***
Наконец-то наступил март. Солнце теперь чаще появлялось в небе, но совсем не грело. Отработки у Снейпа кончились, и Драко вздохнул с облегчением. Он пообещал себе, что больше не будет лезть на рожон, как бы сильно его не бесили дружки Флинта, хотя поводов их проучить становилось всё больше с каждой тренировкой. Мало того, что Пьюси гонял его до седьмого пота, так ещё и Деррек вносил свою лепту, норовя сбить Драко с метлы бладжером. Будь терпимее, — твердил ему внутренний голос каждый раз, когда он входил в раздевалку, где его встречали колкими насмешками и гневными взглядами. — Если бы не твой папашка, тебя бы хрен приняли в команду, — заявлял Грэхэм Монтегю. — Хрен бы его вообще куда-то приняли, — поддерживал Кассиус Уоррингтон. И Драко терпел, стиснув зубы. Что-что, а напороться на новые отработки он не хотел. Ещё две недели в компании угрюмого Снейпа он бы точно не выдержал. Единственное, что радовало его — письма от мамы и бабушки. После стычки с Дерреком они начали писать ему чаще, делясь каждая своими новостями. Друэлла гостила у подруги в Германии, откуда присылала марципановые батончики и другие лакомства, а Нарцисса рассказывала, что очень по нему скучает и ждёт не дождётся встречи. На вопросы о ходе дел в Мэноре ограничивалась сухим «нормально», а о Люциусе вообще не упоминала. Драко даже начал подозревать, что родители поссорились, ведь раньше мама всегда докладывала ему о том, чем был занят отец. Накануне пасхальных каникул второкурсникам подкинули нелёгкую тему для размышлений. Надо было выбрать как минимум два новых предмета для третьего года обучения, к чему Блейз подошёл со всей серьёзностью. — Что ты выбрал? — участливо поинтересовался Блейз, внимательно изучая список предметов. — Нумерологию и древние руны. — А я вот не знаю. Слишком сложно. Наверное, выберу прорицания. Нумерология для меня будет слишком сложной, все эти буквы с цифрами — жуть, а магловедение… хм, я бы подумал. Всегда было интересно, как всё у них в жизни устроено. — Попробуй. — Драко равнодушно пожал плечами, представив себе реакцию родителей, вздумай он выбрать магловскую дисциплину. Люциус бы точно взбесился, а вот Нарцисса… Нарцисса бы поворчала немного, но в итоге всё равно смирилась бы с его выбором. С виду она всегда казалась холодной, излишне строгой, однако в её груди билось огромное сердце — отходчивое и мягкое, словно тесто.***
— Я кому говорю, бери слева! — орал Пьюси, размахивая руками. — Слева, Монтегю! Вот глухая тетеря! Такими темпами мы Кубок школы не выиграем! Уоррингтон, а ты чего мнёшься, как девчонка на первом свидании? Работай давай, растрясай жир, а то вон как рожа выросла на свиных отбивных! Капитан Слизеринской сборной как всегда беспощадно поливал своих товарищей грязью. Он считал, что сюсюканье и умасливание — прямой путь к провалу, ведь силу можно пробудить в человеке только гневными оскорблениями и злобными подначками. Что ж, хоть его эти приёмы и казались Драко чересчур примитивными, эффект от них всё же был: все как-то мигом взбодрились. — А куда Деррек делся и почему не вышел на поле? — спросил Монтегю уже в раздевалке. — Плохо ему, — недовольно ответил Пьюси. — Вчера у одной когтерванки были именины, вот он и нализался какого-то дешёвого пойла, свинтус проклятый. Всё утро в обнимку с унитазом просидел. — А откуда он постоянно алкоголь таскает? — поинтересовался Уоррингтон. — Даже не смей. — Под тяжёлым взглядом Пьюси Кассиус заметно стушевался. — Ладно, оболтусы, хорошо поработали. Молодцы! Быстро переодевайтесь и дуйте в замок. Увижу, как кто-то пирожные на ужине трескает, руки поотрываю. Скоро матч, не забывайте. Чтобы все были в идеальной форме! — Есть, капитан! — хором отозвались все, кроме Драко. Пьюси это заметил. Остальные тоже. В раздевалке повисла тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов. Драко же невозмутимо зашнуровывал ботинки. Нет, раздувать конфликт нельзя и махать палочкой тоже. Проблем и так в его жизни хватало, на поиск новых уже не было ни желания, ни сил, да и нервов в том числе. Он потом как-нибудь огрызнётся, когда настроение появится. Может, даже вызовет на дуэль Деррека. — Малфой, тебе особое приглашение нужно или что? — наконец спросил Пьюси. — Давай, поддержи командный дух, всё же лучше будет. Ведь мы, по сути, одна семья. — В семье не без урода, — злобно хмыкнул Блетчли, за что схлопотал от капитана смачный подзатыльник. — Эй, ты чего? Я же прав! Ребята, поддержите меня! — Хватит уже вести себя, как придурки. Нам смута ни к чему. За пределами поля делайте с ним, что хотите, но здесь об этом забудьте. Только лицо и руки не трогайте, а то ему светить и играть будем нечем. Понятно всё? — Да, капитан, — нехотя отозвались остальные. Драко мысленно поблагодарил Пьюси, но мнения своего на счёт него не поменял: «Все они такие же, как Флинт. Им только повод дай». Шагая обратно в замок, Драко испытывал сладостное предвкушение перед субботним матчем. Он был уверен — Пуффендуй проиграет, и шанс получить заветный Кубок у слизеринской команды значительно увеличится. Но его радостное настроение продлилось совсем недолго. У двери, ведущей в спальню, Драко столкнулся с Блейзом, который при виде него растерянно прошептал: — Дружище, это кошмар. Я не знаю, что произошло, но тебе стоит взглянуть… Кто-то вломился сюда и устроил погром… — Что?.. В смысле вломился? Вместо ответа Блейз открыл перед ним дверь: в комнате царил хаос. Вокруг валялись малфоевские вещи; постельное бельё и одеяла были сброшены с кровати, вытащенный из тумбочки ящик лежал у раскрытого настежь шкафа. На полу были раскиданы письма, некоторые из них разорвали в клочья или смяли. Драко стало дурно от представшей перед ним ужасной картины — он с отчаянным стоном прислонился к дверному косяку. Затошнило, задрожали руки. Где-то в глубине души он подозревал, что когда-нибудь столкнётся с подобным, но не был к этому готов. — Что за безобразие? — сразу вышел из себя Теодор Нотт, заглянувший в спальню. Драко дал себе пару секунд, чтобы собраться с мыслями, и, вернув своему лицу невозмутимое выражение, подошёл к кровати, ступая по исписанным листам пергамента, которые ещё совсем недавно перечитывал с улыбкой. Ему было совершенно не жаль ни истоптанных брюк, ни порванных мантий: всё это теперь казалось ему пустышкой, бессмысленной потерей. Никакое тряпьё, пусть и стоившее бешеных денег, не сравнится с письмами от близких сердцу людей. Ведь они — единственное, что было способно вызвать в нём тёплые эмоции, на короткий миг подарить ощущение зыбкого покоя. — Оставьте меня одного, — обратился он к друзьям. — Давай мы поможем… — Нет, Тео, — отрезал Драко, не поворачивая головы. — Я должен сам. Никого сюда не впускайте. Как только дверь за ним с тихим щелчком закрылась, он принялся обследовать тумбу. Дневника Тома Реддла в нём, как и в вырванном с корнями ящике, не оказалось. Благо, личные записи и зачарованный блокнот Драко в этот раз захватил с собой, что в какой-то степени сократило нанесённый ущерб, но легче от этого всё равно не стало. «Хранить крестраж в спальне… Гениально и до нелепости смешно», — Драко горько усмехнулся своему умозаключению. Он совершил глупую ошибку, полагая, что, наложив на тумбу сильное запирающее заклинание, сможет обезопасить дневник. Но сокрушаться и винить себя в допущенном огрехе было затеей далеко не из лучших. Сначала он наведёт здесь порядок, а потом уже сообщит о случившемся ребятам. Они вместе примут меры, и на этот раз Наследник не отвертится. Он взмахнул волшебной палочкой. Перевёрнутая мебель разлетелась по местам, в дверцу шкафа мгновенно собрались осколки разбитого зеркала, перья вернулись в подушки, заправилась кровать, разорванная одежда быстро сшилась обратно, аккуратно сложилась и плавно переместилась на полки. То же самое произошло и с письмами — они, целенькие и чистенькие, ровной стопкой уложились в ящик тумбы. Когда с уборкой было покончено, Драко вытащил из сумки зачарованный блокнот. Д. Дневник Тома Реддла пропал. Ответ поступил спустя пять минут мучительного ожидания. Гарри. Как пропал? Что произошло? Д. Я вернулся с тренировки и застал в спальне бардак. Уверен, что это сделал Наследник. Теперь мы хотя бы знаем, что василиском управляет слизеринец. Пароль же только наши знают. Гермиона. ТЫ ОСТАВИЛ ДНЕВНИК В СПАЛЬНЕ?! Драко от удивления чуть не опрокинул чернильницу на одеяло. Гермиона только что накричала на него буквами. Какой абсурд. Д. Нам нужен план, а не ссора. Гермиона. ИМЕЮ ПРАВО НА ВОЗМУЩЕНИЯ. ЗНАЯ, ЧТО ОН ПРИНАДЛЕЖАЛ ВОЛАН-ДЕ-МОРТУ, ТЫ ТАК ПРОСТО ВЗЯЛ И ОСТАВИЛ ЕГО У СЕБЯ В СПАЛЬНЕ. ПОДУМАЕШЬ, ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ ВЕЩЬ, КОТОРОЙ ПОЛЬЗОВАЛСЯ САМЫЙ ОПАСНЫЙ ВОЛШЕБНИК ДВАДЦАТОГО ВЕКА… Д. Убавь тон, Грейнджер. Успокойся. Круг поисков сузился, что уже хорошо. Нам теперь будет проще найти Наследника. Гермиона. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО. Драко раздражённо вздохнул. Гарри. Да, новость и правда ужасная. Но теперь уже ничего не поделаешь. Давайте все успокоимся. Придумаем новый план. Драко, ты прав. Это кто-то из Слизерина. Есть кто на примете? В ту секунду Драко подумал о Дерреке. Д. Думаю, что да. Но пока не уверен. Гарри. Давайте тогда все встретимся сегодня. За полчаса до ужина у библиотеки. И проследите, чтобы за вами не было хвоста. Особенно ты, Драко. Будь осторожен на поворотах, ладно? Д. Намекаешь, что я буду следующей жертвой? Гарри. Вероятность есть. Драко захлопнул блокнот. В голове неприятно зашумело.***
— Ну и дела, конечно… — протянул Рон, выслушав историю Драко про разгромленную спальню. — В этом замешан кто-то из твоих друзей. Может, Блейз? — Ты сейчас серьёзно? — удивился Драко. — Это не он. — Откуда ты знаешь? — Блейз — не Наследник и уж точно не вор. Да и ведёт он себя всегда нормально. Это наверняка Перегрин Деррек. Он давно на меня зуб точит. И на тренировке его сегодня не было. Пьюси сказал, что он слегка приболел. Отсюда и напрашивается соответствующий вывод… — Хорошо. Для начала тогда проверим Деррека. Попробуй проникнуть к нему в спальню. Загляни под матрас, залезь в комод. Только аккуратно, не оставляй следов, — предложил Гарри. — Лучше, конечно же, поковыряться у него в сумке… Ну а если ничего странного не найдёшь, подключимся мы. Придумаем ещё что-нибудь. — Ладно, без проблем, — согласился Драко. — Не расстраивайся, — подхватил Рон. — С кем не бывает. Пока они все втроём беседовали, Гермиона стояла в стороне, молчаливая и задумчивая. Драко наблюдал за ней краем зрения и с каждой минутой всё больше настораживался. С ней определённо что-то было не так, и он на подсознательном уровне чувствовал, что она будто бы ждёт, когда Гарри с Роном уйдут, чтобы поговорить с ним тет-а-тет. И его догадка подтвердилась: как только ребята засобирались на ужин, Гермиона объявила, что ей нужно заскочить в библиотеку, и взглядом намекнула Драко остаться с ней. — Мы подождём, — сказал Рон. — Да, ходить по школе в одиночку нельзя, — добавил Гарри. — Не волнуйтесь, я буду с Драко, — ответила Гермиона, улыбнувшись. — Так что идите, а мы скоро к вам присоединимся. Я буду с Драко. МЫ скоро к вам присоединимся. Мерлин, какая нелепица. — Хорошо, — согласился Гарри. — Зачем ты спрятал дневник в тумбу? — спросила Гермиона, как только Поттер с Уизли скрылись за поворотом. Драко фыркнул. В нём начала медленно закипать злость. Как же она достала его этой чёртовой тумбой. — Его очень сложно постоянно держать при себе, — выдохнул он. — Ты не поймёшь. — Так объясни. — А волшебное слово? Гермиона закатила глаза. Она была невыносима. — Я понять не могу, ты на меня обижаешься, Грейнджер? Хочешь, чтобы я сказал: «Мне жаль, я профукал дневник, это целиком и полностью моя вина. Простите меня, юная мисс-зануда, умоляю вас?» Нет уж, такого ты точно от меня не дождёшься. Я уже признал свою ошибку и ни перед кем не стану оправдываться. — Ты знаешь куда больше, чем мы, Малфой, — холодно заявила Гермиона. Они оба снова отошли от имён. Плохой знак. — О чём это ты? — не понял Драко. — В ту ночь ты сказал мне, что Том Реддл — это Волан-де-Морт, и что дневник принадлежал именно ему. Но вот вопрос… Как ты понял, что Реддл и есть Волан-де-Морт? — Я этого не говорил, — твёрдо ответил Драко, и ни один мускул на его лице не дрогнул. Конечно, он солгал. А ему ничего другого и не оставалось. — Врёшь! Не делай из меня дуру. Случайно тогда проговорившись, он жёстко облажался. Гермиона всегда всё помнила, подмечала каждую деталь. Ему стоило лучше следить за своим языком. Но сказанного не воротишь. — Может, всё это время Наследником был ты? А перед нами решил разыграть спектакль? — Ты рехнулась, Грейнджер, — не выдержал Драко. — Совсем спятила. — Уверена, дневник не пропал. Ты всё подстроил, чтобы отвести от себя подозрения. — Точно спятила, — повторил он, нервно усмехнувшись. Обстановка накалялась со стремительной быстротой. Он терял контроль. И подходящих слов ему было не подобрать — настолько его шокировало заявление Гермионы. — А ну-ка, выверни карманы! — Успокойся, Грейнд… Что ты творишь?! Гермиона внезапно схватила его за мантию, попыталась просунуть руку в карман. В тот момент внутри Драко что-то взорвалось — он с громким рыком оттолкнул её от себя. Ослеплённый яростью, он не рассчитал силу: Гермиона впечаталась в стену, зашаталась, однако сумела удержаться на ногах. — Грейнджер, я… Драко смотрел на неё, тяжело дыша. Её лицо пылало, источая немую обиду. А глаза, широко распахнутые, тут же подёрнулись слезами. — Позволь мне… Он шагнул к ней, побледневший, сбитый с толку. Она не пошевелилась, продолжив прожигать его взглядом, таким загадочным и в то же время до странности манящим. — Гермиона… Ещё шаг. От неё пахнуло корицей и чем-то ещё, до боли напомнившим бабушкин дом. В ту секунду Драко словно вернулся в Италию, где абрикосовый сок по вечерам на веранде, кот по кличке Дэвис и горничная в форме не по размеру, а ещё солнце — до изнеможения горячее, готовое прожечь до самых костей. Он мог поклясться, что ощутил на своём лице прохладные брызги Ионического моря. — Герм… Ближе к её глазам, блестевшим в полутьме предательской влагой. Ещё чуть-чуть, и пути назад уже не будет. Судорожный вдох. Слишком много мыслей в голове, ни одной не разобрать, не выудить из спутанного клубка. Выдох. Всё казалось таким смазанным и непонятным. Драко увидел, как по грейнджеровской щеке медленно заскользила слеза, и понял, что не в силах удержаться. Он подался вперёд и накрыл губами крошечную каплю, застывшую в уголке её рта. Его порыв — грубая ошибка, грязная и до отторжения омерзительная. Захотелось исчезнуть, умереть, разложиться на атомы — только бы не знать её ни в прошлом, ни в будущем. Никогда. Но она проникла в него, отравила. Заполнила собой каждую клетку малфоевского организма. Он вдруг вспомнил, как её руки крепко держали его за талию, когда они вдвоём летели на метле. Вспомнил, какая на ощупь её ладонь — мягкая, тёплая, сухая. А ещё пещеру: под прикрытыми веками нарисовалась огромная ручища с острыми когтями, занесённая над испуганной Гермионой. Лучше бы они погибли в ту ночь. Резкий толчок в грудь выбил Драко в реальность. Он в ужасе отшатнулся, уставился на Гермиону, пышущую негодованием, и хрипло выдавил: — Чёртова грязнокровка… Она ничего не ответила, однако по её взгляду он понял — всё кончено. Грудь сдавило невидимыми тисками. Гермиона подхватила свою сумку с пола и быстро засеменила прочь. Драко стоял, смотря ей вслед, дрожа всем телом. И лишь когда стук её туфель затерялся вдалеке, он ощутил на языке слабый привкус соли — доказательство его позорного падения. Тогда он впервые за очень долгое время всерьёз пожалел о том, что воспользовался маховиком.