Её призрак

POV Акира       Когда я очнулась на небе белым диском светилась полная луна. Я села, опираясь спиной на дерево. Ночью проникнуть в дом незамеченной будет проще. Но насколько? Я встала и направилась в сторону логова организации. Мне нужно было о многом спросить Итачи. Неужели он мной играл в те моменты? Неужели, просто не доверял? Не доверял… Я шла, стараясь думать только о хорошем, но слова волчицы о том, что Учиха может меня убить, не давали мне покоя. «Он любит меня,» — всё время твердила я про себя. Я верила в любовь между нами, что бы там никто не говорил.       В доме тем временем было темно. Это странно. Хотя бы окно лидера светилось по ночам, а сейчас никого. Я тихо зашла. Гробовая тишина встретила меня, едва я переступила порог дома. Никаких криков «семпай», громких споров об искусстве, воплей синего, криков о том, как хороша боль, причитаний про кем-то забытый сок, по супер-дорогой цене… Скорее всего, в нормальном доме в полночь такая тишина была естественна. Но нет. Это не обычное место.       Я тихо прокралась к комнате Итачи. Собралась было пройти сквозь стену, но нет. Просто ударилась головой. — Чёрт! — шёпотом выругалась я.       Тихо скрипнув дверью, я оказалась в комнате. — Итачи? — позвала парня я, но никто не отозвался. Никого не было в доме. Но куда они все делись? Неужели все разом пошли на задание? Странно… В коридоре послышались шаги. Значит, всё-таки, не все ушли.       Я поспешно закрыла дверь и притаилась. Если это не Итачи, то будут проблемы, если меня обнаружат. Придётся объяснять им всё, а, честно сказать, будет сложно поверить в рассказ незнакомой девушки о том, что раньше она была призраком, а потом стала человеком снова. Нет, в это бы все поверили, если бы подтвердил бы Учиха, но моей причины номер один не было, и, как оказалось, мимо прошёл синий, что-то невнятно бормоча. Затем по коридору кто-то пробежался, наверное, Тоби. Где они все были? Хотя тут полно других комнат, может быть вместе где-то сидели, а я не заметила света, потому что окно было на другой от меня стороне?       Скорее всего, это так. Но больше никто не проходил, не было слышно голосов. Я села на кровать. Интересно, а он сохранил рисунок моей бабочки? Вот так вопрос возник у меня между двумя и тремя часами ночи. Я встала. Спать всё равно не хотелось. Подойдя к столу, я заметила кучу различных бумаг, разбросанных повсюду. Сложновато среди всего этого хлама будет найти то, чего может не быть. Но хотя бы приберусь. В итоге, спустя полчаса стол уже не был похож на здоровую кучу макулатуры.       Блин, всё-таки выкинул. Хотя… Столько времени прошло, зачем ему это вообще? Я решила не обижаться, что очень на меня не похоже. Сегодня прямо какой-то магический день. Я прыгнула на кровать. В теле человека это делать намного веселее, чем в теле призрака. Я легла на сторону кровати, на которой обычно спал парень. — Ну где же ты? — вырвалось у меня.       Я обняла его подушку. Спать всё ещё не хотелось. Я смотрела в сторону двери, в надежде, что Учиха вот-вот придёт. Интересно, что он действительно подумает про то, что я теперь человек? Удивится? Обрадуется? Возненавидит? Последний вариант я отгоняла от своих мыслей, как только могла. Нет. Он не может. Он любит меня, а я люблю его. Мы снова встретились через столько лет спустя, разве это случайность? Разве случайность то, что он видел меня, когда я была призраком? Именно он. Не Дейдара, не Сасори, не синий, как там его, опять забыла, а именно он. Почему он видит призраков? Я не знала. Я вообще не знаю, почему некоторые люди видят их, а другие нет. Я вижу приведений, потому что сама была им. Может быть, Итачи тоже? Нет… Он не похож на того, кто когда-то умер. Может быть, он умер внутри? Что заставило его вырезать свой клан? Он же не похож на убийцу. Он добрый, внимательный, заботливый… Убийцы не могут такими, как он. Убийцы — это вроде Хидана. Он привык к боли, любит страдания жертв. Да, пребывая в этом доме я узнала не только, что еда очень вкусная, а амфибии могут разговаривать. Я узнала много о них. Об Акацках. Говоря об убийцах… Это Дейдара, помешанный на искусстве разрывать людям рожи с помощью глины. Или Сасори, холодный, почти бесчувственный человек, сделавший из себя ходячую куклу. Или, например, Какудзу… Хотя, раньше я больше ассоциировала его с ковбоем, грабившим банки дикого запада, нежели с убийцей. Но нет, он тоже, такой же, как и большинство в этом доме. А ещё, убийца — это наш лидер. Одним взглядом он способен сносить целые постройки и просто заставлять противника кинуться прочь. А Итачи? Почему он? Да, поначалу, он казался мне холодным, эгоистичным человеком, которого заботит лишь то, что о нём подумают другие. Он не похож на них всех, но тоже убийца. Что заставило его стать им? Что заставило их всех стать монстрами?       Не может же быть такого, что они просто родились такими? Я много раз, проходя по улицам, и живой, и мёртвой, слышала разговоры людей о том, что где-то там произошло нападение, в другом месте кого-то убили, в третьем вообще разгромили всю деревню в щепки, не пощадив никого. Всё это бурно обсуждалось людьми, все только и говорили о том, что тот, кто это сделал не заслуживает жизни. Моя мама часто любила рассказывать кому-то о том, что бы она рассказала человеку, который это сделал. Там было мало хороших слов. Так делали многие. Они постоянно высказывали своим соседям, друзьям, просто знакомым о том, какие эти убийцы плохие, что ж… В этом я их не осуждала.       Сама себе я часто ставила вопрос. Что бы я сказала им при встрече? Я думала долго. Порой на это уходили дни, недели, месяца… Я всё никак не могла найти правильных слов. А сейчас я поняла. Я бы ничего не сказала. Я бы просто выслушала их. Узнала, что ими двигало. Быть может, что это люди, просто нуждающиеся в помощи когда-то? Может, с ними были жестоки? А может, они просто видели много жестокости. Возможно, их кто-то заставил это сделать. Или их шантажировали? Может быть, над ними издевались? Например, за то, что они не такие, как все? Быть может, они кричали о помощи, но никто не слышал их или делал вид, что не слышал?       Теперь я размышляла о конкретном убийце. Что заставило Итачи вырезать весь свой клан? А может… Подойдёт другой вопрос? Кто заставил его это сделать? Не знаю, я могу ошибаться, но разве такой, мог бы убить самых дорогих ему людей? А если… Они не были настолько дорогими? У него тоже могли быть проблемы с семьёй. Я не понимала. Не понимала, что может сделать из хорошего и доброго человека хорошего и доброго убийцу. Добрый убийца. Звучит как-то ненормально.       Внезапно я поняла, что всё это время что-то колет мне в руку. Я убрала подушку. Под ней оказался лист бумаги. — Что это? — спросила я сама у себя.       Взяв лист в руки, я его перевернула. И улыбнулась. Бабочка с медвежьей мордой и крысиным хвостом, держащая в лапах несчастного кролика. Он сохранил его. Внезапно я поняла, что многих деталей я не рисовала. Итачи дорисовал рисунок. За бабочкой неслись несколько человек. Страшных. Они размахивали мечами, булавами, факелами. Все они гнались за своей целью. Внизу была надпись: «А что если страшная бабочка красива внутри и просто спасает зайчонка от жестокости со стороны других?» Я никогда не задумывалась об этом. В моём представлении, бабочка была воплощением зла, но когда-то она всё-таки была красивой. А теперь она ещё спасала зайчишку из беды. Она жутко напоминала мне Итачи: ведь он тоже когда-то был нормальным, человеком, в чём я уверена. Но сейчас… Он стал этой бабочкой, воплощением зла, которую все боятся, но не смотря на то, что она — беда и ужас, что доказывал её внешний вид, она всё равно спасает попавшего в беду зайчонка, который утопал в жестокости. С этим зайчонком я ассоциировала себя саму. Я не говорю о том, что я белая и пушистая, нет, у меня скелеты в шкафу. Просто… Он, наплевав на то, что убийца, спас меня несколько раз. Он был со мной рядом тогда, когда я в этом нуждалась.       Да. Однажды я тоже кричала о помощи и меня никто не слышал и не слушал. Но я пошла по другому пути. Я не стала монстром. Но я стала убийцей. Я убила саму себя. Чем не преступление? Я убила личность, которая в хотела жить, хотела быть счастливой и позабыть о своих бедах. А я её убила. И убивала её медленно и болезненно. Каждый день. Каждый день я делала это, сама того не осознавая. Я не отличаюсь от акацук. Ничем. Мне помогли во многом родители. Они толкали меня на это, и мой отчим решился на крайние меры. Но… Я почти каждый день делала царапины на своих руках. Однажды я попыталась утопиться в озере, но почему-то не смогла. Дно меня не притягивало, как остальных утопленников. Оно понятно, как можно попасть на дно, если я и без того была на дне?       На дне моей жизни. Я тонула. Тонула в беспощадности, в непонимании. Тонула в пучине слёз, которые неустанно текли из моих глаз ночи напролёт. Я убила себя изнутри, жестоко расправившись с мечтами, эмоциями, чувствами… Чтобы не жить, не обязательно умереть по-настоящему. В этом я убедилась на личном опыте.       Я положила рисунок на место, предварительно перевернув его так, как было раньше.       Я лежала на кровати, размышляя о том, что моя жизнь не особо изменилась. Я всё ещё одна. А что, если Итачи не захочет со мной видеться? Всё может быть. Легко таскать рядом с собой того, кто если что — поможет, но его никто не видит, его не нужно защищать, того, кто по сути никто. С таким легко. А с человеком?       Дверь немного заскрипела. — Итачи-сан, вы здесь? — это был голос синего.       Кажется, он собирался войти. Так. Если что я могу громко позвать Итачи и быстро убежать, насколько позволит моё тело, не привыкшее к физическим нагрузкам. Я осторожно сползла с кровати и нырнула под неё. Дверь открылась. Я видела из-под своего укрытия то, как мужчина зашёл в комнату. — Вы здесь? — спросил он ещё раз.       Мне хотелось выкрикнуть, что его нет, но сдержалась. — Его нет? — спросил Хидан, вошедший в комнату. — Нет. Ещё не вернулся с задания. Лидер-сама сказал, что он вернётся не скоро. — Вы должны были вернуться вместе. — Да, но обстоятельства изменились. Ему нужно было пойти на ещё одно задание. — Ясно.       Я лежала под кроватью. Блин, не понимаю, Учиха тут вообще никогда не убирал? Вылезу отсюда — приберусь. Вообще во всей комнате, а то живём, как в свинарнике. — Итачи нет? — о, Боже мой! Дейдара, а тебе что тут понадобилось? С каких пор комната Итачи стала местом собраний? Что за переговорный пункт?! — О, блонда, — протянул язычник.       В дверях появился ещё кто-то, лица которого я разглядеть не могла. — Семпай! — а я думала о том, что лицо этого человека будет интригой хотя бы минут пять.       Тоби подбежал к блондину, но голубоглазый подставил ему подножку. Как результат — хороший мальчик упал. Наши взгляды столкнулись. Он лежал на полу, пялясь на меня. — А-а-а!!! — внезапно заорал упавший.       Он вскочил и выбежал прочь из комнаты. — Что это было? — задал вопрос еретик. — Неужели ему настолько больно? — удивился подрывник. — По-моему его что-то испугало под кроватью, — проговорил Кисаме. Хоть бы на этот раз не забыть его имя. — Может быть у Итачи-сана под кроватью находится монстр? — О, Джашин-сама, сколько тебе лет? — фыркнул Хидан. — Сейчас проверим, — Хошигаки начал нагибаться.       Нет! Нет! Не делай этого! Он меня убьёт. Я умру от руки странного мужика во второй раз. — Что-то случилось? — на пороге появился сам хозяин комнаты. — Итачи-сан, у вас никто под кроватью не живёт? — задал вопрос его напарник. — Нет. Вам что-то нужно? — Нет, просто тебя долго не было, — заметил голубоглазый.       Наконец-то эти трое ушли. Я стала медленно вылазить из-под кровати. — Акира? Где ты опять была? Что ты там делала? — спрашивал меня Учиха.       Я встала и отряхнула платье. — Ты вообще хоть раз там убирал? Это же ужас! Теперь я вся в пыли! — о, да. В теле призрака тебе не страшно никакая грязь. А тут вот такое разочарование! — Акира! Где ты была? — Не поверишь! В раю, в аду… Ты ничего не замечаешь?       Учиха смотрел на меня, не решаясь сказать слова. Поняв, что в темноте трудно заметить, что я больше не белая, словно снег, я взяла его за руку. — Ну… Ты больше определённо не холодная. Хотя я бы назвал это больше «никакая».       Парень включил свет.  — Ты выглядишь намного лучше. Ты больше не бледная… А ещё у тебя на волосах лепесток, — Что? А я и не заметила. Наверное, когда была в лесу упал.       Итачи подошёл ко мне и смахнул его. — А ещё твои волосы стали мягче, — заметил он.       Учиха замолчал. Он стоял, как вкопанный на месте. — У тебя появился блеск в глазах, — продолжил говорить он. — Не может быть…       Он заметил главное. Ну давай, скажи это. Я так хочу это услышать. — Ты… Живая? — что это сейчас прозвучало в его голосе? Что-то странное, никогда подобного не слышала, тем более от него. Счастье?       Итачи обнял меня. — Как? — спросил он. Я почувствовала, что его голос дрогнул. — Это было страшно. Особенно в аду. Я боялась, что больше никогда тебя не увижу. А там было очень страшно, — я знала, что повторяюсь, но ничего поделать не могла. Как говорится, накипело. — Там ужасно. Там драконы, и лава, и я совсем одна… — А в раю? Что было там? — Там ничего не было. Там не было тебя.       По моей щеке скатилась слеза. Потом ещё одна. Я всхлипнула. Брюнет прижимал меня к себе всё сильнее. Я обняла его в ответ настолько крепко, словно парень может исчезнуть. Но он не исчезал. Мэйуми была не права. Он не убьёт меня. Наше молчание прервала я: — Ты когда-нибудь мог со мной встретиться? При моей первой жизни? — Я? Не знаю… Однажды я встретил рыжеволосую девушку. Она резала себе вены. Своё имя она не назвала, сказала только фамилию… — Исикава, — закончила за него я. — Ты знаешь? — Её звали Исикава Акира. Я её знаю. — Так это была ты? — Да. Это была я.       Я посмотрела на него, а он на меня. — Поверить не могу… Просто понимаешь, я посчитал, из того, что ты мне рассказывала, — говорил Итачи. — Да мы однажды так с Изуми поговорили… Я начал видеть призраков в день твоей смерти.       Я не верила своим ушам. — Я смотрю, ты никак не мог меня забыть, — я улыбнулась, по щекам всё ещё лились слёзы, но… они не были наполнены болью. Скорее, облегчением. Да-да. Долгожданным облегчением. — Это правда. Я не мог тебя забыть. Таких, как ты невозможно забыть. — Ты это про то, что невозможно забыть девушку, пытающуюся покончить с собой? — Нет. Про то, что невозможно забыть невероятно красивую, яркую, необыкновенную девушку, которая весьма неплохо рисует монстров. Ты незабываемая, Акира, — он улыбнулся. Впервые за столько времени я видела на его лице улыбку. Дорогую моему сердцу улыбку.       Судьба. У неё на каждого свои планы, намерения, идеи… Как бы то ни было, я верю в судьбу. В то, что она очень часто к нам несправедлива и жестока. В то, что она порой делает очень крутые повороты, меняя всю нашу жизнь. И в то, что как бы там ни было, она делает нам нечто приятное. Мы просто порой не замечаем все эти радостные мелочи, когда имеем какие-то проблемы, особенно когда их много. Судьба свела меня с человеком, который тогда для меня не был чем-то особенным. Под всеми проблемами я просто не увидела эту радость с кем-то общаться, я просто не заметила того, что он не дал мне покончить с собой в тот момент. И сейчас этот просто прохожий — причина жить номер один.       Судьба. Она таит в себе множество сюрпризов и неожиданностей. Они и хорошие, и плохие. Во всём плохом нужно научиться видеть хорошее. Нужно обращать внимание не на то, что твоя жизнь рушится, а на то, что какой-то прохожий не дал тебе совершить суицид. Я сразу и не заметила этого. Для меня это — мелочь, на фоне больших неприятностей. Но подобные мелочи очень важны.       Что мне приготовила судьба дальше? Не знаю. Мне не дано знать. Тот вздох облегчения. Тот груз, давивший мне на плечи столько времени сошёл. Я не сказала, что все проблемы исчезли. Нет. Но я живая, обнимала человека, спасшего мне жизнь столько раз. Самого дорогого мне человека…