Трудовые будни ангелов-хранителей

Тренировка у Сейрин была в самом разгаре – они азартно играли между собой, разделившись на две команды, – когда троих хранителей накрыла волна паники, ужаса и боли, затопившая Такао. От неожиданности Коки запнулся и рухнул на пол, отвлекая внимание команды от дернувшегося и упустившего мяч Куроко и белого как мел Изуки, уставившегося в пустоту золотыми глазами. Но уже через секунду Шун взял себя в руки, возвращая самоконтроль, и кинулся к Фурихате. Тот уже поднялся и стоял, пошатываясь. – Ты как, Коки? – Нормально, только... – он опустил глаза вниз, на свои ноги. – Колени ободрал и ладони. – Надо заклеить пластырем, а то все полы будут в крови. Быстро в раздевалку, – быстро проговорил Шун и повлек несопротивляющегося брата в нужном направлении. – Тецу, пойдем с нами, поможешь. Сейчас ему не до тренера, капитана и команды, в шоке смотревших на командующего Изуки. Сейчас он самый старший ангел-хранитель, сейчас он чувствовал, что член его семьи страдает, и это все, что его волновало. Примчавшись в раздевалку и распотрошив аптечку, они разделили обязанности – Тецуя принялся обрабатывать руки и ноги Коки, а Шун схватился за телефон. После гудков, показавшихся бесконечными, трубку, наконец, сняли. – Да? – Киеши! Казу... Казу в порядке?! – Нет. Мы домой. Шун похолодел. Что случилось?! Если даже Киеши говорит, что не в порядке... Да еще и сразу домой... Точно! Они все считают дом Изуки своим, значит, ребята собираются туда. – Мы сейчас же идем туда и ждем вас. – Да, давай, – Мияджи завершил звонок. Изуки убрал телефон и повернулся к младшим ангелам, с тревогой смотревшим на него. – Что с ним, аники? – спросил Куроко. Шун только покачал головой: – Мы домой, ребята. Они скоро будут. Потемневшие глаза Тецуи и черные – Коки удивленно расширились. – Все так плохо? – дрожащим голосом выдавил Фурихата. – Он не в порядке – так сказал Киеши, – Шун принялся переодеваться. – Значит, все плохо, – тускло подытожил Куроко, следуя примеру Изуки. Коки, не медля, зарылся в свой шкафчик. В рекордные несколько минут они умудрились полностью одеться и подхватили сумки, кроме Коки, зашипевшего от боли в руках. Изуки взял и его сумку и направился на выход. В голове ни единой мысли о том, что он скажет Рико и Хьюге. Только о Казу... – Вот и вы... Это что такое, Изуки? – Рико явно не ожидала увидеть собранных парней. – Куда это вы намылились? – Прости, Рико, нам срочно надо идти. – Почему? Что случилось? – она подошла ближе, с беспокойством глядя на них. – Проблемы в семье, – честно ответил Шун. – Но ведь ты... – Хьюга не договорил из-за тычка в бок Коганеем. – Прости... Шун пожал плечами и отвернулся. – А вы двое... – теперь Рико переключилась на Фурихату с Куроко. – Они со мной, – твердо ответил за тех Шун. – Извини, Рико, нам пора. До завтра, ребята. Попрощавшись с командой, троица поспешила домой. Они успели первыми и даже порадовались, что Юмико снова была на работе – не хотелось лишний раз волновать девушку. Буквально через полчаса пришли вымотанные Юкио, Киеши и Казу. Дорога до дома напоминала ад. От каждого столкновения с кем-либо Такао дергался и иногда налетал еще на кого-нибудь, отчего шарахался только сильнее. В итоге ребята плюнули и с двух сторон взяли его за руки, игнорируя подозрительные взгляды прохожих. Так они смогли хотя бы рассеять подступающую истерику. В дом так и ввалились – с переплетенными пальцами. На них сразу же налетели сейриновцы. – Казу! – Шун притормозил, внимательно вгляделся в расширенные зрачки янтарных глаз и нахмурился. Потом поволок, расцепив руки пришедших, на кухню, где всучил кружку с горячим ромашковым чаем. – Пей! Такао послушно выпил и был утащен в их комнату. – Душ, мне нужен душ, – выдавил он. – Хорошо, – Изуки отпустил его. Такао сразу шмыгнул в ванную. А Шун повернулся к Касамацу и Мияджи. – Так, а теперь рассказывайте. Переглянувшись, те поведали о произошедшем. Все время, что они говорили, Куроко хмурился все сильнее, Фурихата кусал губы, чтобы не разреветься, а Изуки бледнел. – Господи... Он же ведь уже... – Шун не договорил, задохнувшись. – Поэтому ему будет очень тяжело с этим справиться снова, – мрачно кивнул Юкио. – Теперь он не один, – твердо ответил Тецуя. Преисполнившись решимостью, парни быстро расстелили футоны. И плевать, что сейчас лишь вечер на дворе. Казу нужно хоть немного отдохнуть, а они будут рядом и помогут сберечь его сон... Такао, отмокнув, яростно намыливался, пытаясь оттереть мерзкое ощущение чужих прикосновений. Не думал он, что такое снова с ним произойдет. Почти... почти произошло. Если бы не братья... Жаль, что Шин-чану нельзя рассказать обо всем. Он не поймет и наверняка отвернется. Он даже не считает их друзьями. А так хочется, чтобы он сейчас тоже был тут, хочется свернуться в его объятиях... "Влип ты, Казу", – неутешительно подвел итог Такао. Просто дружбы ему теперь недостаточно. Прошло всего ничего времени с их знакомства, а он уже влюбился. Влюбился, несмотря на свой страх прикосновений и не из-за их связи ангел-подопечный. Вот только... вряд ли Мидорима ответит ему взаимностью, а если и ответит... Нужен ли ему будет такой сломанный Такао? Но кое-что не давало Казу покоя – волнение, беспокойство в зеленых глазах, когда хранители уходили. Все-таки Шин-чан не такой равнодушный, как хочет казаться. "Мало, мне этого мало"... Нет, рано опускать руки. Позже он обязательно узнает, как отреагировал на сегодняшнее Мидорима и, возможно, сможет рассказать о прошлом. Хотя бы этот секрет перестанет быть преградой между ними. А насчет ангелов... Когда-нибудь потом. В конце концов, это касается не только Такао, и не ему решать за всех, говорить или нет. Закончив мыться, он насухо вытерся, оделся в заранее запасенные шорты и футболку и вышел из ванной. В спальне уже были наготове футоны, на которых растянулись переодетые в домашнее хранители. – Мы уж думали, ты утонул, – хмыкнул Мияджи. – Не дождетесь, – растянул губы в улыбке Такао, по взглядам сразу поняв, что все в курсе событий. Он устроился посерединке и свернулся, как и хотел, клубком, правда, в объятиях Изуки, утыкаясь носом ему в шею. Сзади так же свернулся Куроко. За Шуном расположился Фурихата, а по краям обнимали их троих Юкио и Мияджи. Каждый из них закинул руку на Казу, чтобы в случае кошмара сразу помочь справиться с ним. Чувствуя себя в абсолютной и полной безопасности, Казу быстро заснул. Остальные вскоре тоже провалились в чуткий сон. Проснулись ребята только под утро. Ночь выдалась нелегкой, несколько раз Такао начинал метаться от кошмаров, тревожа остальных хранителей. Они сразу же успокаивали его, позволяя вновь забыться безмятежным сном, но сами еще долго ворочались, прежде чем расслабиться и уснуть. И теперь они сидели на кухне, попивая кто чай, кто кофе с бутербродами, сонные и уставшие. Зато их старания принесли плоды – Такао улыбался хоть и немного напряженной, но искренней улыбкой. Одно это уже приносило радость. – Как ты, Казу? – решил удостовериться Тецуя. – Нормально. Только... ты же не против, Шун-чан, если я и сегодня у тебя останусь? – Мог бы даже и не спрашивать, – укорил его Изуки. – Конечно, можно. – Тогда и мы тоже останемся, – решил Мияджи. – Но сперва вы поговорите с родителями, – напомнил им Шун. – Вчера вы хоть и предупредили их, но ведь толком ничего не объяснили. – С моими даже говорить бесполезно, – вздохнул Фурихата. – У нас как-то не очень отношения складываются. А уж о том, что мы хранители, я им вообще никогда не скажу – они же сразу откажутся от меня. Парни сочувственно потрепали его по волосам, давая понять, что настоящая, любящая семья всегда рядом и никогда не бросит его. Они знали о тяжелых взаимоотношениях Коки с его родителями, но в этом случае были бессильны. Могли только поддерживать его по мере сил. – Так подумать, никто из нас не может рассказать все откровенно, – задумался Касамацу. – Ни родственникам, ни даже подопечным. – Хочешь сказать, что не расскажешь Кисе? – лукаво улыбнулся Изуки. – Зачем это? – Ну... у вас же прям искрит, – хитро прищурился Такао. – Вы уже перешагнули стадию семпай-кохай, не заметил? А там уже недалеко и до... Юкио покраснел: – Ничего у нас не искрит, не выдумывай. – Еще как искрит! Когда вы вчера только пришли, я сразу заметил его ревность. А уж ты, Юки-чан, давно уже неравнодушен к нему. – Не думаешь, что пора сближаться, Юкио-нии? – заметил Куроко. – Ну, я подумаю, – сдался Касамацу. В самом деле, пора уже стать хотя бы хорошими друзьями. – Но рассказывать им действительно пока рано. – Да, никакой уверенности в том, что от нас не отвернутся, нет, – кивнул Такао. – А у меня и вовсе речи об этом не идет, – фыркнул Изуки. – Аомине... м-да-а... – Вот-вот. – Да и у меня тоже, – поддакнул Мияджи. Они с Сакураем даже не встречались ни разу лично. – А у меня вообще некому рассказывать, – пробормотал Коки. – Значит, пока молчим, – подытожил Такао. Еще немного поболтав, они разъехались по школам – на уроки. *** Изуки, Куроко и Фурихате пришлось несладко. Рико из них все жилы вытянула, пытаясь узнать, что это вчера такое было. Они изворачивались как могли, так ничего путем и не сказав, за что получили утроенные нагрузки. Правда, появился Киеши Теппей и отвлек внимание на себя, заставив ангелов вздохнуть с облегчением. Касамацу было немногим лучше – его осаждал только Кисе, а казалось, что лучше уж целая команда. Град вопросов "Кто, где, когда?" осыпал его, пока Юкио не прищурился. – Тебе так это важно, Кисе? Не лучше ли сосредоточиться на тренировках? – Мне это очень важно, семпай, – на удивление серьезно ответил Кисе. Юкио сдался: – Ладно, черт с тобой. Потом поговорим. А пока тренировки, для тебя удвоенные. – Что? Почему?! – Сейчас будут утроенные. – Понял, уже иду. А вот у Мияджи и Такао никаких проблем не было, хотя Мидорима тоже настоял на разговоре. С Такао. Мияджи он посчитал лишним. – Давай после тренировки поговорим, Шин-чан. Мидорима кивнул и больше ни о чем не спрашивал. После уроков и тренировки они как всегда задержались в зале, чтобы Шинтаро выполнил свою норму трехочковых. Они молчали до тех пор, пока не оказались в раздевалке. – Ну, спрашивай, Шин-чан, – улыбнулся Такао, правда, настороженно. – Ты... в порядке? – помявшись, осведомился Мидорима. – Да, теперь да. – Вчера... это было не впервые, верно? – он спросил, потому что не мог признаться, что подслушивал тогда. – Заметил... – вздохнул Казу. Помолчав немного, он рассказал все без утайки о том, что произошло два с лишним года назад. Конечно же, умолчав, кем он стал. Затих, пристально вгляделся в зеленые глаза, отыскивая в них хоть намек на отвращение или брезгливость. Впрочем, жалость ему тоже не нужна. Но ничего такого не было – лишь сострадание и... нежность?! Казу моргнул пару раз, думая, что ему привиделось, но нет, прежде чем Мидорима отвел глаза, он снова успел увидеть эту нежность. Может, они ближе, чем Такао думает? – Ты по-прежнему ненавидишь Поколение Чудес? – Шинтаро хотел лично услышать ответ. – Нет, Шин-чан. И даже не злюсь. Такао застыл с так и не одетой футболкой в руках, когда услышал вопрос: – Ты встречаешься с Мияджи или Касамацу? Он резко повернулся к подопечному, который едва успел отвести взгляд от его полуобнаженного тела. – Ты чего это, Шин-чан? Что за глупости? – Просто вы очень близки, судя по всему, – прищурился Мидорима, – раз даже зовете друг друга по именам. – Но не в этом же смысле, – фыркнул Казу, натягивая футболку. – Мы... как братья. Так что не ревнуй, Шин-чан. Хохотнув, он хлопнул его по плечу. Мидорима недовольно отвернулся. – Не говори ерунды, Такао. Но на душе стало легче. Значит, Такао не рассматривает их как потенциальных партнеров. Что ж, теперь у Шина нет соперников, по крайней мере тех, о которых ему известно. – Ладно, пойдем, Шин-чан, отвезу тебя. Благополучно довезя Мидориму до дома, Казу поехал к себе. Сегодня, перед тем, как вновь собраться, они все же поговорят со своими родителями, чтобы в дальнейшем не было недоразумений. *** Проводив подопечных до их домов, хранители вновь собрались все вместе. И, естественно, сразу принялись обсуждать разговоры с родителями. У Куроко никаких проблем не возникло, он просто объяснил, что это его лучшие друзья и они весело проводят вместе время. Но на самом деле убедила родителей его искренняя, нежная улыбка, с которой он рассказывал о своих друзьях. Поэтому препятствий для регулярных совместных ночевок нет. У Касамацу, в общем-то, тоже вышло неплохо. Они с родителями сели и поговорили, как взрослые люди. Юкио объяснил, что "нет, мам, это не девушка" и он "не связался с плохой компанией". Немало помогли видеозаписи, которые, как недавно выяснилось, сделала Юмико. Во время их уроков танцев она забегала в гостиную, чтобы оставить там камеру. И во время песен тоже. Ребята тогда обеспокоились, как бы она чего лишнего не увидела или не услышала, но Шун их успокоил, сказав, что сам редактировал записи, удалив компрометирующие моменты. И потом они раздали каждому брату по диску. Вот эти самые видео Юкио и показал родителям. Те убедились, что подростки просто весело развлекаются, и даже с пользой (танцы, музыка – когда это вредило? И их даже не смутило, что это страстные танцы парней), и спокойно дали согласие на эти ночевки. Только напомнили, что родным братьям, пусть даже у них и свои интересы есть, тоже неплохо бы почаще уделять время. С Мияджи было то же самое – он рассказал о друзьях, показал видео и, поцапавшись с братом, получил полное невмешательство в личную жизнь. У Такао ситуация немного осложнилась тем, что родители переживали о том, что с ним когда-то произошло. Вдруг у этих друзей есть какие-то скрытые мотивы? И не причинят ли они еще больше боли их сыну? Но Казу, пусть и в довольно резких выражениях, донес до них, что он полностью доверяет этим ребятам. Кому как не им? Мать только грустно улыбнулась. Она поняла, что, как ни странно, они с мужем не входят в список тех, кому доверяет сын. И что он, похоже, нашел тех людей, кто всегда будет рядом и поддержит. В итоге они согласно кивнули. А вот у Фурихаты все было совсем сложно. Если раньше они с трудом соглашались на его ночевки, то теперь вообще внимания не обращали, занятые внезапным разводом и дележкой детей. Вроде бы уже решили, что Коки останется с матерью, а его старший брат с отцом переедут. Мать против не была; она только выслушала его, равнодушно ответила: "Поступай, как знаешь", и ушла на работу. Но теперь Коки было тяжело, все же он любил отца и брата, и вот так вот перестать быть одной семьей, разделившись на две... И теперь все силы ангелы направляли на то, чтобы развеселить Фурихату, дать ему понять, что они рядом, есть и всегда будут. Что бы ни случилось, он всегда может и даже должен поделиться с ними. Правда, выяснилось, что скоро у Сейрин будет летний тренировочный лагерь и они не смогут видеться целую неделю. Казу и Киеши грустно признались, что у Шутоку тоже. Юкио скис, но вспомнил, что у Кайджо еще Межшкольные впереди... До отъезда Куроко сиял – оказывается, Кагами не отказался от напарника, наоборот, верил в него. Остальные хранители даже подкалывали его, мол, можно и без света обходиться, Тецу вполне заменял лампочку. А после их едва не убила дегустация от Рико. – Неужели она действительно так плохо готовит?! – поразился Юкио. – Это просто оружие массового поражения, – уныло ответил Изуки, потирая ноющий живот. – Повезло, что Кагами-кун хорошо готовит, – Тецуя улыбнулся. – Да, теперь Рико хотя бы овощи начала резать, прежде чем класть их в кастрюлю, – проворчал Шун. Ребята прыснули и расхохотались. А потом вдоволь налетались, ведь уже с завтрашнего дня они не увидятся целую неделю. *** Каково же было их удивление, когда через пару дней в коридоре дома, где они остановились, Кагами и Куроко столкнулись... с Мидоримой и Такао. Выяснилось, что сюда Шутоку приезжали ежегодно, а Рико попросту не говорила, куда именно едут Сейрин. Казу и Тецуя довольно переглянулись. Но только до тех пор, пока не увидели Рико с окровавленным ножом в руках. Даже Куроко напугался. В первый же вечер под подозрительным взглядом Мидоримы Такао выскользнул из общей комнаты и направился к океану. За ним, стараясь не привлекать внимания, последовал Мияджи. – Как думаете, они встречаются? – вполголоса поинтересовался Кимура у Оцубо и Мидоримы. – Судя по тому, как они общаются, скорее всего, – пожал плечами капитан. – Иначе зачем они сейчас вместе ушли? Этого Шинтаро уже не стерпел и направился на выход. Выйдя из дома, он столкнулся с сейриновцами – тренером, капитаном, Кагами и Киеши Теппеем. – Мидорима? – удивилась Рико. – Ты что тут делаешь? Тот смерил ее холодным взглядом, но все-таки ответил: – Уже пора ложиться, а Такао и Мияджи-сан ушли куда-то. – Странно, у нас Изуки с Куроко и Фурихатой пропали. – Может, они сейчас все вместе? – улыбнулся Теппей. – Давайте поищем их. – Мы за этим и вышли, придурок, – закатил глаза Хьюга. – Пожалуй, стоит сперва сходить к берегу, где мы тренировались, возможно, они там, – рассудила Рико. Согласившись, необычная пятерка направилась к океану. Не дойдя даже до песка, они услышали приглушенные голоса и поняли, что цель найдена. Вот только было интересно знать, что там все-таки делают их сокомандники, поэтому "поисковая группа" спряталась в кустах, растущих вдоль берега, и аккуратно выглядывала из них. Благодаря тусклому свету фонарей они увидели пять спин сидящих прямо на песке парней и смотрящих на темную гладь воды. – Ничего не слышно, – прошипел Хьюга. – Самое главное, мы же их нашли, – возразил Теппей. – Но все равно, что они забыли здесь все вместе? Пока они препирались, ангелы тоскливо смотрели на такой недосягаемый простор ночного неба. – Как же хочется летать... – протянул Изуки, распрямляя и складывая крылья. – Или хотя бы крылышки проявить. – Мне тоже, – пробормотал Куроко. – Даже не вздумайте, – предостерег их Такао. На вопросительные взгляды он даже не повернулся, по-прежнему смотря вперед. Только янтарные глаза светились яркими фонариками. – За нами следят. – Что? Кто? – Сзади, в кустах. Ребята хотели было обернуться, но вовремя вспомнили о своих глазах. Изуки применил орлиный взгляд и нашел искомое. – И впрямь следят, – растерялся он. – Зачем, интересно? И... Рико? Хьюга? – А еще Кагами, Киеши Теппей и Шин-чан, – добавил Казу. – Меня каждый раз поражает ваша способность, – восхищенно покачал головой Фурихата. – Наверное, они нас потеряли, – предположил Тецуя. – А Мидорима, скорее всего, заревновал, – горько усмехнулся Мияджи. Такао пихнул его локтем. – Не говори ерунды, Кие-чан. – Нет, серьезно, – Мияджи провокационно обхватил его рукой за плечи, притягивая ближе. Казу закатил глаза, но вырываться не стал. Мидорима, глядя на это, скрипнул зубами и хотел уже вылезти из кустов, но его одернула Рико. Хоть Такао и говорил, что они как братья, но чувств Мияджи это не отменяло. И Шинтаро просто не мог перестать ревновать. – Жалко так, что Юки-чана с нами нет... – протянул Такао. – Да, жалко, – согласился Куроко. Без Касамацу было ощущение, что их семья неполная. Да еще и полетать нельзя. Со всех сторон облом. – Ладно, давайте закругляться, – поднялся Изуки, возвращая глазам обычный цвет. Его примеру последовали остальные. – Завтра, если удастся, полетаем. – Хорошо... Они дошли до дома и разбрелись по предназначенным их командам комнатам. На вопросы вернувшихся раньше сокомандников просто ответили, что случайно встретились на берегу и решили поболтать. И, наконец, устало рухнули на футоны. Полетать им все же удалось, чему хранители радовались, как дети. А еще Куроко стал больше проводить время с Кагами, присоединяясь к его пробежкам по вечерам. Изуки беспокоился об Аомине, оставленном в Токио, но по ощущениям все с ним было нормально, так что Шун немного расслабился. То же самое и с Мияджи. А Такао после очередного тренировочного матча наслаждался совместным купанием с Мидоримой. Пользуясь тем, что Шин был без очков, он жадно оглядывал сильное тело. Только не знал, что тот чувствует его взгляд. Обсудив возможные фишки Куроко и еще немного понежившись в горячей воде, Казу встал, собираясь вылезать. Вот только он никак не рассчитывал, что поскользнется и рухнет прямо... в объятия Мидоримы. Тот явно этого не ожидал, но по громкому мату и стремительно приближавшемуся темному пятну понял, что произошло, и успел подставить руки. Вот так и оказался Казу сидящим в плотном кольце рук Шин-чана спиной к его груди. Полностью обнаженным. Как и Шинтаро. От прикосновения сильных пальцев к животу, а твердой груди к спине, где нервно трепетали крылья, по телу пробежалось возбуждение, заставляя вздрогнуть. Он обернулся, задирая голову: – Шин-ча... – и замер. Лицо Мидоримы было буквально в паре сантиметров. Сейчас, глядя в зеленые глаза, Казу в полной мере осознал, как сильно он, оказывается, хочет Шин-чана. Даже недавние события не сломали его окончательно. И с Мидоримой он готов забыть обо всем, его прикосновения не приносили дискомфорта, а заставляли пылать. Он перевел взгляд на тонкие губы, вспыхнул и отвернулся. – Спасибо, Шин-чан, что поймал, только... теперь можешь меня отпустить. Дернулся, пытаясь встать, но руки лишь сильнее сомкнулись на поджавшемся животе. Такао занервничал – если Мидорима его сейчас не отпустит, то потом придется позориться со стояком, который прикрыть полотенцем точно не удастся. – Шин-чан, отпусти, – напряженно попросил он. Шинтаро, не ожидавший, что Такао окажется в его руках, причем в самом прямом смысле, сразу пропал, заглянув в зовущие серо-голубые глаза. О да, на таком крохотном расстоянии он нормально видел. Первой же мыслью было поцеловать Такао, заклеймить, чтобы никакие Мияджи больше не претендовали на него. И этот взгляд на его губы только подстегнул желание. Но потом рассудок медленно вернулся к Шину, когда прозвучала вторая просьба, произнесенная напряженным голосом. Тут только вспомнилось, что Такао, вообще-то, не любит чужих прикосновений, и ему сейчас, возможно, неприятно. Как только Мидорима разжал руки, Казу вылетел из ванны, как ошпаренный, практически в один взмах крыльев. Кинувшись к вещам, он наскоро обтерся полотенцем и лихорадочно натянул на себя одежду, радуясь, что Шин-чан еще не надел очки, и ругаясь про себя из-за все-таки появившегося стояка. – Жду в комнате, – выпалил Казу и выскочил из ванной, сразу же направляясь в туалет. С образовавшейся "проблемкой" следовало разобраться как можно скорее. Шинтаро только ошеломленно щурился, пытаясь понять, что это сейчас было. Надел очки и увидел абсолютно пустую ванную. Он вздохнул и опустил руку под воду, ведь перед выходом не помешало бы спустить напряжение...