Её призрак

POV Акира       Я вспомнила всё. Всё до единого момента в моей жизни. Что-то очень важное, например, как я призывала к себе волков, или, где я жила. Что-то крайне незначительное, даже то, что моим любимым цветом в детстве был зелёный, я жутко боялась темноты и спала с плюшевым котом по имени Широ. Я вспомнила все лучшие и худшие моменты своей жизни. Я вспомнила то, за что так любила её, и то, за что её ненавидела всем сердцем. Я, словно вновь пережила всё то, что было забыто. Каждое мгновение пролетало у меня перед глазами. И вдруг свет.       Яркое солнце слепило глаза. Надо мной шумели кроны деревьев. Я вернулась из этого ада… В прямом смысле этого слова. Прошлой ночью меня отправили туда, думая, что я всё брошу и там останусь. Ну уж нет! За своё счастье я ещё поборюсь. Вот только ни бороться, ни даже встать сил не было. Мне было трудно пошевелиться. Что вообще происходит? — Подруга! — передо мной возникла Изуми. — Ох ты ж! Ты… Ты… — Изуми? Что ты тут делаешь? — спросила я, но, кажется, блондинка пропустила мой вопрос мимо ушей. — Ты… — Да я это, я! — Да не в этом смысле! Ты больше не бледная, как поганка! И не пропускаешь свет… Ты — человек, Акира! Ты стала смертной! — Что? — Смотри! — она схватила меня за руку. — Вот, видишь? Она даже тёплая! Поверить не могу! Как тебе это удалось? Что там было? — Ну… Я попала в рай, а потом в ад… А потом сбежала из ада на драконе. Я поняла, почему нужно очень хотеть вернуться. И иметь того, кто тебя ждёт. Благодаря этому, ты сможешь отказаться от всего того, что тебе подсунут на золотом блюдечке твои слуги. И ты готов будешь ради твоих близких дать отказ от всей это роскоши. — Как там в раю? Красиво? — Мне предлагали остров с моей усадьбой, слугами и ручными попугайчиками. — И ты отказалась? — Как видишь. Подожди. Я правда человек? — Конечно! Ты больше не пропускаешь свет. И твоя кожа не белая. По крайней мере, не входит во все оттенки белого и серого цвета. А ещё, ты не проходишь сквозь землю. — Я никогда сквозь неё не проходила. — Если призрака ранят в место смерти, что случилось в твоём случае, как я понимаю, то он становится… Невесомым. Ты никогда этого не замечала потому что раны были не настолько глубокие, либо удар был не сильным, поэтому ты не могла заметить, как проходишь сквозь всё. Но тебя ранил дух, а у них очень сильная энергия. — Но они же не могут никого убить из призраков… — Сами — нет. Для этого они носят оружие, которое, к сожалению, на более сильных приведений не срабатывает. Понимаешь?       Нет. Я ничего не понимала. Я стала человеком. Этого мне хватало пока что. Я всё вспомнила, этого тоже было достаточно. — Изуми, — обратилась я к кареглазой. — Почему я не могу шевелиться? — Ты своим телом несколько месяцев не пользовалась. Как ты думаешь, почему ты не можешь пошевелиться? Я уверена, оно сейчас пройдёт. Вставай! — она потянула меня за руку.       Только теперь я поистине ощущала то, что призраки «никакие» — ни тёплые, ни холодные. Спустя немного времени мне удалось сесть. Впервые за долгое время при касании к чему-то я ощущала его по-настоящему. Будучи призраком, я чувствовала всё не так, как оно есть на самом деле. Все чувства были притуплённые. Но теперь… Я гладила ладонью траву, улыбаясь, словно только что поевший слон. Интересно, а слоны вообще могут улыбаться? — Акира, я хотела сказать, что скоро ненадолго уеду со своим любимым, — произнесла Изуми. — Правда? — удивилась я. А, ну да. Курорт на двоих. — Здорово! — Ты рада? — А ты нет? Тебе твой парень организовывает такую поездку! Это же круто! — я искренне радовалась за подругу. — Это же здорово! — Мы не сможем видеться… Недели две. — Зато представь, сколько ты мне всего расскажешь в своих мысленных соединениях! У меня башка лопнет! — я засмеялась, Изуми тоже. — Мне пора… Рада, что ты стала человеком. Мне нужно собираться… — Что-то не так? — Да за тебя я переживаю… — Не переживай! Обо мне Итачи позаботится! — заверила я её. Мы обнялись на прощанье, и Изуми исчезла.       Я осталась сидеть на траве, не в силах подняться. С трудом мне удалось слегка согнуть ноги в коленях. Интересно, а Итачи с синим уже вернулись? Просто я не совсем понимала, как отреагируют остальные Акацки, при виде девушки, которая беспардонно заходит к ним домой. Это в теле призрака было делать гораздо удобнее. Но в целом, я так даже и не придумала, как дойду до дома. Подумав пару минут, в мою голову всё-таки пришла идея. Я приложила ладонь к земле и сосредоточилаь только на одном. Вокруг меня всё засветилось зелёным светом. — Мэйуми, ко мне! — скомандовала я.       Вспышка света, и передо мной стояла белая волчица с ярко-голубыми глазами. — Рада видеть тебя живой, Акира, — проговорила она. — Мы уже заждались. — Ты знала о том, что я — призрак? — не понимала я. — Да. Зачем ты призвала меня? — Как видишь, после нескольких месяцев, проведённых в теле призрака, мне трудновато вообще что-либо делать со своим реальным телом… Короче… — Я поняла.       В одно мгновение волчица увеличилась до размеров лошади. Я помнила тот момент, когда она сделала это впервые на моих глазах. Не помню, сколько тогда мне было точно, но впечатления на меня это произвело такое, что я гуляла только с ней. Вернее сказать, на ней. Этим я многих пугала. Сколько раз я врывалась в деревню на огромной волчице верхом и распугивала детвору! Я улыбнулась. Мэйуми была мне подругой, советчицей, способом передвижения, оружием и собеседницей одновременно. Вскарабкаться ей на спину было трудновато спустя столько времени. — А ты можешь разогнаться до такой степени, — спрашивала я. — Что нас никто не заметит, когда мы войдём в дом? — От подобного ты можешь упасть. Теперь ты уязвима. А в данный момент — уязвима особенно. — Я крепко буду держаться! — Ты едва на меня залезла. Нет, проще дождаться ночи. — Нет, мне нельзя так долго ждать. Итачи и без того не понимает, почему я имею привычку постоянно куда-то деваться. А я уверена, что они с синим уже вернулись. — Кто это вообще? — Итачи? Ну… Это самый дорогой моему сердцу человек… — А синий? — Его напарник. — Подожди. Итачи… Учиха? — Да, а ты его знаешь? — Конечно! Его знают очень много людей! — А он знаменитый… — Ага. Знаменитый убийца. — Что? Он разве не просто ниндзя, выполняющий задания? — Ты хоть знаешь, что у них за задания? — Ну… Я ходила вместе с ними, когда они шли убивать того убийцу. Как по мне, уничтожать убийц — это не так уж и плохо… — Он за ночь зарезал весь свой клан, оставив в живых только своего младшего брата. Такое он тебе никогда не рассказывал? — Что? — я была поражена. Итачи никогда ничего подобного не говорил мне. — Этого не может быть. Он же хороший… — Да. Что он тебе ещё в голову вбил? То, что любит тебя? Да? Ты слишком наивна. В теле призрака он мог тебя использовать, как человека, который будет разведывать информацию для него. А ты сейчас человек! Он же просто убьёт тебя! Понимаешь? — Нет, — я не понимала. Он никогда мне это не рассказывал, но почему? Потому что не доверял? Или просто потому что использовал меня? — Нет. Он не может меня убить, потому что любит меня. — А ты поверила. Поверила убийце. Ты хоть знаешь, что у них за организация? Это организация убийц. Преступная организация, которая собирается уничтожить мир. Знаешь, я всегда была на твоей стороне. Что бы ты ни сотворила, я всегда была только на твоей стороне. Но сейчас… Нет. Прости.       Волчица исчезла. Я упала на землю. — Эй! Вернись! — крикнула я в пустоту. Потом, сказала совсем тихо. — Он не может меня убить., — мой голос дрогнул.       По щеке скатилась крупная слеза. Я хотела стать живой только затем, чтобы быть с ним всегда. Он — моя причина номер один. Но… Если Мэйуми права? Если… Он просто использовал меня только для своих каких-то целей? А может быть, ему просто стала скучно и он решил поиграть со мной в любовь? Но… Зачем он тогда меня спас? Спасал меня несколько раз. И я не верю в то, что делал он это для того, чтобы потом убить. У него был шанс отправить меня на тот свет, но он не сделал этого. И вообще. О чём это я думаю? Я верю ему и точка.       Я встала, вытерев слёзы, и медленно пошла в сторону дома. Пока дошла, уже успело стемнеть. В целом — хорошо. Так меня никто не заметит, но идти через парадный вход — всё равно не самый лучший вариант. Во всех окнах дома горел свет. «Ну и как мне зайти?» — думала я. — А ты вообще кто? — услышала я голос за своей спиной.       Обернувшись, пробормотала: — А… Это ты, синий, — ура! Я вспомнила! Его зовут Кисаме! — Что? — Хошигаки уставился на меня. — Кто ты такая? Что ты тут делаешь? — Я тебе никого не напоминаю? — на всякий случай задала вопрос я. — Мой напарник говорил что-то о своей подружке-призраке. Она выглядит, как ты, по его описанию… Убирайся отсюда! Это территория акацук! — А что Итачи о ней ещё говорил? — спросила я. Лицо Кисаме поменялось. — Откуда ты знаешь… — Кстати, где Итачи? — Тебе какое до этого дело? — Из-за спины мужчина достал меч.       Кажется я забыла, что теперь могу умереть. — Ну чего ты такой нервный? — кажется, я совсем потеряла страх. — Пей ромашковый чай. Помогает, — блин! Что я вообще несу? Я что свалить не могу? Ах. Точно. Я после нескольких месяцев, проведённых мёртвой, утратила свою физическую форму. Интересно, стоит ему сказать про то, что я и есть подружка-призрак его напарника?       По ходу, я его разозлила. — Кисаме, ну нельзя же всё так воспринимать! — сказала я ему, гордо расправив плечи, как в доказательство тому, что я его не боюсь. Хотя стоит. — Откуда ты всё это знаешь? Кто тебе дал право общаться со мной, словно мы знакомы? — Знакомы? Я с тобой знакома отлично. А вот ты со мной… Не так хорошо. — Когда это мы успели познакомиться? — Давно. И ещё. Мне пора. Итачи ждёт. Понимаешь? — Его всё равно дома нет. Вали отсюда. По-хорошему. Пока я добрый.       Я фыркнула. Ладно. Спрашивать его о том, где моя причина, я не стала. Просто медленно пошла искать Итачи. Отойдя подальше от дома, я поняла, что идти могу уже быстрее. Внезапно я остановилась. Я едва могла заставить себя идти дальше, убеждая в том, что Итачи меня не тронет. Голова закружилась, а перед глазами появилось мимолётное воспоминание, на которое я почему-то не обратила внимания раньше…

***

      Мне было почти шестнадцать лет. Шёл тот самый переломный год в моей жизни. Словно совсем недавно у нас поселился мой новый отец, но впечатление, будто бы он в поместье с самого его основания. Он живёт и правда, как по мне, не так уж и много, но за это время он успел превратить мою жизнь в персональный ад. Я гуляла по лесу, то и дело пиная шишки в разные стороны. Отойдя на приличное расстояние от дома, я наконец-то спокойно выдохнула. Теперь такие долгие прогулки становились для меня чем-то вроде спасения на несколько часов от всего того, что мне приходилось терпеть дома. Я шла по тропинке, которая постепенно сходила на нет. Я не знаю, куда вообще забрела. Здесь меня точно никогда не было…       Кажется, я заблудилась. Что обычно испытывают люди в момент, когда они понимают, что не знают, как придти назад? Страх? Ужас? Растерянность? Или всю сразу? Но нет. Я не такая, как все. И тот факт, что там, откуда возможно никогда не найду выхода, меня нисколько не тревожил. Я всегда, с того момента, как мама привела в дом своего нового мужа, мечтала забрести туда, где меня никто не найдёт, где никто не станет меня искать. Я знала, что сейчас стало не безопасно. Но я не боялась. Вырваться из дома, куда угодно, плевать, было для меня истинным праздником. А ведь раньше я так любила свой родной уголок в этом мире… А что сейчас? Я готова его сжечь и станцевать на пепле.       Я присела на большой валун, находящийся неподалёку от того места, где я шла. Шло время. Я даже как-то пока и не думала возвращаться домой. Просто сидела и пялилась за запястья, на которых появились новые царапины. Я не знала, что двигало мной в тот момент. Может быть, я действительно хотела умереть. Может быть, просто физической заглушить моральную боль. Это сейчас не важно. На улице жара, а я вынуждена ходить с длинными рукавами. Зачем? Смысл всего того, что я делаю? Я сбегаю из дома каждый день, так почему я не могу сбежать навсегда? Неужели сейчас настолько опасно, что даже опытные шиноби хотят сидеть дома, попивая свой чай и лопая шоколад? Как я люблю шоколад! Пожалуй, это единственное, что в этом мире всё ещё меня радует, ну… кроме какао и маленьких щенят.       Я улыбнулась? Да. Впервые за столько времени я была настолько далеко от своего персонального ада, что думала о чём-то приятном, а не как обычно радовалась тому, что ненадолго обрела свободу и несколько часов не буду видеть свою семью. Хотя… Какая же это семья? Это уже намного меньше. Скорее… Просто знакомые. Я задавала себе много раз один и тот же вопрос: почему я так возненавидела из всех? Моя мама… Она была милой и доброй женщиной, до появления этого урода, конечно. Но что она сделала, что так же является причиной сбежать отсюда, позабыв обо всей этой жизни, вместе с волками, что приходили ко мне сами, когда я была подавлена. Что же она сделала? Ответ прост: ничего. Они совсем ничего не сделала. Я бы никогда не допустила бы, если бы мою дочь травил какой-то псих, даже, если он — мой муж. А она? Интересно, она помнит дату моего рождения? Мои мечты? То, как раньше рассказывала мне сказки, уверяя, что кроме меня у неё быть не может никого роднее?       Слова, сказанные ею тогда, были для меня острым ножом в спину. Она их предала. Она предала и меня. Из кармана бордовой кофты я достала сюрикен. О, мой дружок. Мы с ним давно подружились. Когда мне было плохо — в ход шёл он, хотя я понимала, что это неправильно. Осторожно взяв его в правую руку, я стала оставлять кровавые порезы на левой. Мимо. Мимо. Ещё раз мимо. Тем временем обе мои руки дрожали, как осиновый лист на ветру. Из глаз капали, а землю слёзы, наполненные ненавистью, убивающей меня изнутри. Нет. Так было невозможно жить дальше. Это только один год, а что потом? Я боялась смерти, но вместе с этим и упорно ждала её, думая, что лишь она сможет помочь мне решить свои проблемы и выкарабкаться из моей беды.       Рукав кофты был немного уже запачкан кровью, она капала на землю, мне на ноги, но я продолжала это делать снова и снова, нанося порезы. — Что ты творишь?! — услышала я голос позади себя.       Фразу я проигнорировала. Какое кому дело до того, что я творю? Моей семье на это плевать, а ты чего тут забыл? Я никак не отреагировала, что говорящему очень не понравилось. Одним ловким движением незнакомец вырвал у меня из руки оружие. — Это ты что творишь? — я обернулась, гневно заглядывая ему в глаза.       Этим незнакомцем оказался парень, на вид — мой ровесник. У него были чёрные волосы и такие же чёрные глаза. Одет он был в длинный чёрный плащ с красными облаками. На плече у него сидел ворон. — Кто ты вообще такой? — возмущённо спросила я. — Ты не знаешь, кто я? — удивлённо спросил брюнет. — Забавно. — Что именно? — я гневно смотрела на него, стараясь скрывать то, что готова расплакаться. — Кто ты такой? — Тебе говорит о чём-то фамилия Учиха? — задал вопрос он. — Нет, — по вопросам фамилий меня мало кто просвещал. — Что ты тут делаешь? — Меня больше интересует то, что тут делает девушка в такое опасное время. Да и к тому же, режет себе вены, возмущаясь, когда я не дал ей это сделать… — Чего тебе от меня надо? Отстань. — Если у тебя проблемы, не значит, что тебе нужно решать их таким образом. Ты пробовала спросить совета у своих родителей? — Нет, — как бы намекнуть, что вопрос немного неловкий, учитывая что именно они довели меня до ручки. — Попробуй. — Тоже мне советчик! Да что ты вообще знаешь? — я встала с насиженного места, направляясь к дому, по крайней мере, мне так казалось. — Пока, Учиха! — крикнула я, не оборачиваясь. — Как тебя зовут-то? Или хотя бы фамилию скажи. — Исикава. Устроит?       За всю дорогу назад я ни разу не обернулась. Учиха? Где-то я уже слышала эту фамилию. Но где?..

***

      Учиха? Это был он. Я вспомнила. Мы были с ним знакомы. Я вспомнила даже то, что виделась с ним не один раз.

***

      Я гуляла по лесу. Было раннее утро, так получилось, что удалось вырваться в такую рань. В кустах мелькнула знакомая чёрная фигурка. — Эй! Кто здесь? — спросила я.       Ко мне навстречу вышел Учиха. — Ты преследуешь меня? — задала вопрос я. — Ты — шпион? — Мне нет дела до тебя. Что ты тут делаешь? — Гуляю! Не видно что ли? Чего ты цепляешься? — От ближайшей деревни тут далековато будет… — Я люблю уходить далеко. — Ты это делаешь, как я понял, постоянно. Зачем? — Тут никто не найдёт, можно одной побыть. Но пришёл ты и всё испортил. Всё впечатление о прогулке… — Нельзя быть настолько далеко от людей. На тебя могут напасть. — Ты ведь тоже один, — я не понимала, чего этот парень от меня хочет. — Может быть я — один из тех, кто может и хочет тебя убить? — Ты не похож на убийцу. Разве что… Глазами. — Глазами? — Они холодные. И не выражают никаких эмоций. Знаешь, глаза — зеркало души. По глазам мы часто можем понять, обманывает нас человек или нет. По глазам мы можем узнать настроение, возможно в какой-то мере, если заглянуть глубже, можно увидеть и его помыслы. А порой, так заметно, когда на тебя зло смотрят. Тут и заглядывать не нужно. Но у тебя глаза не выражают ничего. Ни радости, ни печали, ни зла, ни добра… В первый раз я просто решила, что у тебя такое настроение. Но сейчас особенно видно — они никакие и ничего не выражают. Попробуй быть более открытым. Иначе люди просто будут бояться. И не тебя, а твои глаза. — Вот оно что… Никогда не подумал бы, что мне это будет говорить просто прохожая. Ты совсем меня не знаешь, очевидно. — А много тебя людей знают? — Много. — А ты известный… Знаменитый актёр? — Нет. — Музыкант? — Нет. — Ты — певец? — Нет. — Может… Писатель? — Нет. Безусловно нет. — Тогда… Ты учёный? — Нет. — Тогда не знаю… Ты глава какой-нибудь деревни? — Нет. — Что ты заладил! Нет и нет… Раздражаешь. Точно! Ты командуешь армией? — Я командовал. Но не армией. — Ты ветеран труда и детства? — Нет… — У меня больше нет вариантов! Как хочешь. Назови хоть первую букву. — Тебе захотелось в детский сад поиграть? А на вид взрослая. Мне на миссию пора. — Не буду задерживать, мистер Я-Самый-Взрослый!       Мы разошлись в разные стороны. Через два дня я пошла совершенно в противоположном от предыдущих направлении. Недалеко было озеро. Слава о нём была очень плохая, вроде утопилось тут несколько человек, а точно не знаю. Народу совершенно не было. На берегу царил покой. Я любила здесь находиться. Тут никто не придёт тебя искать и ни на кого ты не наткнёшься случайно. Я сидела на береге и рисовала. Рисование — это для мня было что-то вроде спасительного круга. Когда я рисовала я забывала обо всём. А рисовала я теперь постоянно. Так я могла не думать о проблемах. Сказать честно, в моих альбомах не было нормальных рисунков. Что рисуют девушки? Парней? Других девушек? Может быть цветы или плюшевых мишек? Может, они зарисовывают красивые пейзажи? Я — нет. Я рисовала нечто странное и страшное. В основном людей. Но были ли они людьми? Я рисовала жуткие рожицы, людей без глаз или без голов, головы, порой без тела, зато с рогами, хвостами и прочим ненормальным для девушки набором ужасов. Мне нравилось рисовать животных. С кровавыми подтёками, драконьими крыльями и острыми, как меч, зубами, огромными лапами с длинными когтями, впивающимися в жертву. Обычно «жертвой» был милый зверёк. Милый, маленький и обязательно белый. Сейчас я рисовала бабочку. Сначала яркую и красивую, но потом с длинным мышиным хвостом и чешуйчатыми лапами, нёсшими маленького белого зайчонка. У этой бабочки была медвежья голова и львиная грива. — Любишь рисовать ужастики? — опять этот голос. — Учиха, а ты что тут забыл? — я обернулась. — Моё задание подошло к концу. Я пришёл последний раз тут прогуляться. Можно вопрос? — Говори. — Почему бабочка настолько… большая по сравнению с зайцем? И почему тогда у зайчонка нет щупалец или чего ты там рисуешь? — Бабочка сама по себе очень мила и красива. Но за её красотой может скрываться нечто страшное. То, что превращает бабочку в монстра. Заставляет её из милой и красивой превращаться в безжалостную и страшную. А зайчонок… Он просто маленький и слабый. И он ничего не может сделать с бабочкой. Он слаб. Он был с ней добр, когда-то, наверное… Кто знает. — Доброта — это не слабость. Во всех сказках побеждает именно добро. — Это сказки. В жизни побеждает сильнейший.       Я смотрела вперёд. — Ты можешь мне этот рисунок отдать? — спросил Учиха. — Зачем он тебе? — Буду смотреть и помнить о том, что за красотой, порой может прятаться монстр. — Я думала, тебе он не нравится. — Ты права. Но всё равно… В нём есть что-то особенное.       Особенное. Я не знаю, сколько мы так вместе просидели, но если бы я тогда знала, что это не просто череда совпадений и встреч. Похоже, это была судьба…