Невеста для Властелина Тьмы

Либерти резко приземлилась, вывихнутая нога подогнулась, и она рухнула на землю. Рука, наконец, оторвалась от Кубка. Либи вскинула голову и уставилась на разрушенную временем могилу с выцветшими датами и буквами. — Где мы? — прошептала девушка. Седрик молча покачал головой и помог ей подняться, прошептав неизвестное заклинание. Боль в ноге утихла. Местность вокруг ничем не напоминала Хогвартс. Не было гор, окружавших замок, похоже, они преодолели несколько миль, может даже сотню. Они стояли посреди темного густо заросшего кладбища, справа за огромным тисом чернел силуэт небольшой церкви. Слева — холм, на склоне которого старый красивый особняк. Седрик посмотрел на Кубок Трех Волшебников. — Тебе кто-нибудь говорил, что этот Кубок — портал? — Нет, — ответила Либерти и с интересом огляделась. Вокруг было слишком тихо. Все казалось нереальным, будто во сне, — Думаешь, это часть задания? Вроде того, что устраивал профессор Люпин в прошлом году. — Не знаю, — нервно ответил Седрик и достал палочку, крепко сжав ее. Поттер сделала тоже самое. Ее не покидало ощущение, что за ними следят с того момента, как они приземлились. Интуиция вопила о том, что добром это не кончится. Посмотрев на Седрика, девушка поняла, что он тоже ощущает нечто подобное. Взглядом указав на могилы, Седрик резко упал на землю и перекатился за одну из них. Либерти повторила его маневр. Не так удачно, но как смогла. В этот момент раздались шаги. В ужасе расширив глаза, девушка крепче перехватила палочку. Выглядывать, чтобы посмотреть на источник шума, было страшно. Диггори осторожно выглянул и сразу же спрятался обратно. Жестами объяснив, что там ходит короткого роста человек с чем-то вроде свертка в руках, он замер. И тут случилось то, чего Либи вовсе не ожидала: шрам взорвался такой болью, какой она никогда прежде не испытывала. Палочка выпала, она закрыла лицо руками, и упала на траву, как подкошенная. Она ничего не видела, чувствовала только, что голова раскалывается от боли. Откуда-то издалека, сверху донесся холодный, пронзительный… такой знакомый голос: — Найди и убей лишнего. Послышался свистящий звук, и в темноте проскрипел другой голос: — Homenum Revelio, — и тут Седрик и Либи одновременно поняли, что все… Это конец. — Беги! — шепотом крикнула девушка. Еще неожиданно громкий свистящий звук и совсем рядом: — Avada Kedavra. Вспышка зеленого света обожгла сквозь веки глаза, и Либерти услышала, как рядом рухнуло что-то тяжелое. Боль в шраме стала невыносимой, ее вырвало, и стало немного легче. Она со страхом открыла слезящиеся глаза. За могилой распластался Седрик. Он был мертв. Либи казалось, она целую вечность всматривается в лицо Седрика, в его широко распахнутые серые глаза, пустые, как окна нежилого дома, в полуоткрытые губы, удивленное лицо. На самом деле прошло лишь мгновение, и не успела она осознать происшедшее, его леденящую невозможность, как почувствовала, что ее ставят на ноги. Коротышка в плаще положил сверток на землю, достал волшебную палочку и потащил девушку к мраморному надгробью. Затем развернул ее и прислонил к камню спиной. Но она все-таки успела заметить при слабом мерцании палочки высеченное на камне имя «ТОМ РЕДДЛ». Из палочки незнакомца потянулись веревки, и он начал привязывать Либерти к надгробью. Под капюшоном слышалось прерывистое, лихорадочное дыхание. Она попыталась сопротивляться, но коротышка ударил ее кулаком в лицо, и Либи краем глаза заметила: на руке у него не хватает пальца. Так вот кто на них напал — старый приятель Хвост. — Ты! — выдохнула Поттер. Хвост ничего не ответил. Он кончил колдовать с веревками и теперь трясущимися руками ощупывал каждый узел, проверяя, крепко ли Либи привязана. Убедившись, что она не может шевельнуть ни рукой ни ногой, Хвост вытащил из-под плаща черную тряпку и грубо запихал ее в рот пленнице. Затем, так же молча, обошел Либерти и скрылся у нее за спиной. Она не могла пошевелить даже головой и видела только то, что происходило перед ней. Шагах в десяти тело Седрика. Сразу за ним в свете звезд блестит Кубок. Палочка Либерти у самых ее ног. Сверток, замотанный в мантию — Либерти думала, что это младенец, — рядом с надгробьем. Кажется, и правда в нем кто-то есть: сверток неуклюже зашевелился. Либи смотрела на него, шрам снова обожгла боль, и она вдруг отчетливо поняла — она не хочет знать, что в свертке, не хочет, чтобы Хвост его развернул… Под ногами раздался шорох. Посмотрела вниз: по траве вокруг надгробья скользит огромная змея. Снова послышалось быстрое, прерывистое дыхание Хвоста. Похоже, он тащит что-то тяжелое. Вот он опять в поле зрения, волочит каменный котел, в котором слышится плеск воды. Котел огромный, в нем бы уместился крупный мужчина; таким Либерти не приходилось пользоваться. Сверток, лежащий на земле, зашевелился сильнее. Находящееся там существо, казалось, рвется наружу. Хвост сунул под котел волшебную палочку, и оттуда выстрелили языки пламени. Змея поспешно уползла в темноту. Жидкость в котле нагрелась быстро. Не прошло и пяти минут, как она уже кипела вовсю, бросая вверх пунцовые искры, словно тоже воспламенилась. Пар становился все гуще, и скоро фигура у костра превратилась в расплывчатое пятно. Кто-то в свертке теперь уже лихорадочно метался. И Либерти снова услышала пронзительный, ледяной голос: — Скорее! Кипящая поверхность жидкости вся превратилась в искры и сверкала, точно усыпанная бриллиантами. — Все готово, хозяин. — Пора… — изрек ледяной голос. Хвост развернул сверток, не поднимая с земли; увиденное исторгло бы из груди Либерти пронзительный вопль, не будь у нее во рту черного кляпа. Как будто Хвост, споткнувшись о камень, вывернул его из земли, и под ним оказалось что-то вроде скользкого слепого червя, нет, в миллион раз хуже. Принесенное Хвостом на кладбище существо напоминало скорчившегося младенца. Но только очертаниями, во всем остальном оно ни капли не походило на человеческого детеныша. Чешуйчатое безволосое тело цвета сырого мяса, слабые, тонкие ручки и ножки, а лицо — такого ни у одного ребенка отродясь не было — приплюснутое, как у змеи, с блестящими красноватыми глазами-щелками. Существо казалось почти беспомощным. Оно протянуло ручки к Хвосту, обняло за шею, и Хвост его поднял. В этот миг капюшон упал у него с головы, и Либи увидела на бледном лице крайнее отвращение. Хвост поднял свою ношу над котлом и искры, танцующие на поверхности жидкости, осветили на мгновение плоское злобное лицо. Хвост опустил существо в котел, и оно с шипением исчезло. Поттер услышала, как тельце мягко стукнулось о каменное дно котла. Пусть, пусть он утонет, стучало у нее в голове. Шрам разрывался от невыносимой боли… Пожалуйста… Пусть утонет… Не вылезет оттуда… И тут Хвост заговорил. Голос его дрожал, выдавая панический страх. Он поднял палочку, закрыл глаза и с трудом произнес: — Кость отца, отданная без согласия, возроди своего сына! К ужасу Либерти, земля у нее под ногами разверзлась, оттуда выпорхнула тонкая струйка праха и, повинуясь мановению палочки, нырнула в кипящую жидкость. Сверкающая поверхность, зашипев, лопнула, искры разметало по сторонам, и жидкость в котле стала ядовито-голубой. Поскуливая от ужаса, Хвост вытащил из-под плаща длинный тонкий серебряный кинжал и снова заговорил, на сей раз каждое слово сопровождая истеричным всхлипом: — П-плоть… слуги… отданная д-добровольно… оживи… своего… хозяина! Вытянул перед собой правую руку, ту, на которой нет пальца, крепко сжал кинжал в левой и замахнулся. Она мгновенно поняла, что сейчас будет, и успела зажмуриться. Но уши-то она не могла зажать и невольно услышала безумный вопль, пронзивший сердце, как будто Хвост ударил и ее кинжалом. Что-то со стуком упало на землю, Хвост тяжело задышал, и тут же раздался всплеск зелья, вызвавший у Либерти острый приступ дурноты. Она не смогла открыть глаза…, но даже сквозь веки увидела — зелье стало кроваво-красным… Хвост всхлипывал и скулил от боли. Она вдруг почувствовала на лице чужое дыхание и поняла, что Хвост подошел вплотную к ней. И ее снова одолели рвотные позывы. — К-кровь недруга… взятая насильно… воскреси… своего врага! Либерти не могла ему воспротивиться — слишком крепко была связана. Скосив глаза, тщетно пытаясь выпутаться из веревок, увидела, как трясется серебряный кинжал в оставшейся руке Хвоста. Острый конец проколол кожу на сгибе локтя, и по разорванной мантии потекла теплая кровь. Все еще хрипло дыша от боли, Хвост вынул из кармана стеклянный пузырек и поднес к ране Либерти, пузырек быстро наполнился. Пошатываясь, Хвост вернулся к котлу и плеснул в него кровь. Жидкость мгновенно стала ослепительно белой. Покончив с приготовлением зелья, Хвост без сил упал на колени и тут же кулем повалился на землю. Он лежал скорчившись, баюкая кровавый обрубок, и тихо постанывал. Котел кипел, сверкающие искры летели во все стороны, от их слепящего блеска все вокруг погрузилось в непроглядную черноту. Ничего не происходило… Пусть утонет, пусть произойдет ошибка, кричала про себя Либерти. Но искры погасли, из котла взметнулся столб белого пара, он становился все гуще, и она больше не видела ни Хвоста, ни Седрика — пар затопил все. …Зелье не вышло… он утонул… пожалуйста… пожалуйста… пусть он умрет… Вот уже в облаке пара, идущего из котла, начали возникать очертания высокого, худого, как скелет, человека, и Либерти окатила леденящая волна ужаса. — Одень меня, — произнес он пронзившим сердце голосом. Всхлипывая и прижимая к груди изуродованную руку Хвост с трудом встал на ноги, поднял левой рукой с земли черный плащ с капюшоном и одной рукой накинул его на голову и плечи хозяина. Живой скелет ступил из котла на землю, не сводя глаз с Либерти. А Либерти не могла отвести взгляд от бледного как смерть лица. Три года ее преследовали в ночных кошмарах эти красные злобные глаза, тупой змеиный нос, узкие щелки ноздрей… Лорд Волдеморт возродился. Волдеморт отвел взгляд от девушки и принялся осматривать собственное тело. Его кисти напоминали больших белых пауков; его длинные бледные пальцы ощупывали грудь, руки, лицо. Красные глаза, зрачки которых, подобно кошачьим, превратились в щелочки, горели в темноте еще пронзительнее. Охваченный восторгом, он вытянул вперед руки и начал сгибать и разгибать пальцы, не обращая ни малейшего внимания ни на окровавленного, лежащего на земле Хвоста, ни на огромную змею, которая снова приползла и обвилась вокруг памятника с привязанной к нему Либерти. Волдеморт запустил одну из своих неестественно длинных рук в карман мантии и вытащил оттуда волшебную палочку. Он нежно погладил ее, а потом поднял и направил на Хвоста. Тот в мгновение ока взлетел в воздух и рухнул к подножию памятника, к которому была привязана Либерти. Всхлипы и стоны стали громче. Волдеморт поднял свои багровые глаза на Поттер и засмеялся пронзительным, ледяным смехом. Хвост обернул свой обрубок мантией, и теперь она блестела от пропитавшей ее крови. — Либерти Поттер, — прошелестел этот ненавистный голос, — сейчас ты стоишь на останках моего отца. Он был магглом… и дураком, как и твоя дорогая мамочка. Но они оба пригодились нам, не правда ли? Твоя мать погибла, защищая тебя…, а я сам убил своего отца, и посмотри, как он мне помог, уже будучи покойником… Волдеморт снова расхохотался и принялся мерить шагами кладбище, а змея скользила за ним в траве. Проходя мимо Хвоста, он прикоснулся кончиком палочки к набухшей Черной Метке и сильно надавил на нее. Хвост кричал от нового приступа боли, а Либерти взглядом следила за Волдемортом. — Видишь этот дом на склоне холма, Поттер? Там жил мой отец. Моя мать, колдунья, жила в этой деревне и влюбилась в него. Но он бросил ее, когда она рассказала ему кто она такая… Он не любил магию, мой папаша… Он бросил ее и вернулся к своим магглам-родителям еще до моего рождения, Поттер, а она умерла, родив меня, и я вырос в магловском приюте… Но я поклялся найти его… я отомстил ему, этому дураку, который дал мне свое имя… Том Реддл… Он не останавливался ни на минуту переводя взгляд с одной могилы на другую. — Послушать только, как я тут рассказываю историю моей семьи… — тихо заметил он. — Похоже, я становлюсь сентиментальным… Смотри, Либерти! Вот возвращается моя настоящая семья… Звук шуршащих мантий. Они появлялись на кладбище в черном вихре. Каждый в маске, каждый в мантии… Они все пребывали и каждый падал на колени, приветствуя своего господина, слышался многоголосый шепот: — Хозяин…хозяин… Пожиратели Смерти. Они вернулись к своему предводителю. — Добро пожаловать, Пожиратели смерти, — тихо сказал Волдеморт, — Тринадцать лет… прошло тринадцать лет со дня нашей последней встречи. И все же вы ответили на мой зов будто это было вчера… значит, нас всех по-прежнему объединяет Черная Метка? Или нет? Он снова запрокинул к небу свое ужасное лицо и с шумом втянул воздух. Его щелочки-ноздри раздулись. — Я чую вину, — произнес он. — Воздух насквозь провонял виной. Стоящие в кругу снова вздрогнули: каждый как будто пытался и не смел сделать шаг назад. — Я вижу, вы живы и здоровы, силы ваши не иссякли — вы так быстро прибыли! — и я спрашиваю себя…, а почему этот отряд волшебников так и не пришел на помощь своему хозяину, которому они клялись в вечной верности? Никто не произнес ни слова. Никто не шевельнулся, если не считать Хвоста, который лежал на земле, всхлипывая и баюкая свой кровоточащий обрубок. — И я отвечаю, — продолжил Волдеморт свистящим шепотом, — они, должно быть, поверили, что я повержен, что я погиб. Они снова вернулись в стан моих врагов, и клялись в своей невиновности, в том, что они ничего не знали, что были околдованы… И я спрашиваю себя: как они могли поверить, что я не восстану вновь? Те, кто знал, как я защитил себя от смерти? Те, кто своими глазами видели доказательства моей безмерной силы, когда я был самым могущественным из всех теперешних волшебников? И я отвечаю: может, они поверили, что существует еще более могучая сила, которая может уничтожить даже лорда Волдеморта… может, они теперь клянутся в верности другому… может, этому защитнику грязнокровок и простецов Альбусу Дамблдору? При упоминании имени Дамблдора стоящие в кругу зашевелились, послышалось бормотание, кое-кто покачал головой. Волдеморт не обратил на них внимания. — Я разочарован… признаюсь, я весьма разочарован… Они молчали. Никто даже не дернулся, а Либерти в это время сражалась с очередным приступом головной боли. — Неужели вы думали, что меня способна одолеть девчонка? — рассмеялся Волдеморт, — Crucio! Боль была совершенно невыносимой; кости, казалось, вот-вот расплавятся, а голова разлетится на куски; глаза бешено вращались в глазницах, и Либерти хотелось только, чтобы эта мука прекратилась… забыться… умереть… И вдруг все кончилось. Она обессилено повисла на веревках, которыми была привязана к могильному памятнику отца Волан-де-Морта. Перед ней, как в тумане, горели кроваво-красные глаза. Хохот Пожирателей смерти оглушал ее. — Сами видите, глупо было считать, что эта девчонка могла когда-либо быть сильнее меня, — произнес Волдеморт. — Но я хочу, чтобы никто больше не заблуждался по этому поводу. Либерти Поттер избежала смерти по счастливой случайности. И сейчас я докажу это, убив ее прямо здесь, у вас на глазах, здесь, где нет ни Дамблдора, который помог бы ей, ни матери, чтобы снова умереть за нее. Я дам нашей юной гостье шанс. Она сможет сражаться, и у вас не останется ни малейшего сомнения, кто из нас двоих сильнее. Чуть-чуть сильнее, Нагайна, — шепнул он змее, и та заскользила по траве туда, где стояли Пожиратели смерти и смотрели на них во все глаза. — Отвяжите ее и верните ей палочку. Она пыталась встать на ноги прежде, чем ее освободят от веревок. Сразу же позорно рухнуть на землю… Нет уж. Развязывал ее Уолден Макнейр, убийца, палач и просто мерзавец. Однако сейчас он мало чем напоминал уверенного в себе полуобнаженного мужчину, которого она видела в прошлом году. Мужчина дрожал от страха и его руки трясло. В руки вернулась верная палочка и Либерти почувствовала себя увереннее. — Тебя учили сражаться на дуэли, Поттер? — прошипел Волдеморт. Да, учили. Ровно одно занятие придурка Локхарта, который теперь даже имени своего не помнит. Напряженно кивнув, девушка оценила обстановку. Даже если она и применит Expelliarmus, то толку с этого? Волдеморт надолго без оружия не останется, а еще их окружало человек тридцать Пожирателей. — Сперва нужно поклониться, дорогая, — изящно склонившись, издевался Лорд Волдеморт, — Ну же… Дамблдор будет очень расстроен, если ты не станешь соблюдать приличия. Поклонись своей смерти, Либерти. Ну уж нет. Либерти уже не надеялась вернуться в школу… Если она умрет, то умрет не склонившись. Она не станет поклоняться убийце своих родителей! — Я сказал… поклонись, — он взмахнул палочкой и Либи ощутила, будто на спину скинули тяжелый груз. Сжав зубы, она выстояла… — Значит, ты умрешь также, как твой папочка. О, он был храбр… Он тоже гордо стоял прямо, когда я убивал его… Ну, начнем… Crucio! Больно, не правда ли? Оказавшись рядом с трупом Седрика, ее осенило… Нужно забрать хотя бы тело… Схватив уже окоченевшую руку Седрика, Либерти из последних выдавила из себя: — Accio портал! Последним, что услышала Либи, был яростный вопль Волдеморта. Рухнув на землю, Поттер услышала живую музыку. Свет обжег глаза, а над ней склонился… — Директор… Он вернулся… Лорд Волдеморт вернулся, — со слезами на глазах прошептала Либерти Поттер и почувствовала, как ее пальцы расцепляют, высвобождая руку Седрика, — Вернулся… Тьма поглотила ее.