засахаренный мёд

for you are not beside but within me.       с утра небо ярче, просыпаться легче, кофе вкуснее, если, конечно, солнышко есть. но всю ночь лил дождь, норовя затопить улицы сеула и все придорожные лавочки и магазинчики, которые открываются ближе к вечеру, когда уже стемнеет. лукас открывает слипшиеся веки ближе к девяти утра. в комнате довольно приглушенный свет, из окон не бьют солнечные лучи, как бы ни хотелось. на столе всё те же книги и тетради, только в коридоре висит чужая куртка, занимая давно-давно пустующий крючок. просыпается он на спине, прижатым к стенке кровати, его плечо неприятно ноет. «не круто» - думает юкхей и поворачивается на бок.       - ох.        к счастью, или, к сожалению, он не один, и совсем забыл об этом. его мог бы хватить удар, но сегодня праздник на улице пунктов скорой помощи - можно пойти на завтрак. чону лежит на спине, раскинув руки, и лукас даже не удивляется, почему ему вдруг так неудобно-то стало. волосы парня раскиданы по подушке, по немного помятому лицу. он отшвырнул одеяло на лукаса ночью, поэтому спящий полностью открыт, кроме пятки левой ноги. футболка чону немного задралась, оголяя тонкую полоску молочной кожи над бедренной костью. лукас, опершись на локоть, круглыми глазами мечется то от этого безобразия, то от лица. он не знает, что делать. сегодня суббота, еще девять утра, рядом лежит красивый, но очень спящий чону, а лукас больше спать не хочет. он торопливо пробегается по всем предметам комнаты в поле его видимости, пока снова не натыкается на чону, чьи глаза подозрительно сощурены и смотрят на лицо юкхея. лукас, не сужая глаз, смотрит, как олень в свете фар автомобиля, будто его застали за подглядыванием.       - интересно? – неторопливо говорит чону очень сонным голосом, едва двигая губами.       вопрос остается без ответа, потому что лукас подминает под себя руку, ранее согнутую в локте, и падает лицом в подушку, позволяя волосам театрально взмахнуть. чону поворачивает голову на сие действо, немного приподнимая ее и напрягая шею, но говорит только:       - сколько сейчас … времени? – и поворачивает голову в сторону двери, где висят старые настенные часы.       «без понятия» - бурчит подушка.       - ты вообще во сколько встаешь? Я бы уже прокрастинировал в полной бодрости духа, если бы ночевал дома.       лукас отрывает голову от подушки и говорит:       - ну…, до десяти?       - до десяти, значит. но сейчас девять.       - и что? я тебе машина, что ли?       - э... очевидно, нет. – чону медленно садится на край кровати, до конца убирая одеяло с пятки легким движением кисти, поправляет горчичного цвета футболку.       - а что ты ешь обычно? утром.       - обычно.. я ем в кафетерии в универе.. что-нибудь, - лукас снова опирается на локоть уже другой руки. – а что?       - понятно, – чону плетется на кухню.       парень наливает себе воды из-под крана и выпивает залпом. приводит мысли в порядок. во-первых - он у юкхея дома, во-вторых - они спали вместе, в-третьих – он дал ему зеленый свет. а зачем, собственно? ладно, слезы можно свалить на чувствительность, а это – чону не знает. юкхею нравится, это факт, но почему чону сдался так быстро?       чону пару секунд думает, что делать дальше, и не находит лучшего решения, кроме готовки завтрака для лукаса. мама его учила, когда он жил дома - пригодилось, когда он больше не жил дома. он недолго гремит шкафами в поисках сковородки. находит, в общем-то, много чего: дуршлаг, орехи, чипсы, лапшу быстрого приготовления, дешевое вино. посуда находится в нижнем шкафу около окна. чону включает плиту под неторопливые шаги и зевы, наливает масло и достает яйца из холодильника под тихие звуки льющейся воды из ванной, разбивает их под уже приближающиеся шаги. когда лукас заходит на кухню, чону на него не смотрит. юкхей встает рядом с плитой, глядя то на невозмутимое лицо чону, то на шипящее масло на сковородке. ничего не говорит, но принимает позу, будто собирается стоять тут веками. от него пахнет зубной пастой и стандартной отдушкой косметический средств, какие продаются в любом супермаркете. некоторые пряди волос юкхея немного мокрые после умывания. он идет к холодильнику, достает сыр и огурцы, подходит снова и останавливается рядом с чону.       - приятного аппетита.       - чону, правда, спасибо, для меня та-ак давно никто не готовил! – юкхей счастливо размахивает вилкой, так что чону выставляет вперед руку в преграждающем жесте и говорит:       - на здоровье, только перестань.       лукас заметно грустнеет в лице и берется за нож, начиная резать и кушать по кусочку.       - у тебя милая квартира, юкхей.       - спасибо, у тебя тож… а.       - что ты сейчас сказал? – чону начинает улыбаться.       - я просто еще не проснулся.       - с радостью приглашу тебя в гости, не волнуйся.       проходит еще около часа, прежде чем они выходят с кухни. кажется, что неловкость начала понемногу пропадать. парни выходят на небольшой захламленный балкончик, вдыхая утренний немного влажный воздух. лукас закуривает одну, пряча зажигалку в карман домашних штанов.       - долго мы будем одну на двоих еще делить?       - а что? Меня все утраивает. – лукас расслабленно выдыхает дым.       - да нет, просто это как-то..       - как? я думал, все нормально, раз мы вместе.       чону опускается взгляд в неказистый бетонный пол. юкхей подходит ближе, намереваясь передать «олимпийский огонь», но чону резко поднимает темные серьезные глаза на юкхея и тихо говорит, заламывая пальцы:       - может, поцелуешь меня? – смотрит почти с мольбой.       лукас не усмехается такой неожиданной просьбе, немного наклоняется вперед, чтобы опустить едва закуренную сигарету в пепельницу за спиной чону, отчего тот дергается.       - ты не хочешь?       - да как я могу. не хотеть.