Жрец Ночи

Кое-как Гарри насилу привели в чувство. Едва разлепив веки, он спросил: — Как вы? — Мы — нормально, — сообщила ему Ольга, боясь шевелиться — отдача ударила с такой силой, что у нее разболелась голова. И, казалось, голова теперь может рассыпаться при каждом неловком движении. Судя по всему, остальным было не лучше — Полумна поддерживала голову руками; Настя усиленно массировала виски, Дарий морщился. С ними был и Старк — он охранял их, а когда понял, что их силы на исходе (да и почувствовал смятение своего господина), побежал выручать. Чудо, что Гарри смог на последних секундах выйти из башни — иначе бы он так и остался на границе живого и мертвого миров, пока бы не умер от обезвоживания и голода. — Нам пора на ужин, — сообщила Настя, доставая из-за пазухи флакон с восстанавливающим зельем, и протягивая его Гарри, а тот спешно его принял, — учитывая, что мы с вами еще пока держим неразорвавшуюся одностороннюю связь, то пусть Жрец расскажет все по дороге или на ужине… Этот план пришелся по вкусу всем. Гарри разжал пальцы на левой руке, которые держали ритуальную свечу. На ней сейчас красовался бурый ожог. Свечи или огарка от нее в ней не было… Да и их свечи сгорели до основания, оставив лишь восковые пятна. Башни тоже не было, как и призраков Жрецов-Основателей — Гарри был уверен, что все вернулось на круги своя. Призраки снова теперь сторожат башню и школу. *** Алекс, похоже, выхлопотал им маленький отдельный стол, стоявший у самой стенки. Отлично, — подумал усталый Гарри, мечтающий сейчас только об одном — чтобы у всех на глазах не споткнуться и поскорее сесть. Старк контролировал его, аккуратно держа за руку. Следом за ним устало потянулись и остальные, даже Луна, которую они якобы официально пригласили. Яства уже ожидали их. Едва коснувшись взглядом индюшачьих ножек и прожаренного бекона, парень почувствовал просто волчий аппетит. В этот миг он бы съел все, что есть на этом столе. Все дружно расселись, пытаясь сделать невинный вид самых обыкновенных, банально опоздавших учеников на ужин и жадно накинулись на еду. Спустя всего минут десять с начала их трапезы, Альбус Дамблдор, в нарядной, богатой мантии, расшитой золотыми и серебряными звездами, встал — с намерением обратиться к учащимся и гостям: — Добрый вечер, леди, джентльмены и привидения, а главное, наши гости, — наконец начал он, лучезарно улыбнувшись иноземным ученикам (Гарри подумал, что директор сейчас лукавит сильнее чем обычно — и все присутствующие Жрецы и Жрицы за этим столом кивком головы и взглядом подтвердили все это. Гарри тут же захотелось стукнуть себя самого по голове за забывчивость: сейчас их связь друг с другом сильнее, чем обычно и они сейчас читают его как открытую книгу.). — С превеликим удовольствием приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведете у нас время. Не сомневаюсь, вы уже успели оценить удобства нашего замка!.. Тут Гарри выпал из речи, так как начал рассказывать о своих приключениях в башне. И вернулся только на следующих дамблдоровских словах, как, впрочем, и все сидящие за столом учеников Дома Ночи: — Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. — Сообщил дальше директор. — Для каждого тура все готово. Туров — три, состязания основаны исключи­тельно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусства­ми, личную отвагу и умение преодолеть опасность… Зал навострил уши. Это от старика не укрылось, и он взмахом руки подозвал к себе Филча. Филч, который до этой минуты прятался где-то в даль­нем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный деревянный ларец, инкрустирован­ный жемчугом. Зал, зашумев, всколыхнулся. — В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оце­нивать по тому, как они справились с очередным состя­занием. Чемпион, набравший во всех турах самое боль­шое число баллов, и становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристраст­ный выборщик — Кубок огня. Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Дамблдор сунул внутрь руку и достал боль­шой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ни­чего примечательного — не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор закрыл крышку, осторожно поставил на нее Кубок, что­бы все хорошо его видели. — Интересный артефакт, — сказали вслух Дарий и Гарри, и невольно засмеялись. Глаза присутствующих невольно обратились к ним. — Извините, — покаянно сказал Дарий, — это нас не достойно. Поттер фыркнул последний раз, и они принялись внимательно рассматривать Кубок Огня. — Похоже, что это давно потерянный Кубок Дома Ночи изначальной сути или как еще его называют «Чаша искренности», — сказала Ольга, различив издалека вязь символов, — ему тысячу лет назад приносили жертвы Одаренные… Еще он различал правду и ложь, выбирал тогда судей-Одаренных… толковал волю Никс, и все в таком роде. —…Желающие участвовать в конкурсе на звание чем­пиона должны разборчиво написать свое имя и назва­ние школы на куске пергамента и опустить его в этот Кубок, — громко проговорил директор. — Им дается на размышление двадцать четы­ре часа, то есть сутки. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Кубок всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. — Ропот поднялся неимоверный — естественно, многие бы хотели получить и славу, и выигрыш. — А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. — - Жестко отреагировал от это все Дамблдор. — И последнее: желающие участвовать в конкурсе, прими­те к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до кон­ца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним маги­ческий контракт, который нарушить нельзя… *** — Мальчики, — Ольга остановилась около главной лестницы так как они все направлялись в свои башни, — а ведь мы считаемся совершеннолетними по здешним законам… — Участвовать в Турнире? — Гарри аж скривился, — ни за что! Это для нас, Жрецов Ночи, позор! * Победить среди равных — это да, здорово, но быть сильным среди слабых — это… — Гарри, не заводись, мы поняли, — поморщилась Настя, чувствуя внутреннее негодование Жреца Ночи Никс, которое сейчас било не только по нему, и по всем, отзываясь болью в черепной коробке. Тут поморщившись вслед и все остальные: — Гарри! — хором проговорили парни и девушки; даже Старк, до которого всегда доходили негативные эмоции (а позитивные — не всегда) господина, которому он верно служил, сжал голову, которую перехватило обручем боли. — Я понял. Стихаю! — примирительно поднял руку вверх ладонью Поттер-Рогозин. Они коротко попрощались, и пошли в свои башни. Старк пошел вместе с Гарри. Лестница впереди начала двигаться, и они вынужденно остановились, дожидаясь, когда она встанет нормально, как была. — Как вы, о Жрец? — от Старка не укрылась ни усталость, ни бледность гарриного лица. И то, что ему сейчас было трудно даже держать ноющую от боли голову — это тоже не внушало оптимизм. — Нормально, Старк, — спокойно произнес парень, — только отдохнуть бы и все. — Может, я вас понесу на руках? — Нет, Старк. Для всех мы близкие друзья, — сообщил Гарри то, что упрямо несколько раз твердил и талдычил Алекс — чтобы Старк не кидался вслед за Жрецом Ночи сломя голову, — узнают о нашей глубинной связи — и мы уязвимы. Не знают или воображают невесть что — это больше нам на руку. Да, многие заметили неоднозначное отношение Старка к Гарри. Ну не объяснять же что Старк стал, по факту, почти что рабом (добровольно!) юного Жреца Ночи, и то, что они теперь связаны друг с другом магически и духовно. Сразу же потекли ручейком слухи о том, что Герой Магического Мира (по факту Гарри давно отказался быть магом, и не считал себя их частью) предпочитает мальчиков. Гарри опроверг это, поцеловавшись с Полумной у главного стенда с расписанием уроков. *** Парни с удовольствием ввалились в мужскую спальню, очень хотя только одного — покоя. Но оказалось, как в известном выражении: покой им только снился. В спальне шел ожесточенный спор. К ним заглянули и двое школьных бунтарей — Фред Уизли и Джордж Уизли, братья Рона. — Запретная линия! — воскликнул Фред и глаза у него возмущенно сверкали. — Ее наверняка можно обмануть зельем, ну… которое набавляет возраст. А когда уже имя в Кубке, кричи «ура»! Кубку — умора! — все равно, сколько тебе лет! — Дело не в возрасте, — возразил Невилл. — Мы еще очень мало знаем, и нам такие состязания не по плечу. — Говори только за себя, — обозлился Джордж. — Рон, ты ведь хочешь принять участие в конкурсе? — Конечно хочу, но я думаю, что директор все предусмотрел. — Осторожно проговорил младший Уизли, и в глубине души Гарри с ним согласился. Старикан был хищником, и ему палец в рот не клади — по локоть откусит. Ему наверняка стало известно, что они впятером проводили какой-то ритуал, и он точно попытается узнать — зачем. Многие ученики ему верны и находятся под его влиянием. Луна — самая уязвимая точка, и сейчас Гарри боялся за девушку больше, чем за себя самого. -…нет, а вы? — неожиданно застал самый конец вопроса Фреда к себе Гарри. Гарри вздрогнул, выныривая из омута своих тяжких дум. Речь ранее шла о Турнире и проникновении к Кубку, а значит… — Мы не хотим, — сказал Поттер-Рогозин, надевая пижаму. — Это заранее… в общем, нечестный будет конкурс если мы предпочтем участвовать в нем. Вы против нас конкуренции не выдержите. У нас магия очень сильная. С нами наша Богиня Никс! И мы все выясняем в дуэльных поединках. Старк позади Поттера, стягивающий свой наряд Воина Эреба, здорово напрягся, замирая на половине действия. — Что-то я пока этого не видел, — проговорил гневно Рон, быстро вспыхивая от этих простых слов сказанной вслух правды. — Вот и хорошо, что не видел. — Сказал Гарри со смешком в голосе, вешая на спинку стула пиджак на завтра. Почему-то сейчас хотелось не попридержать язык, а наоборот — как следует высказаться. — И, надеюсь, не увидишь. А то, боюсь, не ровен час, получишь какой-нибудь дурной знак… или тяжелое увечье… Гарри не шутил. Он-то знал, насколько сильно Богиня может отомстить за того или иного Одаренного. В истории встречались случаи, когда Никс собственноручно наказывала или убивала провинившегося или оскорбившего ее саму или ее представителя. -…а проникнуть за барьер у вас не получится, как и бросить имя в Кубок. — Разъяснил Гарри, не отреагировав на роновский выпад. — Этот Кубок — древнейший магический артефакт, слышали когда-нибудь о «Чаше искренности»? Десять недоуменных пар глаз уставились на парня в упор. — О, Никс! У вас, что ни разу в жизни не было уроков по истории артефактов?! — простонал Рогозин-младший, делая характерный жест «рука-лицо». — Ладно, объясню. Этот Кубок не просто заколдованный артефакт. Он древний, со своей устоявшейся силой и специфической магией. Она предназначена только для совершеннолетних, достигших стабильности своей магии. И, насколько мне понятно, именно он, а не директора школ-участниц выбирает того или иного, считая его достойным. Старые магические вещи могут обладать и зачатками разума. Поэтому это «Чаша искренности». Так что мой добрый совет — не суйтесь к Кубку Огня. — Может, тебе твоя слава покоя не дает?! — рявкнул Рональд Уизли, — Думаешь, ты тут самый крутой??? Ты явно тоже хочешь участвовать! — Полегче на поворотах, гриффиндорец! — рявкнул Старк и острие его кинжала уткнулось рыжему прямо в шею, в пульсирующую жилку. — Помни, что ты разговариваешь с представителем Никс! Имей уважение! — Дурак ты, Рон, — просто сказал Гарри, садясь на свою постель, и ленивым жестом прося прекратить Старка этот балаган. Воин Эреба послушался, убрав оружие за пояс. Рон начал осторожно ощупывать собственную шею, — дело тут далеко не в славе, и не в «хочу» или «не хочу». Просто состязания трудные будут как и старших, так и для для обычных, рядовых волшебников. Именно поэтому нам велят сидеть тихо и просто смотреть, как преодолевают испытания выбранные чемпионы. Мы, ученики Дома Ночи, не участвуем в Турнире, потому что конкуренция между нами и вами будет неравной, проще говоря. Итак, я спать. — Объявил Поттер-Рогозин. — Был трудный день… И вообще… Парень рухнул головой в подушку, кое-как накрылся одеялом, и тут же крепко заснул. Старк, который замер как истукан, показательно хрустнул костяшками пальцев у самого ронова лица, безмолвно говоря о своих намерениях — что если парень не отстанет от его господина, то ему сильно не поздоровится. Братья Уизли, решив, что драка не стоит свеч, и Рон вообще сам нарывается, быстро попрощались и ушли к себе. Рон, прекрасно зная, что ему против сильного ученика из Дома Ночи не выдержать и не выстоять, все-таки угомонился, мрачно поглядев на уже крепко спящего Жреца и тоже в итоге заползая в свою постель. У парней в комнате воцарилось сонное царство. *** Утром все пришли на завтрак пораньше. Кто-то жевал тосты, и все глазели на Кубок Огня. Он сто­ял в центре холла на табуретке, на которую обычно кла­ли Волшебную Шляпу. Его обегала начерченная на полу золотая линия, образуя окружность радиусом три метра. Гарри, более-менее отдохнувший и отлежавшийся за ночь, завтракал вместе со всеми своими друзьями, и заметил, что на него кто-то смотрит прямым взглядом. Этим кем-то оказался высокий и рослый, незнакомый ему старшекурсник. Он нерешительно мялся у стола. — Прошу прощения, — с явным акцентом проговорил парень, — я могу обратиться к вам? Стихийники тут же все разом оглянулись на Гарри, и Гарри благосклонно кивнул, предлагая парню сесть за их стол. Места было еще полно, но Поттер-Рогозин чувствовал что парню нужно общество. Иностранца звали Виктор Крам. Узнав, что он прекрасно владеет русским, все перешли на родной им язык. В добавок, у Виктора был младший брат который учился в болгарском Доме Ночи. Весело болтая с парнем, который, казалось, очень радовался простому общению, Поттер-Рогозин замечал, что все взгляды Большого Зала направленны на них и на их компанию. Недоуменный всеобщим вниманием, Гарри совсем пропустил момент открытия входной двери. Из входных дверей в холл потянулись шармбатонцы. Мадам Максим вошла последняя и гуськом повела свой выводок учеников к Кубку Огня. Стоявшие вокруг Кубка любопытные вежливо уступили место вновь прибывшим, с любопытством наблюдая за французами. Один за другим гости переступали золотую линию и бро­сали кусочки пергамента в синевато-белое пламя — огонь при этом пунцовел и выбрасывал сноп ярко-крас­ных искр. — Это точно «Чаша искренности», — подтвердила Ольга, внимательно глядя на то, как горит пламя. Настя весело болтала с Дарием, и, похоже, не замечала ничего что творилось вокруг нее. — Что будем сегодня делать? — спросил Старк у остальных, — может поупражняемся на мечах? Это было самым любимым времяпрепровождением. — Неплохо. Но можно еще пофехтовать, — сказал Гарри, смотря за окно — от их невольного магического вмешательства, снег в пределах замка бесследно растаял, обнажая промерзшую землю, что открывало для них много возможностей. Вместе с ними пошел и Крам, который, оказывается, прекрасно фехтовал на шпаге и рапире. Но им предстояло в этом еще убедиться за долгие часы ожидания отбора кандидатов на роль участников очередного Турнира Трех Волшебников… *** В зал они ввалились когда все практически были на своих местах. Виктор поблагодарил их за прекрасную компанию, и быстро шагнул за свой стол. Ужин, казалось, никогда не кончится. Может, потому, что праздник длился не первый день, и Гарри с остальными не налегал, как обычно, на изысканные блюда. И не он один, как и его друзья, ожидали — всеми овладело нетерпение: скоро ли Дамблдор завершит тра­пезу? Кто будет Тремя Волшебниками? — Кубок Огня вот-вот примет решение, — начал говорить Дамблдор и зал тут же стих, внимательно слушая. — Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их выйти к сто­лу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади их профессорского стола. — Там они от судей получат инструкции к первому туру состязаний… Он вынул свою волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок Огня засиял еще ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепитель­но били по глазам. Но взгляды всех все равно прикованы к Кубку, кое-кто поглядывает на часы…  — Осталась одна секунда, — сказал Ли Джордан громким шепотом. Он был другом близнецов Уизли. Пламя вдруг налилось красным, вверх взметнулся высокий столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший и пахнущий паленым кусок пергамен­та. Зал замер в ожидании. Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, осве­щенный огнем, опять ставшим синевато-белым, и Дамблдор гром­ким, отчетливым голосом прочитал на весь зал: — «Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам». Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и востор­женных криков, как и ученики Дома Ночи. Они не ожидали, что их новый друг — и будет чемпионом! — Круто! — сказала Настя, комментируя все это. — Да, он вполне достоин этого, — сказал Гарри уверенно. Парень действительно оказался хорош на деле — как с первого взгляда ему и показалось. Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, враз­валку двинулся к Дамблдору повернул направо и, мино­вав профессорский стол, исчез в соседней комнате. Постепенно громкий шум в зале стих, внимание всех опять стало приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок вы­стрелил еще одним куском обгоревшего пергамента. —«Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!» — возве­стил Дамблдор. Девушка, похожая на вейлу, легко поднялась со стула, откинула назад волну белокурых волос и летящей по­ходкой прошла между столов Гриффиндора и Пуффендуя. Ей тоже громко аплодировали. Флер Делакур скоро удалилась в соседнюю комнату, и зал опять утих. Но напряжение, казалось осязаемое на ощупь, усилилось. Осталось только узнать чемпиона от Хогвартса! Все опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались пестрые искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дам­блдор поймал его и прочитал: —«Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори». Гарри и остальные Одаренные услышали как взорвал­ся криками стол Пуффендуя. Все до единого пуффендуйцы вскочили на ноги, топали, вопили до хрипоты, при­ветствуя идущего к профессорскому столу Седрика. Ап­лодисменты не смолкали долго — впервые честь школы будет представлять ученик от Пуффендуя. Декан профессор Стебль встала, быстро прошла следом за Седриком в чемпионскую комнатку. Дамблдор стоял и ждал; вот наконец зал кое-как угомонился, и он, довольно улыбаясь, начал было вступительную речь, но осекся — Кубок начал пунцоветь снова… Кубок Огня выбросил еще одно имя. Дамблдор хотел было поймать бумажку, но тут она еще в полете вспыхнула ярким лиловым пламенем. Пламя исказилось, и приобрело вид чудесно красивой женщины, и она как бы зависла в воздухе над учительским столом. Учителя, как и директор, дружно отпрянули назад. Школьники оцепенели от испуга, и затравленно смотрели на дивный образ богини Ночи. Ученики Дома Ночи выскочили из-за стола, преклонили колени и склонили головы в почтении. Это была Никс. Впервые за много веков Никс явилась и им, и магам-отступникам… И, судя по всему, она явилась далеко не с миром… — Никто! — прогремел сейчас поистине грозный голос богини — он таким эхом отдавался в стенах школы, что казалось замок дрожит до самого основания; зазвенели даже стекла — кое-где пошли трещины, — никто не посмеет вмешивать Жрецов Ночи в свои грязные дела! Это говорю я, великая Богиня! Гарри поднял голову. Никс обращалась сейчас только к сидящим за учительским столом преподавателям. Судьи и директора обоих иностранных школ-участниц ушли в комнатку к чемпионам. Но к кому конкретно? Никс на невидимом ветру подлетела к Грюму, который вел в школе ЗОТи. Ее рука, сотканная из малинового огня неожиданно обхватила шею преподавателя, и тот задергался, пытаясь вырваться из захвата. МакГонагалл, сидящая рядом с ним, и мадам Помфри, поспешили испуганно отодвинуться. — Не смей, — шипел ее голос, — ты, нечестивец… Дамблдор, к слову, кстати, не пытался что-либо предпринимать — просто изумленно смотрел на то как Аластор Грюм конвульсивно дергается в огненном захвате. Никс отпустила уродливого мужчину, и тот жадно задышал, изо всех своих сил пытаясь избавиться от собственного удушья. Но это было, похоже, еще не все… Одним ударом тонкая малиновая рука прошла через мужчину насквозь, прямо туда, где было сердце. Преподаватель дернулся, его веки дрогнули последний раз в жизни, и из глаз ушла вся жизнь. Через минуту его бездыханное тело с шумом упало на хладный пол. Преподаватели дико вскрикнули от испуга — так ужасна была сцена. Дети помладше завизжали. Девчонки вскрикнули. — Ничего себе, — одними губами проговорила Настя. Ольга была очень испугана, и была белее обычного. Дарий и Старк дружно сглотнули. Персонального наказания от Никс все Одаренные боялись даже больше, чем самой смерти. Никс вернулась обратно к директору Альбусу Дамблдору. Тот все еще молчал. Богиня Ночи погрозила директору пальцем и бесследно растаяла… Пепел от обуглившегося куска пергамента рухнул прямо ему в тарелку.