Трудовые будни ангелов-хранителей

Утром Кагами проснулся чуть раньше будильника и не обнаружил своего парня на месте. – Куроко? В ответ было молчание, и Тайга понял, что Куроко не использовал свою незаметность и в спальне его попросту нет. Зевая и недовольно бурча что-то под нос, он вышел в коридор и растерянно замер. И где искать неуловимого Фантома? Тайга заглянул в ближайшую комнату. – Куроко? – но уже увидел, что его тут нет. Как нет и Такао... Мидорима вздрогнул, разлепил глаза и прищурился в сторону двери. – А, извини, Мидорима, – повинился Кагами. Все-таки будить он никого не хотел. Шинтаро быстро надел очки, бросил взгляд на пустующую половину кровати. – Что случилось, Кагами? – Куроко пропал. Да и Такао, я смотрю, тоже. Шин встал, вышел в коридор и заглянул в ближайшую комнату. Там в гордом одиночестве лежал Кисе, уже сонно зевавший и пытавшийся проморгаться. Его разбудили голоса в коридоре, хотя обычно он спал крепко. Заметив, что Юкио нет рядом, он заволновался и вылетел за дверь. – Юкио-чи пропал! – Не ори, Кисе, весь дом перебудишь, – охладил его пыл Мидорима. – Но ведь Юкио-чи... Стойте... А вы чего тут?.. – Куроко и Такао тоже нет нигде, – ответил Кагами, растерянно почесав затылок. – Ки-чин, чего орешь с утра пораньше? И где Муро-чин? – Мурасакибара застыл в дверном проеме и недовольно посмотрел на собравшихся ребят. – И Химуро-сан тоже?! – перепугался Кисе. – Нечего устраивать истерики, – перебил его Шинтаро. – Они наверняка собрались все вместе и, возможно, ушли полетать или просто сидят в гостиной, вот что. – Тогда стоит проверить остальных... эм-м-м, хранителей, – предложил Кагами. Взволнованный Кисе быстро заглянул в следующую комнату, но сразу же закрыл дверь. – Там Момои-чи... Осталась последняя спальня. Парни ввалились туда, уже не заботясь, разбудят они кого-нибудь или нет, и застыли, в шоке глядя на необычную картину – все хранители и Сакурай переплелись едва ли не морским узлом и преспокойненько посапывали, пока их искали. – Что такое?.. – пробормотал Аомине, недовольно посмотрев на вломившихся парней. Акаши, всегда спавший очень чутко, уже проснулся и внимательно обвел глазами комнату, остановившись взглядом на сбившихся в кучу ангелов. – И как это понимать? – нахмурился Мидорима, не отрываясь от крепко обнимавшихся во сне Такао и Изуки. Шун закинул конечности на Казу и уткнулся носом в шею, а сам Казу, вжавшись спиной в бок Касамацу, вклинил ногу между ног Шуна, посапывая ему в макушку. Остальные расположились не менее живописно – особенно лежавший прямо на Химуро Тецуя. От громких голосов Изуки пошевелился и потерся кончиком носа о плечо Казу. Шин закаменел. – М-м-м, что, уже вставать пора? – Шуну так не хотелось открывать глаза... – Можно и не вставать, – буркнул Такао. – Ну уж нет, – хрипло выдавил Касамацу, – вы мне всю руку отлежали. Приподнимитесь, что ль... Действительно, только сейчас все обратили внимание, что вместо подушки глазастые ангелы использовали руку Юкио. Шун и Казу синхронно подняли головы, позволяя тому высвободить руку, и опустили обратно, уже на подушку. – А сколько время, интересно? – сонно протянул Фурихата, поежился отчего-то и уткнулся лицом в плечо Мияджи. С другой стороны точно так же лежал Сакурай. – Будильник еще не прозвенел, значит, можно спать дальше, – ответил Тацуя, поудобнее перехватил Куроко и погрузился в дрему. Кисе наконец отмер: – Юкио-чи, это как понимать?! – Заткнись, Кисе, – на автомате отрезал Касамацу. Потом до него дошло. – Кисе? Ты чего тут?.. – Это я чего? Это вы почему тут?! – негодующе завопил Рёта. – Мы вас ищем, а вы здесь... здесь... свились! – П-ф-ф, скажешь тоже, – прыснул Такао. И внезапно до него дошло. Он приподнялся, посмотрел в сторону двери и увидел пышущих недовольством парней. – Нэ, Шин-чан... – Почему вы тут, вот что? – холодно спросил Шинтаро, по-прежнему сверля взглядом макушку Шуна. Изуки уже окончательно проснулся, вздрогнул, увидев недовольного Мидориму, и инстинктивно вжался сильнее в Казу. И только потом догадался отпустить его. В спину вонзался еще один прожигающий взгляд, и не нужно быть гением, чтобы догадаться чей. Неужели у Шуна действительно есть неплохие шансы, раз Аомине ревнует? – Ну, мы не могли уснуть, да и просто непривычно на новом месте, поэтому решили лечь как обычно, – ответил Касамацу. – Как обычно? – голос Кисе опасно понизился. – То есть вы всегда так спите? – Ну да, а что? – непонимающе посмотрел на него Фурихата. – Очень интересно, – заметил Акаши. От тона, которым это было сказано, всех передернуло. Что-то им стало как-то неуютно... – Эй, Куроко, Тацу, – позвал Кагами. – Да-да, Кагами-кун, мы уже не спим, – сонно пробормотал Тецуя, даже не открывая глаз, отчего комната наполнилась смешками. Иногда Куроко очень трудно поднять. – Муро-чин... – Сейчас, Ацуши, уже встаю, – Химуро действительно приподнялся и слегка потряс Куроко, чтобы разбудить. Тецуя поморщился, но покорно слез с него и сел. – А чего вы сразу тогда так не легли? – поинтересовался Аомине, вставая с кровати и потягиваясь. Шун сглотнул и отвернулся, вспыхнув под насмешливым взглядом Казу. – Ну, мы думали, что вам могут присниться кошмары, – пожал плечами Такао, посмотрев на Мидориму. Он тоже уже встал, с удовлетворенным вздохом полностью проявил крылья и потянулся весь до самых кончиков перьев, уткнувшись ими в потолок. – Везет же, – буркнул Изуки, вытягивая появившиеся крылья горизонтально. Уж слишком они у него большие и вверх тянуть их бесполезно. Внезапно Дайки выбросил вперед руку и зарылся пальцами в перья, заставив Шуна со свистом втянуть воздух, задрожать и, отдернув крыло, спрятаться за спиной Казу. – С ума сошел, Ахомине?! Комната взорвалась смехом от его искренне возмущенного вида. Правда, ангелы, все проявившие крылья, чтобы насладиться свободой, все-таки предусмотрительно сложили их за спинами. – Юкио-чи... – Кисе приблизился на пару шагов, не отрывая от своего парня щенячьих глаз. – Нет, Кисе, – Касамацу отступил, грозно нахмурившись. – Не сейчас. Рёта сник, но подумал, что уж ночью-то... он возьмет свое. Или его возьмут, не суть важно, все равно у них с Юкио равноправие в постели. Атмосфера разрядилась, и ребята с шумом, разговорами и смехом разошлись по дому: кто в ванные, кто на кухню. Настроение наконец-то было праздничным – они выспались, руки практически зажили и уже не болели, никаких секретов больше нет и скрывать нечего (ну, почти; но почти не считается), так что все были очень воодушевлены и настроены на превосходное времяпровождение. Они по очереди посетили ванные и распределились – Химуро, Касамацу, Такао, Изуки, Сакурай и, к их собственному удивлению, Кагами и Мурасакибара заняли кухню, а остальных прогнали в гостиную, заниматься украшательством. Пока кулинары вдохновенно готовили, в гостиной шла едва ли не война. – Куда ты вешаешь, Аомине-чи?! Мало того что на этом месте уже висит гирлянда, так ты еще и цепляешь криво! – возмущался Кисе, пытаясь выдрать из рук Дайки пушистую мишуру. Тот не отдавал, огрызаясь. – Да все нормально, Кисе, не истери. – Где ж нормально? У тебя что, руки только в баскетболе не из... не кривые, в общем? – Чё сказал?! – Аомине, Кисе, – одернул их Акаши, подавая нервничающему Коки очередную пару шаров. Пышная живая ель практически доставала до потолка, и даже Мидорима не дотягивался до верха. А Мурасакибара был занят на кухне. Поэтому Сейджуро быстренько запряг Фурихату, чтобы тот взлетал и вешал дождики, шары и прочие украшения на елку. Коки взмахнул крыльями, завис и аккуратно прицепил шарики. Снизу старался Куроко. Аомине и Кисе успокоились и принялись украшать комнату дальше, то и дело сцепляясь и ругаясь. В другом углу комнаты возились Мидорима и Мияджи. – Слишком... правильно, – поморщился Киеши, глядя на блестящую растяжку-гирлянду, повешенную с четкостью до миллиметра. – Уж лучше так, чем как у Аомине, вот что, – поправил очки уязвленный Шинтаро. На это Мияджи возразить было нечего – Дайки продолжал ляпать украшения куда и как попало. – Ребята, вы чего без меня начали? – в дверях замерла сонно потирающая глаза Момои. – Мы решили дать тебе отоспаться хорошенько, – мягко ответил Акаши. – Спасибо, – улыбнулась Сацуки. – Сейчас я умоюсь и присоединюсь к вам. – Хорошо. Она быстро сбегала в ванную комнату и вскоре уже командовала Аомине и Кисе, как лучше вешать мишуру и гирлянды. Правда, сперва она хотела отправиться на кухню, но хоровой вопль протеста остановил ее. Подувшись немного, Момои все же осталась в гостиной. А в кухне тоже было не все так радужно. Внезапно раздался грохот, звон битого стекла и трехэтажный мат Касамацу и Такао. Ребята из гостиной немедленно примчались туда и застыли на пороге. На заляпанном чем-то шоколадным и усыпанном осколками полу лежали в живописной позе Изуки, Казу и Юкио. – Твою ж, кто разлил воду на полу? – прорычал Касамацу, вставая с придавленных Такао и Шуна. Те с кряхтением поднялись. – Что тут у вас произошло?! – взволнованный Кисе мигом подлетел к Юкио. – Мы поскользнулись, – пояснил Казу, зализывая оцарапанную ладонь. Шинтаро не стерпел такого кощунства и поволок его к мойке промывать. – Да это просто царапина, Шин-чан, скоро заживет. Но Мидорима все равно продолжал держать его ладонь под водой, пока кровь не остановилась. – Но как вы сразу втроем-то умудрились? – поразился Дайки, незаметно осматривая Изуки на наличие повреждений. – Сперва упал Казу, свалившись на Шуна, а потом я, – поморщился Юкио. – И, к сожалению, шоколадный крем для пирожных уже негоден... – Ничего, сделаем еще, Каса-чин, – успокоил его Ацуши. Сакурай согласно кивнул. Они трое отвечали за сладкое, пока остальные сосредоточились на мясе и прочем. – А я только подумал, что у вас как-то тихо слишком, – усмехнулся Мияджи. – Эй, не всегда же у нас должно что-то случаться, – шутливо замахнулся на него полотенцем Химуро. – Да-да, конечно... – со смехом Киеши увернулся. – Ладно, раз уже все в порядке, можем продолжить, – улыбнулся Сейджуро. – У нас еще коридор, второй этаж и столовая впереди. Согласно закивав, ребята вернулись к своим делам. На кухне же парни быстренько прибрались и вновь углубились в готовку, вполголоса обсуждая рецепты. Через пару часов все приготовления были завершены, и ребята с облегчением осели на диваны. – Фух, наконец-то закончили, – простонал Кисе, укладывая голову на плечо Касамацу. Тот неловко погладил его по волосам и, поколебавшись, обернул крылом, вызывая довольное мурлыканье. – Ага, – лениво протянул Такао, распластавшись на коленях смутившегося Мидоримы, и тоже заурчал, почувствовав перебинтованную ладонь на перьях. – Шин-чан, продолжишь так делать – уйдем в спальню. – Такао, заткнись! – оборвал его Шинтаро под хохот остальных и прекратил поглаживание, но руку с крыла не убрал. – У нас еще полно времени, чем займемся? – Изуки улыбнулся, глядя на довольных братьев, сидевших в обнимку со своими парнями. Даже Сакурай не стеснялся. У них с Мияджи тоже все было хорошо, они как раз недавно начали встречаться, и сейчас спокойно обнимались. – Сыграем в баскетбол? За домом есть площадка, – предложил Акаши. – Отличная идея, – кивнул Аомине, поднимаясь. Он уже предвкушал классную игру с сильными противниками. Прихватив мяч, ребята направились на улицу, обсуждая правила. Решили играть полным составом с двумя запасными у каждой команды и стандартные сорок минут, как реальные матчи. Момои, естественно, будет судить. Когда они подошли к площадке, Казу выхватил из рук Мидоримы большой красивый шар – его талисман дня – и, взлетев, подвесил на фонарь. Шинтаро, потеряв дар речи от такой наглости, только смотрел, как слегка покачивался шар от слабого ветерка. – Такао... – опомнился он. – Нэ, Шин-чан, так его никто не разобьет. Мидорима признал долю правды в его словах и промолчал. – Ну что, кто в какой команде будет? – нетерпеливо спросил Кагами. Акаши достал те самые спички, убрал одну лишнюю и протянул их друзьям. Те быстро разобрали и разошлись по командам, кто спокойно, а кто недовольно ворча. В команде Акаши, который взял на себя роль капитана, оказались Мидорима, Такао, чрезвычайно довольный, что они с Шином вместе, Кагами, Химуро, Касамацу и Фурихата. Подумав немного, Сейджуро посадил на скамейку Коки и Тацую. Другую команду возглавил Изуки, выйдя вперед с Мияджи, Мурасакибарой, Аомине и Кисе. Сакурай и Куроко пока присоединились к братьям на скамье. Они накинули на себя желтые и зеленые безрукавки, предусмотрительно заготовленные Акаши, чтобы не путаться. Момои встала посередине с мячом, подбросила, и игра началась... Тайга сразу же прыгнул изо всех сил, выигрывая поединок в воздухе за мяч, и отправил его в руки Такао. Тот моментально отдал пас Мидориме, который забросил трехочковый. – Эй, слишком быстро, – возмутился Кагами, несмотря на то, что его команда забила. – Казу, не забывай и про других игроков, – строго заметил Юкио. – Прости-прости, Юки-чан, я слишком привык пасовать Шин-чану, – шутливо поднял руки Такао. Мидорима поправил очки, скрывая ладонью довольную улыбку. – Но все-таки Касамацу-сан прав, не стоит забывать и про остальных, – пристально посмотрел на того Акаши. Впрочем, он не сердился, а наоборот, улыбался при виде такой сплоченности, которая на Зимнем Кубке все же доставила ему хлопот. Игра продолжилась, и теперь наступала другая команда. Такао чуть-чуть не успел отобрать мяч, который Изуки передал Аомине. Дайки сразу же понесся к кольцу противников, быстро обошел Акаши и Касамацу, но столкнулся с Кагами и потерял мяч. Юкио перехватил его, обвел Мияджи. Не дав Кисе отобрать мяч, сделал пас на Акаши. Тот добрался до кольца, но ему преградил дорогу Мурасакибара. Пришлось пасовать назад. Такао подхватил мяч и быстро осмотрел площадку соколиным глазом, оценивая расстановку. Переглянувшись с Акаши, он ринулся вперед, замер перед Мурасакибарой и резко бросил мяч себе за спину, где его поймал Сейджуро, сразу же кидая трехочковый. Ацуши не успел его перехватить, и счет увеличился. Следующие десять минут вела команда Изуки, разозленная своими неудачами. Особенно выкладывался невероятно заведенный Аомине. Даже Кисе не поспевал за ним. И к середине игры они сравняли счет. Как и в настоящем матче они сделали перерыв, тяжело дыша и опустошая бутылки с водой. Следующие двадцать минут прошли в абсолютно сумасшедшем темпе – ни одна команда не желала уступать. – Черт, такое чувство, будто я смотрю игру НБА, – пораженно произнес Химуро, глядя, как на бешеной скорости мимо промчался Аомине и следом Кагами. – Точно, – благоговейно прошептал Коки. Рё и Тецуя согласно кивнули, практически не моргая, чтобы ничего не пропустить. К тому же Куроко не отпускал телефон, записывая невероятную игру на видео. Привычка Юмико накрепко въелась в парней... Наконец, под оглушительный данк Тайги и не менее оглушительный рык Касамацу ("Кагами, не обязательно что-то орать, когда забиваешь!") Момои скомандовала конец игры. Буквально на пару очков команда Акаши опередила соперников. – Еще раз! – прорычал Дайки, воодушевленно сверкая глазами. – Дай-чан... – всхлипнула Момои, изумленная усердным Аомине. Заменив самых уставших игроков, они вновь схлестнулись. На сей раз победа досталась команде Изуки. – Вот так, Кагами, – удовлетворенно протянул Дайки. Тайга передернул плечами и огрызнулся: – Захлопнись, Ахомине. Все равно в первый раз мы вас сделали. Так что один-один. Не обращая внимания на сцепившихся еще и в словесном поединке парней, Акаши обратился к Мидориме с Такао: – Вы действительно очень хорошо синхронизированы. – Да, вот что. – Шин-чан, ты как всегда, – закатил глаза Казу, – перестань морозиться. Шинтаро посмотрел на него и вздохнул. – Кстати, у тебя очень хорошие пасы, Такао, – продолжил Сейджуро. Такао растерялся, но быстро взял себя в руки и расплылся в довольной улыбке. – Спасибо, Акаши. У тебя тоже. За эти две игры они отдали немало пасов друг другу и на удивление быстро приноровились к ним. А ведь раньше они никогда не играли в одной команде. Кагами отвлекся от раздраконенного Аомине и встрял в разговор. – Пасы действительно хорошие, – нехотя признал он. – Но Куроко... – Мы поняли, Кагами, можешь не продолжать, вот что, – поморщился Мидорима. – Хватит уже болтать, – перебил их Аомине. Посмеиваясь над его нетерпеливостью, ребята снова вышли на площадку. Они играли до вечера, то выигрывая, то проигрывая, и остановились, лишь когда полностью выдохлись. Последняя игра была удивительной – чудесатые против хранителей. И, ко всеобщему удивлению, ангелы не отставали ни на шаг. Да, они вовсю пользовались своими преимуществами, но это было оговорено заранее, так что... их победа поразила всех, в том числе и их самих. Они еще долго обсуждали самые захватывающие моменты игры, пока Момои не погнала их в дом, причитая, что они простудятся, зима же на дворе. – Зима в разгаре, а мы в запаре, – припомнил Изуки свою старую шутку. Она, кстати, тогда понравилась всем (кроме Хьюги, конечно, но у Хьюги просто характер такой, шуток не понимает, что взять с... с него, в общем), и сейчас ребята тоже прыснули. А Фурихата даже споткнулся от смеха, едва снова не рухнув на землю. Акаши вовремя поймал его за локоть. – Аккуратнее, Фурихата, а то сильнее повредишь колени. Не очень болят? – А? Н-нет, нормально, – заикнулся Коки, заалев от такого внимания, довольно приятного, надо признать. А стесанные об асфальт из-за неловкого падения колени вообще болеть перестали. – К завтрашнему дню все заживет. – До сих пор поражаюсь вашей регенерации, – изумленно покачала головой Сацуки, снимая куртку и расслабляясь, когда тело охватило домашнее тепло. – Неужели никто не замечал, как быстро у вас все проходит? – неожиданно присоединился Мурасакибара. Тацуя взглянул на него и печально улыбнулся. – Замечали, конечно. Но мы просто отговаривались тем, что на нас все быстро заживает, и старались как можно скорее покинуть больницу или медпункт. – Но ведь тогда... – Кисе запнулся и виновато покосился на Юкио. – Простите... – Да ничего, – махнул рукой Касамацу. – Мы уже пережили, в общем-то. В больницу я попадал только раз, и повреждений у меня не было. Там убедились, что легкие в порядке, никаких травм больше нет, и отпустили домой уже через день. – У меня то же самое, – отозвался Коки. – Травм не было, легкие чистые, и вскоре я оказался дома. – Собственно, как и у меня, – кивнул Мияджи. – Пара ушибов, да кислородное голодание. Махом все прошло. Им действительно было уже практически не тяжело это вспоминать. Тогда было больно и страшно, а после еще долго преследовало в кошмарах. Но сейчас они чувствовали себя в полной безопасности – все вместе, без всяких тайн... Даже вчерашний вечер был трудным не столько из-за воспоминаний, сколько из-за произошедшего с подопечными и того самого подсознательного страха перед разговором. А сейчас говорить об этом оказалось довольно легко. Не спеша направляясь на второй этаж, они делились подробностями. – Мне повезло, – признался Куроко. – Тогда я получил только несколько ушибов и ссадину на виске. Больница была переполнена, и меня отправили домой, наказав родителям тщательно следить на случай, если у меня сотрясение. Естественно, ничего такого не было, а ушибы и царапины прошли практически сразу. Кагами сжал его ладонь, пытаясь поддержать. – Муро-чин, ты... – Нет, у меня тоже было не очень много повреждений, – успокоил Мурасакибару Химуро. Он вспоминал об этом с какой-то отстраненностью, словно все это осталось там, в Америке. – Я вполне успешно справлялся до ножевого ранения, а после они перепугались и сбежали. Как только мое состояние перестало вызывать опасения, я немедленно настоял, что буду долечиваться дома. Там скрывать быстро зажившие повреждения гораздо легче. Ацуши прищурился и притянул Тацую к себе за плечи, даря то самое чувство защищенности, которое появилось только после встречи с братьями. Но все они с тревогой смотрели на Изуки и Такао. Те переглянулись. – Ну, переломы срастаются все же дольше, чем простые царапины или ссадины, – пожал плечами Шун, – так что в первое время ничего особо странного никто и не заметил. А после того, как врачи убедились, что мне ничто не угрожает, я уговорил нээ-чан забрать меня домой. Аомине и Мидорима нахмурились при виде того, как Казу вцепился в ладонь Изуки, но ничего не сказали, понимая, что тот сейчас просто разделял его эмоции. – А у меня было почти то же самое, – нарочито беззаботно усмехнулся Такао, спрятав глаза под челкой. – Из-за... драки, можно сказать, я тоже оказался в больнице. Правда, пролежал там не очень долго – все зажило как на собаке. Да и вообще... в больницах же скутота смертная, хоть на стену лезь! – он фыркнул уже более искренне. – Естественно, я уговорил родителей поскорее забрать меня, ведь сломанные ребра и дома прекрасно могут зажить, а внутренние повреждения и вовсе прошли практически сразу. Представив, какими были эти повреждения и что чувствовал при этом Казу, Шинтаро содрогнулся и мертвой хваткой вцепился в его предплечье. Такао удивленно посмотрел на него, понимающе улыбнулся и, отпустив руку Шуна, потянул Мидориму в их спальню. – Мы в душ после вас! – Такао? – Шин-чан, пока все примут душ, пройдет немало времени, а дверь запирается... – Такао демонстративно запер дверь и лукаво сверкнул янтарными глазами. Шинтаро поправил очки, отложил талисман, который едва не забыли на площадке, и дернул Такао на себя. – Казу... – Черт, Шин-чан, когда ты так шепчешь мне на ухо, у меня мозги отъезжают... Не медля ни минуты, Мидорима опрокинул его на кровать, опускаясь сверху, запуская руки в мягкие перья и заглушая гортанный стон поцелуем. Сейчас ему было наплевать на то, что буквально за дверью находятся остальные. Единственное, о чем он думал, это любимый человек, смотревший невозможными зовущими глазами... Касамацу хмуро посмотрел на захлопнувшуюся дверь и расслабился. Теперь можно не беспокоиться за Казу... Он поймал смеющийся взгляд подопечного и был утянут в спальню под его выкрик, что они тоже позже посетят ванную. Ребята только переглянулись, некоторые покраснели, и разошлись по спальням и ванным. Едва не забыв запереть дверь, Кисе ураганом пролетел через всю комнату и, рухнув на кровать, притянул к себе в голодном поцелуе моментально перехватившего инициативу Касамацу. Когда на Рёту находило подобное настроение, в Юкио сразу просыпался альфа-самец, требовавший своего парня как можно ближе, жарче и глубже. Он навис сверху, жадно целуя и оставляя метки на шее Кисе. Почувствовав, как его руки вцепились в крылья, Юкио выгнулся и зарычал. Он задрал кофту Рёты, от которой тот сразу же избавился, и принялся нетерпеливо расстегивать джинсы. Рёта же раздевал его, сталкиваясь с ним руками, ловя губами его губы. Вытряхнувшись из пропотевшей одежды, они с облегчением соприкоснулись обнаженными телами и застонали в поцелуй. Руки Кисе снова нашарили крылья Юкио, заставляя того распалиться еще сильнее. Схватив с тумбочки смазку, Касамацу быстро выдавил приличное количество на пальцы и проник одним в Кисе. Рёта хныкнул и выгнулся, потеревшись каменным стояком о такой же стояк Юкио. – Еще, Юкио-чи... Касамацу облизал его сосок, прикусил. Вторую руку опустил вниз, обхватывая его член. Преодолевая слабое сопротивление, в дырочку проник еще один палец и сразу же третий, отчего Рёта слегка зашипел, но послушно расслабился, дожидаясь, пока пройдет дискомфорт. Впрочем, рука на члене очень хорошо отвлекала. Пальцы уже свободно двигались внутри, хлюпая смазкой и надавливая на простату. Кисе выгибался, стонал, и Юкио не выдержал. Вытащив пальцы, он одним толчком вошел в распростертое под ним тело, сразу же набирая быстрый темп. Рёта сцепил лодыжки на его пояснице, ухватился за перья и закусил губу, чтобы не скулить от каждого толчка, метко попадающего по простате. По комнате разносились хлюпающие звуки, пошлые шлепки и стоны, которые сдержать не было сил. – Юкио-чи... я... скоро... – задыхаясь, выдавил Кисе, посмотрел на партнера, увидел ярко-красные глаза, горящие наслаждением, и неожиданно дернулся, выплескиваясь на их животы, так и не прикоснувшись к себе. От того, как сдавили его член внутренние мышцы, а в чувствительных крыльях сжались ладони, у Юкио потемнело в глазах, и, сделав еще несколько сильных толчков, он кончил. Выйдя из расслабленного тела, Касамацу обмяк прямо на Рёте, который опустил ноги и вместо этого крепко обнял его. – Вот теперь нам точно нужен душ, – прохрипел Юкио ему в шею. Кисе хмыкнул: – Точно. А еще... – Что? – А еще у меня, кажется, появился новый фетиш, помимо твоих ног. – Дурак! – Ай!..