Yume no hana

      – Поздравляем, Ваше высочество Серенити.       – Благодарю.       – Поздравляем, Ваше высочество Эндимион.       – Весьма признателен.       Дворец шушукается шестой час, с начала церемонии обручения. Принц не пожелал расстаться с мечом даже на время церемонии, вызвав короткое, но крайне бурное возмущение троих телохранительниц Принцессы, едва не приведшее к открытому конфликту с гвардией Принца. Столкновение удалось частично свести на нет: Её величество Серенити по-женски заострила внимание на важнейших деталях торжества (вроде размеров гербовых полотнищ землян на стенах пиршественного зала и уместности наличия венков из сортов цветов, эндемичных Луне). Однако сейлор-воины продолжают втихомолку переругиваться в стороне от принимающих поздравления обручённых.       – …спятил. Дипломатический союз, перспектива – мирное урегулирование их безумных конфликтов, а он открыто признаёт: даже не собираются…       – Марс! Дань традициям, мы должны уважать их, если хотим, чтобы сегодняшняя помолвка…       – Смысл? Если, по слухам, на Земле зреет бунт? Как долго продержится их Королевство?       – Мы обязаны сделать всё, чтобы Земля и Луна заключили союз – брачный и дипломатический. – Голос едва слышен.       – Назови хоть одну достойную причину, Меркурий.       – У правящей династии Земли крайне мало шансов удержаться в случае бунта, подкреплённого магией.       – Твои расчёты…       – Достаточно точны, Венера, и подкреплены информацией из надёжнейших источников.       – Шанс дезинформации?..       – Вряд ли земляне додумаются нафаршировать собственные каналы связи ложными сведениями.       – Тогда какой смысл…       – Мы обязаны всемерно способствовать союзу между Землёй и Луной.       – Во имя чего? Сказки о великой любви? Даже гвардия принца покатывается…       – Марс!       – Спокойнее, Юпитер. Расчёты показывают, что в случае успешного бунта восставшие немедленно атакуют все представляющие угрозу планеты, астероиды и колонии. И мы – в голове списка.       – Мы?! С нашей… кхем… армией…       – Сила Луны ведь не в ополчении…       Последняя пара придворных (или послов?) разгибается из поклонов и реверансов, Венера умолкает. Особы королевской крови перемещаются на банкет. Земная гвардия демонстративно удалилась насыщаться три часа назад. Системы наблюдения сообщили, что один из уважаемых друзей Его высочества уже унесён в состоянии полнейшей неадекватности.       Её высочество едва заметно опирается на руку Принца, золотистые волосы и белое платье чуть светятся в полумраке галереи. Серенити-сама очень устала. А вот Его высочество Эндимион, вероятно, выкован из первосортной стали, как земные мечи. Шесть часов улыбаться в ответ на пространные и лицемерные поздравления и выражения почтения…       – Ваше высочество. – В центре пиршественной залы Принц останавливается. – Если позволите сказать несколько слов и…       – Пожалуйста, Эндимион-сама. – Голос Принцессы по-прежнему звонок, но движения замедлились, плечи опущены.       Приобщающиеся к винам и деликатесам придворные явственно прислушиваются, гул шепотков почти затих.       – Её величество Королева Белой Луны Серенити позволила нам, жителям Земли, соблюсти ряд традиций, не нарушающих прямо принятых в Лунном королевстве обрядов, однако вызвавших определённые разногласия и некоторое, не побоюсь слова, недовольство жителей Луны… в том числе вашего ближайшего окружения, Ваше высочество. Я приношу извинения и вынужден пояснить: по нашим обычаям мужчина не вправе снимать оружие, когда его дом осаждают враги. Как вы знаете, сейчас Земля находится на осадном…       – Лучше бы извинился за лорда, – ворчит едва слышно Венера.       – И его не в меру ретивую телохранительницу с каким-то океанским именем, – добавляет Марс. – Чуть не передралась с каждым, кто намекнул, что благородный дон изволил упиться.       – … В качестве извинений я хотел бы преподнести в дар воительницам Луны…       Принц откидывает полу плаща, Марс явственно дёргается, в ладони в любую секунду может появиться огонь.       – … Насколько мне известно, в Лунном королевстве все попытки культивирования этих цветов окончились неудачей.       Запах. Слабый запах, месяцами не уходивший из наших лабораторий – семнадцать недель усилий окончились слезами Принцессы и тремя жалкими засохшими кустиками.       – Венера-сан…       Воительница с золотистыми, как у принцессы, волосами с поклоном принимает светло-жёлтый цветок, распространяющий чуть уловимый аромат заваренного чая.       – Юпитер-сан…       Высокая, ростом с принца, русая сенши неловко кланяется, поднося к лицу белые с зеленоватыми прожилками венчики.       – Марс-сан…       Девушка в красной матроске, встряхнув смоляной гривой, получает ветку с тёмно-вишнёвыми бутонами. Кажется, на мгновение её щёки розовеют.       – Меркурий-сан…       Голос принца совсем рядом, хотя нас разделяют десять шагов – и половина полупустой залы. Солнце уже высоко, лучи пронзают стеклянную крышу залы. В их свете тёмная фигура отбрасывает резкую тень, разрывающую снежный мрамор пола.       Возле тени маячит сияющий белый силуэт Принцессы. Но небесный блеск глаз обращён только на фигуру, заговаривая её силу и угрозу.       Каблуки сапог гулко стучат по совершенно умолкшей зале.       – Вы приложили огромные усилия по выведению этого вида на Луне. В знак уважения к вашему труду и как символ самых безрассудных мечтаний…       Лепестки на тонком стебле…       Но их же не существует. Не бывает. Даже на Земле. Потому и стали символом…       …синие, невероятно синие.       Как ночное беззвёздное небо. Как ледяное горное озеро.       Как глаза Эндимиона. Не существует глаз такого глубокого оттенка… не должно. Только у безумных, нереальных видений бывают такие глаза.       – Я вывел этот сорт специально для вас, Меркурий-сан.       Шипы чуть колют сквозь перчатки, заставляя склониться.       – Эндимион-сама, вы волшебник, – улыбается Принцесса. – Никогда не видела синие розы.       В ответном взгляде Принца вспыхивает свет.       Голубоватое сияние проникает в кровь, в сердце, парализует пальцы с небывалым цветком.       Союз между королевствами должен быть заключён любой ценой. Не ради международного блага, дипломатии, войн или мира.       Ради света, загорающегося в узких сапфирах при встрече с сиянием тёмно-голубых радужек. Света, растворяющего души.