Изуна-химе

— Изуна-сама… бла-бла-бла… о чем вы только думали?! — дежавю однако, только ранее звучало имя брата. Действительно, о чем я только думала, когда запечатывала лабораторию? Наверное, о том, как бы уничтожить всю деревню, ведь я всемирный злодей — псих и ублюдок и так далее-далее. Тьфу — бесят! На самом деле, они возмущаются из-за Акиры. Сенджу ведь. Если бы я стала его Наставником, но я же — Учитель. А мальчишка еще и сирота. В чем разница? В клане родители не всегда могут обучать ребенка из-за постоянных стычек, да и не у всех детей остаются в живых родители, поэтому каждому юному шиноби назначается Наставник. Это наиболее опытный шиноби, не участвующий в стычках, но остающийся боеспособным. Увы, в нашем клане редко рождаются Учихи, которые могут быть ирьенинами — слишком редко. Наш кеккей генккай — шаринган и высокая склонность к огню, такой тип чакры очень сложно преобразовать, поэтому меня все еще не убили, несмотря на все мои «капризы». Даже то, что я химе клана, не спасло бы меня от убийства из-за своих экспериментов, так как слишком многие из нас боятся попасть ко мне на стол. Когда Учиха чем-то увлекается, он будет одержим своей идеей и может даже наплевать на клан. Поэтому с детства нас учат держать эмоции при себе и выпускать лишь в бою. Небоеспособные шиноби умирают — у меня есть привилегии забирать их к себе. Кстати, моя репутация помогает, Учихи стараются как можно реже получать ранения, правда вот минус есть… Если кто-то ногу потеряет или руку, то его стараются сразу добить, чтоб не мучился потом. Вернемся к Наставникам и Учителям. Ну так вот, Наставники обучают всему стандарту и их называют просто — сенсей. А вот Учителя… Когда более взрослый находит родственную душу или просто решает стать Учителем, то такой шиноби берет младшего под опеку. Учитель обучает Ученика всему: этикету, как себя вести, как двигаться, учит жить, раскрывает свои секреты и таким образом передает их. Учитель заменяет Ученику родителей, и только он решает, как обучать и чему своего Ученика. Когда я ушла путешествовать, никто ничего не сказал, так как это решил Учитель. Клан, конечно, был недоволен, что в опеку меня взял не Учиха, но сделать уже ничего не мог. Насколько я знаю, брату предлагали, но он слишком своеволен и даже не собирался кому-то давать власти над собой, ведь Учитель мог заключить договор о браке для Ученика. Слава Ками, Шинджи-сан, оказался больше заинтересован в моей учебе, чем в моей жизни. Как он говорил: «Мне плевать, что с тобой будет — хоть сдохни, но обучить тебя, я обучу. Причем так, чтобы ты была Химе клана Учиха» Эх… Тяжела доля великого шиноби. Дойдя до дома, я недоуменно посмотрела на коробку. Это что? Обошла ее по кругу. Обычная коробка — небольшая, коричневая. Это новый способ меня убить? Активировала шаринган. Пусто, однако, потянулась ее открыть — отпрыгнула, мало ли, избавляйся потом от яда. Но ничего не произошло. Не теряя осторожности, открыла ее.  — Э-э-э? — на меня большими желтыми глазищами смотрел кот. Подозрительно белый и подозрительно знакомый.  — Широгане, — простонала я, понимая от кого подарочек. Некомата помнил о своем обещании, чтоб у него шерсть вздыбилась, а кошечки это непотребство увидели!  — Мяу! — ехидно сообщило пушистое чудовище. Помню его, вечно меня сдавал да чайные церемонии заставлял учить под угрозой мести. Маленькая гадость! Нет, кошек я люблю и даже обожаю, но этот представитель кошачьего племени всю душу из меня вытряс — они бы с Тобирамой сошлись.  — И что ты здесь забыл, гадость? — спросила я, думая о том, как бы его запечатать обратно — вот говорил мне Учитель, не принимай незнакомые подарки, так нет же — любопытство!  — Р-р-р! — преобразился сразу пушистик.  — Да нефига! Вякнешь чего-нибудь, я тебе хвост обрежу! — пригрозила я ему, зная пакостную натуру. Познакомились мы с Широгане, когда я была еще ребенком, а он котенком, и на диво — «полюбили» друг друга с полу взгляда. Я наступила ему на хвост, он меня обматерил — впрочем, по ушам от его матери мы получили оба. А дальше — началась война. Он ссал мне в тапки, я красила его в розовый, он раскрашивал меня чернилами, коты-ниндзя меня обучали каллиграфии, я же запечатлила на его лбу кандзи «идиот». В ответ же он вызвался обучать меня этикету и чайной церемонии. Несмотря на его возраст, был он тогда уже мастером. Я попытку сделать из меня химе не одобрила и отомстила… Уже столько лет прошло, мне девятнадцать, а мы все еще пакостим друг другу. Как-то я провинилась сильно перед Некоматой, так он пообещал, что когда-нибудь подарит мне Широ, чтобы не повадно было. Я думала — пугает, ан нет — зараза!  — Мяу-у-у! — напомнил о себе кошак, я даже вздрогнула, ну и вой.  — Нет! — ответила я ему, — Я не пущу тебя на порог своего дома, ты меня понял, белая шаверма?!  — Ма-а-ау-у-у… — кот решил не сдаваться, видимо сам накосячил, вот и отдувается. Он посмотрел на меня, я на него. Хвост от раздражения начал стучать по коробке. Обстановка накалилась. С боевым кличем мы ринулись в драку. Во всю используя чакру, белая тварь пыталась выцарапать мне глаза, я же — оторвать ему хвост. Мы кусались, ругались и оба матерились. Он — на кошачьем, я — на человеческом. Летели шерсть и мои черные волосы.  — Сожгу нахрен, тварь белобрысую! — вопила я.  — Мя-а-а-у-у-у! — не отставал от меня кот.  — Изуна! — окрикнул меня голос. Отцепив тварюгу от своего лица, я с мтительным удовольствием, шмякнула его о землю и попыталась было придавить, но кот увернулся. Повезло шаверме. Сдув челку, огляделась. Братик, Хаширама и Тобирама. Картина маслом.  — Мяу! — обиженно вякнул Широгане.  — Заткнись, шкура!  — Сколько можно! — вздохнув, посмотрел в небо Мадара, — Вы же вечно с ним деретесь. Сколько вам уже лет?! Посмотрев друг на друга, мы отвернулись.  — Широгане, Изуна — может вы уйметесь наконец?  — Да чтоб я, с беломордым, да ни за что!  — Значит, вы будете жить вместе.  — Что?! — я возмущенно посмотрела на брата. Кошак удовлетворенно фыркнул.  — Того. Пока не перестанете желать друг другу смерти, пакостить и драться — живете вместе. А ты, Широгане, из дома даже не выйдешь, пока не осознаешь своего поведения. Мы снова переглянулись с котом. Потом посмотрели на Мадару. Ну все братик, ты попал, мы вышли на тропу войны... Отольются еще мышке кошкины слезы...