Снег падает вверх

— Ты мне наскучил, — выдохнул Макс, переводя взгляд на сосредоточенного Хиро. — С тобой весело, как с покойником. — Мы и не должны веселиться, — сухо отвечает тот. — До экзамена осталась всего неделя. Нужно приготовиться. — Мы итак всё знаем, пойдём лучше среди людей потусим, — стонет он, — там действительно круто! Ты знаешь, что они придумали? Караоке! — Что такое караоке? — материализуется рядом Юно. — В какой главе это написано? — В главе под названием "жизнь", — Макс закатил глаза. — В той главе нет этого термина, — качает головой новоприбывший. — Точно нет, — подтверждает Хиро. — Я повторял эту главу тридцать три дня назад. И младший сдаётся, не имея никакого желания сейчас им что-то объяснять. — Ты слишком часто там бываешь, в мире людей, — строго сказал Юно. — До добра это не доведёт. Пожалуйста, постарайся сосредоточиться на своём истинном предназначении и не растрачивай своё внимание. — До моего истинного предназначения, между прочим, ещё целая неделя! И я волен проводить её так, как сам пожелаю. — У нас нет воли, — его голос звучит твёрдо, точно сталь. — Прекрати уже быть столь легкомысленным! — Он прав, — Хиро кивает. — Учитель может вызвать нас в любой момент, чтобы озвучить наше финальное задание. Мы должны быть готовы. Точно сговорившись, они высказывали по очереди как будто бы давно заученный текст, отскакивающий от зубов. И, кажется, этим поучениям не было ни конца, ни края. — Шутки закончились, — Юно непоколебим. — Сколько ещё ты будешь относиться к работе спустя рукава? — Нам уготована священная миссия, и оступиться мы не в праве. — Воля, да что это вообще такое? Опять читал запрещённые книги? — Ты же знаешь, что учитель этого не одобрит. — Запомни, что за любую твою выходку ругать будут не только тебя, но и нас. — Ты должен быть ответственнее! — Почему ты не такой, как все? Откуда в тебе вообще взялся этот дух противоречия и бунтарства? — Что бы ты ни думал, а неделя — это слишком мало. — Всего неделя! А мы ещё не получили имена! — Ты же знаешь, что после сдачи последнего экзамена мы только и будем, что пропадать в мире людей. Там работы невпроворот! — Поэтому почему бы тебе сейчас не бросить все силы на подготовку? Это последний шанс наверстать упущенное! Макс недовольно хмыкает, отворачиваясь и закрывая глаза, всем своим видом показывая парочке ботаников, что их разговор на этом закончен, и больше выслушивать нудных собеседников он не намерен. — А ведь это вы ещё нормальными стали, — он выдыхает. — Даже вспоминать страшно, какими занудами вы были до встречи со мной. И в его словах была доля правды. С тех пор, как обладающего до сих пор непонятно откуда взявшимся своенравным характером Макса оставили этим двоим на попечение, как более старшим Богам, прошёл уже почти век, и за это время Юно и Хиро заметно изменились, хоть и сами не хотели этого признавать. Поменялась не только манера их речи, уже не напоминавшая бездушных роботов, но и само их отношение. Хиро стал заметно мягче, добрее, лояльнее, и порой его поведение вполне можно было бы охарактеризовать земными словами "понимающее", "милосердное" и "сочувствующее". Он стал более открытым для чего-то нового, появился интерес и, проведя не одну сотню часов за выслушиванием рассказов Макса о мире людей, даже желание узнать об их образе жизни чуть больше. Правда, сам он крайне редко решался нарушить правила и спуститься туда, мотивируя это тем, что он всё ещё не готов. Исключения составляли лишь только те мгновения, когда он уходил, чтобы вызволить оттуда младшего, частенько теряющего счёт времени и задерживающегося среди людей неприлично надолго. И только благодаря прикрытиям старшего и его вовремя реагирующему на любую опасность чутью, Макс ни разу не попался, всегда мастерски обходя все ловушки и материализуясь в нужном месте и в нужное время за секунду до прихода учителя. С Юно было немного сложнее. Хоть он и знал о проделках младшего, но предпочитал держаться особняком, чтобы в случае чего иметь пути для отступления. И, тем не менее, это не мешало ему ежедневно капать тому на мозги, постоянно повторяя, как всё это неправильно, плохо и неразумно, и что самое важное сейчас для него и для каждого из них - предстоящее задание и будущая работа. Задание. Макс прочитал об этом финальном экзамене слишком много книг, даже больше, чем следовало, больше, чем Юно и Хиро, и поэтому уже знал наверняка, как он будет действовать после его оглашения. "И когда полная луна окрасится в цвет крови, впервые придёт Бог Смерти к бесполезному человеку, выбранному небесами ради благой цели, и станет он жертвой его, исполнив тем самым священную миссию свою, возложенную на него Самой Его Величество Смертью. В первый и в последний раз заберёт Бог Смерти душу человека, чей срок ещё не подошёл, дабы поселилось внутри него и закрепилось внутри него осознание своего истинного предназначения, ради которого и были созданы Боги Смерти Самой Его Величество, не имеющие права в дальнейшем решать судьбу обречённого человека за него. Судьба есть единственно верное и неприкосновенное. Судьба есть миссия. Судьба есть Смерть. И как только окропит кровь невиновного руки Бога Смерти, будет пройдено последнее испытание, обнажающее Богу Смерти человеческие души. Станут они осязаемы ими, и в то же самое мгновение откроется возможность Богу Смерти собирать души усопших, голыми руками дотрагиваясь до них, и откроется ему священная тайна своего истинного существа". — Нам нужно будет убить невиновного, Хиро, — тут же поделился своей находкой в одной из древнейших книг Макс. — Убить человека, которого нет в списке! Который должен жить! — Не неси ерунды, — отмахнулся тот. — В учебниках этого нет. Думаю, ты преувеличиваешь, и мы просто должны будем самостоятельно забрать душу умершего. — Мы должны будем собственноручно приговорить его, — не унимался младший, — невиновного, которого небеса считают бесполезным! Они просто возьмут и выберут рандомного человека для того, чтобы ты потренировался! Мол, какая разница, чего стоит одна душа против целого мира? Но разве так можно? Разве это разумно? Хиро перевёл на того полный недоверия взгляд. — Ну, если это действительно так, — он помедлил, — у нас в любом случае не будет выбора, ты же знаешь. У нас нет воли. У нас есть лишь один шанс пройти испытание и сделать всё правильно. И почему-то это не давало младшему покоя. Будучи так называемым гением, быстросхватывающим любую информацию на лету и тут же её запоминая, оттого и справившись с общим обучением меньше, чем за пятьсот лет вместо тысячи, у Макса было достаточно времени, чтобы хорошенько изучить людскую природу. Скучные учебники с чёткими правилами и законами о том, что представляют из себя истинные Боги Смерти, со временем сменились другими, крошечными и цветными книжками, которые писал, печатал, а потом и распространял сам человек. Его удивляло разнообразие текстов и их жанров, как и сам язык, которым они были написаны. Одна книга вызывает улыбку. Другая, кажется, слишком грустная. В третьей нет ничего, кроме картинок. Четвёртые многие люди держат под подушками. Пятые книги хранятся в своём первозданном виде за семью печатями. И каждая интереснее предыдущей. Именно из литературы, написанной человеком для человека, Макс узнал, что такое мораль, что такое добро и зло, что значит быть принципиальным, а что есть истинное самопожертвование. Перелопатив тысячи пыльных томов мировой истории, он лучше любого профессора понимал, что такое человек, кто такой человек, что есть свобода и равноправие, а что — насилие и деспотизм. Зарываясь носом во возможные книги и коротая ночи в лучших библиотеках мира, он изучал, он познавал, он впитывал информацию, точно губка, не пропуская ни одной важной детали. Всё это и многое другое сформировало в нём свои собственные принципы, которыми он не желал поступаться. Хоть он и не мог в точности сказать, умеет ли он чувствовать на самом деле или же это просто понимание того, что есть чувства и какая они материя, в одном он был уверен наверняка — человек создан для того, чтобы его любили. И он любит. Он любит каждого, независимо от пола, возраста, цвета кожи и национальности. И в то же самое время он ясно осознавал, что Боги Смерти не могут и не должны любить. — Мы сделаем то, что нужно, — сказал в тот вечер Хиро, — поэтому давай больше не будем обсуждать это, хорошо? Поэтому всё чаще Макс, сидя, как обычно, на своей излюбленной крыше, прокручивал в голове заученный текст раз за разом, пытаясь найти лазейку. " ... придёт Бог Смерти к бесполезному человеку..." — Но ведь бесполезных людей не бывает! " ... выбранному небесами ради благой цели, и станет он жертвой его, исполнив тем самым священную миссию свою..." — Насилие не может быть оправданным! " ... заберёт Бог Смерти душу человека, чей срок ещё не подошёл..." — Это противоречит самой нашей сути! " ... были созданы Боги Смерти, не имеющие права в дальнейшем решать судьбу обречённого человека за него..." — А на деле всё оказывается иначе. " ... судьба есть единственно верное и неприкосновенное... " — Жизнь равно судьба. " ... судьба есть миссия..." — Жизнь есть миссия! " ... судьба есть Смерть..." — Жизнь есть смерть! " ... и как только окропит кровь невиновного руки Бога Смерти, будет пройдено последнее испытание, обнажающее Богу Смерти человеческие души..." — Их страдания. " ... и в то же самое мгновение откроется возможность Богу Смерти собирать души усопших, голыми руками дотрагиваясь до них..." — Интересно, какие они на ощупь? " ... и откроется ему священная тайна своего истинного существа". — Единственное непонятное здесь, — он хмыкнул. — Что ещё за тайна? И ответа на этот вопрос не было ни в одной книге. — Скажи, Макс, — попросил его однажды Хиро, — а что в тех книгах, которые нам запрещено читать? — Запрещено же, почему тогда спрашиваешь? Разве любопытство не есть прегрешение, за которое ты можешь поплатиться? — Знания о человеческом мире, которыми ты периодически делишься со мной, уже в любом случае сделали из меня плохого ученика. Отчего же мне и дальше не продолжить пятнать свой разум? Младший усмехнулся. — В тех книгах описано много того, чего нам знать не следует. Если хочешь, это что-то типа людской черной магии, тысячи уловок, благодаря которым я могу творить невозможное. — И ты готов на это? — он ужаснулся. — Ты готов осквернить этим свое естество? — Я только сказал, что могу делать это, — он пожал плечами, — но буду ли? — Тогда зачем? — Тот, кто владеет информацией, владеет миром, поэтому лучше быть подкованным во всех сферах, независимо от того, насколько они тёмные и опасные. Хиро не сводил с собеседника пристального взгляда. — Поклянись мне. — Не хочу. — Макс, поклянись мне в том, что ты никогда не сделаешь эту или любую другую глупость! Поклянись прямо сейчас! Но он тогда так и не ответил, а тот в свою очередь больше не поднимал эту тему. — Учитель! Громкое восклицание Юно вырывает Макса из раздумий. — Учитель! — вторит ему Хиро. Младший поворачивается на голоса и каждой клеточкой своего тела чувствует, что их время пришло. А вместе с ним пришла пора получить и заветное, долгожданное имя. — Ким Джунсу, — Юно первым слышит цель. — Ким Джунсу, — кивая, повторяет он. Учитель переводит взгляд на Хиро. — Пак Ючон. — Пак Ючон, — по слогам произносит тот. Когда его глаза встречаются с глазами Макса, он не видит в них ничего, кроме пустого безразличия, и это ему нравится. — Чо Кюхён, — слышит чужое имя младший вкупе с громом и молниями. Но не повторяет.