Объятия Монтаны

— Твоя Сара — эдемщица, — сообщила Эби хлопая дверью. — Не все люди выбирают сторону Сопротивления или Врат, многие просто боятся и сохраняют нейтралитет. Что она сказала? — Мэри Мей напряженно заглянула ей в глаза заводя двигатель. Светлое лицо женщины вытянулось в вопросе, появились морщинки на лбу. — Ничего особенного, просто мне показалось, что она далеко не за нас. — Она ни за кого, — Эби в этом сильно сомневалась, но переубеждать Мэри не стала. Но беспокоила Эби далеко не хитрая старуха в лесной хижине, а собственное состояние. Путы изо лжи, насилия и притворной богобоязненности переметнулись с Сидов, и теперь она чувствовала, как задыхается. Руки, покрытые ожогами, красные от шрамов, жёсткие от силы, сжались на её горле. — Эта бурда, что вы мне дали, — осторожно, как обходя капканы, начала Эби, — она точно работает? — Блаженных от неё не слабо рвёт, Ангелы бьются как в эпилепсии, так что, думаю, работает. Тик, наш полудурошный гений, начал варить её совсем недавно, и это не лекарство. Просто тест. — Значит, я прошла? — Не провалила — это уж точно, — Эби отвернулась к окну рассматривая поля ферм. Яблоневые фермы цвели. Розоватые крапинки соцветий были похожи на младенческую кожу, такие же нежные. Некоторые уносило ветром, и пара лепестков даже запутались в её отросших волосах. Иоанн владел красивыми местами, хоть и сам был уродлив внутри. Горы Иакова, насколько она успела оценить, были такими же как он: непривлекательными, жёсткими и выматывающими. — Все считают Иакова самым злющим из Сидов, — либо у Эби мысли отпечатались на лице, либо Мэри просто попала в цель, и начала разговор, — но он хотя бы дерётся честно. Как и вонючий Иоанн. Настоящее зло — это Вера. Иосиф потворствует каждому её желанию, и пока она ходит по земле, мы просто боремся с туманом. — Но как добраться до миража? — Как и до любого ночного кошмара — побороть причину. Эта девчонка смелая только под защитой своего Отца, но как только мир вокруг этих засранцев начнёт разваливаться, вот тут она и струхнёт. Проклятая наркоманка. — Ты знаешь её? — бессильная ярость в голосе барменши была похожа на личную. Даже костяшки на её руках побелели оттого, как сильно она сжимала руль. — Были знакомы давным-давно. Вечно куковала у отца в баре: бледная, загнанная. Я пыталась помочь, подружиться с ней, но то был уже потерянный человек. Никто не ожидал, что Сид сделает её Верой. — Она действительно не первая? Я читала это в досье. Но где первые две? — Спроси у Иоанна, — прошипела женщина и больше Эби не задавала вопросов. Бункер Датча опустел, когда они вернулись: Джером и Илай ушли, так и не найдя компромисса. Ополченцы боялись, что оставаясь на одном месте долго и кучно, Сиды найдут их и набросятся как саранча, и Эби не знала, где и когда они соберутся снова. Датч, по его словам, не знал тоже. Мэри Мей решила вернуться в своё временное жилище где-то под Фоллс Эндом и ушла не прощаясь. Женщина явно злилась, что её городок так и не решились спасать. Подозрительный старик переглянулся с Мэри, когда они обе показались в жилых помещениях, и отчего-то полицейской казалось, что тестировали её не с подачи одного единственного Илая. Уайтхорс тоже был напряжен и всё же никак не выказывал опасений насчёт неё. В итоге рады ей были только неугомонные братья. Акула вился ужом вокруг Хёрка в кресле. На Драбмена накинули ткань как в настоящих парикмахерских, и брат стриг его бородку почти любовно. Эби решила даже не выяснять и сразу подсела к шерифу. — Как рука? — Сара сказала, просто воспаление. Ещё не гниёт, так что всё нормально. Дала припарки, и сказала пить обезболивающие. — Чёртовы Сиды, — сплюнул Эрл. Эби подсела к нему как любопытный ребёнок и начала выпрашивать всё что пропустила, начиная с падения вертолёта. Оказалось, старик большую часть времени провалился в мире Блажи, и «Пумы» вытащили его. — Почему тогда Илай боится только меня? — Иаков он… Не такой, как Вера, — вклинился Датч, — она завладевает тобой полностью, ты становишься как цветок с их дурацких полей, одним из тысячи. Никто и никогда не спутает Ангела Веры с нормальным человеком. А вот старший, мастер оторвать от тебя лишь кусок. Как медведь, он отцапает тебе часть ноги и будет смотреть как ты, истекая кровью, дохнешь. Тем и опасные его бывшие пленники — их может переклинить в любой момент. — Особенно он любит стравливать родственников. Ему, наверное, это кажется забавным. Так они и уничтожают важных людей — подсылают собственного брата или жену, — по спине Эби прошла дрожь. Казалось, она сейчас развалится как шарнирная кукла, выворачивая суставы. Но она упорно продолжала задавать вопросы. — Вы знаете, как он управляет людьми? — С обезумевшими особо не поговоришь. Но одни слышали голос, к другим он приходил, словно… — Сон, — Датч остановил на ней долгий взгляд из-за очков. Его тонкие губы сжались и стали совсем не видны. — Нечто похожее, да. — Мэри сказала, что я легко отделалась. — Не слушай её. Ей кажется, что каждый, кто не кидается с ружьём наперевес воевать с сектантами — получил от них слишком мало. Но плен есть плен. Такие вещи не бывают более или менее ужасными. Тем более в этих краях. Захотелось выйти на воздух. Бункер находился в самой гуще леса, и до воды нужно было идти не меньше десяти минут по жирной, гниющей листве. Корни деревьев словно пытались ей помешать, но Эби знала, что ей нужно время, чтобы подумать. Решить, что делась с самой собой. — Лечь и сдохнуть будет правильнее всего. Камни у воды были неплохим местом, подходящим, чтобы томно всматриваться в горизонт в красивой позе и думать о наболевшем. Так она и поступила. Только не смогла усидеть долго и начала крутить кнопку на рации вслушиваясь в чужие разговоры. Одни деревенские парни договаривались о передачи овса, кто-то другой просил помочь с самолётами. Какофония голосов сбилась в общий гам, будто Эби находилась в толпе, где-нибудь в городе. Хенбейн бурлила, сбивала коряги в воду. Неистовое, неодушевлённое существо и даже его секта осквернила, сливая Блажь из бочек. Олень неподалёку, уже немного одурманенный смотрел на неё мутно, как плохо сделанное чучело со стеклянными глазами. Станет ли она такой же. От страхов заболела голова. — Мне страшно. — Знаю. — Он был за спиной. Теперь-то она знала, кто и не собиралась поворачиваться. — Убирайся. — Не могу, я ведь твой голос в голове. — И что, прикажешь мне всех вокруг передушить? — Я бы нашёл кого-нибудь поспособнее, не волнуйся. Ты слаба как овца для убоя. — Чего ты ко мне тогда привязался. Отвали. — Если бы я знал, но таково желание Иосифа. — голос притих на этих слова, смешался с ветром, падающей листвой и шумом реки. — Мне нужно бежать, но и этого я не могу, Хадсон ещё у твоего братца. — Оставь, её уже не спасти. — А меня? — она всё же обернулась. В зеленоватом свечении, усыпанный огоньками, Иаков почти не внушал ужас. Здесь в лесу он и должен находится, и пусть воображаемый, он, наконец, выглядел умиротворённо. — Я попытаюсь. Но ты должна сказать, где находишься. — Довольно конкретные просьбы для голоса в голове, — Сид усмехнулся. Его борода лежала не так как всегда, словно он растрепал её в беге или драке, глаза были красными и выделялись как горящий дикий огонь на лице. — Потому что это приказ. Где ты? — что-то дёрнуло её ответить. Не собственное желание, но чувство слепого подчинения Она едва успела сжать губы, и стиснуть зубы до скрипа. — Придётся тебе меня поискать, Сид, и молись Отцу, чтобы ты успел сделать это до того, как я найду хорошую винтовку. Сектант замер, ничего не отразилось на его лице, но он по-птичьи наклонил голову, рассматривая её под другим углом. — Так значит, — он сделал паузу, — начнём? — Насчёт три, — хохотнула она отвернулась. Хенбейн затерялся за зелёной дымкой, и, наступая, эта наркотическая лавина скоро накрыла и её. Кто-то оголтело тряс её за плечо. Открыв глаза она увидела лицо Акулы, козырёк его кепки касался её мокрого лба. — Чика, ты чего расплылась здесь? Подыхаешь всё-таки? — Карл? — она провела ладонью по его плечу. Мужчина был настоящим. — Ну. — Твой огнемёт мне в ногу упирается, — она попустила взгляд. — Блин, сейчас намочится, — пироман подскочил с коленей, спасая своё оружие от воды, — Ты как на камнях вообще могла заснуть? — Шум леса убаюкал. — Помню, заснул я как-то раз в лодке, а окуни мне в воде пальцы обсасывали. Славный был уикенд. — Вас с Хёрком точно разные женщины рожали? — Акула засмеялся и помог ей подняться. Покидая берег, Эби не смогла удержаться и обернулась. Тот был пуст.