Возвращение

      Подготовка к знакомству родителей с моим парнем шла полным ходом: мы с Эми готовили ужин, попутно накрывали стол, расставляли приборы, выставляли блюда, Крис тоже нам помогал — он расставлял стаканчики и заставил бумажными полотенцами половину стола. Папа же продолжал выполнять роль «строгого отца», сидя на диване с каменным выражением лица.       Не то, чтобы мы собирались закатить пир на весь мир, но было заметно что Эми уж точно старается показать наше семейство только с лучшей стороны. Я боюсь представить, что будет, если мы вдруг захотим познакомить наших родителей… Тогда у нас точно подготовка за неделю начнется.       Билли должен был приехать в 7 вечера и чем ближе стрелки на часах приближались к назначенной цифре, тем больше я переживала. Хоть бы все прошло нормально.       В дверь позвонили, и я пошла встречать Билли. К слову, он выглядел великолепно: бордовая футболка, джинсы, черная кожаная куртка и, конечно, улыбка на все 32. — Привет. — он поцеловал меня, и я пригласила его войти. — Добрый вечер, мистер и миссис Клайн. — Здравствуй, Билли. — отец пожал ему руку. — Присаживайтесь за стол, а то все остынет. — сообщила Эми.       Мы прям выглядели образцовой семьей, пример для подражания, да и только.       Мои опасения практически сразу развеялись, когда мы сели за стол и началась беседа. Папа сначала посматривал на нас немного строго, но после нескольких шуток атмосфера стала очень дружелюбной. Родители, естественно, устроили Билли небольшой допрос (как ему старшая школа, чем он занимается в свободное время, какие хобби и так далее). К счастью, выяснилось, что у него с моим папой общая страсть — машины и остаток ужина они оба проболтали только об автомобилях. — Ребята, десерт подавать? У нас мороженое сегодня. — сказала Эми. — Спасибо, миссис Клайн, но я откажусь. Все было очень вкусно. — ответил Билли. А вот папа с Крисом с удовольствием налопались мороженого. — Если вы не против, — сказала я, — мы пойдем ко мне в комнату. Я взяла Билли за руку и повела на второй этаж к себе в логово. — А у тебя очень красивая комната. Всё в твоем стиле? — А у меня есть стиль? — я вопросительно подняла бровь и улыбнулась. — Определенно. — Билли подошел ко мне и заключил в крепкие объятия. — Твою комнату я бы узнал из тысячи, вот хотя бы по уже увядшим цветам и куче фотографий на стене. Ты сама все это делала? — Просто, когда я сюда вернулась, здесь висели только мои старые запылившиеся плакаты и наброски, так что пришлось рисовать рисунки заново и вместо плакатов вешать фотографии, которые я взяла с собой из Амстердама.       Тут Билли резко подхватил меня, и мы плюхнулись вместе на мою кровать. От неожиданности я даже немного крикнула и потом сразу же засмеялась. — Ну что ты делаешь? — все также смеясь спросила я. — Лежу с тобой на кровати. — ответил он улыбаясь. — Я все ещё не могу понять, как ты здесь оказалась. Как мне повезло найти тебя в таком городишке как Хоукинс. — А я тоже не понимаю, что здесь делает парень с такой ошеломляющей внешностью и крутой машиной. Ты должен был кататься на ней в Калифорнии… — Я и катался. — Тогда почему ты отказался здесь? — мне очень хотелось выудить у него историю о переезде, потому что в школе я слышала массу догадок о его прошлой жизни. — Некоторые говорят, что ты кого-то убил в своей школе и поэтому вам пришлось переехать.       Билли уткнулся носом в подушку и рассмеялся. — Блядь, что за бред они несут? У нас не школа, а клуб юных сыщиков. — Ну правда, мне даже Нэнси это говорила. — А ты побольше Нэнси слушай, она тебе и не такое расскажет вместе со своим чудаком Джонатаном. — Не надо так… Она моя подруга, Билли. Она практически единственная, кто нормально меня воспринял и не смотрел на меня как на пустое место в первые дни учебы. — Ладно… Это твои дела. — Ну так что? Билли, ты так просто не отвертишься от разговора. Расскажи мне хоть что.       Он обнял меня ещё крепче и сказал: — Ну если в двух словах, то мой отец — полный мудак. Из-за него, из-за того, что он навязал мне нашу новую семейку у меня вообще крышу снесло. Мы часто ругаемся, Дора… — и я поняла, о чем идет речь, ведь уже неоднократно я, да и окружающие, замечали на его теле синяки и ссадины от побоев. — Он затирает мне про уважение и ответственность, а меня воротит от его слов. Вот так после очередного нашего разговора я пошел проехаться на машине, заехал в бар выпить. Там сидели какие-то придурки, которые ко всем цеплялись и между нами завязалась драка. — Разве из-за этого нужно было уезжать? — Один из этих придурков был сыном нашего шерифа. Сама понимаешь, что проблем было не избежать. Да и к тому же, папочка Макс масла в огонь подливал: постоянно заявлялся к нам домой, чтобы поговорить со Сьюзен и вернуть её. Жаль, что только он своего не добился. — Она тоже тебя обижает? — Кто? Сьюзен? Я тебя умоляю, Дора, она и слова поперек моему отцу сказать не может, не то, чтобы кого-то обидеть. Ещё и Максин… Неужели так сложно вести себя нормально, никуда не опаздывать и нести поменьше бреда… — я буквально каждой клеточкой тела чувствовала, как в нём закипает злость. — Билли, я хочу, чтобы ты знал, что если тебе нужно высказаться, если тебе нужна помощь или тебе некуда пойти — у тебя всегда есть я. Мне не в тягость выслушать тебя и попытаться хоть как-то помочь. Ты слышишь меня? — Слышу, Дора. — он поцеловал меня в губы и потом добавил шепотом. — Вот поэтому я мне кажется, что всё это сон и ты снишься мне вместе со своими цветами, рисунками и звонким смехом. Но ты тоже не увиливай. Ты так и не рассказала, что случилось с твоей мамой. — Ну это немножко длинная история, так что, если ты готов… — Готов, Дора, рассказывай. — Так вот. Моя мама была художницей. Она после школы поступила в художественную академию в Амстердаме и, к слову, с отличием её закончила. После выпуска им от академии сделали что-то типа подарочной поездки в США по живописным местам, так сказать. Так случилось, что проездом они побывали и в штате Индиана, в Хоукинсе, где мама познакомилась с папой и влюбилась в него без памяти. Конечно, она уехала из Голландии сюда и первое время ей здесь нравилось — природа, чистый воздух, людей мало… Но потом ей всё это надоело, ей хотелось ездить по стране, как минимум, встречаться с новыми людьми, искать вдохновение. А как тут попутешествуешь, когда она уже была замужем за папой и беременна мной? В итоге получилось так, что у мамы случилась послеродовая депрессия, которая потом стала глубокой депрессией и затянулась почти на 8 лет. От этого, конечно, страдали все, даже я себя чувствовала в этом виноватой. — А ты-то здесь при чем? — Знаешь, когда твоя мама тебя просто игнорирует, смотрит сквозь тебя, ни с кем не общается, поневоле начинает казаться, что в этом есть и твоя вина. Сейчас я понимаю, что это не так, но в детстве для меня это было настоящим испытанием. Потом уже не выдержал отец, мы собрали вещи и вернулись обратно в Амстердам. Отцу показалось, что вернувшись на старое место мама снова придет в себя, запишется к хорошему психологу, обратно возьмется за кисть и всё будет как раньше. Но ничего этого не случилось. У нас уже семьи не было, понимаешь? — Твои родители развелись? — Нет. Хотя лучше бы мама бросила нас, когда я была маленькая и уехала. Может тогда бы все не обернулось такой трагедией. Она повесилась через полгода, как мы вернулись в Амстердам. — Моей мамы тоже нет в живых. Она умерла, когда я мне лет 10 было. Тяжело болела. — Вот так и получилось, Билли, что мы с тобой сейчас лежим на одной кровати, лишенные материнского тепла и заботы, с отцами, у которых новых семьи, но которые тоже заслуживают счастье.       Я положила голову ему на грудь и слушала, как бьется его сердце. Удар за ударом. Он был таким же, как и я, ребенком, которому просто хотелось, чтобы его любили. Да, Билли ещё тот фрукт. Он без разбора может наброситься на человека, он может огрызаться с кем угодно, гонять на машине как ненормальный, но он также может любить. Возможно, он немного странно и необычно проявляет эту любовь, но для него это может быть последним островком спасения. И моя задача — никоим образом его не оттолкнуть, а наоборот помочь ему выбраться из этой ямы.       Ещё какое-то время мы лежали, обнимались, целовались, держались за руки и рассказывали друг другу истории из прошлого, пока внизу уже не стих телевизор и родители не собрались спать — Можно? — спросила Эми, стучась к нам. — Да, входи. — Уже поздно и мы ложимся спать. Если Билли хочет остаться у нас на ночь, то я могу постелить ему внизу и сообщить родителям, что он у нас. — Спасибо, миссис Клайн, но я, наверное, буду уже ехать домой. — Хорошо, как скажешь.       Мы спустились вниз, и я проводила Билли до машины. Мы ещё раз поцеловались. — Ты не жалеешь, что познакомила меня со своими? — Нисколечко. Эми уже без ума от тебя, это ещё за ужином стало понятно, да и папе ты понравился, так что не переживай, мои родственники тебя приняли. — Я обещаю подумать, как мне познакомить тебя с отцом и Сьюзен. — Не буду на тебя давить. Когда созреешь — говори, я готова впечатлить твою родню. — сказала я с улыбкой на лице. — Кстати, в субботу мои уезжают рано утром и приедут вечером, Макс тоже укатит куда-то, к своему Лукасу, наверное, так что можем побыть у меня. Проведу тебе экскурсию по дому и все такое. — Хорошо, приду к тебе на экскурсию в субботу. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, Дора. — он сел в машину, завел мотор и уехал.       Вот и я дожила до отношений, знакомств с родителями и прочими делами. Посмотрим, что ещё в субботу будет.