Против совести.

      Я ненавидела утренние пробежки. Город только просыпался, словно сбрасывая с себя утреннюю дремоту. Постепенно зажигались фонари и воздух был пропитан ночью и темнотой. Я выходила на стадион недалеко от дома, разминалась, а затем наворачивала круги. Я бы конечно с радостью осталась дома, но меня не прельщала мысль, что на следующей переквалификации я провалю физическую подготовку, поэтому я выходила на стадион каждый день, кроме выходных и тех дней, когда мне приходилось оставаться на дежурстве.       Но сегодня мне не пришлось заниматься в одиночестве. Где-то на круге пятом, когда мои силы были уже на исходе, ко мне присоединился не кто иной, как наш босс Хейл, появление которого здесь и сейчас я ожидала меньше всего. Не поздоровавшись, он просто побежал рядом, отчего мне стало вдвойне неловко. Пришлось отложить передышку. — Доброе утро, мисс Карлайл, как поживаете? — спросил он через минут пять бега. Это был по меньшей мере странный вопрос, ведь по моему внешнему виду вполне можно было сказать, что поживаю я не очень. Вся красная, задыхающаяся, потная. Так себе зрелище, скажу я вам. — Неплохо, а вы? — вежливо поинтересовалась я. Эта фраза мне стоила огромных усилий, воздух начал стремительно кончаться, а вдыхать было тяжело. — Аналогично.       Дальше мы не говорили, а бежали, восстанавливая ритм и дыхание. Я взглянула на него, когда мы поворачивали на очередном круге. Хейл был намного крупнее и спортивней Локвуда, высок и великолепно сложен, но на лицо совсем непривлекателен. Он имел достаточно массивную челюсть, покрытую лёгкой щетиной, небольшие серые глаза и достаточно крупный нос. По внешности было трудно определить его возраст, но Джордж предполагал, что ему было около тридцати пяти лет. А ещё Хейл был волком-одиночкой. Приходил рано утром, отдавал определённые приказы, запирался у себя в кабинете, а поздно ночью уходил домой. Никто не знал, где он живёт, есть ли у него семья. Но выяснять боялись, да и не нужно было.       Пошёл мелкий дождь, как всегда бывает в начале осени в Лондоне, ещё теплый и приятный. Утренний воздух неприятно жёг лёгкие и я чувствовала, что ещё немного и упаду прямо вон в ту большую лужу.       Прошло ещё несколько минут, может пять, но мне казалось, будто прошло уже много часов. — Карлайл, с вами всё в порядке? Не хотите передохнуть? — спросил шеф.       Я опять взглянула на Хейла. Он, казалось, был в полном порядке. Я не хотела терять лицо перед начальником, но ещё меньше желала опозориться, вымазаться в грязи или что-то тому подобное, поэтому кивнула, и мы стали замедляться, а вскоре и вовсе перешли на шаг. Хейл затормозил у трибун. Он опёрся локтём о железную балку и я заметила, что та была влажная от прошедшего ночью дождя.       Мы ещё некоторое время не разговаривали и я была благодарна Хейлу за это, потому что мне, во-первых, надо было восстановить дыхание, а, во-вторых, я просто понятия не имела, о чём говорить с начальником! Конечно, Локвуд совсем другое дело. Мы легко находили общие темы для разговора. А Хейл был тёмной лошадкой, о нём я совершенно ничего не знала. Может, вот сейчас я скажу, что у него классные носки, а он выгонит меня с работы?       Так что я отчаянно пыталась найти темы для разговора, а заодно смотрела на фонарь позади, свет которого как-то успокаивал. После вчерашнего вечера меня несколько раз стошнило, когда я пришла домой и Череп, конечно, не преминул съязвить на эту тему, но потом ему пришлось заткнуться. А все из-за моего обещания, я сказала, что смою его в унитаз, хотя и подозревала, что не смогла бы это сделать. Внутри меня не было никаких чувств, только пустота. Опустошённость. Мне до сих пор не верилось, что я могла, или мне пришлось, или я хотела убить человека… Ничего уже не понимаю. Может быть, эту женщину ждали дома дети. Или она собиралась на отдых в какую-нибудь тёплую страну. Или договорилась пойти с подругой на шоппинг. Или… Или… В любом случае тогда она была живой, а сейчас это просто разлагающееся тело, которое больше никогда не сможет мечтать. Зачем? Я… Или я могла…       И вот этих «или» я насобирала, наверное, миллион. Эти «или» мешали мне спать и вообще, кажется, разрушали мою жизнь. Ещё, я, конечно, боялась, что меня найдут. Узнают, что это я убийца несчастной девушки. Мотив? Мне так сказал Череп в банке. Я не представляла, что произойдёт со мной, но вполне реалистично представляла, что будет с Локвудом и его карьерой, когда узнают, что его подопечная, которую он так рьяно защищал на самом деле сумасшедшая или каким-то образом связана с потусторонними силами. И это было страшнее всего. У меня не было совершенно никаких доказательств, что мне это не снится или я не принимаю какие-то наркотические средства, потому что…       Тут я обнаружила, что Хейл вопросительно смотрит на меня. Видимо, он что-то спросил, а я не расслышала. — Простите, я задумалась, что Вы говорили?       Хейл усмехнулся и посмотрел в сторону. Его глаза ярко блеснули. — Я спросил, часто ли ты ходишь сюда на пробежку? — он приподнял бровь, но я сразу поняла, что это был не тот же вопрос, который он задал изначально.       Я повела плечами. Сегодня мне просто необходимо было сбросить немного энергии, а иначе я бы сгорела от своих мыслей. — Иногда, — ответила я и Хейл кивнул. Я не могла определить по его лицу, злится он или сердится, и это меня, безусловно, бесило. Локвуд тоже обладал великолепным самообладанием, но я давно его знала и по мельчайшим деталям, а также по специфике своей работы, могла иногда угадать его настрой или мысли. Но не Хейл. Не тёмная лошадка. — Вообще-то, — неожиданно начал Хейл, — У меня есть для тебя что-то посерьёзнее пробежек. Хотел с тобой поговорить сегодня в кабинете, но раз уж мы встретились сейчас… Ты знаешь, я недавно пришёл работать к вам на участок. — он посмотрел на меня.       Хейл действительно пришёл работать к нам недавно, но о его заслугах уже знал весь отдел. Он был переведён к нам из Плимута. У него было много удачных дел, он практически безошибочно действовал в критичных ситуациях. Газеты пестрели заголовками о невероятном детективе, ровня которому может быть только, разве что, сам Шерлок Холмс. Спустя время, конечно, о нём начали забывать, но его карьера стремительно пошла в гору и теперь его уже перевели из Плимута в Лондон. Хейл не был свидетелем в живую моего краха, но я чувствовала, что ведёт он именно к этому случаю.  — Так вот, — продолжил начальник, — я конечно изучил все дела сотрудников, наткнулся и на твоё. Ты была понижена, можно сказать, до роли незначительного ассистента, в связи с тем случаем, так ведь? Я кивнула. — Честно говоря, очень удивлён, что тебя вообще не сократили. Повезло, что дело не было громким. — Хейл внимательно посмотрел на меня, но в его взгляде не было злости или раздражения. Ничего. Совершенно. — В общем, как насчёт того, чтобы тебе вернуться в штат? — начальник произнёс это таким будничным тоном, будто предложил сходить в кафе и выпить чашечку кофе. Это было настолько неожиданно, что я даже начала искать подвох. Он просто так взял и вернул меня на должность? — Естественно, не на ту же должность, что была у тебя раньше, — будто прочитал мои мысли Хейл, — Карлайл, ты хороший и талантливый детектив, обращаешь внимание на то, на что не обращают другие. Ты берёшь в расчёт то, что остальные не берут во внимание. У тебя больше раскрытых дел, чем у других. Многих работников перевели в Бирмингем и Манчестер, ты нужна в качестве реального сотрудника, а не ассистента.       Я кивнула и вдруг подумала, что это ещё один человек, который доверяет мне, и что будет, когда он узнает, что девушка, которую он повысил, является убийцей? Или, возможно, сумасшедшей? — К тому же, ты не можешь не знать, что количество нераскрытых дел сильно возросло в последнее время. АСА очень этим недовольна.       Хейл внимательно на меня посмотрел и мне стало немного не по себе. А затем он просто кивнул, негромко сказав что-то, и ушёл в противоположную от моего дома сторону. ***       В нашем участке как всегда царила приятная суматоха. Я работала в управление по борьбе с преступностью, в отделе убийств и тяжких преступлений. Наша организация была государственной, а не частной и поэтому имела массу преимуществ. Например, мы были постоянным членом АСА, получали стабильную заработную плату. Лондонский филиал был одним из самых престижных, но лучших сотрудников, как правило, переводили в Бирмингем, где они могли продолжить заниматься службой или же им предлагали работу на правительство или АСА, что само по себе было практически невероятным.       Наш отдел занимал весь второй этаж и сейчас мы небольшой компанией сидели за пустующим уже года два рабочим столом и обсуждали невероятное — моё повышение. Перед этим у меня состоялся пренеприятный разговор с мистером Пилмором. — Ваше повышение — отличная новость, — говорил он, похмыкивая, — Но, к моему глубочайшему сожалению, работа с Перкинсом всё равно необходима, как чистая вода. — Но почему? — удивлённо спросила я, теребя завязку кофты, — Разве моё повышение не означает, что всё это позади? — К сожалению, мисс, нет, — ответил Пилмор. — Суда пока не будет, но обвинения с вас не сняли. Вы ведь понимаете, в каком положении находитесь? Ваш начальник пошёл на огромный риск, повысив Вас. Он привлёк к Вам внимание и теперь каждый шаг будет анализироваться, за Вами будут наблюдать вдвойне. От этого, мягко говоря, было не по себе.       Вскоре мы решили не предпринимать никаких отчаянных попыток и мистер Пилмор пообещал назначить мне встречу с Перкинсом как можно скорее, а затем я отключила телефон.       И вот теперь мы сидим все вместе за столом во время перерыва и обсуждаем произошедшее. Даже Холли присоединилась к нам и примостившись на подоконнике, попивала что-то из чашки. — Ну что, Люси, нам всем хотелось бы тебя поздравить! — громко объявил Джордж, открывая упаковку с приятно пахнущим печеньем. — Ага, радостным, Люси, ты видишь какие у него жирные пальцы, о нет, не смотри, а то твои глаза вывалятся… — прохрипел череп, который все это время лежал в моей сумке, висевшей на спинке стула. Я подумала, что все-таки стоило закрыть ее поплотнее. — Да, это и впрямь невероятно. — проговорила Холли, аккуратно заправив выбившуюся прядь волос за ухо. Как всегда, верх элегантности. — Холли, — обратилась к девушке я. — Ты не хочешь взять что-то перекусить? Если поспешишь, сможешь успеть отнять постные печеньки у Джорджа. — Спасибо за предложение, но… — тут Холли слегка сморщила свой прелестный носик, — я пожалуй откажусь…       Я проследила за взглядом девушки и наткнулась на поднимающего с пола эти самые печеньки Джорджа. — Может сходим куда-нибудь? Такое событие нужно праздновать по-другому. — внёс предложение Локвуд, до этого молчавший. — Я могу заплатить за ресторан. Как насчёт «Рулс»?       Все мы здесь знали, что он не просто может заплатить, а сделает это, даже если придётся отдать все накопленные за жизнь сбережения. Мне не нравилась эта его черта, но как же она сейчас мне льстила. — Ага, лучше целый корабль! — воскликнул Джордж. — С королевой, мы же позовем королеву? — добавила, хихикнув, Холли. — Конечно, а еще у нас будет большой шоколадный фонтан и фейерверк с одной тысячью залпов! Или мало, как вы считаете? — добавила я и мы все, как по команде, рассмеялись. Тут в дверной проём заглянула Алиса. — О, будешь пирожные? — спросил Джордж, заметив девушку. Та согласно кивнула, хотя есть уже было почти нечего. — Кстати, Люси, тебя вызывает Хейл, чтобы передать значок и кое-какие документы, — сказала мне Алиса. Я встала, отряхнула ноги от крошек и направилась к двери, когда меня настиг Локвуд. — Я тоже пойду, мне по пути и надо забрать документы, — и он мне слегка улыбнулся. Я заметила, что на Локвуде сегодня был новый пиджак, немного удлинённый, старомодный, но смотревшийся очень хорошо.       Наши офисные ряды располагались справа, перед кофейней. Слева находился кабинет Локвуда, допросные, химический отдел, где, как правило, обитала Алиса, комнаты отдыха и ожидания для тех, чьи родственники могли находиться на допросе и кроме того кабинеты для совещаний и собеседований. Дальше располагался кабинет Хейла и узкий коридорчик вниз, по которому можно было спуститься на склад с штатским оружием или кабинет патологоанатома. — С тобой всё нормально, Люси? — спросил Локвуд, как только мы вышли в коридор.       И вот опять он заметил, как бы я ни старалась сохранять спокойствие, но от Локвуда мне не удалось скрыть своего состояния. — Локвуд, как ты думаешь я … — тут я немного замялась, не зная, что спросить. Да и чем мне это вообще поможет? Сказать о том, что я совершила убийство мне не хватит духа. А если и хватит, разве я могу предугадать что сделает Локвуд? Он, конечно, должен будет это проверить и потом арестовать меня, но всё-таки я надеялась, что могу полагаться на этого человека. И всё же мне не хотелось взваливать на кого-то такую ответственность и заставлять участвовать в скорытии перступления! — Что ты? — он застыл на месте, а через секунду уже схватил меня за плечи и развернул лицом к себе. Мы смотрели друг другу прямо в глаза несколько долгих мгновений, пока он не повторил: — Что ты Люси? — этот взгляд будто гипнотизировал. — Я бы могла сойти с ума? — еще немного и на моих глазах бы на вернулись слезы, а череп из банки за спиной только презрительно что-то крикнул. Нет, он не просто крикнул — он начал орать, но мне было не до него. Я ждала реакции от совсем другого человека. — Нет, Люси, тебя правда восстанавливают на должности, не волнуйся. И если что ты можешь на меня положиться. — его рука грела мое плечо, а внутри меня все горело. Он не понял вопрос, но так наверное и лучше. — Всегда рядом, я близко. — Я знаю. — «и боюсь этого», но последнее я добавила уже про себя. ***       Я постучалась в дверь к Хейлу и вошла. Капитан сидел за своим большим столом и читал какие-то документы. У него был кабинет, расположенный на солнечной стороне, полный всяких безделушек, что вообще-то не очень ассоциировалось с характером владельца. Здесь было все начиная от семерки радужных слонов, до маски аборигенов с Севера Аргентины. Вот не знаю, есть ли там, откуда эта маска аборигены или ее сделали где-то ближе к нашему району. Ну, например, в магазинчике приколов с соседней улицы. — Ещё раз доброе утро, Карлайл, — сказал Хейл, указывая мне на стул.       Вообще-то мне было достаточно неловко находиться в этом кабинете, тет-а-тет с начальником, с которым ты еще утром бегала на площадке. Особенно ничего о нем не зная, ну если не считать того, что у шефа отличные физические данные. Но это немного не то, хотя знать что-то личное о нём мне не очень-то и хотелось.       Хейл вновь погрузился в чтение бумаг и я подумала, что он забыл, что я тут, но спустя время начальник отложил исписанные листы и положил передо мной бархатную коробочку синего цвета. Такую мне уже давали, когда я поступала на службу несколько лет назад. Но сейчас я испытала такой же трепет, как тогда. — С этого дня, Карлайл, ты полноправный член отдела. Обязана являться на работу каждый день, выезжать на те задания, которые будут даваться твоему непосредственному начальнику — Локвуду. Но будь предельна осторожна, такого не должно повторяться, ты меня поняла?       И Хейл отклонился на спинку стула, отчего, видимо, не совсем готовый к такому предмет мебели заскрипел. — Поняла, — звучало это жутковато, но любая фраза в нашем деле обычно звучит так, поэтому я привыкла. — И смотри не подведи. ***       Спустя время мы уже стояли с Локвудом и Джорджем, который в этот раз вёл документацию, на очередном месте преступления. И я благодарила богов за то, что Хейл решил сам поехать на территорию АСА. Я не знала, что мне делать, ведь босс лучший специалист своего дела и вполне может раскрыть преступление, но если не получится у него, то что будет дальше? Пока я ехала до Трент парка, который находился аж в Барнете, Череп успел мне надоесть. Начал он разговор, понятно, с моего повышения. — Ты наверное радуешься, да, Люси? Ну радуйся, радуйся. В любом случае, не думаю, что это ненадолго. С твоей то деятельностью. Я ехала за рулем своей машины и старательно следила за дорогой. — Как думаешь, этот тупоголовый Локвуд что-то подозревает? — Он не тупоголовый. Я выброшу тебя в окошко, если будешь нести всякий бред, у нас с тобой только деловые отношения. Я не подписывалась на услуги переносного радио. — Переносное радио стоит фунтов пять как минимум, а я достался тебе совершенно бесплатно. И ты не сможешь меня выкинуть.       Боковым зрением я посмотрела на банку, наполовину вывалившуюся из рюкзака и подумала о том, что это действительно так. Череп обладал какой-то невероятной силой, как будто наркотической. И каждый раз, когда мой мозг просил меня схватить банку и выкинуть, руки совершали обратное и прятали Череп подальше.       Мы ехали по каким-то красивым улицам, всё дальше уезжая от центра, но удовольствия мне это не приносило. Я всё думала, думала, думала.       Вы знаете, что не умеют делать мертвецы, кроме того, что мечтать? Думать, они не умеют, думать.       Из-за большого количества нерешенных вопросов я абстрагировалась от всего происходящего вокруг, поэтому не заметила, как на мою линию повернул большой грузовик. Не замечала я его до того момента, как одна из его фар не блеснула на расстоянии метров тридцати от меня, а громкий голос Черепа, чуть не стал моим реквиемом. — Ты куда прешь! Я еще понимаю своя жизнь не дорога, но мою то побереги! — все это ему как-то удалось уложить в три секунды, пока я на рефлексе выкрутила руль полностью вправо, а потом еще сильнее крутанула его влево. Чудом удалось избежать столкновения, выписывая невиданные виражи на дороге. Только, когда мы проехали уже достаточное расстояние, у меня снова появился дар речи. — Мы живы? — Нет мы в аду. Шучу, здесь хуже, чем в аду. Включи обогреватель, тут прохладно, — смех черепа стал моей колыбельной. До этого все мои нервы были натянуты как струна, но уже через несколько мгновений я была спокойна. Но даже это не стоило того, чтобы … — И где мое спасибо?!       Трент парк встретил нас довольно спокойно, ну достаточно спокойно для места преступления. Я достала сумку с Черепом, перевесив её через плечо. Пришлось купить новую, со специальным отсеком, который обнаружить было не так просто.       Парк был удивительно красивым и спокойным местом, раньше я тут часто гуляла. Много зелени, красивых полян. Теперь всё было оцеплено полицейской лентой и полиция отгоняла прохожих, толпившихся вокруг, заставляя их выключить камеры и не мешать нам. Камеры они, кстати, достали не зря. Преступление было отнюдь не обычным.       Показав значок, я перелезла через ленту и медленно подошла к дереву на котором вверх ногами висел мужчина. На вид лет сорок. Отвратительное зрелище. — Известна причина убийства? — спросила я у Алисы, державшей в руках фотоаппарат. — Вероятно, отравление, — ответила она, делая снимки. — Отравление? — удивленно переспросила я. — А потом они просто взяли и подвесили его вверх ногами на дерево? — Не знаю, что ты имела в виду, говоря слово «они», но попала в точку, — тут мне уже ответил Джордж. — Мы полагаем, что мужчина был убит около пяти утра некой группировкой, называющей себя «Тиупия». — «Тиупия»? — Скорее всего, слово имеет отсылку к греческому и если мы правы, то переводится как «наказание». — Что, опять какие-то фанатики, думающие, что они имеют право решать, кто достоин жизни, а кто нет? — Может быть. Но продвинутые фанатики. От их группировки мало чего осталось, но я полагаю, что последователи их лидера до сих пор промышляют этими грязными делишками.       И Джордж сунул мне планшет, на котором была открыта статья с заседания суда некого Кристофера Банди. Этот человек был лидером той самой группы и смутно был мне знаком, хотя я могла поклясться, что ни разу его не видела.       Сейчас Банди был уже мёртв, но три года назад одним из детективов, раскрывшим его преступление был Хейл! — Уже дочитала до босса? — спросил Локвуд, который тоже подошёл к нам. Я кивнула. — И это не самое удивительное. Знаешь о вчерашнем убийстве в АСА? Моё сердце замерло, я медленно кивнула. — Убитую девушку звали Розамуть Банди. — Они родственники? — мой голос внезапно охрип. Джордж кивнул. — Брат и сестра. — Какой кошмар, — воскликнула Алиса. — И вы ведь были там с Локудом? Даже страшно представить, что могло с вами случиться. — Прибереги удивление для следующей информации. Оказывается, Розамуть была беременна! — Что?! — практически выкрикнула я. Неужели я убила будущую мать? — Беременна раннее, — ответил Локвуд, слегка прищурившись, и я облегчённо вздохнула. — И беременна знаете от кого? От своего братца. Её отец, известный адвокат, выгнал её из дома. Спустя время девчонка сделала аборт, ей тогда было семнадцать. Вскоре скандал замяли. Алиса шумно вздохнула. — Бедняжка, как мне её жаль. — Около пяти утра, думаю примерно в это время его убили… — задумчиво пробормотала я, обходя дерево по кругу, пока остальные продолжали обсуждать беременность Розамуть. Меня не покидало чувство, что все эти преступления связаны, но вот как? — Значит подвесили его здесь примерно в половине шестого. Кто нашел тело? — обратилась я к Алисе. — Собачник, мужчина лет сорока, нашел тело около шести. — Опять собачник. Вы замечали, что большинство тел находят собачники? — спросил Джордж, а я на секунду задумалась. — Вы отпустили его? — Да, но взяли с него расписку о невыезде. — Думаю, он мог что-то видеть, или даже…– я задумчиво закрутила прядь у виска. — И сам участвовать. — закончил за меня Джордж. — Пойду дам указания найти этого дурацкого собачника, — вздохнул Локвуд и подмигнув мне, ушёл в сторону стоянки.       Мы же, спустя час лазанья по земле, осмотра территории, опроса местных жителей и поиска того самого отпущенного собачника, отправились в участок. Этот парк может и не является очень популярным местом, но и точно не забытый. Чтобы подвесить мертвого человека нужна приличная сила и время. Да и мотив, ведь перейти дорогу группировке, пусть и без ее командира, это очень опасно. — Они нашли мужчину, обнаружившего труп — сказала подошедшая к нам Холли, которая отходила отвечать на звонок. — И? — спросил Локвуд, не на секунду не отвлекаясь от просмотра утренней газеты, в которой уже были наисвежайшие сведения о утреннем преступлении. — Обыскали его и нашли бумажник погибшего. — И? — Локвуд уже оторвался от газеты и внимательно уставился на Холли, как, в общем то, и мы все. — В бумажнике нашли кольцо Кристофера Банди. Мужчину, который назвался Ариэлем Лип, задержали и уже везут в участок. — Джек-пот! — воскликнул Джордж. Но ещё рано, видимо, сбив всю удачу.       Ариэль Лип или, если быть точнее, Лукас Гасталио, который вообще собачником не был, во время убийства забирал одежду из химчистки, что подтвердили сами работницы. К тому же он был не высокого роста, очень худой и выйдя из допросной у нас у всех были кислые лица. Правда, понять, зачем он назвался Ариэлем Липом, которым не являлся, нам не удалось, поэтому мы нашли повод оставить его под наблюдением, что давало нам возможность подумать получше. У меня постоянно крутилась какая-то идея в голове, но почему-то, стоило мне напрячь мозги, как она тут же улетала, как снитч. Вечером, когда я уставшая уже покидала участок, меня нагнал Локвуд. Я уже собиралась вызывать такси, потому что моя злосчастная машина после пережитого сегодня шока отказывалась заводиться. Локвуд вышел на улицу в своём пальто, полы которого слегка развевались вслед за ним. — Люси, ты не против вместе поужинать? — конечно же я была не против. — Надеюсь, ты откажешься? Потому что я не вынесу этой сопливой дурацкой беседы, Люси, — раздался недовольный голос Черепа, но я, естественно, его проигнорировала. — Почему бы и нет, — я улыбнулась, только через секунду осознавая какой бардак у меня дома. — Было бы не плохо развеяться после сегодняшнего.       В итоге мы с Локвудом сели в его машину и поехали ко мне домой. Только по пути пришлось заехать в магазин, чтобы все-таки поужинать, а не просто выпить кипяченой воды (это единственное что точно можно было употреблять у меня в квартире). Этот вечер налаживался и я уже не чувствовали себя трупом или сумасшедший. Я просто была счастлива.       Пока я быстро разгребала мусор в своей комнате по шкафам, Локвуд на кухне ставил чайник. Когда мы наконец то сели в комнате, за стол, который впервые за столько месяцев напоминал именно стол, Локвуд сказал: — Поздравляю, Люси, ты этого заслужила, я вообще не знаю никого в нашем отделе, кто бы работал лучше тебя! — он не знал, а я знала минимум пятнадцать, так на вскидку, но я знала одного кто работал намного лучше меня. — Я знаю. Это ты. — Ой, ну конечно, — раздался противный голос из банки. — Локвуд ты такой классный, милый, прекрасный, бла, бла, бла. Давай закроем двери и не выйдем из этой комнаты до утра! — вот лучше бы он молчал — А знаешь что, Люси? Ты не сможешь заткнуть меня. — Пойду налью еще чаю, — я подняла кружку со стола и направилась за чаем, на кухню, оставив Локвуда сидеть в недоумении. — Ой, а знаешь, что еще лучше? Люси, ты могла бы взять этот самый нож и разрезать ему горло! Он бы не стал даже препираться. Мы могли бы сделать это вместе, а, Люси? Только представь, какими прекрасными полосами будет бежать по его коже алая кровь, как она будет пропитывать воротник его рубашки? Хочешь, Люси, ты хочешь? — Череп рассмеялся, как смеются сумасшедшие. — Он навсегда останется с нами в этой комнате! Мы сможем подправить его и сделать таким как нам хочется! — Заткнись! — закричала я, падая на пол и разбивая чашку вдребезги. — Люси, что с тобой, Люси, — спросил, подбежавший ко мне, Локвуд, судорожно разгребала голыми руками осколки с пола и переталкивая меня на кровать. — Просто устала сильно за день, голова гудит. — я попыталась выдавать из себя улыбку. — Ты не мог бы уставить меня, уж очень спать хочется, увидимся завтра. И вот настала долгожданная тишина. — Прости… — то ли прошептал череп, то ли мне это показалось.       Я сажусь на кровать и устраиваюсь на ней поудобнее, укладывая вокруг себя все подушки, до каких только могу дотянуться. День выдался отвратительным. И одновременно прекрасным. Я беру мобильник, который не проверяла с момента разговора с Пилмором и вижу огромное количество пропущенных от Перкинса. Но посидеть в спокойствии и мнимом одиночестве мне не дали, в дверь кто-то очень громко постучал. — Люси, Люси, это я, открой дверь, это срочно, Люси! — я поднялась с кровати и подошла к двери. Удивительно, это был Перкинс, его голос не трудно узнать. Но вот что ему понадобилось у меня, причем в такое время, мне было не понятно. — Что вы тут делаете? — спросила я распахивая дверь одним рывком, но вместо ответа он резко ворвался в комнату, утащив меня за собой и захлопнув дверь уже там, начал сбивчиво объяснять, то и дело срываясь на крик. — Я все знаю, я знаю, что ты сделала и ты не сошла с ума! Он живой, Люси, живой! — Убей его, — донесся до моих ушей голос Черепа. — Ты не сошла с ума! Понимаешь! Все это правда! — Убей его сейчас же Люси, быстрее! — уже практически провизжал череп. — Что? — прошептала я, смотря на сходившего с ума Перкинсона. — Убей его, пистолет, пистолет! — руки сами нашарили за моей спиной лежащее на тумбочке штатное орудие. –Ты никому не должна доверять, особенно … Выстрел.       Безвольное тело, как срубленное дерево, упала на пол. Широко раскрытые глаза запечатлели последнее, что они увидели в этой жизни. Трупы не умеет мечтать, думать, говорить… Трупы не могут жить.       Всё остальное происходило, словно в тумане. Я достала отбеливатель, перчатки, мусорные пакеты. Тело отправилось в пустовавшую шахту лифта, которую, как мне говорили, не пытались даже чинить, отбеливателем и тряпками я убрала кровь с пола. Прошлась спиртовым раствором, далее тщательно проветрила помещение, одежду и постельное бельё отправила мокнуть в растворе.       После этого прислонившись к двери, я судорожно вздохнула и закрыла руками лицо. Я совершенно не знала, что мне теперь делать.