***
Он снял сутану и аккуратно повесил ее на стул. Черные спортивные штаны, толстовка с капюшоном — время идти на казнь. Круг третий он решил пропустить — они грешны, в этом нет сомнений. Но даже ему было понятно, что этой жертвы Он не желает. Этот город был ему тесен. Он прямо-таки чувствовал, что ему тесно среди грешников. Вспомнилась Маришка — неловкая в движениях, неловкая в словах, круглолицая и веснушчатая с черными, как агаты, глазами. Эти глаза всегда обжигали его. И как они потухли, когда… Он потряс головой, выкидывая эту мысль из головы.***
— Ты только погляди на это! — воскликнула Яна, изучая прейскурант услуг и записи администратора отеля. Майский, очнувшись от полудремы, несколько ошашело посмотрел на старлея. — Чего стряслось? — Оказывается, в половину второго ночи приезжал рабочий по зданию. Администраторша пишет в журнале смены, что в их кухне сорвало кран. — Ты думаешь, что сантехник их прикончил? Но это с Семеновыми никак не связано же. — Я знаю, — нетерпеливо отмахнулась Маринина. — Наверное, эти преступления, все же, никак не связаны… — Все-таки я с администратором побеседую: что это она информацию утаивает.***
— Виктория Дмитриевна, скажите, почему вы не сказали на первом допросе, что приезжал сантехник? — Нам, ну… Не позволяется вызывать ремонтников ночью. Хозяин считает, что все работы надо производить днём, когда мы наводим уборку. Но кипяток так хлестал, что я вот даже руки обожгла, — и администратор вытянула вперёд тыльные стороны ладоней: те были красными и сплошь покрыты пузырями — вторая степень. — Как долго вас не было на посту? — Майский, конечно, посочувствовал, но продолжил допрос. — Долго, минут тридцать, наверное, — тут Виктория покраснела… Flashback Мастер-сантехник оказался молодым, крепким шатеном, с гипнотическими зелёными глазами. Он весь походил на тех сантехников, которых показывают в фильмах для взрослых. Вика даже не поняла, что произошло: только что она стояла около раковины, записывала данные сантехника в квитанцию, а сейчас уже сидит на столе, а красавчик впивается жадным поцелуем в ее шею. Конец Flashback — Как зовут сантехника? — сурово осведомился Сергей. — Егор Степанов, я вам напишу номер службы, из которой он приезжал… — Вика вздохнула: теперь точно уволят.***
Перед ним шли двое: мужчина и с ним — мальчик. По голосу, мальчишка был противным и избалованным. — Пап, ну пожалуйста! — Сын, тебе вот зачем он нужен? У тебя рюкзака нет? Расточительство какое-то, я ж недавно тебе покупал неплохой рюкзак. — Но она же мне дала чуть-чуть! Этого достаточно ведь? — Я не жадный, но, может, ты эти деньги на день рождения прибережешь? Опять же, сходим все вместе, вчетвером, куда ты там хотел… — довольно убедительно произнес отец. — Втроем, — буркнул мальчишка. — Точно, проблемы же. Знаешь, и все равно — нет. Может, куда ещё пригодятся. — Жадина! — выкрикнул мальчик и побежал вперёд. «Скупость и расточительство… Четвертый круг…» — его затрясло. Его вообще довольно часто потряхивало. Он вынул из кармана нож с обоюдоострым лезвием. Ещё дома он окропил его святой водой. Сейчас свершится…***
Яна сладко спала, расположив ноги на ногах сидящего и так же спящего Сергея. Вошедшая Белая откашлялась, изображая военный рык Майского, и рявкнула: — Рота, подъем! — дернулся Майский, дернулась Маринина. — Таня, блин, — зевнула старлей. — Что стряслось? — Николай Петрович велел поднимать, новое убийство. — Меня тошнит уже от этого Полтавска, — буркнул майор, но, потянувшись, вышел из буфета за чемоданчиком. — Скинь адрес, ладно? — на ходу сказала Яна Тане. Едва оперативники покинули офис, как раздался звонок в приемной. Таня подхватила трубку: — Капитан Белая, ФЭС. Что? Марининой нет, а вы кто? Колчак, Наталия Петровна. Вы знаете, позвоните ей лучше на ее собственный номер… Что, не отвечает? Позвоните тогда позже, — пожала плечами Белая и положила трубку.***
— Вон та дама с собачкой обнаружила тела. Видишь, то, — лежит подальше. Я пойду с женщиной побеседую, — сказал Сергей и оставил Яну собирать улики. — Сержант, помоги-ка, — обратилась она к участковому. Вдвоем они перевернули первое тело. Жуткое кровавое пятно на кардигане пугало — по-видимому, убийца пользовался ножом. Лицо покойника было странно знакомо, но из-за того, что оно было содрано от удара об асфальт, было трудно разобрать черты лица. В правом боковом кармане что-то лежало. Старший лейтенант достала это, чтобы рассмотреть: «Так, мобильник, пара ручек, блокнот…» В другом кармане оказались небольшие книжечки — похоже, документы. Первой Маринина открыла красную, с золотой надписью «Паспорт». Земля заходила под ней, мир закружился… Показалось, что туман вокруг не только не поднялся, но стал даже гуще. Звонок мобильника привел ее в чувство на какое-то время. — Слушаю, — омертвевшими губами произнесла она. — Янусик, где Саша?! Где Мишенька? Я не могу до них дозвониться, гудки идут, а ни тот, ни другой не отвечают. — А, Наталия Петровна… Доброй ночи… Вы знаете, приезжайте ко мне на работу, там и поговорим… — спрятав трубку в нагрудный карман жилетки, Маринина ещё раз перечитала: «Маринин, Александр Яковлевич». Ее замутило, и она бросила взгляд на второе тело. К нему не хотелось даже подходить. Почему-то она знала, кто лежит чуть дальше. — Слушай, Ян, там пацан мелкий совсем, еле-еле лет одиннадцать. Похоже, ему артерию сонную перерезали… А тут у нас кто? — наклонился к девушке Майский. Она молча протянула ему паспорт — говорить просто не было сил. — Второй труп — это Маринин, Михаил Александрович… Брат это мой. Сводный. — Погодь, так это… Отец твой?! — с ужасом и удивлением одновременно спросил майор. — Да! Да, это мой отец! А теперь мне нужно будет все рассказывать мачехе, как-то с ней мириться и жить! — плотину прорвало: Яна расплакалась, резко встала с колен, слегка пошатнувшись, и пошла прочь, дальше в парк. Ей необходимо было побыть одной. Майский посмотрел ей вслед, потер озадаченно подбородок и скомандовал: — Санитары! Забирайте!***
— Здравствуйте, а вы к кому? — Меня падчерица вызвала… Сказала, что как-то это с моим мужем связано… Я вот и приехала, — Колчак нервно взглянула на Круглова, теребя в руках берет, а затем каким-то пустым взглядом проводила проходившую мимо лаборантку. — А, ну что ж, пройдёмте, — и Николай Петрович повел женщину в «последнее пристанище». — Серег, ты Яну отследил? — обратился Майский к эксперту. Тот, нахмурившись, покачал головой. — Нет. Она же оперативник ФЭС, попробуй ее найти… — в это время мимо лаборатории по направлению к моргу побежала лаборантка Настя, держа в руках поднос с какими-то бутылочками. — Что случилось, интересно? — задалась вопросом Таня. Она исследовала кровь, полученную из ранений убитых. Не успели мужчины высказать свои догадки, как она воскликнула: — Похоже, наш убийца повторяется! В образцах обнаружено ТО ЖЕ САМОЕ серебро, что мы нашли в квартире и на арматуре! — Да ладно?! — обомлел Сергей. — У нас что, зацепка появилась какая-то?***
Он сидел на скамье, слегка дрожа. Похоже, дрожь после каждого акта правосудия — это наказание для него. Чтобы он не забывался, не находил роль палача элементарным делом. Он видел, как от места казни в его сторону убежала коротковолосая девушка. У него затряслись руки. Опять вспомнилась Маришка… Она была хорошей. Хорошей, очень хорошей, вплоть до того, как… До того, как стала плохо себя вести. Очень, очень ПЛОХО.***
Наталия Петровна Колчак очнулась на кушетке. Мужчина в лиловой униформе держал ее за запястье; стоявший рядом седой усатый мужчина в хорошем черном костюме, скрестив руки на груди, глядел на нее. — Вам лучше? — спросил первый. Она кинула взгляд на два тела, накрытые простынями. Слезы сами собой покатились из глаз, и женщина содрогнулась в рыданиях. — Где Яна? — на удивление спокойно спросила она у Круглова. — Мне нужно с ней поговорить. — Старший лейтенант в данное время отсутствует. Проводит опрос свидетелей, — тут Селиванов и Николай Петрович переглянулись: оба знали, что Маринина ещё не явилась. Мало того, ни Белая, ни Белозеров не могли ее найти. — Раз вам лучше, попрошу ко мне в кабинет. Мне нужно задать вам несколько вопросов.***
— Обоюдоострое лезвие, — сообщил Борис Тане. — Я сделал слепок с раны мужчины. Нож один и тот же. — Изобретательный у нас убийца в этот раз, — произнесла Белая, глядя на синюшное тело мужчины — тело мальчика уже лежало в холодильнике. — Янка не появилась? — Сережа дозвонился до нее. Влетит ей… — покачала головой капитан. — Как придет — пусть зайдёт, — попросил Селиванов.***
Получившая выволочку Яна сидела в буфете, без всякого удовольствия глядя в чашку с ромашковым чаем и посылая ей команды превратиться в бокал яблочного сидра, к которому старший лейтенант питала большой пиетет. Майор Круглов почти не повышал голос — видимо, ее вид совсем не располагал ругаться громко и долго. В буфет вошла Наталия Петровна. Увидев Маринину, она почти была готова вцепиться наманикюренными ногтями ей в лицо. На лице у Яны тоже не было особой радости от встречи с мачехой. -Это все из-за тебя, — начала мачеха свою речь. — Если бы ты не заразила Мишеньку этим поганым увлечением, этим средневековым спортом, то он и Саша были бы дома, а не лежали бы сейчас в морге! Яна молчала. — Особенно, если бы ты не поощряла его в этом, как это делала я, он бы занимался спокойным спортом — шахматами, как я и хотела! Это ведь из-за тебя он бросил туда ходить, книжек каких-то развратных накупил! — всё больше распалялась Колчак. — Думаешь, я не знаю, что ты ему ещё и деньги на всю эту фигню давала?! А Саша ещё и останавливал меня — это ты его против меня настраивала. — По крайней мере, ребенок не рос зашоренным, как его мать! — не выдержала Маринина. — По крайней мере, он стал бы личностью, как этого хотел ОТЕЦ, а не вы! Он прислушивался к Мишке, помогал по мере возможности. А я не могла стоять в стороне, когда это делали вы! Колчак только набрала воздуха в грудь, чтобы выдать следующую тираду, очерняющую Яну, но в это время в буфет зашел майор. Сергей оглядел «поле брани» и, кашлянув, сказал: — Яна Александровна, вас просят в морг зайти… — Спасибо, Сергей Михайлович, — девушка соскользнула с табурета и вышла из буфета. — Пойдемте, пропуск на ваше имя готов, — произнес Майский, обращаясь к Колчак. Та вдруг как-то вся сжалась, как будто готовясь к удару, но молча пошла по коридору на выход.***
Он проснулся с криком и в холодном поту. Его навестила Маришка. Опять она смотрела на него горящими черными глазами. Губы у нее дрожали, она тянула к нему руки. Flashback От реки поднимался туман, и она в своем простом сером, без рукавов, платье, совершенно терялась в тумане. И все же — она была здесь, она ждала его. Его Серая дама, как он называл ее. Он сжал букет гладиолусов. — Прости, я… Я опоздал, — он почему-то ожидал, что она сейчас начнет отчитывать его, или, по крайней мере, сделает замечание. Он не выносил этого. Но она просто повернулась и взглянула на него. Он вздрогнул: ее глаза светились каким-то потрясающим светом; она даже не улыбалась — во всяком случае, губами. Но эти глаза… Ему захотелось подхватить ее на руки и закружить. Конец Flashback И вот она пришла. Ее тело, лежащее в овраге под неестественным углом, все ещё стояло у него перед глазами. Белое тело в сером платье. И лицо… Он скрипнул зубами от злости.***
— Борь, что хотел? — Яна вошла в морг. — На, — тот протянул ей стакан. — Валерьянка и вода. — Может, лучше коньяка? — безнадежно спросила Маринина. — Не здесь, не сейчас, и не со мной, — хмыкнул Селиванов. Яна вздохнула и опрокинула в себя содержимое стакана. Мысли поутихли, дикий нрав поулег. — Я просто не понимаю. Я работаю в полиции уже четыре года. И мне всегда казалось, что мы неуязвимы, недосягаемы для преступников… Но потом какая-то падла убивает близких нам людей. — Иногда мы и себя уберечь не можем, и не только от убийства, — резонно заметил Борис.