П Е Р Е В О П Л О Щ Е Н И Е

У Эдди дрожат колени, когда он медленно поднимается по деревянной, скрипучей лестнице в захудалом вонючем отеле, где они остановились. Который это по счёту - он уже сбился. Последние пару месяцев жизнь Эдди Каспбрака превратилась в нечто фантастическое. В плохом смысле этого слова. В самом ужасном смысле. После того как его друга обратили в вампира. После того как Ричи неудачно снесло крышу на фоне голода в развлекательном центре. После двух трупов с разорванными глотками. После самого тяжёлого выбора, который только доводилось делать Эдди за всю свою жизнь. После продолжительного побега вместе с Тозиером из города. После всего этого нескончаемого пиздеца, жизнь Эдди превратилась в постоянное хождение по краю. Ричи нельзя было выходить на улицу днём и светить лицом по ночам - спасибо его портрету в новостях, но ему нужно было есть. Этим приходилось заниматься Каспбраку. Но с каждым разом это было тяжелее. После трёх больниц, из которых ему чудом удалось украсть так много пакетов с донорской кровью, сколько он мог унести за пазухой, в четвёртой его поймали. Охранник на выходе заметил, что парень явно пытается что-то вынести из больницы, схватил его, дёрнул на себя и на пол посыпались пакеты. Эдди еле унёс ноги, коря себя за то, что пытался утащить слишком много, потому что их с Ричи впереди ждёт долгий и трудный путь через американо-канадскую границу. Он поступил глупо и сейчас вынужден вернуться с пустыми руками. И это пугает его до чёртиков. Ричи пугает его. Когда Тозиер голоден, то ведёт себя чересчур агрессивно. В прошлый раз он чуть не сломал Эдди руку, когда схватил его в порыве неконтролируемой ярости. Каспбрака спас пакет с последней порцией крови, который он запустил прямо в лицо Ричи. Пакет порвался, и лужица красной жидкости растеклась по полу. Эдди до сих пор помнит, как стоял, прижавшись всем телом к стене, и смотрел на друга, стоящего на коленях и вылизывающего кровавую жижу с потёртого паркета. Эдди медленно подходит к номеру 213 и долго стоит перед дверью, сжимая в руке ключи. В голове вертится настойчивая мысль развернуться и убежать куда-нибудь подальше, пока солнце ещё не село. Простая мысль, продиктованная инстинктом самосохранения. Бежать. Спасаться. Но он не может бросить друга. Пусть он уже не такой, как раньше, но это же Ричи. Это всё ещё Балабол. Когда ему не срывает башню от голода, когда его глаза не наливаются кровью и он не выпускает клыки, норовящие вонзиться в чью-нибудь плоть. Это всё ещё Ричи, который никогда не сделает Эдди ничего плохого, который всё так же шутит по-своему смешно и немного глупо. Его близкий друг, который до сих пор носит в кармане запасной ингалятор Каспбрака. Это всё ещё его Ричи и Эдди сделает всё, чтобы не дать тому сгинуть. Он уже пожертвовал учёбой в колледже, мамой, друзьями, обычной жизнью. Он пожертвовал всем ради того, чтобы помочь Тозиеру добраться до безопасного (для таких, как он) места. Если бы в этой безумной ситуации они поменялись бы местами, то Ричи сделал бы то же самое, что сделал Каспбрак. Именно поэтому Эдди думает, что Ричи ни за что не сделает ему больно. Но, тем не менее, пальцы Каспбрака дрожат, он весь дрожит, когда поворачивает ключ и открывает дверь. Он толкает её, а сам стоит снаружи, не решаясь переступить порог, и смотрит вперёд. Шторы задвинуты, внутри темно. После судорожного вздоха, парень заходит внутрь. Дверь позади резко захлопывается, его хватают за плечи и пригвождают к стенке. Эдди шарит рукой по стене, находит выключатель, в номере загорается слабый, желтоватый свет. Перед ним стоит Ричи и смотрит знакомым голодным взглядом, от которого мурашки бегут по спине. - Где? - спрашивает Тозиер. - Ты принёс? Эдди, где оно? - он распахивает куртку Каспбрака и шарит под ней руками. - Нет, - выдавливает парень. - Что?! - Я не смог достать. Меня застукал охранник. Ричи, извини, умоляю, я пытался, но... Тозиер рычит и отворачивается. Эдди стоит неподвижно, почти не дышит, наблюдая за тем, как его изголодавшийся друг меряет шагами комнату. - Блять! - взрывается вампир. - Сука! - Ричи... - Ну, и что мне теперь делать?! Что мне делать, Эдди? - он снова подходит к Каспбраку, глаза начинают краснеть. - Мне нужно поесть! - Потерпи, пожалуйста! Мы что-нибудь придумаем, обещаю! Тозиер упирается руками о стену, нависая над Каспбраком. Взгляд устремляется на шею, и Эдди перестаёт дышать. Проходит целая вечность перед тем, как Ричи - чёрт знает, как ему удалось - собирает последнюю волю в кулак и отходит от него в противоположный конец комнаты, чтобы не смотреть на шею своего друга. Он садится на диван и зарывается руками в волосы, упираясь лбом в ладони. - Вот же блядство. - Ричи, я достану кровь. На слове кровь Тозиер болезненно морщится. - Иди спать, Эдс. - Что? - Иди, пожалуйста, спать! Уйди с глаз моих долой! Прошу тебя, - последнее было сказано почти шёпотом. Каспбрак нервно сглатывает и продвигается вдоль стены к своей комнате. - Потерпи до завтра, - говорит он, выглядывая из-за двери. - Ага, попытаюсь, - бурчит Ричи. - Закрой дверь. - Хорошо. - На замок, Эдди. Эдди на секунду застывает. Затем кивает зачем-то, хотя друг на него даже не смотрит, и закрывает дверь. На два оборота. *** Эдди даже не представляет, каково сейчас Ричи. Всё, о чём Тозиер думает так это о голоде и способе его устранения. Он сидит на диване, а за хлипкой стеной спит его друг. Живой друг. Тот, по чьим венам течёт горячая кровь. И невозможно не думать об этом каждую грёбаную секунду! Ричи грызёт ногти. Клыки вылезли наружу, и он не может спрятать их обратно. «Спасибо» той твари, которая поджидала его на Пустоши. Вампир мог схватить кого угодно, но попался Ричи. Если бы он был один, то его вероятнее всего осушили бы досуха, но рядом был Эдди. И, чёрт, он не растерялся. Схватил огромный булыжник и вдарил той твари со всей дури по роже, схватил Тозиера и помог убраться оттуда, как можно скорее. Самое примечательное, что тогда был день, светило солнце. Сколько же должен был голодать тот вампирюга, чтобы кинуться на человека прямо среди белого дня?! Наверно, достаточно долго. Пару недель или около того. Возможно, дольше. Ричи переходит с ногтей на пальцы. Прошло пять дней и шесть ночей с момента, когда Эдди последний раз приносил ему больничные пакеты с кровью. Вроде, не так давно, но это кажется целой вечностью по сравнению с тем голодом, какой испытывает сейчас Ричи. Тозиер смотрит на дверь спальни. Эдди. Эдди. Эдди. Что же ты наделал? – думает он. Каспбраку стоило бросить его и бежать одному. Вместо этого он спас Ричи. Если это можно назвать спасением. Не бросил даже тогда, в круглосуточном торговом центре. Когда Тозиер впервые почуял металлический аромат крови струящейся из тоненького пореза на ладони неуклюжей дамы, которая помогала своему внуку открыть упаковку какой-то только что купленной игрушки, и случайно поранила руку. Даже после того как Ричи разорвал этой даме горло, а затем и мелкому пацану, который не убежал лишь потому, что впал в оцепенение от увиденного. И кто вообще ходит с детьми по ночам, чтобы купить сраную игрушку?! Несмотря на всё это, Эдди остался с ним. Пожертвовал всем ради него. Рисковал много раз, пытаясь достать пропитание. Ричи отгрызает себе фалангу среднего пальца левой руки. Начинает грызть фалангу указательного. Всё равно всё восстановится, стоит только хлебнуть кровавого коктейля. Каспбрак не знал, на что подписался. Никто из них не знал. До недавнего времени. Ричи начал прислушиваться к сердцебиению друга. И понял, насколько сильно Эдди его боится. У Тозиера никого больше нет кроме него. И он пытается, изо всех сил пытается не допускать даже малейшей мысли о том, чтобы пойти сейчас, вынести нахрен эту дверь с одного удара и впиться зубами в горло своего друга. Он пытается не думать, что готов это сделать даже не из-за голода, а из-за страха потерять Эдди. Один укус и они будут вместе. Навсегда. Одна мысль, что однажды, наступит день, когда Каспбрака не станет, а Ричи на тот момент не изменится и не постареет, сводит с ума. Ричи бы уже давно дождался рассвета и вышел навстречу солнечным лучам с распростёртыми руками, если бы не Каспбрак. Пока Эдди рядом, нет ничего важнее этого. И Ричи хочет, чтобы так было и дальше. Всегда. За дверью слышно спокойное сердцебиение и тихое, размеренное дыхание. Тозиер встаёт с дивана и идёт к спальне. *** Эдди резко вырывает из сна непонятное чувство. Он открывает глаза и смотрит на окно. Ещё не светает, значит, можно спать дальше. Каспбрак блаженно потягивается, переворачивается на бок, лицом к двери и сердце тут же делает резкий кульбит куда-то в пятки, потому что он замечает приоткрытую дверь и Ричи, сидящего на корточках около кровати. - Блять! Какого?! – дёргается Эдди, отодвигаясь как можно дальше. Глаза Ричи красные, на губах лёгкая ухмылка. Зайти в комнату было легче простого, достаточно было повернуть ручку и резко дёрнуть на себя. Каспбрак даже не проснулся. Поэтому Ричи позволил себе некоторое время полюбоваться на него спящего. Чем дольше он наблюдал за ним, всматривался в расслабленные черты лица, тем сильнее хотелось скорее обратить его, но в то же время чувство жажды набирало силу… - Эдди, - Тозиер поднимается на ноги и, Боже, он кажется Каспбраку сейчас таким высоким, таким зловещим и опасным, как никогда прежде. – Иди сюда. Его друг мотает головой и натягивает одеяло до самого носа, пытаясь укрыться от этого взгляда Ричи, в котором читается лишь «добыча, добыча, моя добыча, моё!». Эдди чувствует, как длинные пальцы крепко хватают его за лодыжку и тянут. Парень начинает орать и вырываться. Тозиера это бесит. Вампира это бесит. - Заткнись, Эдс, и не сопротивляйся, - хрипит он в лицо своего друга, который смотрит на него большими от ужаса глазами. Ричи очень сложно сейчас сдерживать свою голодную сущность, в голове творится полный кавардак, который меркнет в бешеном сердцебиении Каспбрака, в его прерывистом дыхании и, одуряющем голову Тозиера, чувстве страха. - Пошёл ты! – говорит Эдди и пинает Ричи другой ногой в пах. Пока его поехавший с голодухи друг ослабляет хватку и сгибается пополам, Каспбрак спрыгивает с кровати и выбегает из комнаты. У него нет ни малейшего представления, куда бежать и где спрятаться. До рассвета в лучшем случае пара часов, на солнце он будет в безопасности, а там что-нибудь да придумает, что делать дальше, как быть… Страх говорит ему: "Беги! Беги! Твой друг решил сожрать тебя на завтрак! Спасайся!". Эдди подбегает к двери номера, открывает замок и волосы на голове встают дыбом, когда позади него раздаётся такое злобное, звериное рычание, что от страха подкашиваются колени. Ричи, которого в конец взбесило сопротивление Эдди, догоняет беглеца, хватает за шкирку и отшвыривает вглубь номера, подальше от двери. Каспбрак падает на спину, из груди вышибает весь воздух. Путь к спасению отрезан. Тозиер отходит от двери и встаёт рядом с ним. - Ричи, - шепчет Каспбрак, взывая к остаткам всего человеческого в друге, - пожалуйста, не надо! Не делай этого! – Он пытается незаметно отползти хотя бы чуть-чуть, но Тозиер тут же наклоняется, хватает его за ноги и тянет на себя. – РИЧИ ПОЖАЛУЙСТА НЕ НАДО! – Кричит Эдди, чувствуя клыки, упирающиеся ему в щёку. Тозиера бесит то, что всё идёт не так, как он хотел. Он не должен был пугать Каспбрака, применять к нему силу, а Эдди не должен был убегать от него, бояться и умолять остановиться. Всё идёт не по плану. Ричи сильнее вжимается в Эдди, пригвождая к полу своим весом, просовывая руки под спину, впиваясь пальцами в лопатки. Он трётся носом и клыками о его щёку, вампир внутри него слышит лишь, как бухает кровь в этом живом, тёплом теле, в его добыче, в его еде… До Ричи доносится едва слышимое, тихое, отчаянное: - Господи, пожалуйста, остановись. Что ты делаешь?! Ричи сам не знает, что он делает. Его зубы в опасной близости от пульсирующей вены на горле Эдди, а его руки переместились под футболку друга, задирая её выше, оголяя плоский втянутый живот. Ричи хочется сказать: «Ты не представляешь, как сильно я тебя люблю, Эдс». Вампир хочет сказать: «Я хочу сожрать тебя здесь и сейчас. Осушить досуха». Всё нахрен смешалось в голове. - Ты – мой, - рычит Тозиер, ещё раз дёргая Эдди за ноги на себя. – Мой, мой, мой, - шепчет он в шею друга. Эдди молчит. Ричи прижимает его к себе так крепко, что Каспбрак не может вздохнуть. Тозиер поднимается вместе с ним и идёт в спальню. На секунду, на одну сотую её часть, Эдди верит в то, что всё закончилось. Ричи взял себя в руки, умерил голод, навёл порядок у себя в голове, но все эти надежды рушатся, когда Тозиер кидает парня на кровать лицом вниз, а сам садится на него сверху. Вот тогда у Эдди случается новый выброс адреналина. - Боже, Ричи, какого хрена ты делаешь?! Пусти меня немедленно! Тозиеру даже говорить трудно. Он хочет сказать Эдди, чтобы тот успокоился, не боялся, расслабился, что всё будет хорошо. Да, он ведёт себя сейчас как настоящий мудак, но потом он загладит свою вину, как-нибудь, как всегда. Ричи скрещивает руки Эдди у того за спиной и перехватывает их левой рукой с двумя отгрызенными фалангами, но это ничуть не ослабляет его вампирскую хватку. Второй рукой он стягивает пижамные штаны Эдди вместе с трусами до самых колен. Эдди начинает всхлипывать. Его люто трясёт, а в крови уже столько адреналина, что сердце рискует не выдержать. - Ты отвратителен! – скрипит зубами Каспбрак. Ричи не отрицает. Он и его внутренний вампир пришли к соглашению, которое не устраивает только Эдди. Вампир хочет крови, а Тозиер хочет своего друга. Два дела за раз, почему бы и нет? Эдди говорит ему, что Ричи сейчас всё похерит. Абсолютно всё. Каспбрак пытается извиваться, вырываться, когда чувствует длинные пальцы, влажные от слюны, ввинчивающиеся в его задницу. Но хватка вампира гораздо сильнее человеческой. Тозиеру сносит крышу, потому что вампиру сносит крышу. Для последнего Эдди - просто добыча. Еда. Возможность утолить свои потребности: голод/жажду, показать жертве кто тут, сука, главный, в чьих руках находится жизнь того, кого Ричи считал своим лучшим другом, и кого любил/хотел до зубного скрежета. Для Ричи он смысл жизни. - Блять, - раздаётся приглушённое ругательство, когда Тозиер задевает пальцами простату. Удивительно, но Эдди немного успокаивается, его сердце больше не стучит так, словно вот-вот взорвётся. Ричи это немного отрезвляет. Немного помогает сбавить обороты и уменьшить грубую силу. Он терпеливо прислушивается к сбившемуся, хриплому дыханию Эдди, растрахивая того пальцами. Вампир тем временем лишь ждёт, когда будет можно вогнать свои клыки в эту человеческую шкурку. Каспбрак уже ни черта не понимает, что конкретно хочет Ричи – трахнуть его или сожрать, или и то, и то? Ричи толкается в Эдди резко и глубоко, прижимаясь пахом к упругой заднице. Каспбрака выгибает, он напрягается до единой мышцы и ловит ртом воздух. И вампир решает, что уже можно. Тозиер вонзается зубами в горло своего друга и ловит самый настоящий кайф, когда рот заполняет горячая-горячая, пропитанная адреналином кровь. Он намертво присасывается к отрытой ране, крепче сжимая руки Эдди, пока вдалбливает его матрас, словно под ним не живой человек, а какая-нибудь секс-кукла. Каспбрак не издаёт ни звука. От члена и хорошо и больно, а от зубов страшно. Жутко страшно. Это не та смерть, которую хотел Эдди. По шее и плечу стекают кровавые струйки, пропитывая покрывало вместе с матрасом, расползаясь отвратительной лужей прямо перед лицом Каспбрака. Вампир ликует. Его жертва поймана, скручена и покорна. Кровь тёмная, обжигающая, пахнущая, как раскалённый металл, она струится по горлу Эдди, прямо в горло Тозиера. Охуенно. Ричи выпил уже так много, что сейчас больше похож на пьяного. Он отпускает руки Эдди, которые безжизненно падают на матрас, сбавляет бешеный темп до более медленного и плавного. Ричи обнимает его за плечи, прижимается близко-близко, загоняя член глубоко до упора, и кончает в полностью расслабленное под собой тело. Каждая финальная фрикция – словно взрыв феерверков. Как же. Блять. Хорошо. Ричи лежит на Эдди какое-то время, пытаясь соображать. Первая мысль, которая бьёт его под дых, вмиг отрезвляя – он не слышит сердцебиения. Ни быстрого и сумасшедшего, ни спокойного или хотя бы слабого… Сердце Эдди молчаливо и эта тишина моментально вгоняет Тозиера в панику. Вампир сыт и доволен, а Ричи теперь должен разбираться с последствиями. - Эдди!? – Тозиер слезает с него, переворачивает на спину и всматривается в спокойное, бледное лицо. Глаза открыты и словно застекленевшие. Щёки и подбородок в крови, как и матрас. Очень. Много. Крови. – Блять! Блять! Блять! Блять! – шепчет Ричи. Он нависает над другом, хлопает его по щекам, трясёт за плечи. Кажется, он перестарался. Один укус превратился в кровавое море, которое потопило все мечты и надежды Ричи на вечную жизнь вместе с Эдди. *** Когда Ричи возвращается в номер, то Эдди всё ещё мёртв. Солнце взошло и село, а он всё так же лежит на спине, на заправленной кровати. Тозиер прислоняется к дверному косяку, сжимая в руке красную канистру из-под бензина, на четверть заполненную свежей кровью. Плюс один к его списку убитых. Совесть почти не мучает его. Тот мужик был явно из какой-то бандитской группировки. Хорошо, что именно он попался Ричи. Убить его было проще, особенно после пули, которая прошла навылет через плечо Тозиера. После пары глотков рана затянулась. Он подходит к кровати, ставит канистру на тумбочку и ложится рядом с Эдди. Если очень сильно постараться, то можно представить, что Каспбрак просто спит, что его грудная клетка не неподвижна, что сердце размеренно бьётся… Ричи кладёт руку ему на грудь, закрывает глаза и говорит себе, что подождёт до следующей ночи. А если Эдди так и не оживёт, то на рассвете Тозиер встретит солнце на улице. Потому что больше нет смысла жить в мире, в котором он убил своего друга.