***
Драко снова оказался в той пещере — тёмной и сырой. Он долго бродил среди сталагмитов (это сосулька, растущая вверх со дна пещеры. Как правило, сталагмит крупнее, толще, мощнее сталактита, и крепче его), пока не вышел к тупику, где увидел Нарциссу. Она была во всём белом и выглядела немного расстроенной. Драко не испугался её появлению, а скорее удивился — как мама попала сюда, в эту обитель, где только ему самое место? — Мне страшно, Драко, — сдавленно прошептала Нарцисса. — Я боюсь. — Чего? — спросил он. — Темноты, тишины, боли. Боюсь, что ты умрёшь, а вместе с тобой умру и я. Мы сгинем в пустоту, словно нас никогда не существовало. И никто не вспомнит о том, что мы были, потому что вспоминать будет некому. Услышав эти слова, Драко закостенел. А ведь правда — что с ними будет, если они проиграют войну? Волан-де-Морт сотрёт Малфоев и всех ему неугодных в порошок и даже по ветру не развеет. И некому будет вспоминать и горевать о них. И не спасёшься ведь, как бы ты ни прятался и куда бы не бежал: всё равно найдут и уничтожат. Страшный конец. — Все мы когда-нибудь умрём, мама… Это лишь вопрос времени. Но мы не погибнем от рук врага. Мы умрём, прожив долгую и счастливую жизнь вместе, я тебе обещаю. — Ты сам в это не веришь, я же вижу. — Нарцисса слабо улыбнулась. — Не лги себе, прими правду. Нам не победить в этот раз. Первой умру я, потом Северус. Только твой папа продержится дольше всех, а затем тоже погибнет, и ты останешься один… Мой любимый мальчик будет приходить к нам на могилы и плакать, коря себя за сделанный выбор. — Нет, мама, — воспротивился Драко. — Нет, этого не будет! Я вытащу вас, спасу, даже если придётся дать собственную голову на отсечение! — Все умрут, а ты останешься, — продолжала Нарцисса, будто не слыша его восклицаний. — Будешь калечить себя, мучить в полном одиночестве. Никого не будет рядом! — Нет, прошу, не говори так!.. — Драко вдруг заплакал. Слёзы заструились по его лицу, он застонал. — Ты сам призовёшь Смерть! Она близко, Драко! Так впусти же её, помани пальцем! — Нет! — Драко забился в истерике. Мамины слова словно ножом полоснули по сердцу. — Брось попытки, ничего не выйдет! Хватит сражаться, это бессмысленно! — Мама… умоляю… — Все умрут из-за тебя! — Нарцисса кричала, её лицо кривилось от злости. — Твоя песенка уже спета! Думал, что самый умный, раз решил вернуться в прошлое? Весь из себя такой храбрый, готовый броситься на точёные пики, но ради чего? Чтобы прикормить свой эгоизм? Ты жалок, Драко! Никто тебя не любит, даже нам с папой на тебя глубоко плевать! — Замолчи! — не выдержал Драко. Его губы задрожали от обиды. — Не смей болтать эту чушь! Катись отсюда, ты, чёртов фантом! Драко внезапно подбросило и впечатало в стену. Дальше — тьма, пронизанная нестерпимым звоном — захотелось заткнуть уши, но он не мог пошевелиться, летя в этой липкой мгле куда-то вверх, чувствуя, как его тело сжимает с каждым мгновением всё сильнее. Ни крика, ни всхлипа у него не получилось из себя выдавить. А потом всё резко закончилось — Драко распахнул глаза, рвано вдохнув. Болела шея, мучила невыносимая жажда. Он повертел головой и заметил на прикроватной тумбе графин с водой. Потянул было руку, но не смог её поднять, и, к своему ужасу, обнаружил себя крепко привязанным к каркасу больничной койки. Им тут же завладело негодование: как с ним могли так поступить? Он что, сумасшедший или какой-нибудь преступник, чтобы его обездвиживать? Тогда бы для верности ещё кляп в рот всунули! — Мистер Малфой, ну наконец-то вы очнулись! — запричитала мадам Помфри, вошедшая в палату. — Пить… — одними губами произнёс Драко. — Да-да, конечно, сейчас… Целительница налила воды и помогла Драко попить — он глотал жадно, будто за всю свою жизнь не осушил ни одного стакана. Сразу полегчало. — Спасибо… Сколько я спал?.. — Три дня беспробудно. Я смачивала ваши губы мокрой губкой, чтобы не было обезвоживания. — Три дня… — повторил он. — А что мной случилось и почему я привязан? — Лучше вам поговорить с профессором Дамблдором, я сейчас его позову. — Не надо мне никакого Дамблдора! — запротестовал Драко. — Лучше вы объясните! — Давайте не будем кричать, мистер Малфой, вы ещё слишком слабы. Не делайте никаких усилий, не волнуйтесь и постарайтесь не нервничать, пожалуйста. Сейчас я вас развяжу и схожу за директором. Вам и правда лучше переговорить с ним. Мадам Помфри взмахнула рукой, и путы испарились с его тела. — Я скоро вернусь. — С этими словами целительница ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Драко сел на кровати. Он чувствовал себя очень странно — в голове было непривычно пусто, и как бы он не силился что-нибудь вспомнить, ничего не получалось. «Что было после того, как Гарри с Роном ушли, оставив нас с Гермионой у библиотеки? О чём мы с ней говорили? И что произошло после? Не мог же я просто так оказаться в Больничном крыле: должна быть какая-то причина. Чёрт, вот же память отшибло!» Драко заметил ряд ширм, стоявших у дальней стены. За ними, как он предположил, лежали те, кому в своё время не повезло встретить на своём пути василиска. «Вот же бедняги. Хорошо, что никто из них не погиб». И тут его внимание привлекла крайняя из них, которая была слегка отодвинута. Им завладело непонятное чувство, тут же вытолкнувшее его из постели. Он с трудом поднялся, немного постоял, давая мышцам привыкнуть, а затем медленно подошёл к ширме. Заглянул в щель и обомлел, увидев густые каштановые локоны, рассыпанные на подушке. — Мерлин… Гермиона лежала неподвижно, укрытая простынёй. Её широко распахнутые глаза смотрели в потолок, губы были слегка приоткрыты, а лицо, искажённое в гримасе немого ужаса, источало нездоровую бледность. Драко отшатнулся, не в силах выносить открывшееся ему зрелище. — Её нашли недалеко от библиотеки. — Дамблдор зашёл в палату и остановился у окна. — Рядом с ней валялось зеркальце — скорее всего, именно в нём мисс Грейнджер увидела василиска. — Он угрюмо вздохнул. — Я ничего не помню, сэр, — тихо заявил Драко, снова взглянув на ширму, за которой лежала Гермиона. — Ты появился на пороге Большого зала прямо посреди ужина, окровавленный и растерянный. Поднялся переполох. Мы с профессором Снейпом вывели тебя в холл, где ты потерял сознание. Уверен, тебе не понравится то, что я скажу сейчас… Ты точно готов это услышать? — Что за глупые вопросы? — огрызнулся Драко. — Конечно готов! — Тебя подвергли заклятию Забвения. Память пострадала незначительно, однако потребуется некоторое время, чтобы воспоминания вернулись. Профессор Снейп в ту же ночь написал письмо твоим родителям. Они были здесь вчера. Драко обессиленно опустился на край кровати. Конечно, в прошлом с Гермионой произошло то же самое, но он и предположить себе не мог, что и в этот раз столкнётся с подобным. Он думал, что раз окаменела Полумна Лавгуд, то Гермионы это не коснётся. Как же он ошибался. — Видимо, я видел наследника, который и наложил на меня заклинание. Только почему я не смог ему противостоять? — Как раз наоборот, — поправил Дамблдор и поспешил добавить на вопросительные взгляд Драко: — Ты его не видел — он поразил тебя со спины. Иначе бы ты его обезоружил. Драко зазнобило. Он забрался под одеяло. Слишком много потрясений обрушилось на него за такое короткое время, и ему было сложно все их разом переварить. — Когда я смогу вернуться на занятия? — Боюсь тебя огорчить, но все занятия и квиддичные матчи отменены на неопределённый срок, — ответил Дамблдор, присев на соседнюю койку. — Твой отец настоял на принятии этих мер. Я даже не пытался его как-то переубедить, потому что он поступил правильно. Мы не можем больше рисковать, Драко. — Директор серьёзно на него посмотрел из-за стёкол очков-полумесяцев. — В данной ситуации я бы не советовал вам с ребятами во всём этом и дальше участвовать. Слишком опасно. — Когда нас это останавливало? — выпалил Драко, стуча зубами от внезапно накатившего на него холода. — Если бы вы захотели, давно бы уже поймали Наследника, и нам бы не пришлось подставлять свои шеи. Но нет, вы хотите, чтобы его поймали мы. И кто из нас больший эгоист, а, сэр? — Я понимаю, ты злишься. Имеешь на это полное право. Но ты же знаешь, что нельзя вмешиваться в ход истории и… — …и бла-бла-бла. Вы сами себе противоречите. Я уже это слышал год назад. Надоело. Уходите. — Драко демонстративно повернулся спиной к директору, чтобы не видеть его «щенячьих» глаз. Укутался с головой и провалился в пучину очередного кошмара.***
Драко выписали на следующий день. Он быстро окреп, однако всё равно ощущал себя больным. Воспоминания пока не вернулись, и его это очень сильно раздражало. Идя по коридору, он то и дело ловил на себе множество любопытных взглядов. А толпа девочек так вообще в суматохе пронеслась мимо, о чём-то оживлённо перешёптываясь и растерянно косясь в его сторону. «Хм, и чего это они все на меня так пялятся? Неужели я их тогда напугал?» — размышлял он, пока ему на пути не попался Теодор Нотт. — О, привет, Тео, — поздоровался Драко, но в ответ получил лишь молчание. Однокурсник поспешил удалиться, сделав вид, будто не увидел его. «Да что за чертовщина?!» С каждым шагом вопросов становилось всё больше. Драко понятия не имел, как ему реагировать на происходящее. Все хогвартцы словно избегали его. Захотелось поскорее добраться до гостиной и хорошенько расспросить Блейза: он-то точно не станет игнорировать своего лучшего друга. Но добраться до подземелья он не успел — сзади ему на плечо опустилась чья-то ладонь. Это оказался Гарри. — Драко, у меня для тебя очень плохие новости… — Если ты про Гермиону, то я уже знаю… Это чертовски паршиво. — Да… Мы с Роном до сих пор в шоке. Ты вообще как? — Справляюсь, но вообще ничего не помню. — Понимаю. Ты нас всех напугал в тот вечер. Мы уже начали думать, что ты серьёзно ранен. Точно всё в порядке? Драко тронула его забота. — Спасибо, всё в порядке. — Он кивнул, мягко улыбнувшись. И пусть он солгал, ему всё равно стало приятно, когда Гарри улыбнулся ему в ответ. — Слушай, а почему на меня все так смотрят? Гарри тут же посерьёзнел и отвёл его в сторонку, чтобы никто их не смог подслушать. — Вся школа думает, что ты — наследник Слизерина. Драко вдруг расхохотался, чего сам от себя не ожидал. — Что? Ты не шутишь? — Разве я стал бы? — Ну, у них есть повод меня подозревать. Я появился в Большом зале весь в крови и в беспамятстве, а потом нашли окаменевшую Грейнджер. — Это ещё не всё… — Гарри тяжело вздохнул. — Одна пуффендуйка видела тебя рядом с уже раненой Гермионой. Ты ругался на неё и… — И что «и»? — Драко нетерпеливо одёрнул галстук. — Ты называл её грязнокровкой и ещё кучей неприятных слов, а потом и вовсе закричал, что был бы только рад, если бы она умерла. Драко словно окатили ледяной водой. Нет, он не мог сказать, а уж тем более кричать о таких страшных вещах. Это всё последствия заклинания. — Гарри, я… — Не волнуйся, профессор Дамблдор нам с Роном всё объяснил. Ты был нестабилен, вот и наговорил всякого. Я тебя уж точно не виню. — Всё равно неприятно, — выдохнул Драко, потирая лоб. — Н-да уж, теперь попробуй докажи о своей невиновности всем остальным. Гарри сочувственно похлопал его по плечу. Стало чуточку легче. — И что нам теперь делать? — прошептал Драко ему на ухо. — Нам нужно пойти и поговорить с Хагридом, — ответил Гарри. — Я не верю, что он ничего не знает. Раз мы видели его в воспоминаниях Тома Реддла, ему точно будет что-нибудь известно о Тайной комнате. — Когда? — Сегодня вечером. И не забудь своё кольцо-невидимку. Помню, оно тебя спасло, когда я лежал в Больничном крыле, и к нам внезапно посреди разговора пожаловал Дамблдор с МакГонагалл. Я возьму с собой Рона. Встретимся в холле. — Договорились.***
Путешествие по тёмным проходам подземелья — удовольствие малоприятное. Драко испытывал лёгкий страх, когда ему приходилось поворачивать за угол — вдруг снова наткнётся на василиска, но уже не спасётся, свалившись замертво перед огромными змеиными глазами. Однако на пути ему не встретилось ни одного слизеринца. К слову, весь его факультет яростно воспротивился его возвращению, и только один Блейз перебросился с ним парой фраз, хотя Драко видел, как тому было сложно смотреть ему в глаза. «Ну и пусть, — думал он, поднимаясь по скользким ступеням вверх. — Они ещё меня на руках носить будут, когда я поймаю истинного наследника». Выйдя в холл, он осторожно подошёл к выходу и принялся ждать. Спустя несколько минут справа от него кто-то икнул. Драко улыбнулся краешком губ — Рон. Он иногда икал, когда нервничал. — Будь здоров, Уизли, — едва слышно прошептал Драко. — Мерлин, Малфой, не будь таким вежливым. Тебе не идёт, — усмехнулся Рон. — Тише-тише, — вмешался Гарри. Все втроём аккуратно отворили тяжёлые дубовые двери и незаметно выскользнули наружу. Стояла ясная звёздная ночь. Между деревьев Запретного леса светились окошки небольшой хижины лесничего. Ребята подошли к самой её двери и только тогда стянули с себя мантию-невидимку, а Драко повернул на пальце кольцо. Постучали, и в ту же секунду увидели нацеленный на них арбалет в руках Хагрида — за его спиной оглушительно залаял волкодав Клык. — Эвона это кто! — Хагрид опустил оружие и удивленно посмотрел на них. — Вы чой-то на ночь глядя по лесам шастаете? Все вместе вошли в дом, и Гарри спросил, указывая на арбалет: — А это для чего? — Да просто так… Ничего… — замялся Хагрид. — Я в общем… того, ожидал… Садитесь… Чай приготовлю… Казалось, он с трудом понимал, что делает. Расплескал воду, почти загасив огонь, нервно отдернул здоровенную ручищу и разбил заварной чайник. — Хагрид, что с тобой? Ты уже знаешь про Гермиону? — Да, конечно… знаю… Такого голоса они у Хагрида никогда не слышали. Тревожно поглядывая на окна, он разлил кипяток по кружкам, забыв налить заварки, отрезал большой кусок пирога с орехами, как вдруг в дверь громко постучали. Пирог полетел на пол. Рон, Гарри и Драко, обменявшись испуганными взглядами, отступили подальше в угол и снова стали невидимыми. Хагрид убедился, что они надёжно укрыты, взял арбалет и открыл дверь. — Добрый вечер, Хагрид. В хижину вошёл Дамблдор. Лицо у него было мрачное, брови сдвинуты. Вслед за ним переступил порог кто-то еще. Вид у спутника Дамблдора был весьма странный. Незнакомец был невысок, но осанист, седые волосы спутаны, усталое лицо озабочено. Одежда его являла собой необычную смесь: костюм в полоску, малиновый галстук, чёрная мантия и остроносые лиловые ботинки, под мышкой он держал светло-зелёный котелок. «Корнелиус Фадж собственной персоной. Ну надо же». Драко заметил, как побледнел Хагрид, как на лбу у него проступили капельки пота, и тоже слегка заволновался. Для чего они сюда пожаловали? Великан тяжело опустился в одно из кресел, переводя затравленный взгляд с Корнелиуса Фаджа на Дамблдора. — Неважные дела, Хагрид, — короткими фразами заговорил Фадж. — Хуже некуда. Надо что-то решать. Нападение за нападением. Дело зашло слишком далеко. Министерство обязано принять меры. — Я… это… я никогда… — Хагрид умоляюще посмотрел на Дамблдора. — Вы ведь знаете, это не я… Я никогда… профессор Дамблдор, сэр… — Мне бы хотелось внести ясность, Корнелиус. Я доверяю Хагриду, — твёрдо сказал Дамблдор, ещё больше нахмурив брови. — Он вне подозрений. Явно ощущая неловкость, Фадж продолжил: — Послушайте, Альбус, прошлое Хагрида говорит против него. У Министерства нет выхода. Необходимо действовать. Попечительский совет в курсе дела. — Я вам ещё раз говорю, Корнелиус, удаление Хагрида не поправит дела. — В голубых глазах Дамблдора полыхал самый настоящий пожар. Фадж нервно повертел в руках котелок. — Взгляните на случившееся с моей точки зрения, Альбус. На меня оказывают давление. Требуют действий. Если будет доказано, что Хагрид не виноват, мы вернём его обратно. И тогда, поверьте, никто больше слова худого не скажет. Но сейчас я вынужден забрать его с собой. Вынужден. Это мой долг. — Забрать меня? — повторил Хагрид, дрожа всем телом. — Куда? — Совсем ненадолго. — Фадж избегал взгляда Хагрида. — Это не наказание, Хагрид. Скорее предосторожность. Настоящего преступника найдут — вас отпустят с подобающими извинениями… — В Азкабан? — хрипло спросил Хагрид. Не успел Фадж ответить, в дверь опять решительно постучали. Дамблдор открыл, и теперь уже нахмурился Драко. В хижину быстрым шагом вошёл человек, закутанный в длинную чёрную дорожную мантию, с холодной, довольной улыбкой на губах. Клык грозно зарычал и немудрено — ни одно животное не могло учуять в Люциусе Малфое хотя бы каплю доброжелательности. — Вы уже здесь, Фадж, — начал Люциус. — Превосходно! — А вы… вам… что здесь надо? — рассвирепел Хагрид. — Вон… да! То есть… прочь из моего дома! — Мне, милейший, не доставляет ни малейшего удовольствия пребывание в этом, с позволения сказать, доме. — Люциус презрительным взглядом окинул скромное жилище лесничего. Да, в этом был весь отец. — Я искал директора, связался со школой, и мне сообщили, что директор у вас. — Что вы от меня хотите, Люциус? Пару дней назад, как я помню, мы уже всё обсудили, — напомнил Дамблдор. Говорил он вежливо, но в глазах у него то и дело проскакивали недобрые искры. — Ужасное известие, Дамблдор, — театральным голосом протянул Люциус, доставая толстый свиток пергамента. — Попечители решили, что вам пора покинуть пост директора. Вот приказ о вашем временном отстранении, на нём все двенадцать подписей. Боюсь, вы перестали владеть ситуацией. Пострадал мой сын! И если преступника не остановить, в Хогвартсе скоро вообще не останется ни чистокровок, ни гряз… — Он осёкся, поймав на себе ироничный взгляд Дамблдора. — В общем, никого вообще не останется. — Отстранение Дамблдора? Это невозможно! — вспылил Фадж. — Это уже совсем крайность… Послушайте, Люциус… — Назначение или отстранение директора — прерогатива Попечительского совета, Фадж, — отчеканил Малфой-старший. — И раз Дамблдор не в силах справиться с разгулом преступности… — Дамблдор не в силах справиться? — Фадж разволновался так, что его верхняя губа заблестела от пота. — А кто же тогда в силах? — Это мы скоро увидим. —Люциус мерзко осклабился. Драко захотелось отвернуться, лишь бы не видеть его самодовольной рожи. — Обратите внимание, проголосовали все двенадцать… Хагрид вскочил на ноги, его чёрная косматая голова коснулась потолка. — А-а! — взревел он. — Скольким же вы… вам пришлось… вы надавили… напугали, и люди согласились! — Голубчик, смотрите, как бы ершистый характер до беды вас не довел, — с деланным сочувствием предупредил Хагрида Люциус. — Не советую вам так кричать на стражу в Азкабане. Им это чрезвычайно не понравится… — Выкинуть Дамблдора! — Хагрид разбушевался так, что Клык жалобно заскулил. — Ну, выкинете, и никому спасения не будет! Да, не будет! Всех укокошат! — Успокойся, Хагрид, — остановил его Дамблдор, пристально глядя на Малфоя. — Разумеется, Люциус, раз Попечительский совет требует моего смещения, я должен подчиниться. — Но… — заикнулся было Фадж. — Нет! — загремел Хагрид. Ярко-голубой взгляд Дамблдора скрестился с ледяным серым Люциуса. — Однако, заметьте себе, — Дамблдор заговорил медленно, отчетливо, чтобы никто не пропустил ни слова, — я не уйду, пока в школе останется хоть один человек, который будет мне доверять. И ещё запомните: здесь, в Хогвартсе, тот, кто просит помощи, всегда её получает. Драко мог бы поклясться, что при этих словах пронзительный взгляд Дамблдора на мгновение метнулся в тот угол, где прятались они с ребятами. — Мысли, достойные восхищения. — Люциус отвесил поклон. — Всем будет очень не хватать ваших… э-э-э… как бы поточнее выразиться… весьма своеобразных взглядов на обязанности руководителя. Нам остается лишь уповать, что ваш преемник сумеет навести порядок, и никого… э-э… «укокошивать» не будут. Он подошёл к двери хижины, открыл и с повторным издевательским поклоном проводил Дамблдора на улицу. Фадж всё вертел котелок, ожидая Хагрида, но лесничий не торопился и, сделав глубокий вдох, произнёс, тщательно подбирая слова: — А тот, кто что-то ищет, пусть, значит, за пауками идёт, за пауками, говорю. Они-то уж выведут куда надо. Я всё сказал. Фадж изумлённо уставился на него. — Я уже, да, иду, — успокоил его Хагрид, залезая в свое кротовое пальто. Выходя вслед за Фаджем, он помешкал в дверях и громко добавил: — И насчет еды… кому-то надо будет кормить Клыка. Пока… это… ну, то есть пока я не вернусь. Дверь с грохотом захлопнулась, и Драко увидел Гарри с Роном, стянувших с себя мантию-невидимку. — Да-а, нам крышка, — упавшим голосом сказал он, — без Дамблдора. Ожидай теперь по три нападения в день. Школу могут закрыть в любую минуту. И так уже занятия отменили. Вот бы Гермиона расстроилась… — Ну и странный же у тебя отец, — заявил Гарри, обращаясь к Драко. — Знаю, — ответил тот, взмахнув волшебной палочкой. Упавший пирог аккуратно переместился в мусорное ведро. — Поверьте, я и сам от него далеко не в восторге. Подойдя к входной двери, Клык вдруг завыл и стал огромной лапой в неё скрестись. Друзья тревожно переглянулись.