Трудовые будни ангелов-хранителей

Утро встретило их недружелюбно. Проснулись ребята ближе к обеду и с далеко не лучшим самочувствием. Впрочем, как обычно после праздников... Изуки поерзал, пытаясь отодвинуться от пышущего жаром тела Аомине, но не преуспел. Дайки по-прежнему сжимал его словно в тисках, и не было никакой возможности даже просто повернуться, не то что встать. – Аомине, – потряс его Шун. – Аомине, черт, проснись. Мне встать надо... – Зачем? – протянул тот. – В туалет. Нехотя Дайки отпустил его. Метнувшись в уборную, Изуки довольно быстро вернулся обратно, радуясь, что хотя бы может ходить. Благодаря регенерации задница не болела, теперь только подождать, пока голова перестанет разваливаться... Посмотрев на обнаженного Аомине, Шун вздохнул, но лег на постель и был тут же притянут к Дайки. Он уткнулся носом в его шею, укрыл крылом и прикрыл глаза. Но сон не шел. – Слушай, Аомине... Дайки недовольно заворчал, но откликнулся: – Чего? – Ты вчера... ты вчера сказал, что я твой. Что ты имел в виду? – Что сказал, то и имел в виду. Ты мой, поэтому больше ты ни с кем не будешь, – категорично ответил Дайки. Изуки удивленно распахнул глаза: – Ты знаешь, что это прозвучало, как предложение встречаться? – Это оно и было, – помолчав немного, деланно равнодушно сказал Аомине. – Не думаю, что это хорошая идея, – дрогнувшим голосом произнес Шун, пытаясь не смотреть в синие глаза. – Я... не потерплю измен, Аомине. А ты... – С этим проблем не будет. Подумав, Шун все-таки решил рискнуть. Дайки ревновал его, это прекрасно ощущалось, значит, что-то он к нему испытывает. Так что чувства Изуки не безответны. А верность... остается поверить на слово... – Хорошо, – прошептал он, прижимаясь ближе и закрывая глаза, – Дайки. Аомине удовлетворенно улыбнулся и, зарывшись носом в смоляные пряди, снова уснул. Повернувшись на другой бок, Такао приоткрыл глаза и застонал. – Черт, как же башка трещит... – Пить меньше надо, вот что, – недовольно отозвался Мидорима, хотя у самого было не лучше. – Да ладно тебе, Шин-чан, – слабо усмехнулся Казунари, обхватывая его руками за пояс и развеивая боль. Шинтаро вздохнул с облегчением, жалея, что сам не может так помочь своему парню. – Мы же не просто так, а в праздник... Тот цыкнул, но ничего не сказал. Прояснившаяся голова подкинула воспоминание... – Казу... – Да-да? – Вчера ты сказал, что... тебе не нравится оральный секс и завязанные глаза... – Шин прищурился, глядя в ставшие янтарными глаза. Такао отвел взгляд. – Ты правильно понял, Шин-чан. Они действительно ни разу не обменивались минетами. Ни сам Такао не делал, ни Шину не позволял, каждый раз утягивая вверх и отвлекая поцелуями. – Ясно... – думать об этом не хотелось. Стоило только представить, КАК это было, Мидориму сразу охватывало бешенство и хотелось найти тех ублюдков и превратить в кровавый фарш. Но вместо этого он опрокинул Казу на спину и страстно поцеловал, наплевав на нечищеные зубы и непринятый душ. Такао моментально ответил, потерся затвердевшим членом об него. Мидориме это было только на руку, так что он, целуя и прикусывая горячую кожу, медленно спустился вниз. Прикусил ключицу, облизал соски, нырнул языком в ямку пупка, заставляя Казу выгнуться и застонать, вцепляясь в зеленые волосы. Но Шин на этом не остановился и опустился еще ниже. Ствол Такао покачивался перед его лицом, заманчиво рдея головкой и истекая смазкой. Не давая себе задуматься, Шин накрыл его ртом. Такао содрогнулся и попытался оттянуть его голову от паха: – Шин-чан, что ты делаешь, не надо... – Ш-ш-ш, просто помолчи, Казу, – ненадолго оторвался Мидорима и вновь взял в рот. Вкус оказался странный, но не противный, так что он осторожно принялся скользить вверх-вниз, вырывая из Такао громкие вскрики и невнятные всхлипы. Долго Казу не продержался и, напрягшись особенно сильно, толкнулся вперед, не успев предупредить Шина. Тот проглотил горьковатую сперму, в пару движений рукой довел себя до разрядки и, вытерев ладонь взятой с тумбочки салфеткой, лег обратно, крепко обнимая сжавшегося Казу. – Зачем... зачем ты это сделал, Шин-чан? Да еще и проглотил... Это же отвратительно на вкус... – забормотал Такао. – Посмотри на меня, – приказал Мидорима. Казу поднял угрюмое лицо и увидел мягкую улыбку. – Это не отвратительно, Казу, потому что это ты. Он наклонился и поцеловал его, давая почувствовать собственный вкус. Действительно, было не так плохо, как Такао думал. Может, и Шин-чан на вкус тоже ничего?.. Да и пора бы избавляться от своей неприязни к минетам. Но это он сделает в следующий раз... Фурихата перевернулся на другой бок и свернулся клубочком. Было тепло, хорошо, особенно грел обнимающий его Акаши. Стоп... Акаши?! Резко вскинув голову, Коки наткнулся на теплый взгляд малиновых глаз. – А... – договорить ему не дала ладонь, закрывшая рот. – Ты же не хочешь разбудить их, Фурихата? – Сейджуро кивнул в сторону сопевших Мияджи и Сакурая. Коки судорожно замотал головой. Ладонь исчезла, но тут же оказалась на его спине. – Акаши, что ты здесь делаешь? – зашептал Фурихата. – Спал, – Сейджуро насмешливо посмотрел на него. – Нет... Почему именно здесь, со... со мной? – Почему нет? Ты же мой ангел-хранитель. – Но это не значит, что мы обязательно должны спать вместе, – Коки вскинул почерневшие глаза. Совершенно неожиданно его обуяла злость. Акаши что, дураком его считает? Сейджуро прекрасно понял его недовольный взгляд и вздохнул: – Я знаю, Фурихата. Но ты... ты привлек мое внимание во время игры, и я захотел узнать тебя получше. Коки растерянно заморгал, пытаясь переварить услышанное. По всему выходило, что Акаши... заинтересовался им. Только в каком смысле? – Как друга? – Начать можно и с этого. Так... похоже, Коки необходимо прочистить уши и перезагрузить мозги... Потому что прозвучало это... Он снова пристально посмотрел на спокойное лицо подопечного. А ведь вчера Акаши не был так спокоен, Коки прекрасно видел его взгляды, далекие от просто дружеских, чувствовал его эмоции. И теперь он не знал, как к этому относиться. "Еще не хватало, чтобы он был моим парнем"... "Никогда не говори "никогда". Я тоже так думал про Шин-чана в первое время. А потом узнал его получше..." Черт, Казу, накаркал, что ли?.. И что ему теперь делать? Хотя... Коки вспомнил ласкающие прикосновения во время полетов, да и этой ночью они спали в обнимку. И ему не было неприятно... – М-мы можем попробовать, – наконец выдавил он. – Вот и хорошо, – улыбнулся Сейджуро, но тут же слегка сдвинул брови. До Коки только сейчас дошло, и он поспешно положил ладонь на грудь подопечного, краснея до кончиков волос под его взглядом и развеивая головную боль. Акаши благодарно кивнул и кое-что вспомнил: – Кстати, мне показалось или я не раз тебя замечал неподалеку? – Ну... ты же мой подопечный, я должен оберегать тебя, – промямлил Коки. – Естественно, что, находясь далеко, я не мог бы этого делать. – И ты постоянно приезжал в Киото? – Туда приезжал, а оттуда улетал, когда темнело. Конечно же, не всегда у меня получалось из-за тренировок и лагерей... – Теперь тебе не обязательно делать это тайно. – Что? – не понял Коки. – Я приглашаю тебя к себе, – пояснил Акаши, – на оставшиеся каникулы. А потом... – С-спасибо. А потом можно просто созваниваться, так Кие-нии и Рё делают, чтобы проверить, все ли в порядке. – Вот и договорились. Они молча лежали, пока голова у Фурихаты совсем не разболелась. Жалобно застонав, Коки поднялся. – Голова раскалывается, – сказал он на вопросительный взгляд Сейджуро. Тоже встав, Акаши нашел в аптечке нужные таблетки, пару дал Коки, а остальные отнес на кухню, чтобы другие ангелы тоже не мучились потом. Вовремя – ребята как раз проснулись и, сонно зевая, выходили из комнат. – Утречка всем! – Кисе просиял улыбкой. – Захлопнись, – проворчал Юкио, болезненно скривившись. От громкого возгласа головная боль захлестнула еще сильнее. Ему вторил Изуки, почесывая пятнистую шею. Заметив это, Такао моментально оказался рядом, даже заставив вздрогнуть вышедшего следом за Шуном Аомине. – Шун-чан, что такое? – заговорщицки прошептал он, оглядывая усыпанную засосами шею, а потом посмотрел на Дайки. – Ого, да вы времени зря не теряли! Мне вас поздравить? Аомине положил ладонь на плечо покрасневшего Изуки и усмехнулся. – Все-таки поговорили, – заулыбался Казу, довольно щурясь. Столпившиеся вокруг парни сразу поздравили их. Казу обнял Шуна. – Я так и думал, что все у вас сложится. – Да, – кивнул Изуки, обнимая его в ответ. – Зато теперь ты можешь не бояться Имаеши, – лукаво подмигнул Такао под шиканье брата, но поздно, Аомине уже услышал. – Имаеши? – Он слишком много внимания уделял Шун-чану во время игр и на горячих источниках, – разболтал Казу. – Больше не будет, – хищно прищурился Дайки, пуская мурашки по телу Изуки. – Это все, конечно, хорошо, но, может, мы спустимся на кухню? – нетерпеливо протянул Мурасакибара. – Я есть хочу, да и Муро-чину не помешали бы таблетки от головной боли. – Верно, – согласился Юкио, снова поморщившись. Встревоженно посмотрев на него, Кисе схватил его за руку и повлек вниз. – Идемте, вам действительно надо подлечиться. Они целой толпой направились на первый этаж, а Дайки придержал Такао за руку. Казу перетряхнул его сканирующим взглядом, успокаивающе улыбнулся Мидориме, уже готовому к разборкам с Аомине. – Все в порядке, мы сейчас, – пообещал он Шину и Изуки. – Вот Аомине скажет, что хотел, и мы сразу же придем. Шун предостерегающе посмотрел на подопечного и потянул за собой Шинтаро. – Идем, Мидорима, они разберутся и без нас. Нехотя тот последовал за ним. Аомине дождался, пока они уйдут, и замялся под цепким янтарным взглядом. Он вспомнил, что хотел извиниться, да и вообще, как оказалось, Такао не претендовал на его парня, а специально подстроил так, чтобы Дайки с Шуном все решили. Короче, пора бы Аомине тоже налаживать с ним отношения... – Слушай, Такао... – Да-да, я весь внимание, Аомине, – протянул Казу, впрочем, уже догадываясь, о чем пойдет речь. – Я... не знал, как становятся хранителями, поэтому тогда сказал так, – помявшись, Дайки выдавил: – Извини, короче. Казу по-птичьи склонил голову к плечу, изучая собеседника, и в конце концов махнул рукой: – Ладно, Аомине. Пойдем, что ли, а то Шин-чан там весь изведется. Они спустились на кухню, где собрались уже абсолютно все. Мидорима смерил взглядом вошедших и подтянул Такао к себе. Изуки так же внимательно посмотрел на них, о чем-то догадался и улыбнулся. *** Эти дни пролетели незаметно в постоянных играх в баскетбол, полетах, уютных посиделках около камина, разговорах о том, как все ангелы познакомились и стали братьями, об их совместных вечерах... Не забывали они и веселиться, в чем им очень пригодились прихваченные из дома микрофоны и карты. В общем, царила та самая домашняя атмосфера... Но настал день отъезда, и ребята нехотя собрали вещи. На сей раз за ними приехала только одна машина, и, бросая тоскливые взгляды на полюбившийся дом, они погрузились в нее. – Ничего страшного, – подбодрил их Изуки, – мы еще сможем хотя бы раз собраться все вместе на каникулах. – Верно, – согласился Касамацу. – Вот проведем какое-то время с родными, и соберемся. – Юми-нээ будет рада, – улыбнулся Фурихата. Теперь уже все сидели попарно, даже Коки с Акаши, только Момои была одна. Но ее это не огорчало, напротив, она радостно сверкала глазами, глядя на друзей. Они теперь не одиноки, это ли не счастье?.. – И мы наконец увидим, как вы проводите вместе время, – довольно заявил Кисе. – Да, в общем-то, так же как и в эти дни, – пожал плечами Мияджи. – Караоке, танцы, игры, фильмы, полеты... – Мне вот интересно, неужели вы ни разу не сталкивались с другими ангелами? – спросил Мидорима. – Видели не раз, но никогда не знакомились, – ответил Такао. – У нас своя семья, поэтому мы больше ни с кем и не общались. – А теперь она и вовсе стала больше, – заметил Куроко, приподняв уголки губ. Парни смутились, но были чрезвычайно довольны. Остаток пути прошел в уютных разговорах. А возле дома Изуки их уже встречала взволнованная Юмико. Едва ребята вышли из машины, она накинулась на них с обнимашками, стискивая всех подряд. Буквально с полувзгляда девушка поняла, что они поговорили и все у них сложилось, так что была невероятно рада за них. – Мальчики! Как же я соскучилась! – отпустив Казу и Юкио, она схватила в охапку Кагами и Акаши, перешла к Мидориме и Тацуе, и дальше по кругу. – Без вас было не так весело, и вообще... – Мы тоже скучали, Юми-нээ, – улыбнулся Рё. От избытка чувств она всхлипнула и прижала его к пышной груди, заставляя вспыхнуть под смешки остальных. – Ну ладно, нечего на улице стоять, – опомнилась девушка. – Живо все в дом, успеете еще разойтись! А пока поговорим хоть по-человечески... Ребята послушно последовали за ней, только Акаши задержался, отпуская водителя. Быстренько приготовив чай, они собрались в любимой гостиной, привычно раскладывая диван и устраиваясь в обнимку, правда, теперь уже со своими парнями. – Ну, рассказывайте, как провели Новый Год, что веселенького было, – нетерпеливо выпалила Юмико. Перебивая друг друга, смеясь и шутя, они делились воспоминаниями об этих днях. Не забыли рассказать и про историю с обрывом, отчего Юмико ахнула и снова принялась всех обнимать, словно проверяя, целы ли они. До самого вечера они говорили, пока Акаши не опомнился. – Нам еще домой надо, – напомнил он. – Точно, – вздохнул Мурасакибара. – Только нам уже поздно ехать. – Тогда останемся, а завтра с утра уедем, – предложил Химуро. – Верно, – кивнула Юмико. – Оставайтесь все, только сначала родителям позвоните, предупредите. – Да мы и не уточняли, когда вернемся, просто сказали, что на несколько дней едем, – почесал в затылке Мияджи. – Тогда тем более! Поужинав и приняв душ, они прошли в спальню ангелов, с любопытством осматриваясь. Кровать, уже давно никем не занимаемая, письменный стол с ноутбуком, книжный и вещевой шкафы с огромной стопкой футонов в последнем. На стенах было развешено множество фотографий, и подопечные залипли, разглядывая их. Команда Сейрин, просто ангелы – все вместе, поодиночке, вдвоем, втроем, короче, во всевозможных комбинациях. Естественно, Юмико и Сакурай тоже там были. Особенно привлекли внимание фотки сидевших в обнимку на диване Куроко и Такао и замерших в последнем чувственном движении страстного танго Касамацу и Изуки. Подопечные поворчали, но успокоились после ласковых прикосновений своих парней. Расстелили футоны, хотя для чудесатых было непривычно спать в такой близости, а Момои согласилась разместиться с Юмико. Ведь не ложиться же ей в компании целой толпы парней... Еще немного поболтав, утомленные дорогой и долгими разговорами парни скучковались потеснее и практически сразу уснули. Даже полеты были отложены на следующий раз... Этот самый следующий раз наступил очень быстро, и вот тогда-то они оторвались по полной. Сперва до самой темноты играли в стритбол на той самой площадке, где и произошло их разоблачение, потом долгое время резвились в ночном небе, закончив, как всегда, соревнованием. А остатки бодрости потратили на просмотры фильмов. Долго спорили, но все же снова выбрали фильмы-катастрофы, поудобнее устроились на диване и погрузились в просмотр... Перед тем как разойтись по домам на следующий день, Шун какое-то время наблюдал за Мияджи и Сакураем, а потом отвел Аомине в сторонку. – Слушай, Дайки... Ты не мог бы приглядеть за Рё в школе? Киеши же учится не с ним, а Рё не такой сильный, как остальные подопечные... – Шун выглядел действительно обеспокоенным, ведь Сакурай давно уже стал членом их семьи. Конечно, и чудесатые тоже уже воспринимаются семьей, но Рё отдельный разговор. Аомине поморщился, но кивнул, вспоминая шуточки хранителей о материнском инстинкте его парня: – Ладно, так уж и быть... Все равно решил ходить на тренировки... – Спасибо, Дайки, – улыбнулся Изуки, подаваясь вперед. Аомине намек понял и сгреб его в охапку, жадно целуя. *** И снова учеба, тренировки, на которых их гоняли пуще прежнего, частые ночевки, в которые совершенно гармонично вписались и подопечные, даже Акаши... У них с Коки тоже отношения продвигались довольно быстро – остаток каникул Фурихата провел в особняке Акаши, пребывая в перманентном обмороке, особенно после знакомства с его отцом. Но тот хоть и оказался жестким в делах мужчиной, с сыном и его другом общался вполне нормально. Так что после успокаивающего ромашкового чая Коки уже взахлеб рассказывал братьям, как он провел эти дни. К тому же, кажется, он тоже привязался к Сейджуро не просто как его хранитель, на что Такао долго хохотал и подкалывал его в стиле "я же говорил". День рождения Куроко подкрался незаметно, и снова ребята во главе с Юмико принялись готовиться к празднику. Пробежались по магазинам в поисках подарков, украсили дом, наготовили кучу еды (ведь теперь с ними Мурасакибара, Кагами и Аомине – те еще проглоты) и принялись отмечать. Вот вроде то же самое, что и всегда, но как же весело... Снова музыка, песни, танцы... Неизменный твистер, в который Мурасакибара играть наотрез отказался, отчего остальные вздохнули с облегчением. Еще бы, придави их такая туша, только лепешечка и останется... Алкоголь, куда ж без него, и как следствие – вновь неприличные игры. На сей раз играли в фанты, естественно не в обычные. Расположившись с удобством на футонах, ребята достали специальные карты и начали игру. Только Момои и Юмико не играли, вместо этого они вполголоса обсуждали возможные задания и записывали все на камеру. После первых заданий Мурасакибара недоуменно протянул: – Это же как "Правда или действие". Практически те же задания... – Действительно, – пробурчал Мияджи, гипнотизируя карточку с заданием: "Признаться в любви одному из игроков". Все бы ничего, но они заранее договорились, что будут выполнять фанты с любым, кроме своих парней. А то выйдет, что парочки попросту друг с другом играть будут. – Давай, Кие-нии, – поторопил его Куроко. – Киеши, от того, что ты тянешь время, задание само не выполнится, – хмыкнул Касамацу. – Да знаю я, – огрызнулся Мияджи и, извиняюще посмотрев на Сакурая, повернулся к Такао. – Люблю тебя, Казу. Мидорима заледенел и ревниво притянул хихикнувшего Такао поближе. Мияджи с облегчением скинул карточку и обнял Рё, шепча что-то ему на ухо. Тот наконец расслабился. Следующим взял карту Акаши и приподнял брови. – Сесть к игроку слева на колени и просидеть, обнявшись, три минуты... Касамацу моргнул, но согласно вздохнул, обвивая руками за пояс севшего впереди Акаши, который быстро глянул на телефон, засекая время. Кисе закусил губу, чтобы не рассмеяться – до того забавно выглядел Акаши, восседающий на чьих-то коленях. Остальные думали так же, но давили смешки, иначе... месть от Акаши не заставила бы себя ждать. Правда, Кагами аж подавился, прочитав свое задание. – Нихрена! – Кагами, десять кругов, – напомнил про наказание Сейджуро. – Что там, Кагами-чи? – не утерпел Кисе. – Поцеловать всех игроков в губы... – Пф-ф-ф... – прыснул Такао. – Не повезло тебе... Недовольно нахмурившись, Тайга в первую очередь поцеловал Тецую, а потом нехотя встал и пошел по кругу. И если большинство парней он поцеловал без проблем, то с Аомине такое не прокатило. Сперва все не решался, а потом они и из этого устроили соревнование, пока помрачневшие Куроко и Изуки их не растащили... Чего только дальше не было – и снова поцелуи, и обнимашки, и откровенные танцы... Да-да, мечта Мурасакибары сбылась-таки – Тацуе выпало станцевать стриптиз. Проделал он это невероятно соблазнительно, чувственно, так что все смущенно ерзали, пытаясь не показывать возбуждения. В итоге Ацуши рыкнул и утащил довольного ангела в ванную. Акаши пришлось поменяться одеждой с Казу, и хорошо, что размер у них одинаковый. Сейджуро забавно выглядел в подранных джинсах и облегающей зеленой кофте. А вот Такао невероятно шли черные брюки с алой рубашкой. Девушки даже захихикали, что он на хоста похож, и немедленно начали фоткать обоих. Еще какое-то время они играли, а потом, выдохнувшись, завалились спать... А на следующий день сейриновским хранителям и Кагами пришлось отмечать еще и с сокомандниками, только на сей раз у Тайги дома. Было не менее весело, и Тецуя выглядел неимоверно счастливым... *** Они и глазом моргнуть не успели, как пролетели две недели и наступил двойной для них праздник – день рождения Юмико и День всех влюбленных. В школе ребят завалили шоколадом под недовольное ворчание их половинок, особенно зверствовали Касамацу, Аомине и Мидорима. А вот Мурасакибара был спокоен, несмотря на то, что Тацуя запросто догнал Кисе по количеству полученного шоколада. Ведь весь этот шоколад Ацуши съел сам – Химуро не был сладкоежкой и все отдал ему. Спешно покинув тренировки, ребята снова собрались и помчались в магазин. Они уже знали, что подарят старшей сестренке, так что после недолгого изучения ассортимента они вышли с хорошей видеокамерой и большим запасом дисков. Дома, спровадив Юмико, они под предводительством Момои красиво украсили дом, наготовили всего и побольше, короче, все как обычно... Юмико вскоре вернулась и сразу же попала в крепкие объятия братишек, наперебой поздравлявших ее. Не выдержав, она прослезилась, успокоилась и с восторгом приняла подарок. – Спасибо, спасибо! Мальчики, блин, как же вы... Люблю вас всех, – сбивчиво бормотала она, обнимая всех подряд. – Юми-нээ, пойдем за стол, – улыбнулся Химуро. Кивнув, девушка вытерла слезы, просияла и кинулась к столу. Ребята расселись, именинница разрезала торт и раздала всем по куску. Пока они дегустировали лакомство собственного приготовления, а после и салаты, Юмико счастливо смотрела на них. Кисе пытался уговорить Юкио скушать кусочек с его ложки, а Касамацу багровел и пихал его локтем. Но в итоге не выдержал и поддался... Точно так же сделал и Химуро, только гораздо более успешно – Ацуши с удовольствием поедал тортик... Куроко незаметно для своего парня утаскивал с его тарелки кусочки, улыбаясь и ожидая, когда же Кагами сообразит, что еда не испаряется сама... Вот по комнате разнесся громкий смех – это Казу взмахнул ложкой, и шлепок крема оказался на щеке Мидоримы, совершенно случайно, конечно же. Тот вскипел, но увидел лукавый взгляд и, вздохнув, вытерся салфеткой... Шун старался отговорить Аомине от соревнования с Кагами по поеданию на скорость, и пока успешно... Акаши, как галантный кавалер, подкармливал Коки, отчего тот поминутно краснел, но не отказывался... Насмотревшись на него, Мияджи решил последовать хорошему примеру и тоже подкладывал кусочки в тарелку Рё, на что Сакурай смущенно улыбался... По комнате летали смех, разговоры, возмущенные возгласы, и Юмико снова всхлипнула. Сацуки обеспокоенно обернулась к ней, но увидела ее взгляд и понимающе кивнула. Наконец, они немного утолили первый голод. Юмико, воспользовавшись краткой паузой в разговорах, взяла бокал: – Мальчики, Момои... – они притихли и подняли свои бокалы. – Спасибо за то, что вы есть, что вошли в нашу семью! Это самый лучший подарок для меня – видеть, как вы счастливы друг с другом! И я знаю, что еще много-много лет мы будем так же собираться по праздникам и веселиться от души одной большой семьей! Кампай! – КАМПАЙ!!!