Тебе кажется.

- Термиты жрут дерево. Ты жрешь животных. Книги жрут тебя. – Когти, не скованные темными перчатками, перелистывают новую страницу. Ноги, обтянутые синей тканью брюк, покоятся на столе рядом с подозрительно тикающей коробкой. – Ты либо бежишь, либо мертва, все просто. - Нейро, иногда, почти всегда, я тебя не понимаю. - Яко вздыхает чуть обреченнее, чем хотелось бы. Коробка на столе, кажется, презрительно усмехается. – Это сон? - Что есть сон, букашка? – Темно-зеленые глаза отрываются от книги. Глазастые Пятницы, не дрогнув, продолжают копаться на дальних полках. – И почему ты думаешь, что я бы пустил себя в твой сон? – Ноги-в-брюках покидают стол, неясно растворяясь вместе с ножками стула. - Пустил себя? – Яко кажется, что температура упала ниже градусов на десять. Если в этом помещении когда-то была температура. - Ты же не думаешь, что у меня есть сны, инфузория? – Неясность растворяет бедра и сидушку антикварного кресла. Кацураги кажется, что в этой комнате все антикварное и старинное. Или хочет казаться таковым. - Ты запутываешь меня специально или по привычке? – Отвлечься, не смотреть на уже явно ухмыляющуюся коробку, исчезающие ноги кого бы то ни было, усики из стен и книгу, на которой есть ее лицо. Последняя подмигивает уголком и рассыпается в мелкую бумажную пыль. - Тебе просто нужно проснуться, Яко. – Морда попугая внезапно оказывается слишком близко. От клюва веет холодом, крылья изгибаются, словно хотят обнять и защитить. Яко отстраненно думает, что ей будет, если она все-таки выдернет хотя бы одно перо. Протягивая руку, не замечает, как Пятницы истерически разбегаются от ставшей непроницаемо черной коробки. Изо рта вырываются облачка пара и, кажется, демон становится еще больше. - Проснись, Яко. Яко улыбается, почти радостно – пальцы сжимают зелено-фиолетовое перо. Просыпаться? Но она же не умеет спать. Брови хмурятся и Кацураги задирает голову повыше, туда, где еще виднеются искорки в зеленых глазах. - Нейро, когда я умерла? Коробка закрывает только ее. За окном раздается грохот и почти сразу пронзительный визг кота. Или кошки. Яко лежит на кровати, прислушиваясь к квартире и самой себе. Переводит взгляд на часы, стоящие на тумбочке рядом. Будильник хладнокровно демонстрирует трехминутное оставание до звонка. Девушка думает, что прогуливать нехорошо, если, конечно, это не работа в офисе. Визг кошки (а Кацураги почти уверена, что это она), слышится уже чуть дальше по улице. Взгляд задерживается на книге, упавшей на пол и мозг лихорадочно останавливает момент, вспоминая, отряхиваясь от сонной пыли, почти ужасаясь. Будильник звонит в тот момент, когда Яко почти убеждает себя в том, черная коробка внутри которой были холодные пальцы, которые были внутри нее – большая выдумка. Из руки тянущейся к часам, выскальзывает небольшое перо – мягкое, зелено-фиолетовое, бесстыдно настоящее. Яко кажется, что она уже сошла с ума, когда сзади слышится мерзкий смешок. Оборачиваясь, она почти уверена, в том, что коробка уже захлопнулась.