Изуна-химе

Сколько уже длилась война? Никто об этом не знал. Просто — забылось. И сейчас, Мадара смотрел в небо чуть задумчивым взглядом.  — Эй, ты чего такой кислый? — Изуна задиристо усмехнулась, держа в руках расческу. Она, как всегда, выглядела как парень, только не было на лице маски, которая специально искажала голос и скрывала слишком миловидные черты. Все же Изуна была уже не ребенком — девушка как-никак.  — Интересно, эта война… Она когда-нибудь кончится? — Мадара перевел усталый взгляд на Изуну.  — А зачем ей кончаться? — склонила голову набок Учиха. — Теперь это уже кровная месть. Месть за своих близких, погибших в войне. Это никогда не забывается.  — Но тогда погибнет больше, — в голосе слышалась горечь.  — Такова наша судьба. Мы живем, только чтобы бороться. — Изуна тоже посмотрела в голубое небо. Сегодня была прекрасная погода, теплая. Светило солнце, а окружающий мир радовал яркими зелеными цветами. Так спокойно.  — Может ты в чем-то права  — И с чего тебя на философию потянуло, Нии-сан? — девушка улыбнулась, подставляя лицо солнцу. Встав за спиной старшего брата, Изуна хитро посмотрела на Мадару. Руки так и тянулись привести в порядок эту взъерошенную копну волос. Тем более расческа уже есть. — Неужели Сенджу навел на эти мысли? Честно тебе скажу, братик, Сенджу — это как сорняки, и лучше бы их вырвать, а то, не дай Ками, расплодятся.  — Изуна!  — Знаешь, братец, я тебя прикрываю с тринадцати лет. Вот скажи мне, в клане сложно себе найти друзей, почему Сенджу?!  — Ты не первый раз это говоришь, — Мадара дернулся, когда расческа таки добралась до его волос, но экзекуции мученически терпел.  — Говорю, — согласилась Изуна, — но было бы еще легче, если бы мы прибили этих двоих. Хашираму можно быстро, он — неплох, не спорю, но Тобирама, — губы растянулись в кровожадной улыбке, — можно помучить. И подольше. Даже нужно. — Изуна закатила глаза и цыкнула. Волосы имели характер своего хозяина и слушаться явно не желали. Шевелюра Изуны, же, вела себя более прилично и хотя бы завязывалась в хвост.  — Изуна, — наконец сдался Мадара, — оставь ты, наконец, в покое мои волосы, они мне дороги, как память, а лысым ходить — авторитет потерять.  — Авторитет потерять, — съязвила девушка. — Что там терять-то? Мне уже из нашего клана в спину тихо шепчут, что я ублюдок и псих. Что про тебя говорят, не знаю, но я слышала, чуть помягче. Бешеным псом величают.  — Кто? — Изуна покачала головой, когда услышала рык брата.  — Тебя так волнует своя репутация? Хотя да, ты же будущий глава клана, авторитет нужен.  — Мне плевать на свою репутацию, — довольно резко ответил Мадара и повернулся к сестре. — Кто посмел тебя оскорбить?! Я убью этого смельчака.  — Он уже мертв, — девушка равнодушно пожала плечами и обняла брата, — не сердись, ни-сан. Хорошо все-таки иметь старшего брата, в его объятиях так уютно.  — Если я умру, аники, забери мои глаза, — тихо прошептала Изуна.  — Ты не умрешь, я об этом позабочусь. Только не ты. Изуна напряглась и отстранилась. Поспешно натянула маску и посмотрела в сторону деревни.  — Изуна-сама, Мадара-сама — Сенджу! Нападение!