагических существ…