Повернём вспять?

      — Сегодня мы будем пересаживать мандрагоры. Кто-нибудь хочет рассказать о свойствах этого растения? Да, мисс Грейнджер?       — Мандрагора или Мандрагорум — сильнодействующее средство для восстановления здоровья, — отчеканила Гермиона. — Мандрагору используют, чтобы вернуть человеку, подвергшемуся заклятию, его изначальный облик.       — Отлично. Десять баллов Когтеврану, — сказала профессор Стебль. — Мандрагора — волшебное растение с корнем в виде маленького человечка. В нашем мире это растение и ведёт себя как человек — у мандрагор появляются и сходят юношеские прыщи, они лазают друг к другу в горшки и устраивают безобразные вечеринки… Когда мандрагору вытаскивают из почвы, их корни начинают громко кричать. Кто мне скажет, почему они опасны? Мистер Малфой?       — Плач юной мандрагоры может оглушить на несколько часов, а взрослой — убить.       — Десять баллов Слизерину.       Драко почувствовал на себе обжигающий взгляд карих глаз, но не обернулся. Все две недели учёбы он только и делал, что нагло отбирал у Гермионы ответы на вопросы. Ему нравилось мучить её таким способом, и он был не в силах заставить себя прекратить. Объяснений своему поведению Драко найти не мог, как бы ни пытался. Что-то перемкнуло в нём, и его отношение к Гермионе Грейнджер в один миг изменилось в худшую сторону. Подобная перемена коснулась и Гарри с Роном, только это уже не Драко игнорировал их, а они его. На спаренных уроках они даже не смотрели в его сторону, что уж тут говорить о большем. Если ребята и продолжали вместе проводить время, то уже без него. Это не могло не расстраивать, но Драко не спешил порывать с ними окончательно. Где-то в глубине души он надеялся, что всё наладится, и они снова станут друзьями.       — Возьмите наушники-заглушки. Только наденьте их так, чтобы ничего не было слышно! Когда закончим, я подниму вверх руку — знак, что их можно будет снять.       Все кинулись к скамье и принялись копаться в большой коробке. Одному мальчику с Когтеврана достались ярко-розовые наушники, и слизеринцы стали над ним смеяться. Только один Драко с бесстрастным видом стоял в стороне и разглядывал торчащие из земли пучки лилово-зелёных листьев. В каждом из глубоких ящиков было около ста маленьких мандрагор.       — Давайте!       Мадам Стебль с силой дёрнула первое растение. Из земли выскочил уродливый младенец с бледно-зелёной кожей и сразу же закричал. Было забавно наблюдать за тем, как усиленно сопротивлялась мандрагора, когда профессор пыталась посадить её в большой цветочный горшок с тёмным влажным компостом. Наконец, ей удалось это сделать. Она отряхнулась, подняла вверх руку и сняла наушники.       — Как пояснил нам всем мистер Малфой, совсем маленькие мандрагоры не способны убить человека своим плачем. Но их вопли могут часа на четыре оглушить. Я уверена, что никому из вас не хочется пропустить уроки, поэтому следите, чтобы наушники плотно закрывали уши. На каждый ящик по четыре человека, компост в мешках. И будьте внимательны.       К Драко и Блейзу присоединились две девочки из Когтеврана. На первый взгляд всем показалось, что вытащить мандрагору из ящика будет очень легко, но на деле всё оказалось куда сложнее. Растения не желали расставаться с насиженным местом и переезжать в отдельный горшок — они корчились, брыкались, размахивали острыми крепкими кулачками, скрежетали зубами. Лори и Лиззи Гроттек (напарницы мальчиков оказались сёстрами) целых пятнадцать минут возились с одной очень толстой мандрагорой, которая никак не хотела садиться в горшок. Им на выручку пришёл Драко — он одним ловким движением впихнул капризное растение в компост, оставив снаружи только пучок листьев. Благодарности девочек не было предела — он уже успел тысячу раз пожалеть, что вызвался им помочь.       Наконец-то прозвенел колокол. Все поснимали наушники с перчатками и поспешили к выходу. Небо заволокли тёмно-серые тучи, где-то в отдалении послышался глухой раскат грома. Поднялся сильный ветер, запахло дождём. Как только ребята оказались под сводами замка, на землю обрушился ливень.       — Мистер Малфой, подойдите ко мне на минуту, — серьёзно произнёс Снейп, когда Драко с Блейзом вошли в класс зельеварения.       Драко подошёл к преподавательскому столу и вопросительно посмотрел на крёстного. С начала учёбы они ни словом не обмолвились друг с другом, и ему показалось странным, что Снейпу приспичило поговорить с ним именно сейчас, за пару минут до начала урока.       — С сегодняшнего дня ты ловец. Люциус подарил команде семь скоростных мётел.       — Что ж, это было ожидаемо, — заметил Драко. — Одно радует, что события идут своим чередом. А вот что меня расстраивает, так это игра, которую до сих пор пытается вести отец. «Посмотрите, мой сын играет в квиддич и даже поймал снитч в решающем матче! Слизерин получил Кубок, и всё благодаря Драко! А всего-то нужно было купить ему место в команде!» Повышает свой имидж, не иначе…       — Хватит, — перебил его Снейп. — Допустим, он не идеальный отец, но это не даёт тебе права так говорить о нём. Его глаза светились гордостью, когда он рассказывал мне о твоих успехах в итальянском, игре на фортепьяно и рисовании. Он так скучал по тебе во время твоего отсутствия и был искренне рад, когда ты вернулся домой. Люциус любит тебя, хоть и не показывает этого. Но он старается и готов пойти на всё, лишь бы ты был счастлив. Цени то, что имеешь.       Драко распознал в голосе крёстного грустную ноту: он наверняка вспомнил своего отца, Тобиаса Снейпа, который вечно насмехался над ним и бил его мать.       — Держи. — Снейп протянул ему лист пергамента, сложенный вдвое. — Тут расписание тренировок на месяц. Сегодня как раз первая, так что не опаздывай. — Он придвинулся ближе к Драко и прошептал: — Постарайся сделать так, чтобы мы победили в этом году. А теперь возвращайся на своё место, урок вот-вот начнётся.       Снейп взмахнул волшебной палочкой, и на доске появился рецепт икотного зелья. Драко вспомнил, что варил его на шестом курсе, когда Слизнорт попросил студентов сотворить что-то «эдакое». Ему вдруг пришло в голову напоить им нового профессора по ЗОТИ, а то уж больно он жизнерадостный: на каждом занятии травит глупые анекдоты и сам же с них хохочет.       Драко представил, как икающий без остановки Уилсон пытается вести урок, и ему стало до ужаса смешно. Он тихо рассмеялся, а потом резко посерьёзнел: в памяти вдруг всплыл Квиррелл, который вёл себя также странно, как и Уилсон.       «Странно, что Дамблдор решил взять его на должность вместо Локонса. Не он ли твердил мне, что менять ход истории опасно? Трумэн не должен был погибнуть, но тем не менее это случилось, и его смерть никак на реальность не повлияла».       Все приступили к работе. Пока Драко толок в ступке крошечные глаза жуков, Блейз нарезал сушёную мандрагору. Около них постоянно тёрлись Крэбб с Гойлом, без остановки задавая вопросы по рецепту, тупо тараща глаза и почёсывая затылки, но их попытки разобраться что к чему не увенчались успехом: они так и не поняли, в какой последовательности добавлять ингредиенты. В конце урока Снейп влепил им «Тролля» и пригрозил, что если они продолжат и дальше валять дурака на занятиях, то он назначит им отработки.       После обеда Драко вышел во внутренний дворик. К счастью, дождь закончился. В воздухе разлилась приятная прохлада, тучи рассеялись, выглянуло солнце. Приятней погоды, чем эта, и быть не могло. Он прошёл чуть дальше и заметил под навесом Гарри с Роном, которые стояли к нему спиной и о чём-то беседовали. На каменных ступеньках сидела Гермиона с книгой на коленях. Драко вдруг посетила мысль подойти к ним и поговорить, но не успел он и шагу сделать в их сторону, как к ребятам подскочил Колин Криви — худой мальчишка невысокого роста, и затараторил:       — Гарри! Гарри! Привет! Я тоже гриффиндорец. Как ты думаешь… как ты посмотришь на то… если я сделаю снимок? — Он поднял камеру, которую сжимал в руках.        — Снимок? — удивлённо переспросил Гарри.       — Ну да, снимок. В доказательство того, что мы с тобой знакомы, — продолжал Колин, приблизившись ещё на шаг. — Я всё о тебе знаю. Мне столько о тебе рассказывали: как Сам-Знаешь-Кто хотел тебя убить, как ты чудесно спасся, а он навсегда исчез, и всё такое… Что у тебя на лбу есть метка, похожая на молнию. А один мальчик из нашего класса сказал, что если проявить плёнку в особом растворе, то твои фотографии будут двигаться. — Колин от избытка чувств вздохнул со всхлипом и продолжал: — Как здесь замечательно! Дома со мной происходили странные вещи, а я и не знал, что это — волшебство. Но потом получил письмо из Хогвартса и всё понял. Мой папа молочник, так он и сейчас не верит в магию. Я хочу послать ему много-много всяких фотографий. Будет здорово, если он получит твою. — Он умоляюще взглянул на Гарри и, не дожидаясь ответа, продолжил: — А твой друг не мог бы сфотографировать меня вместе с тобой, чтобы мы стояли рядом? А ты мог бы подписать фото? А можно я познакомлю с тобой своих друзей? А вот…       — Давай как-нибудь потом, хорошо? Мы с друзьями собираемся на следующий урок.       — Хорошо, тогда… за ужином, ладно?       — Может быть, — ответил Гарри. Ему, как заметил Драко, не терпелось поскорее отделаться от назойливого мальчишки.       — Я обязательно подойду! — воскликнул Колин и поспешил прочь.       «Нет, так дело не пойдёт. Если мы и дальше продолжим избегать друг друга, то всё покатится к чертям. Я должен выяснить, почему Гарри так ведёт себя со мной. Хватит играть в молчанку», — с этой мыслью Драко провёл все следующие сорок минут. На Трансфигурации он всё никак не мог дождаться подходящего момента, чтобы подкинуть Гарри записку с местом и временем встречи. Наконец, когда МакГонагалл вышла в другую комнату, он легонько взмахнул волшебной палочкой под партой и шепнул нужное заклинание. Клочок пергамента медленно поплыл по воздуху — Драко с напряжённым вниманием смотрел то на него, то на лица сидящих поблизости учеников. Спустя пару секунд записка приземлилась аккурат на колени Гарри. Благо, все были заняты конспектированием учебника, и проделанный им трюк остался незамеченным.

***

      В раздевалке все уже были в сборе, когда Драко вошёл. После Флинта капитаном команды стал Эдриан Пьюси, а свободное место охотника занял Кассиус Уоррингтон. Нового ловца встретили холодно — никто даже не поздоровался с ним. Один Майлз Блетчли позволил себе грязно выругаться в адрес Драко, на что тот не ответил, лишь смерил его пренебрежительным взглядом и подошёл к своему шкафчику.       «Молчание — лучшее оружие против обидчиков, — пронеслось в голове. — Отныне я не буду встревать в словесные перепалки с этими недоумками, если только они меня не выведут из себя окончательно. И пусть только попробуют что-то сделать, я сразу же их проучу, как сделал это с Флинтом. Ох и получат же они у меня». Мысль о мести вызвала у Драко улыбку, он закончил переодеваться и сел на скамью рядом с Уоррингтоном.       — Итак, в этом году нам нужно победить в Чемпионате… — начал Пьюси, но его перебил Люциан Боул:       — Оставь свои вдохновляющие речи кому-нибудь другому. Переходи уже к сути.       Эдриан раздражённо вздохнул и постучал по доске волшебной палочкой, отчего изображённая на ней схема задвигалась.       — Методы Маркуса были далеки от идеала, поэтому я разработал новую тактику. Деррек, старайся отбивать бладжеры в сторону колец противника, чтобы отвлечь вратаря — так у нас будет больше шансов забить гол. Что касается тебя, Боул, присматривай за загонщиками другой команды. Напоминаю, что перед вражескими воротами есть штрафная зона, куда никто не может входить, кроме ловца. И да, Монтегю, не нужно носиться по всему полю с квоффлом, как это было в прошлом году. Тебя будет подстраховывать Уоррингтон. Пасуешь ему, он пасует мне — и так на протяжении всего матча. Блетчли, ни в коем случае не просовывай руку или ногу через обруч ворот, чтобы выбить мяч. Ты должен закрывать ворота спереди, а не сзади. Теперь Малфой… Ты будешь всегда находиться в состоянии игры, даже во время «мёртвого квоффла». Единственное исключение — тайм-аут. Как я уже говорил ранее, для тебя не будет существовать границ поля и вратарских зон. Выжди, пока мы не обгоним соперников по очкам, и уже тогда лови снитч. Всем всё понятно?       — Вполне, — сухо отозвался Перегрин и вытащил из-под скамьи большой деревянный сундук.       — Отлично, тогда идём. — Пьюси пошёл к выходу. За ним последовали все остальные.       Как классно было снова оказаться в небе! Драко подлетел к воротам, спикировал в одно из колец, вылетел из другого и на полной скорости рванул в противоположную сторону. Его душу в ту минуту переполняло счастье, он ничего не видел и не слышал, полностью отдавшись в объятья небу. Воздух пьянил, солнце слепило глаза. Непередаваемые ощущения! Но момент был неизбежно испорчен: Драко чуть не сбил бладжер. В последний миг он успел увернуться, и мяч со свистом пронёсся мимо его головы. Не описать словами, какой ужас он испытал. В кровь выбросился адреналин, сердце бешено заколотилось в груди, по спине пробежали мурашки.       — Глаза разуй!       Драко оглянулся и увидел Перегрина Деррека, который крутил биту в руках и нагло ухмылялся. Он сразу же понял, что бладжер прилетел в него неслучайно.       — Берегись. В следующий раз я уж точно не промахнусь.       Я превращу тебя в овцу, если ты осмелишься ещё хоть раз посягнуть на мою жизнь, — чуть ли не сорвалось у него с языка. Перегрин сверлил его насмешливым взглядом пару секунд, а затем в ужасе округлил глаза и ткнул пальцем в небо. Драко в страхе запрокинул голову, но ничего не увидел.       — Ха-ха! Смотри не обделайся, Малфой! Или ты уже?       Злость порывом захватила тело. Он готов был сбросить мерзавца с метлы, если бы не вмешался Пьюси.       — Деррек, отвали от него! Ты хочешь лишить сборную ловца и продуть в первом же матче? Если так, то у тебя вместо мозгов чёртов кусок дерьма! Займись-ка лучше делом, иначе получишь по шее. Понятно всё?       — Да не кипятись, Эд, — извиняющимся тоном произнёс тот. — Я ж всего-навсего просчитался, когда бладжер отбивал. Смотрю, а там этот летит, ну и…       — Не вешай мне лапшу на уши, я прекрасно всё видел. Не делай глупостей. И ты, Малфой, не зевай. Всё, хватит прохлаждаться!       До конца тренировки Драко никак не мог отделаться от мысли, что дружки Флинта открыли на него охоту. Он понимал: дальше будет только хуже.

***

      В заброшенном классе пахло пылью и плесенью. Лунный свет просачивался сквозь высокие грязные окна. На полу валялась грифельная доска, вся исписанная мелом; в углу до самого потолка возвышалась куча наваленных друг на друга стульев; целая гора чернильниц и блокнотов лежали на одном из подоконников. Не было слышно ни звука.       «Удивительно, сколько загадок и тайн хранят в себе стены Хогвартса. Одна только Выручай-комната чего стоит, — думал Драко, вертя в руках баночку, внутри которой горело синее пламя. — В этом самом классе лет десять-пятнадцать назад преподаватели вели свои уроки, а студенты отвечали им домашнее задание. Где же теперь все эти юноши с девушками? Как сложились их жизни? Многие ли стали теми, кем мечтали? Время не стоит на месте, оно бежит. Кто-то, как и я, лет через двадцать будет сидеть на этом самом месте и думать о своих предшественниках. — Он глубоко вздохнул и откинулся на спинку стула. Его мысли неожиданно обратились в другое русло: — Искажения реальности, пусть даже самые незначительные, могут привести к негативным последствиям. Это как бомба замедленного действия: взорвётся обязательно, но не сейчас. Нельзя допускать катастрофы. Если всё пойдёт крахом, и Волан-де-Морту удастся победить, то миру настанет конец».       Душу Драко жгло предчувствие чего-то плохого. Будущее представилось ему мрачным и страшным — перед мысленным взором с неимоверной быстротой начали проноситься пугающие картины: мёртвый Снейп, обезображенные до неузнаваемости тела родителей, его собственный бездыханный труп… Он почувствовал, что начинает задыхаться, и вцепился в край парты, чтобы не свалиться со стула. Его бросило в холодный пот, всё тело задрожало. Ему захотелось закричать, но не получилось: горло будто сдавило стальными тисками. Он тонул в океане отчаяния, захлёбывался страхом.       Тебе не победить меня. Никто не скроется, не убежит. Я не прощаю ошибок. Все, кто пойдёт против Лорда Волан-де-Морта, умрёт самой мучительной смертью.       Он упал на пол. Боль прострелила затылок, перед глазами всё поплыло. Дышать с каждой секундой становилось всё труднее — Драко попытался сорвать с себя галстук и расстегнуть рубашку, но дрожащие пальцы не слушались его. В голове пульсировала одна-единственная мысль: «Я умираю».       Тебе не победить меня. Тебе не победить. Не победить…       Кто-то схватил Драко за плечи и начал трясти. Сквозь пелену он увидел мертвенно-бледную рожу с красными глазами и в ужасе замахал руками, пытаясь отпихнуть от себя чудовище.       — Эй, спокойно, это Гарри! Я получил твою записку, ту, которую ты подкинул мне, помнишь?       — Г-гарри? — с недоумением переспросил Драко. — Гарри?!       — Да. Ты как, встать можешь?       — Я… я не понимаю…       — Успокойся, сейчас я тебе помогу. Давай, обхвати меня руками за шею, вот так. Эх-х! — Гарри с большим трудом поднял Драко на ноги и усадил его на стул. — Позвать мадам Помфри?       Драко протянул руку и коснулся ладонью поттеровского лица. Он хотел удостовериться, что перед ним реальный Гарри, а не Волан-де-Морт.       — Ты чего?..       — Ты — не он, — тихо произнёс Драко, облегчённо выдохнул и убрал руку. Его била мелкая дрожь. — Что… что только что произошло?..       — У тебя была паническая атака.       — Паническая… что?       — Паническая атака. Ну, это когда человек начинает испытывать приступ паники или тревоги. — Ответил Гарри на вопросительный взгляд Драко. — Значит, в твоей жизни слишком много стресса и переживаний. Давай-ка лучше наведаемся в Больничное крыло, а то вид у тебя очень болезненный. Да и затылком ты нехило так приложился. Голова болит?       Тревога всё ещё теснила грудь, как будто хотела её разорвать. Драко судорожно потёр вспотевший лоб и, расслабив галстук, попросил Гарри открыть окно. В класс ворвался прохладный воздух. Спустя пару минут ему стало стремительно легчать. Он даже встал и принялся блуждать по комнате. Гарри всё это время стоял, облокотившись о стену, и молча за ним наблюдал. Наконец, придя в себя, Драко сел.       — Благодарю за заботу, — начал он, борясь с нарастающим смущением. — Я ни разу не сталкивался с подобным явлением, поэтому очень испугался.       В последнее время меня посещают очень мрачные мысли, и я не знаю, как с ними бороться. Они отравляют меня. Помнишь наш разговор в прошлом году, когда ты жаловался мне на свои кошмары и постоянное чувство дежавю? Так вот, я испытываю то же самое. — Драко вдруг почувствовал острую необходимость рассказать ему всё о прошлой жизни, ведь Гарри был одним из немногих, кому он мог довериться полностью, даже несмотря на то, что они отдалились друг от друга. — Дело в том… В общем, я переместился во времени.       Гарри удивлённо вскинул брови. Вид у него стал такой, будто бы его окатили ледяной водой.       — Знаю, это очень похоже на бред, но я говорю чистую правду. В прошлом события сложились не так удачно, как мне того хотелось бы, и я воспользовался маховиком времени. Поступок поистине эгоистичный, и сейчас я сомневаюсь, правильно ли поступил, не лучше было бы оставить всё как есть, но уже поздно жалеть о содеянном. Мне выпал шанс прожить свою жизнь заново, исправить все допущенные мною и окружающими ошибки. Тогда я предвкушал окунуться в захватывающий водоворот событий, не подозревая, какие меня будут там поджидать опасности: Флинт, Квиррелл, пещера с монстром и прочее. И это ведь ещё не конец! «Спасти родителей, себя, весь мир от Волан-де-Морта!» — именно такой идеей горело моё сердце, когда я держал в руках маховик. Какой же наивный…       Драко сделал паузу и выжидающе посмотрел на Гарри. Тот стоял у окна и смотрел на ночное небо. Оба вздрогнули от неожиданности, когда по замку пронёсся протяжный звон колокола.       — Отбой, — произнёс Драко. — Ты хоть взял с собой мантию-невидимку?       Ответом на его вопрос послужил короткий кивок.       — Наши отношения в прошлой жизни были очень далеки от идеала, — продолжал Драко, — мы постоянно ссорились и огрызались друг с другом. Я… ненавидел тебя и Рона с Гермионой. Это было взаимно.       Гарри обернулся и взглянул на Драко — осуждающий взгляд зелёных глаз пронзил его насквозь.       — На четвёртом курсе возродился Волан-де-Морт. Тогда-то и наступили тёмные времена. Он убивал маглов без разбору, заставлял моего отца мучить детей, женщин и стариков. Да, он был Пожирателем смерти. — Драко понимал, что раскрывать все карты разом опасно, но ничего не мог с собой поделать: груз прошлого с каждым сказанным словом становился всё легче — ему не терпелось поскорее избавиться от него. — Я тоже был в рядах Пожирателей и носил на левой руке чёрную метку.       — Теперь я понял значение фразы: «Я почти убил Кэти Белл, да и Тёмный Лорд чуть шкуру с меня не спустил», — резко сказал Гарри и по-детски обиженно поморщился.       Драко не поверил собственным ушам.       — Так это ты был в «Горбин и Бэркес», — только и смог вымолвить он. — Поэтому ты две недели игнорировал меня?       — Не игнорировал, а держался на расстоянии. Считаю это правильным решением. — Гарри скрестил руки на груди. — Ну, чем же всё закончилось?       — В конце шестого курса погиб Дамблдор. В ходе войны пало Министерство Магии, а потом состоялась Битва за Хогвартс, в которой полегло очень много людей… Ты чуть не умер — Хагрид держал твоё тело на руках и плакал, а Пожиратели насмехались над ним и всеми теми, кому ты был дорог. Тяжёлое зрелище. — Воспоминания острым ножом резали по сердцу Драко. Ему было больно вспоминать тот страшный день. — Но ты выжил. Я бросил тебе свою волшебную палочку, чтобы ты смог сразиться с Волан-де-Мортом. Моё предательство видели все, включая его самого. Кто знает, что бы он со мной сделал, если бы ты проиграл. — Драко нервно поёрзал на стуле. — После Битвы за Хогвартс вас троих представили к наградам и дали звания Героев Второй магической войны. Только благодаря тебе меня не упекли за решётку на очень долгие годы, а отцу смягчили приговор: вместо поцелуя Дементора ему назначали пожизненный срок в Азкабане. — Голос Драко дрогнул, когда он вспомнил про мать. Он не стал говорить о ней Гарри. — Я вернулся домой с твёрдым намерением начать новую жизнь, но нашёл маховик времени и… как видишь, я здесь. Теперь ты знаешь всю правду.       Драко умолк. Повисло тягостное молчание. Прошло некоторое время, прежде чем Гарри заговорил:       — Признаюсь честно: я очень зол на тебя. Целый год ты вёл двойную игру, Драко. Ты преследовал свои личные цели, всеми возможными способами пытался извлечь из нашей дружбы выгоду, лицемерил на каждом шагу. Очень подло и эгоистично с твоей стороны. — Гарри разочарованно вздохнул и отвернулся.       Драко понимал, что должен извиниться, но не мог выдавить из себя ни слова. Он сверлил спину Гарри обеспокоенным взглядом и мысленно корил себя за то, что открыл ему своё прошлое. Не на такую реакцию он рассчитывал.       — Я пойму, если ты больше не захочешь общаться со мной, — тихо сказал он.       — Мне нужно всё обдумать. Не уверен, что смогу принять правильное решение, когда в голове каша, — ответил Гарри и раздражённо добавил: — Нужно расходиться, уже полночь. Пошли, я доведу тебя.       Драко и не заметил, как быстро пролетели эти два часа. Он юркнул под мантию-невидимку, и они вместе вышли из класса. У входа в подземелья ребята молча расстались. Драко благополучно добрался до Общей гостиной, быстро принял душ и лёг в постель. Но заснуть у него так и не получилось: всю ночь его терзало чувство вины перед Гарри.