Объятия Монтаны

Драбмен вернулся быстро и сказал, что двигаться нужно на запад, но не успели они свернуть с главной дороги, как взгляд Эби приметил что-то странное вдали. Огромный крест или вроде того был каким-то непропорциональным и странным. Навершие его будто… — Останови! — помощница вылетела из салона, едва машина остановилась, и, спотыкаясь, поспешила к чёртовому кресту. Стилизованный символ Врат «украшало» полусгнившее тело человека. — Чем ближе к Центру ветеранов, тем живописнее, — философски хмыкнул Хёрк за ее спиной. Эби подняла ладонь к губам, качая головой. Это был совсем старик, и умер он в мучениях, приколоченный к кресту, ещё живой. О том говорили окровавленные пальцы, что, видимо, пытались разодрать веревку. Заляпанное кровью и неровное «грешник» зловеще чернело на щербатой доске у ног трупа. «Они звери, и Хадсон у них. И Пратт, и старик. Ты сама в их руках, глупая. Разве не чувствуешь?» — Эй, Амиго, — Херк потрепал ее по плечу, как спящую, — валим, пока эдемщики не появились. Они словно жопой чуют, когда кто-то где-то притормозил отлить или… — Да, — оборвала она его речь, — идём. Местом обитания медведя оказался холм у болота, об этом говорил след из потрёпанных вещей, следы когтей на деревьях и поломанные кусты. — Ты что, выстрелишь в него из РПГ? Это ужасно мучительная смерть, к тому же на взрыв набегут сектанты, — Эби маячила вокруг степенного Хёрка, окружая его вопросами, как знаками «стоп». Мужчина вздохнул: второй аргумент произвёл на него впечатление, но не настолько, чтобы сдавать заднюю. Даже городская полицейская, не имеющая точек соприкосновения с охотой, понимала, что по лесу они двигаются адски громко. Оружие Драбмена, похожее на водосточную трубу, то и дело сбивало толстые ветки, стучало о стволы, но хозяин, кажется, и не обращал на это внимания. Болото они давно обошли вдоль и поперёк, как и холм, и поляну. Сильно дальше. — Хёрк, — Эби решила, что от разговоров они не станут ещё заметнее, — я хотела сказать спасибо. За помощь. Хоть ты и не обязан, но я здорово напрягла тебя со всей этой историей. — Да ладно. Мы же кореши, тем более мой брат, Акула, всегда говорил, что барышням в беде нужно помогать. Папа всегда уточнял, что «если барышня не коммуняка», но ты вроде не из них. — Ты слышишь? — они остановились. Ветер принёс утробное ворчание со стороны гор. Майка моментом начала прилипать к взмокшей спине, но Эби пошла вперёд, держа пистолет наготове. Вместе они резко стали абсолютно бесшумными, почти настоящими охотниками, спиной она чувствовала, что лес наблюдает. Эби увидела его быстрее, чем почуяла сладкий трупный запах. Медведь был огромным и жадно обгладывал кого-то (из кустов Эби смогла разглядеть только человеческие ноги в ботинках). Они находились на возвышении, под небольшой горой, которая полностью закрывала их от солнца и неба. Повезло, что зверь был занят трапезой и не услышал их громогласного шествия. Людоед был окружен крупными камнями, но то и дело поднимался, отрывая от жертвы очередной кусок, и помощница видела его мышцы под шкурой и блестящую от крови морду. — Стрелять? — Он почти весь за валунами… Нужно что-то другое, — она обвела взглядом всё вокруг них, — стреляй в вон тот уступ, он выглядит так, словно сейчас обвалится. — Сечёшь, подруга, — шепнул Драбмен и встал на одно колено, целясь. Эби боялась даже стереть ладонью попавшие в глаза капли пота и не заметила, что задержала дыхание вместе с Хёрком. Послышался грохот, рёв и приглушённые звуки падения. Ей показалось, что земля содрогнулась. — Вроде мёртвый, — Хёрк первым подбежал к куче камней, под которым лежал гризли. Был ли он мёртв, Эби не знала, но нагнулась к его морде, заметив нечто блестящее на шее животного. — Апельсин, — она провела пальцем по отполированной пластине металла с кличкой. — Мы типа чьего-то питомца завалили? — Может, он был в цирке до того, как сектанты до него добрались? — Единственный прирученный медведь тусуется в Клыке, и он вроде меньше этого. Эби поднялась на ноги и сжала пистолет. Пуля прошла прямо в лоб, и теперь нападения на туристов должны были прекратиться, но Эби не чувствовала, что творит благо. Хотелось отмыться. Чед встретил их радушно и уже не ворчал в сторону Хёрка. К удовольствию Эби мужчина тоже не выглядел особо радостным после убийства животного, но отблагодарил их первоклассной едой. — Сбежал я в Истину, — начал повар. — «Истина»? Что это? — Эби неловко утёрла с щёк соус. — Сектантский праздник, типа в этот день поганое «Слово Иосифа» пошло в печать. Придурки считают это святым событием. Каждый год семейка Сидов разъезжает по округе, и Отец читает свои бредни, а вечером в долине устраивается пьянка. — Так они всё-таки бухают! — возмущению Хёрка не было предела. — Только в свои праздники. — Так как вы сбежали? — Лагерь Иакова в тот день почти опустел. За клетками следили пара упитых ребят. Я сидел как раз возле них, и рука у меня горела огнём. Я сказал, что началось заражение, и они повели меня в медпункт. Оттуда как раз вёл выход к воротам, по внешней лестнице, но ты попробуй в обычный день проскочить. А в Истину они всегда открыты. — Почему? — Все желающие приходят к базам Вестников и берут себе столько копий Слова, сколько смогут или захотят унести. — Они до сих пор так делают? — Все те годы, что прошли с моего побега. Больше я ничем не могу тебе помочь, разве что только советом: не суйся ты туда. Помощница рада бы кивнуть, доесть своё угощение и под вдохновляющую песню укатить в закат, никогда больше не оборачиваясь на Хоуп. Но какой она после этого полицейский и какой друг. Когда они закончили уже стемнело, и Эби горячо пообещала Чеду всем советовать его «Турбогриль». С полными животами и под местную музыку они направились обратно в резиденцию Драбменов. Дорога змеилась по холмам и иногда превращалась в сплошное ухабистое испытание. Иногда мимо проносились белые машины, и Эби невольно пригибалась каждый раз, но после третьей встречи поняла, что сектантам нет дела, пока машина не выглядит как добыча, то есть, в салоне не видно чемоданов с вещами. На этот раз Хёрк — старший сидел на кресле-качалке у двери и даже махнул им рукой, когда машина подъехала ко двору. — У папы сегодня хорошее настроение, — кивнул Хёрк. — Мне кажется, ты преувеличиваешь его злобность, — она хлопнула хромированной дверью, и вместе с этим раздался выстрел. Эби присела там же, где и стояла, судорожно расчехляя пистолет. — Херовы индюшки! — Хёрк-старший палил из своего начищенного ружья как герой старого вестерна — почти не целясь. Когда он заметил подошедших сына и гостью, то деловито поправил рыбацкий жилет и снова уселся в кресло, — Когда-нибудь эти твари пожрут всё живое в округе. Они и твоя мать, — бросил он красноречивый взгляд на сына. — Ну я так понимаю, вы разобрались с чем хотели: Иаков уже полчаса толкает речи по всем каналам. Эби опасливо переглянулась с подельником, и тот поспешил выкрутить звук отцовского радиоприёмника на максимум. Сначала была тишина. Липкая и угрожающая, как секунды перед рассветом, когда кажется, что утро никогда не наступит. А после раздался голос. Тягучий, хриплый и гипнотический. Она впервые услышала голос Иакова Сида и могла поклясться, что знает теперь, как звучит страх. У её личного ужаса теперь появился голос. — Чужак пришёл в наши земли, братья и сёстры, и беснуется, видя всё то, что мы уже построили. Она уже начала разрушать. Убивать, — Эби вздрогнула. Перед глазами как наяву появилась прекрасно сделанная гравировка. Апельсин. — За всё плохое грешникам воздастся вдвойне, за всю боль они ответят лично. «Они уже показательно пытают Хадсон, и на каждое моё действие их ответ будет всё кровожаднее», — Эби обняла себя за плечи и когда после выразительной паузы монолог продолжился, готова была разрыдаться. — Эбигейл, — от собственного имени бросило в дрожь, словно Сид уже стоял у неё за спиной, — ты слишком слаба для всего этого. Не создана для борьбы. Приди добровольно сейчас или сгинь в этом огне позже. Мы даём тебе шанс не усложнять — используй его, девочка. Сообщение оборвалось, приемник зашипел, и снова заиграла сектантская музыка. — Они крутят это каждые пятнадцать минут, — проворчал Хёрк-старший. "Они так быстро узнали", — думала Эби. Словно у него везде уши и глаза. Она нервно обвела гору над их головами внимательным взглядом. Вдруг там прячется Сид и наблюдает за её напуганным лицом. Вдруг он узнает, что чертовски прав насчёт неё.