И я говорю тебе... Здравствуй

Младший Самойлов тут же подбежал к ним, оттаскивая Вадима от Димы. – Что ты творишь?! – просипел Глеб, прижимая старшего к себе. Он пытался удержать Вадима, чтобы тот, как хищник, вновь не набросился на Хакимова, – Ты на старость лет в тюрьму захотел? Вадя... Не смей! – Пусти! – рычал старший Самойлов. Он мог преспокойно вырваться из хватки младшего, но позволял тому чувствовать себя сильнее именно в этот момент, – Мне похуй, что будет дальше. Тюрьма или что... Я за дочь порву любого.. А особенно эту мразоту, – Вадим сплюнул от отвращения. Когда Дмитрий зашевелился и попытался хватать ртом воздух, Вадик словно сорвался и вновь накинулся на него, продолжая бить. Глеб с трудом вновь оттащил брата за волосы от полуживого директора. – Хватит! Ты хочешь самоутвердиться таким способом, восстановить справедливость или что? Лучше бы шёл к Наташе, она у меня в квартире, –выдохнул Глеб, чуть боднув старшего к двери квартиры, – Иди, а я пока вызову скорую.. – Не смей вызывать ему скорую, – сквозь зубы процедил Вадим и хмуро посмотрел на Глеба. Затем мужчина вошёл в квартиру и прошёл в гостиную. Он осторожно подошёл к дочери. – Наташа, – тихо проговорил он, опустившись на колени около дивана и обняв дочь, – Наташенька. Доченька. Девочка моя... Наталья вздрогнула. Она приоткрыла глаза и посмотрела на отца, сглотнув. – Папа... Что ты тут делаешь? – дрожащим голосом спросила она, сдерживая слёзы, – Папа, едь домой. Пожалуйста... Не смотри на меня... – Наташенька... Давай вместе поедем. Я ведь за тобой приехал, – хрипло отозвался мужчина, уткнувшись дочери в плечо. Наталья шумно вздохнула и отрицательно покачала головой, поцеловав отца в макушку. Ей было стыдно перед ним, перед Глебом. Наверняка, отец уже знает о том, что происходило в этих стенах, и кто теперь она в его глазах... От таких мыслей Наталье стало плохо и она разрыдалась... Глеб в этот момент дожидался скорой помощи, которая должна была приехать с минуты на минуту. Младший Самойлов держал Дмитрия за руку. "Только живи. Пожалуйста, живи" – думал он. Несмотря ни на что, Глеб боялся за Хакимова. Мужчина мягко накрыл своими губами разбитые губы Дмитрия. О чём думал в этот момент Глеб – никто не знал и не узнает... Дмитрий из последних сил ответил на поцелуй, углубляя его. Взгляд Снейка угасал. Младший Самойлов похолодел от этого. Он отстранился от него, тяжело дыша. – Димочка, ты... ты только живи, прошу, – шептал мужчина. Он опустил голову и поджал губы. Младший Самойлов взял в свои ладони лицо Хакимова. Тот невесело усмехнулся. – Буду жить... Глебушка... Буду... Кто в меня жизнь вдохнул... – после этих слов мужчина стал терять сознание. Последнее, что он видел – Глеба, склонившегося над ним, и фельдшеров. Когда Младший Самойлов вернулся в квартиру, Вадим собирался уходить. – Даже не останешься? – тихо спросил мужчина. Тот лишь отрицательно покачал головой. Следом за старшим Самойловым вышла Наталья. Глеб остался в квартире один. Наедине со своими мыслями, проблемами... "Брошен всеми и никому не нужен," – подумал он и невесело усмехнулся, выходя на балкон... С этого дня прошло две недели... Вадим и Глеб стояли в аэропорту, обнявшись. Младший Самойлов нервно сглотнул. На них смотрели Хакимов и Наташа. – Вот и всё.. Вот и всё, Вадим, – шептал Глеб, сдерживая слёзы. Он сильнее прижался к мужчине, – Прости, что тогда дал какую-то надежду и всё разрушил... Надеюсь, твоя жизнь станет лучше без меня. Прощай... После этих слов мужчина отстранился, подрагивая, затем подошёл к Наташе, поцеловал её в щеку, а уже после вернулся к Дмитрию, взяв его за руку. – Но... Вы ведь вернётесь? – неуверенно спросил Вадик. Ему не хотелось отпускать брата. – Только если на концерты, когда гастроли или фестивали. А так – нет. Не к кому возвращаться, – пожал плечами Глеб, стараясь не давать волю эмоциям. Он и сам не хотел улетать в неизвестную ему страну, далеко от родных. После последней фразы, сказанной Глебом, Вадима будто ножом по сердцу полоснули. Он хотел напомнить младшему про мать, но не стал. Решил просто промолчать. Объявили посадку на рейс. Хакимов и младший Самойлов сразу же нашли нужный гейт и направились к нему. "Вот и всё. Кончилась наша история" – подумал старший Самойлов, глядя им вслед. Рядом с ним стояла Наталья. – Папа. Ну он же вернётся? – тихо спросила девушка, обняв отца, – У него ведь тут ты, бабушка... Вадим молчал. Он не до конца верил в то, что Глеб вот так легко заменил его и улетел в далёкую страну. Хотя, не всегда же быть им вместе. Прожито больше половины жизни и всё это время... по привычке... Вадик отвлёкся от мыслей и посмотрел на дочь. – Я надеюсь, – хрипло отозвался, – Надеюсь, что когда-нибудь он вернётся... *** ...– Нет, теперь не то небо. Когда.... – пьяным голосом пел Вадим, пытаясь наигрывать на стареньком пианино "Серое небо". В комнату заглянула Ирина Владимировна. Она покачала головой, подходя к сыну. – Вадик, сынок. Приляг, отдохни. Зачем же ты себя мучаешь? – тихо проговорила она, закрывая клап. Вадик недовольно посмотрел на мать. – Со мной всё хорошо, мам. Дай доиграю, – проговорил Вадим, потянувшись за бутылкой и попутно откидывая крышку инструмента. Но женщина вновь закрыла клап и отобрала у сына алкоголь, нахмурившись. Старший Самойлов начал возмущаться. – Вадим Рудольфович! – прикрикнула на него Ирина Владимировна, – Быстро оторвал себя от стула и лег спать. За тобой присмотрит Наташенька, – уже более спокойным голосом проговорила женщина. Вадик хотел огрызнуться, но вовремя прикусил язык и лег на кровать, укрывшись с головой. Жил он у матери, в родном Асбесте, уже как полтора года. За это время от младшего брата не было ни весточки. Зато все мысли старшего были только о нём. Как же он там, в штатах... Вадим спился окончательно от тоски и безысходности. Ехать он никуда не хотел, да и не мог.... А тем временем Глеб сидел в квартире, в Сиэтле, вместе с Хакимовым и пил кофе. – Скажи ведь, жизнь удалась, – с улыбкой проговорил Змей, взяв руку мужчины в свою и поцеловал. Глеб судорожно выдохнул, отводя взгляд. – Удалась, но я хочу на родину. Я скучаю за Вадимом, – тихо проговорил младший Самойлов, закусив губу, – Мне ничего не известно о его жизни. Живой ли он... Дмитрий поднял на любовника недовольный взгляд. – Он ещё та живучая падла. Нас двоих, вместе взятых, переживёт, – фыркнул Хакимов, отставив кофе и протянувшись за телефоном, – Ладно. Не будем ворошить прошлое. Ты не забыл, что послезавтра у нас начинается тур по России? – Хакимов принялся листать ленту новостей, – Как раз встретиться сможешь – Я не буду выступать, – неожиданно проговорил младший Самойлов и встал с дивана, направляясь к выходу. Он сам не понимал до конца, что делает и чего хочет, но знал одно – это правильное решение. Дмитрий недоумением посмотрел на него и тут же пошёл следом. Он грубо ухватил мужчину за ворот и притянул к себе. – Ну и куда ты собрался? К кому ты пойдёшь? В этом городе, в этой стране ты никому не нужен, кроме меня, – прошипел Змей, прямо в ухо Глебу, – Никому, слышишь? Ты тут не востребован и всё получаешь благодаря мне! Ты пустое место без никого... Глеб с трудом вырвался, застегивая кожаную куртку. Он старался не обращать внимания на Хакимова, на его слова, а теперь и угрозы. Обессилев, Дмитрий с трудом сдержал слёзы и отбросил все свои попытки удержать мужчину. Он понял, что сейчас может потерять его. И потерять навсегда. – Ты... Ты вот серьёзно? Ты бросишь меня... Я ведь.. – Змей опустил голову, нехотя отходя от младшего Самойлова, – Я из-за тебя приехал сюда.. Ты сам просил изменить нашу жизнь. Кричал, что в России нам делать уже нечего. Что твой брат – самый подлый человек. А теперь... Вспомни, мой дорогой друг, как ты плакал в СПИД-центре, как не хотел выходить из здания и мне пришлось тащить тебя силой. Как в тот момент заразил меня, а сам вовремя начал лечение. Уверял, что я здоров, и все предписания врачей – хрень полнейшая... Из-за тебя я умираю, – Дмитрий нервно сглотнул, грустно улыбаясь. Он готов был почти перейти на гневный крик, высказать всё, все обиды, а не эту четверть, – Ты здоров, а я почти сгорел от СПИДа.. Уйдёшь именно в тот момент, когда нуждаюсь в поддержке? Когда я тоже, никому не нужный останусь в штатах и меня, мёртвого, найдут лишь спустя неделю?.. Младший Самойлов поднял на него хмурый взгляд, проигнорировав упреки Змея. – Я понимаю, каким был идиотом, когда променял семью на тебя. Когда как последняя шлюха уехал в Сиэтл.. Видимо, всё-таки мой дом там, где Вадим... Желаю тебе удачи, Дима. Вылечись, а я уверен – ты сможешь, найди себе нового партнёра и побыстрее возвращайся в Российскую Федерацию. Тебя там ждёт НАИВ и The Matrixx.. А сейчас будь добр – принеси мне мой чемодан и телефон... – спокойно произнёс Глеб, скрестив руки на груди, – У меня через два часа вылет в Москву. Пока до аэропорта доберусь, пока регистрацию пройду. Знаешь ли – время ценить нужно, – он ехидно улыбнулся, наблюдая за гаммой эмоций на лице ударника. Хакимов было хотел открыть рот, чтобы возразить, но тут же покорно принёс мужчине вещи. "Как же я тебя ненавижу. Предатель. Бежишь всё-таки" – подумал раздасованный Змей, но, захлестываемый эмоциями, произнёс совершенно другое: – Глеб, забери меня отсюда, умоляю.... – прошептал он, разрыдавшись. Дмитрий вновь ухватил Глеба за ворот и уткнулся ему в шею, тяжело дыша, – Прошу тебя... Если... Если ты любишь меня... Если осталась хоть капля сострадания... У Глеба вид Хакимова сейчас вызывал только жалость и отвращение. Но он даже не предпринял попытки отстраниться. "У меня–то осталась, а вот у тебя" – пронеслось в голове и младший Самойлов дёрнулся, отстраняясь. – Собирай шмотки, да побыстрее, – прорычал Глеб, – Спасибо скажи, что два билета... А то нюни распустил: умру, умру, люблю тебя. Люблю, люблю, вагон куплю. За жизнь всё цепляешься, Подколодный! Сходил бы хоть раз в детскую онкологическую больницу и понял, кому хуево: тебе, лбу здоровому, который всё по своей вине теряет, или же им.. Хакимов сквозь слёзы улыбнулся, глядя на младшего Самойлова, и побежал собираться, не обращая внимания на обидные слова Глеба. *** ...Глеб и Дмитрий выехали из аэропорта. Младший Самойлов не мог поверить, что он наконец вернулся на Родину.. Впервые он был раз возвращению в страну. Вечером он собирался отправиться в Асбест. За это время младший Самойлов успел немного остыть. – ...Отечества и дым нам сладок и приятен, – проговорил Глеб, глядя в окно автомобиля... – Ты бы ещё затянул "С чего начинается Родина", – рассмеялся Дмитрий. Младший Самойлов бросил на него недовольный взгляд. – Надо будет – затяну, – огрызнулся мужчина. Когда они проезжали мимо железнодорожного вокзала, Глеб, странно улыбнувшись, неожиданно попросил водителя остановить. – Ты чего? – с недоумением проговорил Змей. Мужчина расплатился, отпуская водителя вместе с Димой. – Ариведерчи, милый друг, – рассмеялся Глеб, показывая на прощание Диме фак и спеша к кассе. Младший Самойлов ехал в электричке, в Асбест. Он достал из кармана джинсов телефон и подумывал позвонить Вадику и позвать в родной город, но, когда он нажал кнопку вызова, автоответчик выдал противным голосом, что данного номера не существует. "Вот новости!" – подумал мужчина и, недолго думая, позвонил племяннице. – Алё, – в трубке раздался сонный голос девушки – Алло, здравствуй, Наташа. Извини, что разбудил, – неуверенно произнёс Глеб. Но тут же услышал радостные визги Наташи. – Глеб?! Глеб?! Это ты? Привеееет! Я соскучилась. Всё это время тебе дозвониться не могла. Как ты там в Сиэтле? – радостно протараторила Наташа. Глеб услышал на фоне родной голос. Голос матери. – Подожди минутку. Тут бабушка пришла, – проговорила она, убирая телефон, – Ба, это Глеб! Ирина Владимировна всплеснула руками и тут же опустилась в кресло. – Глебушка. Сынок... Наташенька, спроси, как он там? Как его здоровье? – проговорила женщина, не скрывая счастливой улыбки. Хоть одна весточка о сыне. Наташа вновь понесла телефон к уху. – Алло, Глеб. Тут ба спрашивает, как ты? Как твоё здоровье? Мужчина закашлялся. – Наташа, всё хорошо. Жив, здоров. Бабушке привет от меня. Слушай, вы сейчас в Асбесте? Папашка с тобой? – усмехнулся младший Самойлов, скрывая волнение, что у него плохо получалось. Он желал скорее узнать, что с Вадимом. Но Наталья, как назло, молчала. – Алло, Наташа... Ты меня слышишь? – проговорил мужчина. Он начинал нервничать. – Да... Папы нет дома уже несколько дней. Я не знаю, где его даже искать, – тихо проговорила девушка. Глеб похолодел. Неужели всё так плохо? Неужели Вадим докатился до такого? Глеб опустил руку с телефоном, погружаясь в мысли. А Наташа всё звала дядю, но никто ей не ответил... Младший Самойлов вышел на своей станции и направился в сторону дома матери. Мужчина старался как можно быстрее добраться до пункта назначения. Его не покидали мысли о брате. Нет, старший хоть и пропадал из дома, но не на такой срок. "Как бы то ни было, я должен найти Вадима" – думал Глеб, каждый раз ускоряя шаг. Он надеялся встретить брата хотя бы по дороге, но всё зря. Все ожидания напрасны... *** ... Глеб быстрым шагом вышел из гостиной в прихожую. Нельзя медлить. Нужно искать Вадима. – Сынок, куда же ты? Только приехал, а теперь... – проговорила Ирина Владимировна, глядя на младшего сына. – Брата блудного искать буду, – усмехнулся мужчина, собираясь и выходя из квартиры. Мать вышла следом за ним. – Ты хотя бы отдохнул, а потом... – Не сейчас, мам.. . Глеб побежал вниз по лестнице. Несмотря на то, что на дворе был апрель месяц, было довольно таки тепло. Солнце ослепляло своим светом, ласковый ветерок играл с первой листвой, пели птицы. Мужчина подошёл к воротам, ведущим к церкви. Была служба и перезвоны колокола, которые доносились до слуха младшего Самойлова, уводили его в воспоминания. ..."У каждого из нас на свете есть места, Куда приходим мы на миг уединиться, Где память, как строка почтового листа, Нам сердце исцелит, когда оно томится"..* Глеб опустился на лавочку, прикрывая глаза. Он вспомнил тот самый апрель тысяча девятьсот девяносто третьего года.... "... – Вадим, ты такой дурак! – крикнул парень и спрятался под деревом, поежившись, – Из-за тебя мы попали под дождь... А я говорил: " Давай дома останемся " Тут же к нему подбежал Вадим. Он тряхнул головой и с тёмных кудрей во все стороны разлетелись капли воды. – Попался, сорванец, – смеялся старший, снимая с себя куртку и протягивая её Глебу, – Держи, заболеешь ведь ещё. Мне тебя лечить не на что. В стране дефицит... Глеб обнял старшего, подрагивая. Он уткнулся ему в плечо. – Давай пойдём в церковь, – неожиданно предложил младший, – Я давно там не был.. – Нельзя же в церковь, нельзя, – покачал головой старший Самойлов. Он успокаивающе поглаживал Глеба по спине. – Ну пожалуйста, Вадимка, – жалобно проскулил младший. Вадим лишь покачал головой и нехотя согласился. Стоило им выйти из-под дерева, как дождь усилился и братья быстро побежали в церковь. Была воскресная служба. Они отстояли её. – А теперь давай на колокольню и там заночуем, – проговорил Глеб и глаза его загорелись огоньком. Старший брат лишь покрутил ему у виска. – Нам этого никто не позволит... – А я хочу... И чтоб голуби белые. И утро раннее. А мы бы с тобой наслаждались этим.... – Когда тебе будет пятьдесят лет, тогда и посмотрим... – ляпнул Вадик, чтобы брат отвязался от него. Братья всё шли домой. Глеб описывал Вадиму идеальное утро и их жизнь, а старший лишь делал вид, что слушал его..." Младший Самойлов шумно вздохнул, вспоминая всё это. Он вспомнил всё. – Где же ты, Вадик... – прошептал мужчина, с трудом поднявшись с лавочки и входя в ворота, направляясь в церковь. Перекрестившись, он вошёл внутрь. Но его сразу же чуть не выгнала оттуда бабушка-уборщица. – А ну иди отсюда, нехрист! Иди! – проворчала она, лишь заметив младшего Самойлова. Надо сказать, что помимо одежды с нацистской фашистской символикой, у Глеба был макияж. Не обращая внимания на крики уборщицы, мужчина подошёл к стойке и купил несколько свечей. – Сатану призвать собираетесь? – рассмеялась девушка, протягивая ему свечи. Глеб лишь цокнул языком и пошёл ставить свечу за здравие родных и близких. Отдельную свечу он поставил за брата. – Святый Угодниче Божий Пантелеймон, моли Бога о грешном Вадиме, – едва слышно прошептал Глеб. Помолившись, он хотел отойти, но к нему подошёл мужчина. Он протянул ему свечу. – Не подожжёте? – хрипло проговорил тот. Глеб молча выполнил просьбу незнакомца и отошёл в сторону. Казалось, он видел его где-то. Да, Вадим изменился за эти полтора года. Глеба он узнал сразу и, не веря своим глазам, подошёл к нему. Старший Самойлов тоже стоял перед иконой. Молился искренне, как умел. "Господи да пусть здравствуют раб божий Глеб, рабы божьи Наталья и Ирина" – молился про себя мужчина. После этого он направился к выходу. Глеб, не долго думая, пошёл за ним. Он подошёл к Вадиму и положил руку ему на плечо. – Вадик, – проговорил младший Самойлов, сдерживая эмоции. Он слабо улыбнулся. Но мужчина отошёл от него и отнекиваясь, что Глеб обознался, продолжил свой путь...