***
Мы медленно поднимаемся по лестнице. — Спасибо что расплатился, — благодарю я его. — Как только поднимемся, я отдам. — Наоборот, извини, что не взял трубку ночью, — говорит он. — О Сехун, я не из-за тебя потерял ключи, так что нечего тебе извиняться, — я и так-то его побеспокоил с утра после смены. — И вообще ты выглядишь уставшим, тяжёлая ночка? Расскажешь что с той проблемой на работе? — Да, немного устал, — почесав затылок, — ничего особенного, нашли виновного, сразу же уволили, ночью оказалось его смена, пришлось заменить. Вы сами как отдохнули? У кого ночевал то? — открывает дверь и пропускает меня. — После фестиваля все в один голос решили отдохнуть. Всё как обычно, так что ничего особенного ты не пропустил, — снимаю обувь, — я у Чонина был, — говорю, сразу же по телу пробегает мороз. Не хочу на этом зацикливаться, сейчас меня беспокоит кое-что другое. Щелкает замок сзади, продолжаю, — всё же хочу с тобой поговорить, в последнее время подработка у тебя много времени занимает. Ладно, с делами в профкоме, но с учебой то успеваешь? Просто я беспокоюсь, — задержав мимо проходящего Сехуна говорю я. — Мне немного трудно их совмещать, это вынужденная мера и это ненадолго. Чуть накоплю, и сразу уволюсь, — смотря прямо на меня, — спасибо, хён, за беспокойство. — Если ты так говоришь, то ладно, — улыбаюсь, — тогда иди, отдохни хорошенько, не переутомляйся. — Хорошо, — улыбнувшись мне в ответ, идет в свою комнату.***
Приготовив Сехуну на скорую руку поесть, пишу небольшое послание на стикере. Оставляю на столе с деньгами за такси. Вчера я еще и сладких яблок для Сехуна купил, так как мы не смогли покушать сладости, на ярмарке. Ничего лучше сладких яблок не смог придумать. Покупая я вспомнил о Чунмён хёне, было немного тоскливо, для меня на протяжении 2 лет их хён покупал. Жаль, в этом году у нас это не получилось. К тому же это его крайний год. Мне надо бы и с ним поговорить. Он мой близкий хён, глупо будет продолжать вот так вот ходить. За время готовки Бэкхён успевает мне несколько раз позвонить и еще и отругать. Вышло неловко. Впопыхах собираю вещи на два дня. После выхожу из квартиры, захватив запасной ключ. И пусть всё подождёт.***
— Извини, немного задержался, — подхожу к злому Бэкхёну. — Да, на два часа. Зря я только ей сказал, она мне с утра все уши прожужжала, — жалуется, смешно размахивая руками. — Ну, извини-извини, пошли сразу к тётушке, — тяну его в сторону кафешки. Я давно не видел тётушку. Соскучился. Когда вчера Бэкхён позвал меня к себе на выходные я просто не смог отказаться. Очень обрадовался. Когда мы были маленькими Бэкхён жил по соседству с бабушкой. У меня не было бабушки, бабушка Бэна для меня стала как своя. Так как мы с Бэкхёном ходили прицепом, не удивительно что она даже и меня воспринимала как своего внука. Веселая была пара. И ругала, и хвалила за успехи нас одинаково. Прекрасная, боевая женщина с тяжелой рукой. Мы не раз от неё получали. По-другому с нами просто было нельзя. Неугомонные, любопытные, упрямые бунтари. Такими мы были. Жизнь родителей Бэкхёна не сложилась. Папа после развода пропал с концами. Мама Бэкхёна всё время была на заработках в городе, приезжала временами на несколько дней и сразу же уезжала, она много работала, что бы прокормить своего ребенка с матерью. Бэкхён маленьким всё говорил, что когда-нибудь мама заберет его. Считая дни, он с нетерпением ждал её приезда домой, когда же она приезжала, он становился самым счастливым человеком на земле. Что его радость передавалась и мне. После как то сложилось так, что мы вместе начали считали дни до её приезда. Со временем те слова, что она заберёт к себе Бэкхёна и вовсе забылись. Ещё в те времена она прекрасно готовила, приехав кормила нас всякими вкусностями. Мы очень любили её готовку. Когда же мы были в старших классах, бабушка сильно заболела. Немного времени спустя она умерла. Для нас это было нелёгкое время. Уже в осознанном возрасте потерять такого близкого человека для нас было тяжело. Ещё и после похорон тётушка решила забрать сына к себе в город, на тот момент она уже заправляла свой кафешкой. Квартиру купила себе недалеко. Большая мечта маленького Бэка наконец должна была сбыться, но он не хотел так просто уезжать. Помню, как мы тогда проплакали всю ночь. На утро мой дядя решил уговорить тётушку оставить Бэкхёна у нас до окончания школы. Долгими уговорами он остался у нас, при этом заверив маму «мы обязательно будем жить вместе, только чуть подожди», к кардинальным изменениям он не был готов. Теперь же мы студенты и наконец, он рядом со своей матерью. — Кстати, как ты вчера добрался до дома? — прерывает мои размышления Бэкхён. — Пойдет, — уклончиво отвечаю я. — В последнее время мы немного отдалились, мне хотелось бы с тобой о многом поговорить, — начинает было он. — Я знаю тебя, и твоё «о многом», это всего лишь Ким Чонин, давай после, вечером, иначе ты мне настроение испортишь, — отрезаю я. — Ок, я понял, кто то не в духе, значит меняем тему, — засмеявшись, в шутку поднимает руки, - у нас пополнение, мама на работу еще одного подручного взяла, на кухню, сперва я её отругал, мы и сами отлично справлялись по идее, думаю это лишние затраты, ты бы видел его, неумеха, такого я в жизни не видел. Ащ, вроде бы взрослый человек, но думаю он в жизни не работал! — Не стоит так психовать, может ей трудновато. Бэкхён-а береги её, тётушка ведь не молодеет, — он сразу же сдувается. — Как не прискорбно, плюсы есть, он у нас на полной ставке, всё время на работе. Сейчас вроде понемногу привыкает, — почесав подбородок, — он мне всё равно не нравится, — выносит вердикт Бэкхён. Рассмеявшийся над по детский надувшемся Бэкхёном, говорю: — Сейчас проверим его, — открыв двери закусочной, захожу внутрь. — Здравствуйте, тётушка!***
Только мы успели переступить порог, из кухни выскочила тётушка, приветствуя нас. В кафе было мало народу, поэтому она усадила нас за стол покушать. Мы не сопротивлялись, как оказалось Бэкхён тоже не кушал, всё ждал меня. Плотно пообедали, попутно поддерживая разговор с мамой Бэкхёна. Тётушка всё спрашивала о нашей жизни в академии, жалуясь на то что Бэкхён ей вообще ничего не рассказывает. Немного времени спустя, кафе начало заполняться и мы приступили к работе. Тут было не много работников, все старенькие, я всех знал кроме того человека которого упоминал Бэкхён по дороге. Две официанта, Сонхи и Сухён. Тётя Микён что работала на кухне с тётушкой. И Бэкхён что был разнорабочим, занимался доставкой на мопеде, был официантом, и успевал на кухне помогать. Я решил помогать на кухне, там и познакомился с Донгхван ачжосси. Это был вполне взрослый человек. Хоть Бэкхён и говорил, но не думал что настолько. Не слишком высокий, худощавый, с глубокими морщинами на переносице и с тонким шрамом на правой щеке. То, что он хромал на одну ногу, мне сразу бросилось в глаза. Сперва оказавшись с ним один на один на кухне, он показался мне мрачноватым и не разговорчивым человеком, но позже когда на работу пришла Тётя Микён и приступила к обязанностям, атмосфера сразу же поменялась. Он оказался вполне себе улыбчивым, шутливым, чуть неловким и шумным человеком с живым характером. Готовя он успевал, так увлекать разными разговорами, что я не успел заметить как повечерело. С ним было легко работать. Позже Бэкхен, что обслуживал зал позвал меня к себе, Сонхи опаздывала, людей же становилось всё больше. Мне пришлось идти в раздевалку, чтобы переодеться.***
Послышался кашель, он не прекращался. Я подошёл к уборной. От туда и доносился. Казалось, человеку было плохо. Это была служебная уборная, и это был кто-то из наших. Я постучал. — Вам плохо? Кашель начал приглушенно звучать. Я снова постучал. — Кёнсу-я, это я. Всё нормально. Кажется, я не то съела, пожалуйста, пригляди за залом. Они там не успевают, — прозвучал голос тётушки и снова кашель. — Может, я могу вам чем-то помочь? — не хотелось оставлять её так. — Нет, мне не сильно плохо, не беспокойся. Чуть отойдя, сам себе обещал что если она долго не выйдет оттуда, то мне придется открыть дверь запасными ключами. Прислонившись к стене я стал поджидать. Кашель прекратился. Стало тревожно за неё. Как прозвучал её голос: — Кёнсу-я, ты там? — Да, я здесь, — ответил я незамедлительно. — Хорошо, тогда принести, пожалуйста мою сумку, она возле стойки, и захвати там же стакан с водой, — озвучила просьбу она. Я незамедлительно отправился её выполнять. Должно быть, в сумке лекарство подумалось мне.***
Я отнес сумку тётушке, поблагодарив меня, она вытащила из сумочки баночку с таблетками. Выпив, проговорила: — Обезболивающие, живот разболелся, — охрипшим голосом. — Вам сильно плохо? — Нет, что ты, пройдет, временами бывает, кажется, аллергия на какой-то продукт, — взмахнув рукой, мол пустяк. — Вам стоит пройти обследование, со здоровьем не шутят, — говорю я чуть приобняв за плечи. — Да, обязательно схожу, — тепло улыбнувшись гладит меня по спине. Стараясь выглядеть непринужденно, но глаза всё равно цепляются за небольшое пятно на блузке.***
— И как тебе выпускной класс? — ставя стульчики на место спрашиваю я. — Не сказать что трудно, я больше боюсь тестов при поступлении, — вытирая стол говорит Сонхи. — Не волнуйся, даже Бэкхён сдал этот тест. У тебя получится! — пытаюсь взбодрить я. — Даже Бэкхён?! Понятно какого ты мнения обо мне! Между прочим это было трудно и я старался! — говорит непонятно откуда взявшийся Бэкхён. — Бэкхён-оппа, все в курсе что ты не очень хорош в учебе. Так что думаю, я даже лучше сдам, чем ты! — ещё больше дразнит чуть повеселевшая Сонхи. — Где ты вообще была? Почему опоздала? — решает помочь Сухён что стоял за стойкой. — Я предупреждала, дела были, дела, — недовольно корчит рожу Сонхи, — сказали бы что Кёнсу-оппа придёт, то раньше пришла бы! — решает бросить на последок она. И поворачивается ко мне. — Кёнсу-оппа, приходи почаще! — и подмигивает мне. — Эй! Что ты только что сделала?! Смеешь подмигивать ему! Рано тебе еще! — во всю смеется Бэкхён на это действие. — Хорошо, я так и сделаю, — подмигиваю в ответ ей. И дружно с ней смеемся.***
— Ауф, я заново родился, — ложусь на постель к Бэкхёну. — С днём рождения! — говорит Бэкхён отложив телефон. И сразу же продолжает. — Так, о чём поговорим? — играет бровями, — Я весь день еле держался. — Тебе нравится Сонхи? — в лоб спрашиваю я. — В смысле? Какая? Наша? Как девушка? — я лишь киваю.- Боже, нет! — выкрикивает в шоке он. — Она мне как сестра. И вообще-то, если ты не заметил она влюблена в кое-кого другого, — указывает на меня пальцем, — Кёнсу-я, ты разобьёшь ей сердце, если она узнает о Чонине. — Боже, нет! — в тон ему говорю я, закатив глаза. — Что нет? Да, да, и еще раз да. Она с тобой каждый раз заигрывает. Я ещё удивлён, как она тебя на свиданье не потащила. С её то напором, — проговаривает. — Я не об этом, мы с Чонином вообще-то не встречаемся, — говорю чувствуя неловкость. Дыхание чуть сбивается. — Что?! — аж вскочив с места удивляется Бэкхён, — любовь прошла завяли помидоры, значит. — тише добавляет. — Я же приготовился уже послушать лав стори. Облом. — Ну, уж извини, что не могу поразвлечь, — усмехаюсь я. — Ладно, забей. Что о Донгхване думаешь? — снова ложась на своё место, спрашивает Бэкхён. — Бэн Бэкхён, во-первых, он не твой младшенький, что бы так его звать, — возмущаюсь я, — а во-вторых, он классный. Отлично справляется на кухне, хорошо общается со всеми и помогает, и шутит лучше, чем ты, так что повторю, он классный, — подпираю подбородок и смотрю на Бэка. — Да, я тоже так думаю, — улыбаясь мне в ответ. — Помнится, еще утром ты был не лесного мнения о нём, — прыснув от смеха, говорю я. — Просто не люблю конкурентов, он слишком классно шутит! — в своё оправдание говорит Бэкхён. — Сейчас ты всё расписал, и волей-неволей придется признать. — В принципе, это не все достоинства, он тётушке помогает с особым усердием, — теперь я играю бровями. — О! — снова садясь, — так ты тоже заметил? — с любопытством, — хотя, знаешь я не против, она долгое время одинока, — почесав затылок, отводит взгляд. — Кстати, что с тётушкой то? — спрашиваю я вспомнив про случай в туалете. — А что с ней? — недоумевает он. — Забей, — откидываюсь на спину, — свет выключи, спать хочу, устал, завтра нам еще работать — говорю я, решая не вмешиваться. Будет готов, скажет сам. Молча поднявшись, выключает свет, после ложится на место. Под окнами проезжает машина. — Кёнсу-я, мы так отдалились друг от друга, я это чувствую, но ничего не могу с собой поделать, и с мамой, и с тобой… времени совсем не хватает, время бежит. Нежели это и есть взрослая жизнь? — тихо спрашивает Бэкхён, после еще тише добавляет — Не об этом я мечтал, когда хотел жить с мамой…- — У меня тоже не получается подстроиться под ритм, бывает, давай постараемся исправиться, — поворачиваюсь и легко похлопываю по плечу.***
Пока не по вечерело, нужно было захватить рюкзак и добраться до дома. Попрощавшись со всеми в кафе, я пошёл за рюкзаком. Тётушка должна быть дома. Как только я зашёл в дом, слышу грохот, сразу же иду на звук. В кухне на полу лежит тётушка. Похолодев, бросаюсь к ней. Дышит, чуть облегченно выдыхаю. Осмотрев на наличие ран спрашиваю: — Тётушка, вы слышите меня? У вас ничего не болит? — Кёнсу-я, всё хорошо, я упала, — открыв глаза, более-менее осмысленными глазами смотрит прямо на меня. — Давайте сперва поднимемся. Обустроив ее на диване в гостиной, возвращаюсь на кухню, налив бокал воды, снова иду к тёте. — Что случилось? — подаю бокал. — Утомление, — лишь говорит она. — Тётушка, посмотрите мне в глаза и скажите что с вами всё хорошо, и нету проблем со здоровьем, — упрямо говорю я. — Всё хорошо, — прямо подняв глаза на меня отвечает она. — Я видел кровь на вашей блузке вчера, и у ваших таблеток нет названия, я вызываю Бэкхена, — тише проговариваю, понимая, что всё не хорошо. Губы чуть приоткрываются и замыкаются. Подбирает слова. — Рак… Не зови его... — на одном выдохе и сотрясается в беззвучном рыдании. Мне показалось, что земля уходит из-под ног. Это страшно. Упав на колени. Перед ней, сжимаю её в объятиях. Нужно собраться, нужно успокоить понимаю я. — Бэкхён не знает…- проговариваю сам себе. Услышав меня взвывает еще сильнее.***
Рак. Третья стадия. Пропивает таблетки. Лечение дорогое. Лечиться не хочет. Бэкхён не должен знать. Дал обещание. Деньги есть, но нужно отложить для Бэкхёна. «Время бежит» невольно вспоминается Бэкхён. Так же он понимая это не знает главного. Горько. Печально. Неужели, все мамы такие?***
Выхожу на остановке. Поздно. Хотел пораньше. Автобус проехал мимо. После и звуки пропали, тишь да гладь. А ведь город. Кажется, совсем пусто. Не в городе. В душе. Поворот. Похож. Хотя далеко. Не разобрать. Чуть ускоряю шаги. Уже совсем близко. Но силуэт. Немного разбираю. Точно увидел меня. Бросает бычок в урну. Идёт ко мне. Всё равно размыто. И понимаю почему. Слёзы. Текут и текут. Трясусь. Шаг. Два. Три. И обнимаю. Сам. Утыкаюсь в плечо. Запах. Вдыхаю. Хлюпаю носом и в голос. «Хорошо что поздно» успевает мелькнуть в голове.***
Теперь стыдно. Очень. — Кёнсу, у тебя проблемы? — Нет, — включаю электронный чайник, — то есть да, но не у меня, но я решу, всё хорошо, всё утрясётся, еще нифига не поздно, — сам не осознавая жестикулирую руками. — Хорошо, но если нужна помощь, говори, — не веря говорит Чонин что сидит на диване. Подхожу к нему. — У тебя как дела? — спрашиваю не успев опомниться. Позор. Что я творю? — Было бы лучше если бы ты не ушёл молча, и отвечал на мои звонки и смс. Определенно, — говорит Чонин недовольно смотря на меня. — Я просто думал не зачем, мы вроде всё решили, — не чётко говорю я. — Знаешь, я по идее не всё помню, но разве я не дал тебе конверт? — спрашиваю я более уверенно. Строя уже в голове скрипт по которому нужно следовать. — Конверт? — переспрашивает меня Чонин. — Конверт, — уверенность испаряется. — Чёрт, я что и его потерял?! — в голос спрашиваю сам себя. И сразу же берусь за голову. Скольких усилий стоило мне собрать эту сумму. Я обычно не ругаюсь, но БЛЯТЬ. — Значит, мы всё ещё встречаемся? — уже спрашиваю Кима. Он смотрит на меня как на придурка. Качает головой. — Иди ко мне, — откидывается на диван. И я, чёрт побери, ХОЧУ. — Не хочу, — говорю я, — у тебя стоит. — Он очень рад тебя видеть, — отвечает Чонин будто это само собой разумеющийся факт. — Кстати, он у тебя обрезанный, — между прочим бросаю я и снова иду на кухню. — А ведь говорил, что не помнишь! — усмехается с гостиной Чонин. — Я сказал «не всё»! — оправдываюсь я. — Ещё помню, как ты весь дрожал, ты всегда такой или давно не было?! — смеюсь в голос. — Давай проверим, — стоит на пороге кухни скрестив руки на груди. Глаза блестят, во взгляде черти пляшут. Звук входной двери, грохот. — Сехун?! — в ответ тишина. Обхожу Чонина. Перед дверями Сехун. Не в лучшей форме. Мягко сказано. Побитый. В царапинах и синяках. Одежда разорвана в кое каких местах. Горбится и держится за стену. Дрожит. — Хён, — тихо скулит, обнимает подошедшего меня. Не устояв опускаюсь с ним на пол. Сильнее цепляюсь. — Х... Хён, хён… — заикается и всхлипывает и плачет в голос. Обхватываю сильнее и прижимаю к себе. — Всё хорошо, хорошо… — поглаживаю по спине. И понимаю, сам тоже трясусь. Руки, голос и всё тело. Краем глаз вижу Чонина, всё будет хорошо, всё образумится.