Весна на двоих

Вспоминая о том, как всё начиналось, Мартин испытывал странную смесь неловкости и злости: слишком много было растрачено попусту, слишком много было упущено безвозвратно… Но Акатош — неумолим, и он не даёт поблажек даже Септимам. Время нельзя повернуть назад, и время песком ускользало у Мартина с Миррой сквозь пальцы. Даже если оба они переживут победу над Дагоном, им не видать счастливого конца: на что рассчитывать не до конца коронованному бастарду и тёмноэльфийской наёмнице? Уж точно не на совместное будущее — ни во дворце, ни на какой-нибудь маленькой ферме в долине Нибеней. – Паршивые из нас получились бы Полидор и Элоиза, – невесело усмехалась Мирра. – Слишком много ответственности, чтобы решиться на романтичный побег. Они не питали иллюзий: знали, что им не суждено быть вместе, но не хотели об этом думать ни единого лишнего мгновения. И без того слишком много было растрачено на опасливые ухаживания и на подтачивающие решимость сомнения. Оба они оказались далеки от святости — и обоим нашлось в чём каяться. – Я не герой... и уж точно не образец для подражания, – спорил с возлюбленной Мартин. – Я был культистом Сангвина, Мирра! Творил такие мерзости, что нормальному человеку и вообразить непросто... Многие думают, что Сангвин – это такой добродушный, обаятельный весельчак, и, чтобы ему угодить, достаточно пьянствовать в фредас и мучиться от похмелья в лордас… Но я-то служил ему, служил ему по-настоящему — и никакие сожаления этого не изменят. – Я вижу тебя, – обрывала его покаяния Мирра. – Я вижу тебя настоящего: того, кто ты есть и кем ты стал. А остальное уже не важно, Мартин, – уговаривала она, переплетая их пальцы. – Пусть прошлое остаётся в прошлом. Ей и самой стоило бы последовать этому мудрому совету, но позабыть о прошлом на деле куда сложнее, чем на словах. – Братство меня отравило, Мартин, – с горечью признавалась однажды Мирра, – и не только самими убийствами. Я поначалу не верила и оттого совсем не боялась... Но оказалось, что служение Ситису – не пустой звук. Пустота поселилась в моей душе и осквернила, выстудила её… У меня даже огненные заклятия перестали получаться! И Мартин, перебирая её серебристые волосы, не спорил — но честно делился мыслями: – Мне вспомнилось вот что: считается, что айлейды не признавали огонь за одну из первичных стихий. Они выделяли землю, воду и воздух — но не огонь, а свет, ибо огонь в их глазах был всего лишь низшей из форм истинного света. Не то чтобы я особенно уважал айлейдов и их философию, – пожимал он плечами, – но в этом есть логика. Света в тебе столько, что ты иногда затмеваешь солнце — и к Дагону все эти огненные заклятия!.. “Паршивые из нас получились бы Полидор и Элоиза, – думал ночами Мартин, прижимая к себе зябнущую возлюбленную. – Слишком много жертвенности, чтобы бросить Империю на произвол судьбы... Но, по крайней мере, нам не грозит замёрзнуть насмерть: драконьего огня хватит на нас обоих”. Будущее покажет, что Мартин Септим не ошибся: его огня хватит на весь Тамриэль. Огонь его внучки сразит Алдуина, а Мирра… Мирра станет для Довакин путеводным светом.