***
После трапезы все разошлись по своим отрядам. Нацу и Люси достались довольно маленькие дети — лет семь-восемь, что очень радовало. Всё же чем меньше ребёнок, тем меньше всяческих пакостей можно от него ожидать. Разумеется это правило касалось не всех, но в лагерь брали только лучших. В разном плане, конечно. По количеству наград, хороших и отличных оценок в школе, примерному поведению… Бывали, конечно редкие экземпляры, но всё же тут было мало непослушных детей, да и опыт у Нацу и Люси был в этом деле велик, поэтому справлялись они на ура… Для начала Люси заплела всех маленьких девочек с длинными волосами, а Нацу в это время развлекал мальчишек и некоторых девчонок своими глупыми, но смешными шутками, все проходило плавно, точно по маслу. — Что-то слишком спокойно, — пробурчал Нацу. — Это только первый день… — улыбнулась Люси. — Надеюсь, у ребят всё идет гладко… — Даже не сомневайся!***
Ох, как же Драгнил ошибался на этот счёт! Ох, как ошибался! Ведь всем известно, чем старше дети, тем больше сюрпризов можно от них ожидать. Вот и среди десятилеток трудных детей было намного больше. Многие просто потихоньку начали осознавать, что взрослые не всегда правы и некоторых можно не слушаться, поэтому у Стинга и Лисанны было намного больше проблем. Всё началось уже с первых минут, когда кто-то с задних рядов прокомментировал фигуру Лисанны, чем очень разозлил девушку. Нет, это было вовсе не что-то плохое, просто походило на комментарий извращенца, а не маленького и хрупкого мальчишки, который даже и выйти не хочет. Затем его выходки всё набирали обороты. Он всё время путался под ногами и пакостил. То поставит Стингу подножку, то Лисанну за грудь схватит, а то перед мальчиками очень уж сильно хвастается. Но пределом стал случай, произошедший ближе к обеду, когда солнце стояло высоко над головой и пекло так сильно, что хотелось прыгнуть в бассейн с головой. Дети, к их огромному счастью это и делали: бассейны, как в пятизвёздочном отеле были глубоки, но для тех, кто не умеет плавать имелись специальные, ячейки, а так же надувные крокодилы и дельфины. Стинг и Лис сидели на берегу и тихо завидовали. Они были похожи на амёб. Лисанна уже не знала, как спастись от жары, а Стинг вообще, казалось, находился в полумёртвом состоянии. Но тут послышался громкий детский плач. Самый обычный плач, который каждый хоть раз слышал на детской площадке, например. Но он заставил вожатых одновременно вскочить и безумно быстро побежать к источнику звука. Это была девочка. Пухленькая и очень милая девочка с рыжими волосами. — Мари? Что случилось? — испугалась Лисанна, узнав в девочке одну из самых весёлых подопечных. — Меня Джон… Жирной свиньей назвал… — всхлипывая объяснила девочка. — Сейчас я ему… — Стинг уже готов был отшлёпать мальчишку, но Штраус очень удачно схватила его за руку. — А ты ему что-то говорила? — Только сказала, что… Что когда вырасту буду очень красивой… И найду себе мужа… А он сказал, что меня никто не полюбит… И я… Жирная свинья… — Так, погоди, — Лисанна присела на корточки перед девчушкой. — Во-первых ты и сейчас красивая. Во-вторых у всех свои предпочтения. Кому-то нравятся стройные, кому-то пухленькие, кому-то длинноволосые, а кому-то наоборот. Но это всё не главное. Главное — душа. Если ты добр с людьми и твоя душа чиста, то тебя обязательно полюбят. Если же ты оскорбляешь других людей, то тебя и с модельной внешностью мало кто по-настоящему полюбит. Мари подтёрла слёзы и посмотрела на Лисанну серьёзными глазами. Стинг стоял где-то в стороне, наблюдая за этим, но уже сгруппировавшись для того, чтобы Джон получил по заслугам. — Правда? — наконец-то выдавила Мари. Лисанна кивнула. — Всё слышал? — Да, — ответил Стинг, поймав на себе взгляд девушки. — Объясни это Джону, но не бей его… Это непедагогично… Стинг куда-то пропал, но вернулся счастливый. Удивительно то, что больше Джон никого не обижал целый день, будто бы действительно всё понял.***
Мираджейн честно старалась не сильно выдавать свои эмоции. И у неё это сначала неплохо выходило. Да и Лаксус держался молодцом. Но, увы, недолго. Никто и не помнит с чего всё начиналось, но спор действительно затянулся. Оба уже давно потеряли суть и просто оскорбляли друг друга. Да так эмоционально, особенно Мира. Каждое её оскорбление становилось в сто раз обиднее от интонации, громкости голоса и чудесной мимики. Лаксус тоже пытался как-то противостоять такому напору, но лишь начал прислушиваться к толпе слегка растерянных детей. Они уже несколько минут что-то бурно, но шёпотом обсуждали. Мира, заметив то, что Дреяр слегка остыл, тоже прислушалась к голосам толпы. — Они любят друг друга, нет сомнений, — послышалось из одной кучки. — Видели огонь в её глазах? Они точно пара, — ответил девчачий голос. — Сладкая парочка, — слащаво улыбнулся голубоволосый мальчишка. Мираджейн и Лаксус одновременно покраснели. От злости разумеется. У Миры были жуткие глаза, она хотела убивать и останавливало её лишь то, что это всего лишь дети, в которых всего-то навсего проснулись свахи. У Дреяра лицо тоже было жуткое. Казалось, вокруг него искрятся молнии и если подойти ближе, то парень ударит током. Но дети этого будто не замечали. Они увидели совсем другое. — Смотрите, они покраснели! — сладко улыбнулась девочка с каре. — Точно любят друг друга! Ребята зашумели, не обращая внимания на то, что их вожатые разозлились. Главный шиппер среди них — черноглазая Лили рассказывала, как же Мире подойдёт свадебное платье, а её помощник Хэппи уже мечтал о свадебном торте. Вдруг Мираджейн почувствовала, что её взяли за руку. Это был Лаксус, он наконец-то прекратил это безумие. — Ой, вы раскрыли наш секрет, — хитро улыбнулся парень. — Мы — пара. — Но поскольку вы об этом узнали, вам придётся слушаться нас во всём, — в этом высказывании Мираджейн напрочь отсутствовала логика, но дети притихли. — Будем, если пригласите на свадьбу! — смело заявила Лили. — Пригласим, пригласим, куда мы денемся, — закивал Лаксус. Разумеется, это был спектакль. Ни Штраус, ни Дреяр не изменили своё отношение друг к другу, они лишь хотели успокоить детей, при этом не разрушая их розовые замки. А со свадьбой… Забудут ребята.***
Эрза и Джерар, как некие сонные мухи, отдыхали у бассейна и смотрели, как Венди весело вместе с её давними друзьями, но она всё равно с глазами, полными надежд смотрела на небо, будто что-то вспоминала. Это было из-за него. Он ворвался в её жизнь так быстро, что девочка не сразу и поняла, что Он — тот самый человек. Они вместе по утрам сбегали из корпуса, чтобы полюбоваться рассветом, спали в одной палатке во время похода и ели за одним столом. Вместе они обшарили каждую точку, каждый уголок лагеря, хотя Венди и всегда была против его безумных идей. Но всегда, без исключений участвовала в них и понимала, что порой нарушать режим… Просто ради счастья. И она не могла не влюбиться, верно? Но в "Тайном друге" участвовать отказалась, ибо очень смущалась… А вдруг он попадётся? А вдруг она случайно признается ему? Это пугало, ведь Венди честно считала, что и сейчас мала для любви, а уж тогда! Но сейчас она хотела что-либо исправить… Хоть внести поправки, но время не остановишь. Она потеряла его. И время, и мальчишку. Потеряла где-то во время похода. И никогда больше не найдёт. Эрза могла помочь Венди с этим, но она не знала. Не знал и Джерар. Они молча если торт и всё гадали, отчего же Марвелл всё смотрит вслед бегущим облакам.***
— Ребята, мы ваши вожатые, — голос Леви дрожал от страха. Шестнадцатилетние шкафы выглядели страшнее Лаксуса в гневе. Особенно для такой коротышки как она. — И вы должны меня слушаться… — Девушка, вам сколько лет? Да вы младше меня года на три выглядите! — засмеялся парень под два метра ростом. Послышался громкий смех. Леви чувствовала себя до того неловко, до того, что хотелось провалиться сквозь землю. Она хотела заплакать, как маленькая девочка, но тут чья-то тяжёлая рука опустилась ей на плечо, отчего колени Макгарден слегка согнулись, но она почувствовала прилив сил. — Этой девушке, к вашему сведению двадцать лет, но важнее то, что она моя подруга и если вы будете её унижать, то получите от меня эксклюзивный пендаль, — на лице у Гажила красовалась довольная улыбка, а глаза горели. Ребята затихли. Гажил не мог позволить обижать ту, которая заново научила его заботиться о других. Ту, из-за которой он заново родился. Гажил любил Леви, хоть и скрывал это под своим характером. Он не хотел об этом говорить никому, даже не из-за имиджа, а из-за сложного характера. И Редфокс тихо хранил этот секрет, не отдавая Леви в обиду никому. Затем расставание. Макгаден уехала, а обжигающее стальное сердце чувство осталось. И вновь встреча. Опять Гажил мог произнести «Мелкая» по отношению к ней. И разумеется он опять будет готов отдать жизнь за нее, растерзать в клочья обидчиков. Благо для усмирения этих хватало лишь пары угрожающих слов и злобного взгляда.***
Измотанные и уставшие ребята собрались вместе со своими отрядами на поле, чтобы наконец-то выслушать речь Джуда о «Тайном друге». Мужчина долго ждать не заставил: игра представляла собой нечто лёгкое. Надо было лишь написать свое имя и фамилию на бумажке и бросить в ящик. Затем надо достать другую бумажку. Это твой тайный друг. После того, как все проделали данную операцию вожатые сразу же поплелись к корпусам и легли спать. И с тех пор Лаксус каждый день получал что-то красивое и милые записки, написанные почти каллиграфическим почерком. Значки с его любимой группой и молниями, смешные рисунки и анекдоты, а порой что-либо съедобное. Казалось всё идеально, но вот… Записки всегда, без исключения были на английском языке — языке, который Дреяр не знал к своему сожалению. На английском. Он понятия не имел, отчего его тайный друг пишет на этом языке, а не на их родном и пользовался Джераром, как переводчиком. Однажды Лаксусу пришла записка от тайного друга. Без рисунков и анекдотов, без еды или значков. На привычной для его тайного друга бумажке было выведено: I hate you. Sorry…