Невеста для Властелина Тьмы

— Седрик… Он убил его, — первым, что произнесла очнувшаяся Поттер, были эти слова. Побелевшие лица окружающих людей расплывались. Она проморгалась, но ничего не изменилось. Белые пятна и все… Что с ее глазами? — Либерти, — тихий голос Дамблдора был тем крючком, что удерживал ее в сознании, — я отправлю тебя в больничное крыло. — Альбус, Амос Диггори бежит сюда… Не думаете, что будет лучше сказать ему, прежде чем он увидит?.. С трудом она смогла встать на ноги и ощутила, как предательски дрожат колени. Вокруг слышались истерические крики девушек, громкие ругательства мальчишек и внезапно ее кто-то потянул ее на себя и схватил на руки. Странный запах… Клак. Клак. Клак. Это был Аластор Грюм. Грозный Глаз. — Идем, девочка, я отведу тебя в больничное крыло. Дамблдор велел мне остаться здесь, — заплетающимся языком вяло протестовала Либерти. — Тебе нужно лечь, я отнесу тебя. Что там произошло? — КУбок Чемпионов был порталом. Мы с Се-Седриком вместе схватились за кубок и оказались на заброшенном кладбище, — с трудом отвечала девушка, — там был Хвост… Петтигрю… и Волдеморт… Волдеморт был там… — Там был Темный Лорд? И что случилось? — Они убили его, убили Седрика… Они были уже в коридоре и стук от деревянного протеза Грозного Глаза раздирал тишину пустой школы. — И что было потом? — Он сварил зелье. Он вернул себе тело и позвал своих Пожирателей. — У него получилось вернуться? — если бы Либерти была спокойнее и ее глаза перестали выдавать такие фокусы, то точно заметила бы алчный блеск в глазах отставного аврора. — Да. Он пытал меня Crucio, а потом я в один момент оказалась рядом с Седриком, схватила его за руку и приманила кубок. И мы вернулись. — Как он возродился? — перешагнув порог своего кабинета, Грюм усадил девицу на стул и протянул ей стакан воды, — Присядь, все будет в порядке. Но мне нужно точно знать, что там произошло, понимаешь? — Кость отца, плоть верного слуги и кровь недруга, моя кровь. Зачем вам это? — и тут Грюм силой прижал холодное стекло стакана к ее губам и заставил выпить воду. Но это была не вода. Вода не сдирает горло в кровь, вода не обжигает, словно острый перец. Закашлявшись, девушка согнулась и прижала руки к животу. Но приступ вскоре прошел и она открыла глаза. Зрение улучшилось. Кабинет, вся обстановка и Грюм виделись очень отчетливо и он смотрел на нее очень внимательно, не мигая. -Пожиратели Смерти вернулись? Он простил их? — Вернулись, их было много… — и тут Либерти дернулась: она должна была сказать об этом Дамблдору в первую очередь! — Здесь… В Хогвартсе есть его верный слуга, здесь Пожиратель Смерти! Это он вложил мое имя в Кубок Огня и следил за тем, как я прохожу этапы турнира! Она попыталась встать, но Грюм не дал ей этого сделать. — Я знаю, кто этот Пожиратель, — тихо произнес он. — Игорь Каркаров? — вскричала Либерти, — Он пойман? Где вы его закрыли? — Каркаров? — странно усмехнулся Грюм, — Нет, Игорь сбежал сегодня, когда Черная Метка начала гореть. Он предал слишком многих сторонников Темного Лорда, чтобы желать его возвращения из рук смерти. — Если это был не Каркаров… кто? — Я. Либерти не могла поверить своим ушам. Нет… Этого не может быть. — Это не вы… Нет, вы не могли… это сделать. Только не вы, — выдохнула Либи. Дальше Либи не запомнила все слова Грюма. Он долго рассказывал, как помогал ей проходить турнир. Как намекнул Хагриду дать подсказку о драконах, как легко манипулировал Седриком и тот спокойно рассказал о тайне яйца. Как патрулировал лабиринт сегодня и убирал ее соперников. Но Либи не слушала. Она смотрела, как в проявителе врагов появились тени и становились все отчетливее, однако Грозный Глаз выхватил палочку и процедил: — Я закончу то, что не успел сделать мой Повелитель, прощай, Либерти Поттер… Avada… — Expulso, — ослепительная вспышка и Грюма отбрасывает на несколько метров, почти в конец кабинета. Либерти обернулась и увидела, как в дверях стоят Альбус Дамблдор, профессор МакГонагалл и профессор Снейп. Директор смотрел на лежащего на полу Грюма и лицо его внушало ужас. Старое, испещренное морщинами лицо было искажено ледяной яростью. — Либерти, — к ней подошла профессор МакГонагалл, губы ее дрожали. Казалось, что женщина вот-вот заплачет, — пройдемте в больничный отсек… — Нет, — твердо возразил Альбус Дамблдор. — Но Альбус… Посмотрите на бедную девочку, она столько всего перенесла… Ей нужна помощь… — Минерва, мисс Поттер останется здесь. Я беру на себя ее доставку в больничный отсек. Либерти должна понять, кто виноват в том, что произошло. — Грюм, — тихо произнесла Либерти, — как он мог… Он же ваш друг, господин директор. — Это не Аластор Грюм. Ты никогда не знала настоящего Аластора, он бы никогда не увел тебя от меня после такого происшествия. Как только он увел тебя, я все понял… И отправился следом. Подойдя к Грюму, директор присел возле него и вытащил из кармана мантии фляжку и связку ключей интересной формы. — Северус, прошу вас, принесите сюда самое сильное зелье правды, которое у вас есть, а потом проводить сюда домового эльфа по имени Винки. Минерва, будьте добры, пройдитесь до хижины Хагрида, там около грядок должен сидеть черный пес, приведите его сюда. Деканы факультетов вышли сразу же, после получения поручений. Если они и были удивлены подобными приказами, то виду не подали. Просто развернулись и вышли из кабинета. А Дамблдор подошел к сундуку и стал открывать замки теми ключами, что забрал у Грюма. В последнем отделении он нашел свою пропажу. А Либерти вскрикнула от удивления. Перед ее глазами было что-то вроде небольшого подземелья глубиной футов десять. На полу крепко спал совершенно истощенный настоящий Грозный Глаз Грюм. Деревянной ноги у него не было, глазница, где должен быть волшебный глаз, провалилась, а неровно выстриженные клочья седых волос торчали в разные стороны. Либерти, не в силах совладать с изумлением, перевела взгляд с Грюма, который лежал в подземелье, на Грюма, который лежал на полу кабинета. Дамблдор залез в сундук, аккуратно спрыгнул на пол рядом со спящим Грюмом и склонился над ним. — Оглушен… заклятие Imperius… совсем ослабел, — произнес он. — Конечно, он нужен был им живым. Либерти, брось мне мантию этого самозванца. Аластор совсем окоченел от холода. Мадам Помфри непременно осмотрит его, но, похоже, угрозы для жизни нет. Либерти бросила плащ. Дамблдор укрыл Грюма, подоткнул аккуратно края мантии, выбрался из сундука и принялся исследовать фляжку лже-Грюма. Отвинтил крышку и осторожно наклонил ее. На пол капнула густая, клейкая на вид жидкость. — Оборотное зелье, Либерти, — заметил Дамблдор. — Видишь, как все просто? Дело в том, что Грюм всегда пьет только из своей фляжки, и все прекрасно об этом знают. Самозванцу, конечно, нужно было, чтобы настоящий Грюм всегда находился под рукой, чтобы пополнять запас Оборотного зелья. Посмотри на его волосы… — Дамблдор бросил взгляд на Грюма в подземелье. — Самозванец весь год отстригал понемногу, видишь, они неровные? Но я думаю, что сегодняшней бурной ночью он мог и забыть в очередной раз принять зелье — его ведь нужно принимать каждый час… Посмотрим… Дамблдор устроился в кресле и сидел неподвижно, не сводя глаз с лже-Грюма. Либерти тоже смотрела на него, не отрываясь. Минуты шли одна за другой… В какой-то момент лицо лежащего на полу человека стало меняться прямо на глазах. Шрамы исчезли, кожа стала гладкой, покалеченный нос приобрел обычную форму и уменьшился. Седеющая грива становилась все короче, пока не превратилась в коротко стриженые соломенного цвета волосы. Деревянный протез с гулким стуком упал на пол, а на его месте выросла обычная нога. Еще мгновение — и волшебный глаз выскочил из глазницы, и его заменил нормальный глаз. Волшебный глаз покатился по полу, не переставая вращаться в разные стороны. Перед ними лежал бледный, слегка веснушчатый мужчина со светлыми волосами. Либерти знала, кто это. Она видела этого человека в Омуте Дамблдора, видела, как дементоры тащили его прочь из зала, а он при этом пытался убедить мистера Крауча, что ни в чем не виноват…, но сейчас вокруг глаз у него залегли морщины, и он выглядит гораздо старше… В коридоре послышались быстрые шаги. Первым в кабинет вошел Снейп, за ним Винки, а за ней профессор МакГонагалл. — Крауч! — остолбенел от изумления Снейп. — Барти Крауч! — Боже мой! — профессор МакГонагалл замерла в дверях и не сводила глаз с лежащего на полу человека. Грязная, растрепанная Винки выглянула из-за ног Снейпа и тут же пронзительно взвизгнула: — Мастер Барти, мастер Барти, что вы здесь делать? Она бросилась на грудь Краучу с воплями: — Ты убить его! Ты убить его! Ты убить сына моего хозяина! — Он просто оглушен, Винки, — ответил Дамблдор. — Отойди, пожалуйста, в сторонку. Северус, вы принесли зелье? Снейп вручил Дамблдору маленький пузырек с совершенно прозрачной жидкостью — Сыворотку Правды. Дамблдор склонился над лежащим на полу, подтащил его к стене и прислонил к ней в сидячем положении прямо под Проявителем Врагов, из которого все еще смотрели разъяренные лица Дамблдора, Снейпа и МакГонагалл. Винки, спрятав лицо в ладонях, так и осталась на коленях. Ее всю трясло. Дамблдор открыл рот Крауча и влил ему три капли сыворотки. Затем он указал палочкой на грудь Крауча и произнес: — Rennervate! Сын Крауча открыл глаза. На лице его не было никакого выражения, глаза смотрели в одну точку. Дамблдор стал перед ним на колени, так чтобы их лица находились на одном уровне. — Ты слышишь меня? — тихо спросил Дамблдор. Мужчина моргнул. — Да, — так же тихо ответил он. — Я хотел бы, чтобы ты рассказал нам, — спросил Дамблдор, — как ты оказался здесь. Как ты бежал из Азкабана? Крауч судорожно вздохнул и монотонно заговорил: — Меня спасла мать. Она знала, что умирает. Она упросила отца спасти меня ради нее. Он любил ее так, как никогда не любил меня. Он согласился. Они пришли навестить меня. Дали мне Оборотное зелье с волосом матери. А она приняла зелье с моим волосом. Мы обменялись внешностью. Винки, все еще дрожа, яростно затрясла головой: — Ни слова, мастер Барти, ни слова больше, вы причинить беду вашему отцу! Но Крауч лишь судорожно вздохнул и все так же монотонно продолжил: — Дементоры слепы. Они ощутили, что в Азкабан вошли один здоровый человек и один умирающий. Они ощутили, что вышли один здоровый и один умирающий. Отец вывел меня, переодев в платье матери, на случай, если сквозь решетку нас видели другие заключенные. Мать умерла вскоре после этого. Она принимала Оборотное зелье до самой смерти. Она похоронена под моим именем и с моей внешностью. Все были уверены, что она — это я. Крауч снова моргнул. — А что сделал отец, когда доставил тебя домой? — спросил Дамблдор. — Инсценировал смерть матери. Тихие, семейные похороны. Эта могила пуста. Наш эльф выходила меня. Потом меня скрывали. Меня нужно было контролировать. Отец использовал множество заклинаний, чтобы управлять мной. Когда я выздоровел, я думал только о том, чтобы отыскать своего хозяина… чтобы вернуться к нему на службу. — Как твой отец управлял тобой? — задал вопрос Дамблдор. — Заклятие Imperius, — ответил Крауч. — Я находился под контролем отца. Он заставил меня ходить круглые сутки в мантии-невидимке. Рядом со мной всегда была эльф. Она была моим тюремщиком и заботилась обо мне. Она жалела меня. Она убедила отца давать мне иногда возможность развлечься. В награду за примерное поведение. — Мастер Барти, мастер Барти, — всхлипывала Винки сквозь прижатые к лицу ладони. — Не надо говорить им, мы попасть в беду… — Стало ли кому-нибудь известно, что ты жив? — тихо спросил Дамблдор. — Знал ли об этом кто-нибудь, кроме твоего отца и домашнего эльфа? — Да, — ответил Крауч, и снова моргнул. — Знала колдунья в департаменте моего отца. Берта Джоркинс. Она пришла к нам домой с бумагами для отца. Его не было дома. Винки проводила ее в дом и вернулась на кухню, ко мне. Она подслушала. Она услышала достаточно, чтобы понять, кто прячется под мантией-невидимкой. Отец пришел домой. Она обвинила его. Он наложил на нее мощное заклятие памяти, чтобы она забыла все, что ей удалось разузнать. Слишком мощное. Он сказал, что теперь ее память повреждена навсегда. — Зачем она явилась, стала совать нос в дела моего хозяина? — продолжала горестно всхлипывать Винки. — Почему она не оставить нас в покое? — Расскажи мне о Чемпионате мира по квиддичу, — сказал Дамблдор. Либерти вскинула взгляд на деканов и Минерва поняла ее беззвучную просьбу. — Альбус, — тихо произнесла Минерва, — мисс Поттер уже на ногах не держится, я отведу ее в больничное крыло. — Постерегите мистера Крауча, а я отведу мисс Поттер. Либерти, идемте. Когда они шли по коридору, Либерти чуть не упала, запнувшись о собственную покалеченную ногу и схватилась за руку директора, чтобы не плюхнуться на пол. — Сейчас Сириус ждет нас в моем кабинете. Нам нужно будет поговорить и потом уже мы отдадим тебя в надежные руки мадам Помфри. Ты сможешь продержаться? — в голубых глазах директора было участие и Либи не смогла дать отрицательный ответ. Продержится, куда она денется. — Сэр, а мистер и миссис Диггори… где они? — У Мадам Спраут, — ответил Дамблдор, — она декан Седрика и знала его, пожалуй, лучше всех нас. Едва переступив порог кабинета директора Дамблдора, Либерти оказалась в крепких руках Сириуса. — Ведь знал же, что что-то подобное случится… — убито шептал Сириус, усаживая ее трусящимися руками в кресло перед столом Дамблдора, — Как ты? Что произошло? — Не очень, — сдержав слезы, призналась Поттер. — Что произошло? — настойчиво повторил Сириус. Альбус рассказал Сириусу все, что они выслушали от Барти Крауча, но Либерти почти и не слышала тихий голос директора. Казалось, что от усталости и напряжения болит каждая мышца, каждый нерв отдавал в мозг сигнал о боли и усталости. Неожиданно что-то теплое и тяжелое опустилось на колени девушки: — Здравствуй, Фоукс, — прошептала она, ласково поглаживая ало-золотые перья феникса. Фоукс моргнул и спокойно посмотрел ей в глаза. Тут она опомнилась и посмотрела на Дамблдора, который уже сидел за своим столом и смотрел на нее чрезвычайно серьезно. Значит… Значит, ей придется рассказать все еще один раз, но уже не Пожирателю Смерти… — Либерти, — мягко произнес он, — если бы я мог помочь тебе, погрузив в наколдованный сон и отложить воспоминания о произошедшем на потом, я бы без лишних раздумий сделал это. Но это не поможет. Если ненадолго заглушить боль, она вернется еще более невыносимой. Ты показала чудеса отваги и я прошу тебя еще раз проявить храбрость. Нам нужно знать, что произошло после того, как ты дотронулась до портала. И Либерти, посмотрев на Фоукса, рассказала все. С самого начала испытания и до того момента, как Крауч увел ее к себе в кабинет. Краем глаза она видела, что Сириус порывался что-то сказать, но Дамблдор жестом останавливал его. Поттер почувствовала, что сложно было только начать рассказ о произошедшем. С каждым словом она словно избавлялась от тяжести всего, что навалилось на нее. Словно каждое слово вынимало из нее щупальца тоски, отчаяния, безнадежности и усталости. Снейп практически незаметно появился в кабинете. Обменявшись с Сириусом взглядами, полными ненависти, он сел в дальнее кресло и присоединился к слушателям. — Северус? Как там Барти? — спросил Дамблдор, когда Либерти закончила рассказ и выпила стакан воды. — Минерва и мистер Делакур остались его охранять. Альбус, мне следует?.. — Мальчик мой, это страшный риск, но ты должен вернутся к ним. Покажи мне ее. Закатав рукав, мужчина подошел к директору. Либерти вскрикнула: — Как? — Мисс Поттер, не вмешивайтесь, — процедил Снейп. Черная Метка на его предплечье горела насыщенным дьявольским угольным цветом. Взгляд девушки буквально прикипел к этой отметине. В глазах, доставшихся от отца, был ужас. — Вы не можете к нему вернуться, — прошептала девушка. — Либерти? — Это не моя тайна, сэр. Простите. — А, вот ты о чем… Нет, это не помешает миссии Северуса, — проницательно улыбнулся Альбус. — Что не помешает, Альбус? — напряженно спросил Блэк, переводя взгляд с Альбуса на Либерти, с Либерти на Северуса. — Наследие Принцев, Блэк, — кровожадно усмехнулся Снейп, и Сириус побледнел. — Тогда, — встав лицом к лицу с зельеваром, который был чуть выше него ростом, — какого черта ты делаешь в школе, полной детей? — Такого же, как ты выразился, черта, какого и твой обожаемый Люпин, — ответил Снейп. — Надеюсь, никого из учеников ты не пил… — Сириус, — слабо протестовала девушка, — перестань. — Либерти, не лезь в это, — посмотрев на крестницу, произнес Сириус. — Уже влезла, — махнула рукой Либерти. — То есть? Только не говори, что ты давала ему пить свою кровь?! — Именно так я и сделала, Сириус. Прекрати злиться, мне и так хреново. Зря она это сказала. Злость Сириуса можно было пощупать руками, воздух запах озоном, и девушка побледнела. Свалившись в обморок, она уже не видела, как оба мужчины бросились к ней, чтобы не дать упасть на пол.