Объятия Монтаны

Перед ней знакомая площадка с фонтаном посередине, почти родная. Эби будто вернулась домой, хотелось плакать. С нетерпеливой дрожью она обернулась. Он стоял и почти грустно смотрел на неё. — Ты сделала это. — не спрашивал Он, а знал. — Стала Охотником. Эби всхлипнула и бросилась к Нему, хватаясь как за спасательный круг. Убийца, так её стоило называть, но Он сказал «Охотник». Не жертва больше, а трусливый хищник, затаившийся в засаде. Отвратительное создание, но Он сжал её плечи, обнимая. Эби рыдала взахлёб от отвращения к себе. Что она сделала? Он доволен ею? Этого достаточно. Эби прижалась к широкой груди. Он пах, как хвойный лес, пах пожаром и кровью. Она подняла заплаканные глаза и смогла, наконец, разглядеть Его лицо. Завеса спала, и она увидела его так же реально, как если бы Он был настоящим. — Иаков. — выдохнула она, и мороз в груди выбил из неё сон. Эби села на землю и плечо тут же прострелило болью. Многострадальная рука, теперь раненая ещё и ножом подружки Иоанна, болталась как кнут. Помощница почувствовала как нож, который она так и не вытащила, обжигает плоть. Если она дёрнет его сейчас, то умрёт от кровопотери? Скорее всего. Помощница схватила рукоять. Бумер, лежащий в ногах, гавкнул. Она заснула прямо на земле, весь день бродила в лесу. С начала слышались выстрелы и крики, вой собак, но чем дальше они отходили от закусочной Холли, тем тише становились звуки. Скоро ли её найдут? Каким было лицо Иоанна? Он понял, что это была она? Эби улыбнулась и убрала руку от ножа. Ей ещё рано умирать. Она поднялась на ноги. Без компаса она не была уверена, что идёт в ту сторону, но если придерживаться берега Серебряного озера, то скоро она придёт в место назначения. Она как раз заснула на одной из скамеек на его побережье, неизвестно каким образом. Прошедший сон всё ещё оседал тяжелым покрывалом на сознании, будто что-то давило на мозг. Она вспомнила этот запах. Так пах лес и, возможно, ей привиделось, что и Иаков так пахнет. Она спустила ноги на землю. По мокрым ногам прошелся холод. Эби осмотрела горизонт. Память подсказывала, что осталось ещё недолго. Может она успеет до того, как сектанты выследят её. И Эби упорно шла вперёд, не оглядываясь и не тормозя. Из-под лезвия толчками била густая кровь, Холли попала ей как раз под ключицу. Чудо, что она вообще смогла проснуться. Бумер обеспокоенно скакал вокруг, иногда подвывая. — До чего же ты умный, боже. — Эби потрепала его между ушами. — Надеюсь, если я все-таки помру здесь, она тебя не бросит в беде, эта старуха. Ещё через час послышался лай. Сектанты, поняла она, выследили её, как дичь. Перед глазами тут же всплыл образ злого Иоанна, и Эби усмехнулась, прибавляя шаг насколько могла. Кажется, оставалось ещё немного, но перед глазами уже всё плыло. Эдемщики были всё ближе, она даже могла расслышать голоса. — Двигайся же, двигайся. — подталкивала она себя. Пёс волновался всё больше и Эби, как могла, пыталась его успокоить, но голос становился всё слабее. В конце концов ноги просто подвели её, подкосившись. Она свалилась в жухлую листву, мир окончательно поблек. Эби застонала, пачкая лицо в грязи, попыталась отдышаться. Боль в руке стала почти нестерпимой. — Давай. Бей, или ляг и сдохни. Заваливаясь на бок, у неё все же получилось встать и на нетвердых ногах похромать дальше. Бумер вдруг тявкнул и побежал куда-то в бок, пропадая в лесной растительности. В той стороне нарастали голоса. — Нет, стой. Бумер! Но пёс уже исчез и не отзывался. Эби мысленно помолилась всем богам, чтобы этот умный пёс успешно миновал сектантов. Наконец, спустя вечность, послышались звуки радио, а вскоре показалась и покосившаяся хибара на отшибе. Сварливая Сара, мирно дремала в кресле-качалке с вязанием в руках. И это когда вокруг война, подумала Эби. — Эй, старуха! — прокряхтела она, но Сара не проснулась. Эби шагала, но понимала, что уже не чувствует ног. Едва миновав скрипучую калитку, Помощница рухнула на землю, способная только на то, чтобы безболезненно перевалиться на спину. — Красиво. — улыбнулась Эби. Над головой зеленел хвойный лес, вечно живой, он будет таким же, когда она умрёт. От этой мысли ей стало спокойно, и она закрыла глаза.

***

Что-то звякнуло у самого уха. Сара по-старчески заворчала и Эби прислушалась к её голосу. Судя по всему, старуха уронила какую-то склянку. На улице слышался целый хор сверчков и Эби услышала их, потому что лежала на койке у самого окна. Снаружи не слышалось ничего, кроме этих убаюкивающих звуков. Неужели, погоня отстала? Рука метнулась к рукояти ножа, которой уже не было, а плечо перебинтовано. Сара, очевидно ведьма, нутром учуяв её пробуждение, тут же появилась в комнате. — Проснулась наконец. Понравилось честных граждан своим полудохлым видом пугать? — не смотря на злой тон, женщина подошла к ней и положила руку на лоб. — Я думала, у тебя начнётся заражение, но, кажется, обошлось. — Где сектанты? Я думала, они меня нашли. — Нашли бы, если бы я тебя не спрятала. Повезло, что они меня уважают, и не обшарили дом. У Эби закружилась голова, всё снова поплыло. Понимая, что сознание ускользает, она заставила свой язык двигаться. — Собака… В красной бандане. — от бессилия по щеке Помощницы покатились слезы, и всё окончательно померкло. Она то вырубалась, то снова приходила в сознание. Сара то сидела рядом, то комната оказывалась пустой. Тогда она звала ее, но тут же снова засыпала. Казалось, это длилось целую вечность, пока звук заглушаемого мотора окончательно не вывел её из бреда. За окном мелькнул свет фар, послышался лай и звук открываемой двери. Пересилив себя, Эби встала, порыскала взглядом по комнате и увидела обрезок старой трубы в углу. Здоровой рукой перехватила его и направилась к двери. Кто-то зашел в дом, впуская ночную прохладу и, не снимая сапог, направился в комнату Эби. Голоса Сары не было слышно, и Эби понадеялась, что это все-таки не убийцы-грабители. Дверь резко распахнулась, и в комнату влетел Бумер. Вся шкура его была заляпана засохшей кровью, но, судя по бодрости, не его. — Ах ты чудо-пёс, нашел ко мне дорогу? — забыв об опасности и выпустив трубу, Эби обняла животное за широкую шею. Тот тут же вылизал её щёки. — Он водил целую группу Охотников как детей, вокруг одного места. Не собака, а демоненок. — услышав этот голос, Эби медленно подняла взгляд. Бледный, с запавшими глазами и как всегда скучающим видом, Иаков Сид смотрел на нее, сверху вниз скрестив руки на груди. Из-под короткого рукава рубашки выглядывал бинт, но больше о его ранении ничего не говорило. Он был всё такой же огромный и мрачный. Эби встала. — Ты нашел его? Спасибо. — Пожалуйста. Они продолжили молча смотреть друг на друга. Может, это очередное видение её спятившего разума? Эби протянула руку к запястью Сида. Тот не отпрянул, но и не пошевелился, позволив слегка коснуться своей обезображенной кожи. Помощница почувствовала шершавость шрамов и то, каким горячим он был. Настоящий. Церковь в свете факелов. Она вся исписана заповедями, словно ранами. Сиды крепкая семья, любящая семья. А они здесь чужие. Надеть наручники или уйти? Перед глазами замелькали картинки собственного безрадостного прошлого. Падение, раны, ей больно и страшно. Ей без перерыва больно и постоянно страшно. Люди кричат, всё горит, сгорает дотла. Помощница должна всех спасти, иначе какой из неё герой. Бежать, драться. Бить. И снова бежать. Она сделала шаг. Сквозь плотную листву пробивается единственный солнечный луч. Пахнет лесом. Друг со смешной бородкой и звонким голосом улыбается ей. Оставить его позади, бежать дальше. Люди ненавидят её, она убийца. Руки скользят выше по коже, пальцы перебирают ткань рубашки. Она делает ещё один неуверенный шаг. Красные от ожогов руки тянутся навстречу. Легче умереть, чем справиться. Она плачет, лежа на мокрой скамье. Рядом вода, но она не смывает кровь. Лучше умереть. Но ей кажется, что кто-то всё-таки огорчится, найдя её труп. Хвойный лес, пепел и кровь. Его майка сырая от пота, но этот запах ничем не сбить. Она прижимается к ней щекой. Сердце под рёбрами бьётся. Обычное, человеческое. Иаков всё же не медведь в теле человека, и это отчего-то её расстраивает, но Эби улыбается. Его рука после короткого промедления ложится ей на затылок.