Чертов нахал

– Он дышит? От волнения говоря шепотом, я заглянула через плечо Колтона и увидела, как вздрагивает животик нашей жертвы. Это был совсем маленький козленок, с лохматой, пестрой, как у коровы, шкуркой и выпученными, словно у лягушки, глазами. И этого несчастного малыша я едва не переехала, устроив дурацкую свару в машине из-за чертовой сексуальной игрушки. Вначале мне показалось, что козленок не пострадал. Но потом он вдруг упал на спину. Его ноги взмыли вверх, как у окоченевшего трупа в дурном фильме ужасов. Мы в растерянности замерли над ним, ожидая, что будет дальше, и совершенно не представляя, что следует предпринять. Внезапно, козлик дернулся, и не успели мы оглянуться, как он уже снова стоял на всех четырех ножках. От неожиданности мы отпрянули назад. Колтон загородил меня, широко разведя руки, словно пытаясь защитить от ужасного чудовища. Малыш сделал несколько неуверенных шагов, а затем пошел прямо на мой «БМВ», словно не замечая двухтонную стальную махину. – Боже, наверное, я повредила ему голову. Смотри, бедняга полностью дезориентирован. – Я протянула было руку, чтобы потрогать бедное животное, но Колтон перехватил ее, останавливая мой порыв. – Что ты делаешь? – Я просто хотела взять его на руки. Только посмотри на бедняжку. Он ранен. – Я обошла вокруг Колтона, опустилась на одно колено и осторожно прикоснулась к козленку. – Это ты во всем виноват. – Почему это? – Конечно, виноват. Если бы ты меня не отвлекал, я бы больше внимания уделяла дороге и несчастья бы не произошло. – Козленок потыкался носом в мою руку. – Боже мой! До чего же он хорошенький. – Я погладила малыша по головке, и он еще теснее прижался мордочкой к моей руке. – Я тут ни при чем. Если бы ты не была тайно помешана на сексе, то не взбесилась бы так, когда я нашел твою волшебную палочку. Я перестала гладить козленка и выпрямилась. – И вовсе я не помешана на сексе. Колтон скрестил руки на груди. – Признайся, что ты любишь доставлять себе удовольствие таким образом. Ну же, я хочу услышать, как ты это произносишь. – И не подумаю. – Сексуально озабоченная. – Извращенец. – Извращенец – это тот, чье сексуальное поведение неестественно или неприемлемо. Вот в этом и состоит твоя проблема. Ты считаешь, что подобное развлечение – это запретное удовольствие. А я считаю, что это совершенно нормально. На самом деле мне даже нравится представлять тебя забавляющейся с этой волшебной палочкой. Кажется, при этих словах мои глаза вылезли из орбит, как у бедного козлика. В тот же момент мимо нас на дикой скорости промчался грузовик. Это была одна из этих громадных машин с двойным прицепом, к которым я всегда боялась приближаться на дороге. Он пронесся с таким свистом, что мы сразу вспомнили, что стоим совсем рядом с шоссе. – Поехали отсюда. Здесь может быть опасно, – сказал Колтон. – А что будем делать с Эсмеральдой? – С кем? – С козленком. – Я поскребла ногтями за ухом животного, и козлик тихонько проблеял, как будто произнес: «мма-мма». – Отпусти его. – Колтон махнул рукой на заросший деревьями участок за спиной. – Путь идет туда, откуда пришел. С ним все в порядке. – Нет, не в порядке. – А на мой взгляд, он совершенно здоров. – А я думаю, у него травма головы. Колтон тряхнул волосами. – С ним все в порядке. Вот, смотри. – Он хлопнул в ладоши и принялся причмокивать, как будто подзывал собаку. – Ну, малыш. Иди сюда. Так называемая Эсмеральда даже не пошевельнулась, продолжая прижиматься головкой к моей груди. Тельце козлика оказалось между моими ногами, и всем видом он показывал, что ему и так хорошо. – Тебе придется его отпустить. – А я его и не держу. – Я имею в виду не в физическом смысле. У него голова упирается тебе в декольте, а туловище зажато между ногами. Какой мужик добровольно захочет уйти? – Все ясно. Именно это я и говорю – ты полный извращенец. По дороге промчался еще один грузовик. На этот раз он резко прогудел, проносясь мимо нас, и я, по-прежнему сидевшая на корточках, от испуга шлепнулась на задницу. Что касается козлика… он сделал шаг и повалился на землю – одеревеневшие ножки малыша снова взметнулись в воздух. Я была в отчаянии от того, что покалечила такое очаровательное существо. – Вот видишь – он ранен. Мы не можем оставить его здесь. – А что нам с ним прикажешь делать? Привязать ремнями безопасности на заднем сиденье и тащить к ветеринару для полного обследования? * * * Два часа спустя мы съезжали с шоссе в Стерлинге в штате Колорадо, чтобы отвезти нашего маленького пассажира в ветеринарную лечебницу. Колтону пришлось потратить почти полчаса, чтобы выгрузить и переложить мой багаж на заднем сиденье, освобождая место для пострадавшего. Надо сказать, Колтону это очень не нравилось. – Ну что, назовем его Снежинкой? – Вот уж нет. – Так звали козочку в детской книжке… – Точно. Про Хайди. Я в курсе. – Неужели? – Что? Ты считаешь меня недостаточно образованным только потому, что я не выпендриваюсь, как этот твой гребаный Гаррисон? – Я вовсе не это имела в виду. – Да неужели? В таком случае почему ты решила, что я не знаком с классическим литературным произведением? – Даже не знаю. Просто ты не производишь такого впечатления. – В таком случае стоит отказаться от привычки судить о людях по внешности. Далеко не все вписываются в узенькие рамки твоего восприятия. На некоторое время в машине воцарилось молчание, только женский голос в моем GPS периодически давал указания, в каком направлении нам ехать. – Каракуль. – Что, прости? – Предлагаю имя для козлика. – Только не каракуль! Звучит по-садистски. В течение последнего часа мы только и делали, что спорили насчет имени для нашего маленького пассажира. Мне нравились имена из греческой мифологии или классической литературы, в то время как Колтон все пытался перечислять названия блюд, которые можно было бы приготовить из несчастного малыша. Мы, наконец, подъехали к ветеринарной лечебнице и заняли свободное место на парковке прямо рядом со входом. Я заставила Колтона нести козленка на руках, хотя пройти надо было всего три метра. С малышом Эсмеральдой на руках Колтон выглядел таким… неотразимым. Я что, действительно выжила из ума? Ведь я и в самом деле подумала, что он кажется еще сексапильнее, неся на руках козла. Когда мы вошли внутрь, оказалось, что безумие распространяется не только на меня, но и на женщин в регистратуре. Когда Колтон нес пострадавшего к регистрационной стойке, они просто пожирали глазами его мускулистые руки. Да, это было… зрелище. Пока Колтон не открыл рот. – Моя подруга сбила на своем «БМВ» этого козленка, когда пыталась схватиться за вибратор. – Колтон ухмыльнулся и подмигнул сотруднице ветклиники. Та отчаянно покраснела, а мне захотелось дать ему кулаком в нос. – Я хочу, чтобы его обследовали. Не знаю, пострадал он или нет, но он кажется таким… дезориентированным. Колтон ухмыльнулся и тихо пробормотал: – И не он один. Через пятнадцать минут мы наконец-то попали на прием к доктору. Он невозмутимо осмотрел козлика, как будто ему каждый день приходилось иметь дело с такими пациентами. Одной рукой прижимая бедное животное к столу, другой сначала пощупал животик, потом проверил глаза и потряс за ножки. Мне показалось, что доктор весьма добросовестно подошел к делу. – Кажется, с ним все нормально. У него обычная врожденная дистрофическая миотония, возможно, какое-то время он страдал от недостатка витамина В. Но эти симптомы никак не могут быть следствием травмы, нанесенной столкновением с автомобилем. На самом деле я не вижу никаких признаков того, что этот малыш был сбит машиной. Возможно, он просто упал в обморок. – Козел? Упал в обморок? Вы серьезно? Доктор добродушно усмехнулся. – Существует такое явление, как козлиный обморок. Это следствие генетического нарушения. Кстати, весьма распространено в здешних краях. Некоторые фермеры даже устраивают целые шоу. Козлы при испуге действительно падают в обморок. Все мышцы у них коченеют, и они опрокидываются на спину. Приступ длится около десяти секунд. При этом они не испытывают боли, но, надо сказать, это довольно необычное зрелище, когда сталкиваешься с этим первый раз. – Но… он еще и дезориентирован. Когда он поднялся на ноги, то пошел прямо на мою машину. И все время натыкается на что-нибудь… – Наверное, это потому, что он слепой. – Слепой? – Полагаю, все из-за того же недостатка витамина В. К сожалению, эта проблема сейчас становится весьма серьезной. Неправильное кормление, слишком много злаков и недостаток клетчатки. Фермеры от жадности стараются побыстрее откормить животных. Одним из побочных явлений при этом является слепота. – Нет уж, давайте внесем ясность в этот вопрос, – скептически произнес Колтон. – Значит, мы козла не сбивали, но при этом он падает в обморок от испуга, и к тому же он слепой. – Совершенно верно. Колтон громко, безудержно расхохотался. Второй раз за день я видела, как он хохочет. Его грудь содрогалась, а глубокий грудной смех эхом отдавался в комнате. Это было так заразительно, что я не удержалась и тоже принялась истерически хохотать. Мы смеялись от души, так, что слезы покатились из глаз. – Ну и что нам прикажете с ним делать? – спросил Колтон, обращаясь к доктору и все еще продолжая посмеиваться. – Полагаю, все, что вам будет угодно. – И куда нам его везти? – Везти? – Ну да. Есть ли здесь поблизости какой-нибудь приют для животных, куда можно было бы его поместить? – Для козлов? Не слышал о таком. Хотя здесь в округе полно фермеров. Может, уговорите одного из них принять бедняжку в свое стадо. – Это те самые фермеры, которые в погоне за скорой наживой стараются раскормить животных, и бедняжки от этого слепнут? – Ну, здесь есть хорошие фермеры и плохие фермеры. Впрочем, как и везде. – А как отличить одних от других? – Никак. Боюсь, это неразрешимая задача. * * * Мы провели в дороге уже почти десять часов. Колтон вел машину, а новообретенный пассажир спал на заднем сиденье и мирно похрапывал. Вот уж не знала, что козлы храпят во сне. – Скоро надо сделать остановку. Нам придется потратить время, чтобы найти гостиницу, которая принимает постояльцев с животными. Брови Колтона поползли вверх. – Что? С животными? Ты хочешь сказать, что в этой дыре можно найти гостиницы, которые принимают козлов? – А что, у нас есть выбор? – Он будет ночевать в машине, Кара. – Только через мой труп. – Я сложила руки на груди. – Он не может оставаться ночью запертым в машине. – Почему бы и нет? – Потому что… – Я была зла, как черт, из-за того, что он собирался оставить слепого малыша в машине. – Что, если он испугается? – Тогда он упадет в обморок, – усмехнулся Колтон – Это вовсе не смешно. – Конечно, не смешно. Послушай, Кара. Выше нос. Между прочим, мы угодили в эту ситуацию прежде всего из-за твоих комплексов. Не знаю, почему это произошло, но с языка, помимо моей воли, сорвалось признание: – Да, я иногда удовлетворяю себя. Ну и что тут такого? Доволен, что это услышал? Колтон ухмыльнулся. – Признаюсь, да. – Он пожал плечами. – Я и сам этим иногда балуюсь. В следующий раз, когда буду мастурбировать, наверняка вспомню про тебя. Не может быть, чтобы он сейчас сказал это! Я была в ужасе. Но, надо признаться, меня это возбудило. Я открыла было рот, чтобы сказать какую-нибудь гадость… потом закрыла… и снова открыла. Колтон мельком взглянул на меня. – Вот видишь, крошка Кара. Что и требовалось доказать. Ты только что представляла меня, занимающегося этим грязным делом, прямо перед твоим хорошеньким носиком. – Неправда. – Ты меня не обманешь. – Нет, нет и нет. Увы, он прав, так оно и было. Как ни странно, но Колтон не стал продолжать этот разговор. Он съехал с дороги на большую парковку рядом с супермаркетом, напоминающим улучшенную копию «Уолмарта». Это был громадный оптовый магазин, напоминающий деревянный склад, – только фасад был у него каменным. На нем красовалась гигантская надпись: «Cabela’s – лучший в мире магазин товаров для охоты, рыбалки и путешествий». – Для чего мы здесь остановились? – Надо пополнить запасы. – Колтон припарковал машину. – Я вернусь через десять минут. А ты сторожи Малыша Билли, чтобы его, не дай Бог, не украли. Я стояла у машины, потягиваясь, когда Колтон вернулся с большими пакетами в руках. Я делала наклоны вбок, заканчивая комплекс для растяжки, и изогнулась вправо, приветствуя Колтона. – Что это такое? Он ответил не сразу. Я попрыгала на месте, снова сделала несколько наклонов и посмотрела ему в лицо, чтобы понять, почему это он так подозрительно притих. Оказывается, он глазел в вырез моей рубашки. Это была не его вина. Я сама выставила свои прелести напоказ. Рубашка расстегнулась, выставляя на обозрение все, что, по идее, должно быть скрыто. Я перестала прыгать. В конце концов Колтон поднял взгляд и увидел, что я наблюдаю за ним. Мы стояли, глядя друг другу в глаза. Я узнала это выражение, я уже видела его раньше. В зеркале, после того, как любовалась его сексапильной задницей. Колтон тряхнул головой и несколько раз моргнул. – Вот. Купил снаряжение. – Что еще за снаряжение? – Палатку, фонарь, дрова для растопки, спальные мешки. – Он пожал плечами. – Основное снаряжение для кемпинга. – Для чего? – Для кемпинга! Для отдыха на лоне природы. – Ты собираешься отдыхать на лоне природы? Он тряхнул волосами и сунул пакеты туда, где нашел свободное место. Когда я начинала это путешествие, багажник и заднее сиденье были заполнены до предела. А теперь у меня в машине, вдобавок ко всему, был пассажир, козел… да еще и туристическое снаряжение. – Мы собираемся. – М-м-м… Я не хожу в туристические походы. – Ну, тогда Карри, – он указал на заднее сиденье, – будет спать в машине. – Колтон закрыл багажник и подбоченился с вызывающим видом. – Что выбираешь, Кара? Ночи на природе, или пусть козлик спит в машине один? Разумеется, я выбрала ночи на природе. В конце концов, все в жизни бывает в первый раз.