Жизнь продолжается

– Дим, знаешь, я все-таки решила лететь с Ваней. Билан наклонил голову и потер лоб. Пелагея сидела напротив, разглаживая скатерть на столе. Перед ними стояли чашки с кофе, но ни он, ни она даже не притронулись к напиткам. – Это уже точно? – спросил он. – Ты же вроде согласилась стать наставником. – Ну… У Вани контракт, я должна быть рядом с ним, поддержать его. Да и… Тасе там лучше будет. – Поль, ну почему? Ты же всегда говорила, что твой дом тут. – Дим, мой дом там, где моя семья. А мой муж улетает в Америку, и мне совершенно не хочется, чтобы он был там один и приезжал домой раз в год, если не реже. – Поль, может… не надо? – робко произнес он, накрывая ее руку своей ладонью. – Я не смогу без тебя. – Дим, поздно уже. Уже ничего не вернуть. Время оставить все в прошлом окончательно. Жизнь продолжается, Дим. Извини, мне пора, с утра самолет. Она рванула свою руку из его руки, схватила сумку и выбежала из кафе. Дима опустил голову на руки. Это точно конец. «Просто боишься, что твой муж найдет себе там кого-нибудь, – подумал он. – Ладно, дело твое… Не мне тебя удерживать». Съемки нового сезона начинались через несколько дней. Ему не верилось, что он придет в Останкино и не увидит Пелагею в кресле по соседству. Не будет больше никаких шуточек, дружеских подколов, объятий. У него была надежда, что вернуть любовь еще не поздно, ведь у Пелагеи с Иваном было охлаждение в отношениях, весной она даже не поехала на чемпионат мира по хоккею следом за ним. Да и маленькая Тася, когда приходила с мамой на съемки, спокойно оставалась с Димой. Мучительно захотелось позвонить Аксюте и отказаться от тренерского кресла – но что тогда? За несколько дней до начала съемок просто не смогут найти нового наставника. Да и неустойку выплачивать как-то не хочется. А потом, вдруг все будет не так уж и плохо? Рано или поздно ему придется научиться жить без Пелагеи, так почему бы не начать? В первый день он долго сидел в машине возле Останкино, прокручивая в голове моменты из шоу и понимая, что в соседнем кресле теперь будет сидеть Ани Лорак. Но для него это было и останется местом Пелагеи. Дима с трудом заставил себя выйти из машины и прошел в гримерную. В конце концов, Пелагея права: жизнь продолжается. Впереди новые знакомства, новые эмоции – конечно, уже не то, что было раньше, но ему это и не надо. Может, хоть работа с талантливыми вокалистами спасет его от грусти. В родном кресле он впервые за долгое время чувствовал себя неуютно. Лорак пыталась разрядить обстановку шутками, но получалось не очень: и Агутин, и Градский тоже, видимо, скучали по старым временам, когда на ее месте сидела Пелагея. Правда, под конец съемочного дня немного разрядились и даже отвечали ей. – Дим, чего серьезный такой? – поинтересовался Леонид во время одного из перерывов. – По Пелагее грустишь или как? – С чего вы взяли? – пожал плечами Билан. – Очень странно… Я думал, ты собираешься ее вернуть. Да, красивая бы пара из вас получилась. С первого сезона только об этом и мечтали. Но сердцу не прикажешь, конечно. Что ж поделать… – Давайте только без этого, хорошо? Пелагее вполне неплохо живется с Телегиным. По крайней мере, она под надежной мужской защитой. Да и зарабатывают хоккеисты прилично. – А сейчас как улетела в Америку, так и вовсе хорошо будет, – Агутин хлопнул Билана по плечу. – Моей дочке очень там нравится: и образование хорошее, и медицина, и зарплаты высокие… Но думаю, Полька будет скучать по нам. – Это вряд ли. Она говорила, уже второго планируют… – Хорошо, когда между детьми маленькая разница в возрасте, – вздохнул Леонид. Диме стало грустно, ведь если бы он действовал по-другому, возможно, сейчас у Пелагеи был бы ребенок от него. Сердце снова заныло от тоски. Да еще в команду, как назло, шли сплошь девушки, видимо, собираясь завоевать сердце холостого наставника. Под конец Дима уже стал избирательным и вслушивался в мужские голоса – хватит с него женщин на сегодня. – Внимание, последний участник, – объявил ассистент. Дима вздохнул: часы показывали почти 11 вечера. Пока доберется домой, будет совсем поздно. Он посмотрел на позевывающих коллег: даже Лорак устала и прекратила свои шуточки и подколы. Последние номеров пятнадцать никто не поворачивался, а может, даже и не слушал, что происходило на сцене. – Надеюсь, сейчас будет взрыв, – сказал Дима. После оповещения о том, что участник уже на сцене, он напряг интуицию. Интересно, за ним женщина или мужчина? Сколько ему или ей лет? Как одет этот человек? Что будет исполнять? Знакомые аккорды заставили его навострить уши. Чуть ли не впервые на этом проекте он слышал песню своей давней подруги Тины Кароль. Сердце застучало где-то в желудке. Билан не сомневался: его вытаращенные глаза наверняка попадут в объектив. Ты впервые так влюблён, неизбежно, неистово. Небесами, исцелен, как последняя исповедь. Ты идёшь на свет мечты, что зависла над пропастью. Обезумев от весны, красоты и жестокости. Красоты и жестокости... Голос принадлежал молодой женщине или даже девушке. Но в исполнении было столько трагизма и внутренней боли, что он не выдержал и нажал на кнопку. Казалось, всю песню она пропускает через себя. Или, может, это соотносится с историей ее жизни? Как и у него… Она поет словно о нем, словно видит и чувствует его. Плевать, будь что будет. На сцене стояла действительно девушка – ей нельзя было дать и тридцати. Черное обтягивающее платье, подчеркивающее достоинства фигуры, туфли на высоких каблуках, объемная укладка... Исполнительница слегка прикрыла глаза, погрузившись в песню. Когда ты любишь, Ты взлетаешь высоко, и не слышишь никого. И забыл о всем святом, ты разбиваешься. Но едва открыв глаза, ты кричишь один в слезах: «Неужели жизнь моя, жизнь продолжается?!» «А ведь и правда, – подумал Билан, опершись на согнутую в локте руку. – С Пелагеей я взлетел и разбился, а теперь пытаюсь вернуться к прежней жизни». По щеке певца прокатилась слеза. Девушка на сцене, наоборот, улыбнулась. Ты не можешь отличить горечь от сладости. То ли как ангел мы нежны, то ли без жалости. Ты не помнишь, где твой дом, Где всему есть прощение. Ты любовью ослеплен и в восхищении. Ты в восхищении… Наставники один за другим нажимали на кнопки, однако девушка погрузилась в песню так, что на ее лице не проскользнуло ни единой эмоции. Наоборот, по надрыву голоса казалось, что она вспоминает что-то из своей жизни, свою боль, свою утрату. Как будто то, что происходит сейчас, возвращает ее обратно. Дима не мог дождаться окончания песни. Режиссеры из сезона в сезон велели наставникам сидеть в кресле, но сейчас он не сдержался, встал и подошел к еще не окончившей петь девушке, присел на краешек сцены, вслушиваясь в звуки ее сильного голоса. Она была рядом, так близко от него. В наушник кричали, чтобы он немедленно вернулся – было плевать. Это как знак, посланный свыше. Знак того, что жизнь действительно продолжается. Песня закончилась, и Дима сразу же обнял исполнительницу, которая искренне улыбалась, довольная результатом. – Спасибо, спасибо вам огромное за эту песню, это просто невероятно, у меня даже нет слов, – говорил он, вдыхая тонкий аромат легких духов. – Вы какая-то чудесная, неземная просто! Представьтесь пожалуйста. Девушка улыбнулась. – Здравствуйте, меня зовут Вера Добровольская. – Верочка, очень приятно! – сказала со своего места Каролина. – А вдвойне приятно было слышать песню Тины Кароль на этой сцене. Скажите, вы откуда? – Я из Краснодара, – слегка смутившись, ответила Вера. – По вам видно, что вы готовая, профессиональная артистка. Вы где-то выступаете? – поинтересовался Градский. – Да, немного. Преподаю вокал детям, выступаю с ними. Ну, и веду праздники и корпоративы. – Вера, ну нет слов просто! Дима уже все сказал, в принципе, добавить нечего, – Агутин развел руками. – Несмотря на его эмоциональность и такой теплый прием, смею заметить, что тоже жду вас в своей команде. – А спойте что-нибудь еще, пожалуйста! – попросил Билан. С ее голосом не хотелось расставаться. Вера кивнула и а капелла начала: Take me to church I'll worship like a dog at the shrine of your lies I'll tell you my sins and you can sharpen your knife Offer me that deathless death Good God, let me give you my life Зал взорвался восторженным криком. Вера подняла глаза на зрителей, улыбнулась и робко произнесла: – Спасибо! – Верочка, у вас не голос, а просто дар с небес, – сказал Градский, вытирая слезы, которые уже катились по щекам. – Выбирайте, в чью команду пойдете. Дима, едва успев занять кресло, вновь встал в ожидании. Больше всего хотелось, чтобы она выбрала его. Что-то в ней было такое, что выделяло ее из всех участников. С виду, конечно, обычная девушка: фигуристая, большие глаза, яркая улыбка. Но только он видел в ее глазах хорошо скрытую боль и печаль. И утонул в них, едва поднял взгляд. – Вы все очень талантливые исполнители, спасибо, что повернулись ко мне, это правда очень ценно для меня, – начала Вера. – Я не думала, что мое выступление окончится именно так. Я бы с удовольствием поработала с каждым из вас, но… Я пойду в команду Димы Билана, – она протянула руку в его сторону и снова ослепила весь зал своей улыбкой. – Ва-а-а-а-ау! – воскликнул Дима, срываясь с места и подбегая к ней. – Спасибо вам огромное, я очень благодарен, что вы выбрали меня, – он вновь обнял ее и взял за руку. – Я постараюсь сделать все, чтобы оправдать ваше доверие. Пойдемте. Не выпуская ее руки, он помог ей спуститься со сцены. Вера поблагодарила его и поспешила обняться с другими наставниками. Дима смотрел на ее фигуру и думал о том, что эта девушка излучает счастье. Да что и говорить, она сама и есть счастье, которое так внезапно ворвалось в его жизнь и сказало, что она продолжается. Эфир был закончен. Дима поблагодарил коллег и поспешил в гримерную. Вера никак не желала покидать его мысли. Ее насыщенный голос, эмоции, которые она вкладывала в исполнение, не давали покоя. Он был рад, что не успел нарисовать в голове образ девушки. Наверняка потом бы разочаровался от того, что она вовсе не похожа на ту, кого он себе представил. Он не сомневался – Вера украсит его команду, она как пластилин: можно дать какую угодно песню, и ее голос со всем справится. Сегодня впервые за последние несколько дней ему стало легко. Словно свалился тяжелый груз с сердца, ушло то, что так мешало жить. Дима был рад, что не отказался от участия в «Голосе» и благодарил судьбу за то, что Вера выбрала его команду. Возможно, именно ее он и ждал все предыдущие сезоны. В машине Мот клялся, что готов бежать за кем-то до Ла-Манша, а Дима сидел и ждал непонятно чего. «Глупый, думаешь, выйдет эта Вера? А что дальше? Ресторан, поездка в машине прямиком в твою постель?» Не хотелось поступать с ней так отвратительно, ведь впереди несколько месяцев совместной работы. Да, Вера красива, даже слишком красива, но переспать в первый день знакомства просто ужасно. Билан решительно завел двигатель и резко сдал назад. – А-а-а-а! – закричали сзади. Он затормозил и вышел из машины. На асфальте почти под капотом лежала девушка. – Извините, простите, пожалуйста, вы не ушиблись? – спросил он, помогая ей подняться. – Простите, я не хотел вас сбивать. – Все в порядке, – буркнула она, опираясь на его руку и вставая. Он всмотрелся в ее лицо. – Вера? Господи, простите меня, дурака, – он обнял ее. Она вывернулась из его объятий и наклонилась, но Дима опередил ее: под капотом валялся телефон. – Ваш? Возьмите. – Спасибо. Она приложила гаджет к уху, послушала несколько секунд и крикнула: – И никогда мне больше не звони, понял? – Что-то случилось? – спросил он, когда Вера спрятала телефон в сумку. – Нет, ничего, все в порядке, – отозвалась она, тяжело дыша. – Давайте я вас подвезу в знак извинения. – Нет уж, спасибо, обойдусь как-нибудь. Если вы ездите и точно так же сбиваете людей на улицах, то я лучше на такси. Всего хорошего. Она резко развернулась на каблуках и побрела в сторону проезжей части. Дима озадаченно смотрел ей вслед и совершенно не понимал, что ему теперь делать.