Объятия Монтаны

Она, как призрак, шагала в темноте. Бумер, сообразительная собака, тихо семенил рядом. Иногда Эби казалось, что он даже пригибается, завидев встречные машины, но списала это на воображение. Они своей необычной компанией двигались по берегу пешком. Помощница решила не рисковать и не отбивать ни у кого из сектантов его водный транспорт, боясь обнаружить себя раньше нужного. Патрульные машины ездили чаще обычного, и очень часто она могла разглядеть за рулём Верных. Значит ли это, что и Иаков серьезно взялся за дело? Неужели, это настоящая война? Сопротивленцы ей тоже попадались, бледные как тени, несчастные люди со старыми пушками. Их Эби тоже обходила по оси. Сбоку послышался шум, что-то копошилось в кустах. Эби вскинула пистолет, прицелилась и выстрелила. Пистолет был с глушителем, но она всё же сразу присела на колени, продолжая целиться. Бумер зарычал, пригибаясь. Белый волк, скуля от боли, вывалился из густых зарослей. Волчонок, щенок, приученный к человеческой крови. Он рыл лапами землю, с пасти капала кровь. Эби подождала, сможет ли он подняться, но животное явно не ожидало нападения, возможно, устраиваясь на ночлег. Ещё раз оглянувшись, Помощница пошла дальше. Бумер остался сторожить умирающего волка, но вскоре тоже присоединился. Всё чаще стали попадаться заправки, а значит и закусочная Холли приближалась. Мэри сказала, это пристанище для сектантов, но их машины попадались всё реже. Эби прибавила шагу. Кроссовки тонули в мокром песке, носки промокли. Наконец, показалась пустынная парковка с перегоревшим рекламным щитком. Эби глянула на карту. Похоже, это было оно. Как раз рядом с постом Верных. Если повезёт, Эби успеет сделать, что задумала до поднятия тревоги. Она успеет. Ресторанчик действительно был пуст, хотя уже как пару часов рассвело. Эби толкнула дверь и почувствовала эту «уверенность». Всё здесь словно противопоставление остальному региону. Здесь тихо, спокойно. Безопасно. Посуда чистая и новая, стулья без следов от ножей, стены без глазков от пуль. Здесь никогда не убивали, смерть сюда не заходит. Вся надежда на нормальную жизнь ещё теплилась здесь. Эби поспорила бы, что никогда не найдёт похожее второе место во всём округе Хоуп. Бумер остался снаружи. — Вам помочь? — Эби вздрогнула и посмотрела на женщину. Высокая блондинка, может старше Хадсон на пару лет. Морщинки у глаз — она всю жизнь улыбалась. Широкие кисти, натёртые пальцы — ей не стыдно работать. Эби подумала, что если бы Холли посчастливилось быть сейчас в другом месте, за ней бы бегали толпы. И вдруг подумала, что ей жаль. Она бы сама не хотела быть здесь, все мысли с головы улетучились. Она так устала. — Вы Холли Пеппер? — Помощница улыбнулась, чувствуя себя шакалом из окрестностей гор Уайттелл. — Да, — хозяйка перестала протирать стойку, — А ты… — Жду крещения, — Эби смущенно опустила глаза к полу, — Просто… Страшно. Мне сказали, здесь можно выпить. Простите, если рано. Холли расслабилась, тепло улыбнулась. Её веснушчатое лицо засияло. — Тебе повезло. Эти чурбаны вылакали почти весь виски. Но для нас, девочек, кое-что ещё осталось. Она скрылась в подсобке, оставив будущую «сестру» в одиночестве. Эби вскарабкалась на барный стул, оперлась на локти, вглядываясь в темноту дверного проёма. У её рёбер висит кобура. Если подружка Иоанна сейчас выскочит на неё с ружьём, Эби успеет выстрелить. Успеет. Будет легко. Она представила, что стреляет в младшенького Сида. В его нерожденных от этой женщины детей. Его родителей. Во всё, что он любит. Всё, чего он её лишил. Эби вобьет осколки черепов всех его любимых ему в тело, и ей будет легко это сделать. Она, наконец, готова. — Не заскучала? — тихо вернулась Холли, с бутылкой наперевес. Голос Мэри в голове, вдруг появившийся из неоткуда, велел ей уходить. Она ничего тебе не скажет, шипело в висках, а если не уйдёшь, пути назад не будет. Ты не понимаешь, что хочешь сделать. Я надеялась, что хотя бы ты не сломаешься. Что ты выдержишь. Чьи это слова? Эби улыбнулась:  — Я думала, во Вратах нет пьянства? — А его и нет, — подмигнула женщина и плеснула ей прозрачной жидкости в стакан. Водка, поняла Эби. Суровые тут «девочки», подумала она и отхлебнула полстакана. — Тяжело здесь жить? Женщинам, — Помощнице хотелось заткнуть себе рот, чтобы кто-то дал ей пощечину, отрезвил. — Как и везде, — пожала хозяйка тонкими плечами. Совсем бледная в своей черной футболке, — Но есть и те, кто защищает. Во Вратах таких мужчин большинство. Нужно только… — Найти своего? — перебила её Эби. Холли улыбнулась и кивнула, возвращаясь к мытью стаканов. — Ждёте толпу гостей? — Здесь всегда толпа, что уж поделать: людям нужно где-то отдыхать. — Готова поспорить, бизнес здесь — то ещё дельце. — О да. И опять же, — Холли подмигнула, подливая гостье ещё водки. — Тихо здесь как-то. Простите, от мыслей страшно… Можно? — Эби кивнула на телевизор под потолком. Тишину разорвал голос Иоанна, проповедующего силу слова «да». «Пусть смотрит», — это её собственная мысль, или того палача в голове, который заставляет её выживать? Уже не узнать. Играла старая запись: сердце Эби остановилось и забилось о рёбра, когда на сцену вышла Хадсон. Красивая. В слезах. Уже, считай, мёртвая. — Жаль девочку, — выдохнула Холли откуда-то сбоку, — Слышала, что с ней случилось? Эби покачала головой, не отрываясь от экрана. — Нет смерти страшнее, чем от руки друга. Эта девчонка, Эбигейл. Надеюсь, она искупит когда-нибудь этот грех. — Вряд ли. Ей уже ничего не поможет. — Эби уставилась в стакан. Запись кончилась и Эби повернулась, гадая, направлена ли на неё винтовка или нож. Нет, Холли лишь рыскала под стойкой в поисках чего-то. С усталым вздохом Эби расстегнула кобуру, сжала рукоять. — Думаю, её уже не спасти, — выдохнула она. — Всех можно спасти, — поднялась на ноги Холли и уткнулась взглядом в спрятанную под курткой руку, — Чтобы они не совершили. — спокойно закончила она, уже смотря Помощнице в глаза. Наверное, подумала Эби, она с самого начала узнала знаменитую Помощницу. Разве мог Иоанн не показать своей возлюбленной фото врага? Сколько машин уже едут сюда? — Тебе не обязательно это делать. Я знаю, Иоанн почти тебя уничтожил… И со мной так было, — она оставалась спокойной, и Эби позавидовала этой силе. А может, безразличию. Холли перегнулась через стойку. — Он любит тебя? — резко бросила Эби. Холли стояла неподвижно, а потом вдруг гордо вскинула подбородок:  — Да. Женщина рванула вперёд, достав нож-бабочку, как фокусник из рукава. Эби бы позволить перерезать себе горло. Разве так сложно, просто не сопротивляться? Но она отчего-то не могла перестать хвататься за свою жизнь. «Бей, или ляг и сдохни», — и ей приходилось подчиняться. Плечо пронзила острая боль, но Эби, извернулась, и схватила Холли за руку быстрее, чем та успела вытащить своё оружие. С противным хрустом Помощница вывернула ей руку и достала пистолет, целясь прямо в голову. Руки снова затряслись. — Это хорошо, что ты не можешь убить меня хладнокровно. — Холли смотрела ей прямо в глаза без капли страха. — Значит, у тебя ещё есть шанс. Спаси тебя Бог. Выстрел выбил жизнь не из одной Холли. Самой Эби казалось, что это она рухнула на пол, в собственную кровь. Это её волосы смешались с осколками черепа, а пальцы дрогнули последний раз и расслабились навсегда. С воем Эби упала на спину, пытаясь отдышаться. Бумер снаружи завыл. Помощница ползла к выходу на четвереньках, не в силах подняться на ноги. Ледяной утренний воздух обрушился, как лавина. Вдали завыли волки Верных. Разве они могли представить, что кто-то настолько наглый убьёт Холли прямо рядом с постом? Иаков будет в ярости. Эби, наконец, встала и отвернулась, натянув на голову капюшон. Не было ни света фар, ни звуков выстрелов. Закусочная на сорок пятой, без названия и вывески, оставалась идеально чистой, спокойной. И всё же. Она, Помощница, привела смерть в последний уголок, куда её не пускали. Эби казалось, она уничтожила какую-то непроизнесённую надежду. Собиралась ли она с самого начала сделать это? Уже невозможно было вспомнить.