Ричард перевел взгляд на чашку, которая до сих пор бестолково стояла на кровати. Рокэ куда-то исчез, так ничего больше и не сказав, а Дик залпом допил остывший кофе и тоже поднялся.
Увидев капитана, Эмиль поднялся с кресла напротив монитора и протянул Ричарду наушники, но тот покачал головой и включил громкую связь. Эти люди — его команда, и он должен доверять им хоть в чем-то, иначе зачем вообще нужна команда? Дик сел в кресло, а Эмиль и появившийся из ниоткуда Рокэ молча застыли у него за спиной, будто два телохранителя.
Вдох, выдох, Дик расслабленно откидывается на спинку кресла, нажимает кнопку на панели — и на мониторе появляется лицо Штанцлера.
— Мистер Штанцлер, — подчеркнуто вежливо. Тот как-то чересчур театрально заламывает руки:
— Мальчик мой, какая радость, что мне все-таки удалось с тобой связаться, — он запинается, очевидно увидев Рокэ и Эмиля, и спрашивает: — Они слышат наш разговор?
— Нет, — уверенно отвечает Дик, даже не шевельнувшись.
— Хорошо, очень хорошо, ведь это как раз то, о чем я хотел тебя предупредить. Тот человек, — Штанцлер жестом указывает на Алву, — обманом стал членом команды корабля, которым ты командуешь, и сделает все, чтобы ты не справился со своей задачей. Не знаю, что он говорил тебе, но знаю совершенно точно, что Рокэ Алва — лжец и мерзавец, который не остановится ни перед чем, чтобы навредить мне, а значит — и тебе.
— Близко с ним знакомы? — спокойно уточняет Ричард, про себя молясь, чтобы Рокэ продолжал играть свою роль и делать вид, что ничего не слышит.
— Приходилось встречаться, — кивает Штанцлер, не догадываясь, что точь-в-точь повторяет ответ Алвы на аналогичный вопрос, и Ричард не может сдержать легкой улыбки, — ему не по вкусу моя работа на благо Земли — сам-то ничем подобным похвастаться не может, и поэтому вставляет палки в колеса.
— У вас есть доказательства, что мистер Алва собирается навредить мне? Или хоть какие-то конкретные действия, которые он предпринимал против вас?
— Он слишком осторожен и хитер, чтобы оставлять следы и доказательства, мой мальчик, в этом-то и проблема, иначе он давно бы уже сидел за решеткой! Впрочем, ты ведь наверняка слышал про «Ренкваху»?
Ричард еле заметно вздрагивает. Конечно, про «Ренкваху» слышали все. Трагедия казалась ужасной и в то же время нелепой, непонятной: в Солнечной системе, где полно станций и спасательных крейсеров, взорвался исследователь с новейшим оборудованием, который к тому же не проводил никаких экспериментов и находился под командованием опытного капитана Мишеля Эпинэ. Тем не менее, «Ренкваха» погибла, из находившихся на борту никого спасти не удалось, включая самого капитана Эпинэ. Тогда, пять лет назад, о «Ренквахе» много говорили, требовали новых стандартов технической проверки кораблей перед полетами, но в итоге резонансное дело просто закрыли, объявив «трагической случайностью, в которой никто не виноват». Отец, помнится, еще долго возмущался по поводу вопиющего бездействия и безразличия… Однако какое Рокэ Алва может иметь к этому отношение?
— Разумеется, слышал, мистер Штанцлер. И?
— Но ты вряд ли слышал, что Мишель Эпинэ и его команда исследователей как раз и были теми, кто открыл планету Талиг. Они обладали определенной информацией, а когда отказались эту информацию выдать, их уничтожили — все проще простого.
— И все-таки причем здесь Рокэ Алва? — Рокэ за спиной Ричарда подается вперед, но молчит.
— Этого ты тоже, вероятно, не знаешь, да и откуда… Одно время были подозрения, что Рокэ Алва работал на «Октавию» — и убрал Мишеля Эпинэ по приказу Дорака.
Вот это уже серьезно. Страх перед спецслужбами вроде бы остался в прошлом, но «Октавия» — особый отдел при Управлении внутренних дел под руководством Квентина Дорака, которого называли «серым кардиналом» в Совете консулов, все же внушала определенные опасения. По крайней мере, связываться с ней никто бы не хотел. И если Рокэ действительно…
— Допустим, но ведь это произошло пять лет назад. Какая опасность угрожает мне теперь?
— Та же, мой мальчик! Ты знаешь о Талиге…
— Я ничего не знаю о Талиге, — немного раздраженно перебивает его Ричард. — Потому что вы не изволили мне о нем сообщить ничего, кроме координат!
— Ты узнаешь, когда попадешь туда, а вот потом… Этот ужасный человек найдет способ сделать так, чтобы ты не вернулся, уж поверь мне!
— Прошу вас, не надо драматизировать, — кривится Ричард, — допустим, все так. Ваш совет?
— Вернуться немедленно, мальчик мой, немедленно! Или, по крайней мере, высадить его на Рубеже! Разумеется, он будет сопротивляться и попытается помешать, но ты можешь рассчитывать на… — Ричард собирается снова перебить Штанцлера, но что-то заставляет его скосить глаза на пустой монитор левее. Он успевает увидеть быстрый, еле заметный жест Рокэ: «Дай ему договорить», — и все же не перебивает.
— … рассчитывать на Оскара Феншо, он верный и надежный друг, он окажет тебе всяческую поддержку!
— Я понял. Благодарю за предупреждение, мистер Штанцлер, и сообщаю вам, что намерен продолжить путь.
— Значит, высадишь его на Рубеже. Такому человеку нечего делать на твоем корабле!
— Значит, — Ричард подается вперед, чуть повышая голос, — значит, я сам приму решение о том, кому и что делать или не делать на моем, как вы любезно заметили, корабле. Всего хорошего, мистер Штанцлер, — он нажимает кнопку «отбой» и теперь уже скорее падает, чем снова откидывается на спинку кресла.
С минуту все молчат, а затем Ричард резко поворачивается и спрашивает:
— И что это было?
Рокэ с Эмилем непроизвольно переглядываются, и Рокэ фыркает:
— Потрясающий вопрос, юноша, вот только исчерпывающий ответ на него займет неделю, не меньше. Извольте уточнить.
Ричард надеется, что слова Штанцлера заставят Рокэ что-то объяснять, оправдываться, волноваться, в конце концов, но Алва язвил, как будто ничего не случилось, и это, с одной стороны, ставило в тупик, а с другой… Может, все услышанное — действительно лишь лживая история, сочиненная Штанцлером? Понятно, что Рокэ хорошо владеет собой, куда лучше него, Ричарда, но всему ведь должен быть предел.
— Мистер Штанцлер не знал, что я взял вас в команду, когда мы отправлялись?
— Нет, — неохотно поясняет Рокэ, — Робер Эпинэ докладывал Штанцлеру о каждом вашем шаге, но я убедил его указать в очередном отчете, что вы наняли штурманом некоего Эйвона Ларака.
— Кто это?
— Понятия не имею, но очевидно Штанцлера он устроил. А поскольку ваш «верный и надежный друг» явился в самый последний момент, то улетели мы без приключений, на что я, собственно, и рассчитывал. Еще на помехи и задержки сигнала, но это я уже что-то размечтался.
— Значит, это доктор Феншо сообщил Штанцлеру, что на самом деле штурман вы?
— Кто ж еще, — вмешивается Эмиль, — и наверняка продолжит, как послушная Штанцлеровская собачка…
— Хорошо, — с неестественным спокойствием произносит Ричард, — а теперь главное. Вы действительно агент «Октавии»?
В глазах Рокэ мелькает что-то странное, похожее на сожаление, но тут же пропадает.
— Нет, я не агент «Октавии», — ровно отвечает он, — расценивайте это, как хотите. Однако я скажу вам вот что, — синий взгляд Алвы резко становится жестким. — Вам придется выбрать, здесь и сейчас: или вы со Штанцлером — тогда можете высадить меня на Рубеже, даю слово не сопротивляться; или вы правда хотите разобраться, что творится на Талиге и что случилось с вашим отцом, но тогда вам придется
поверить мне.
— Я согласен на второй вариант, — Ричард вдруг чувствует, что все его напускное спокойствие исчезает, маска трескается, а к горлу привычно (какое смешное слово для такой ситуации) подкатывает истерика.
Он вскочил и выбежал в коридор, пока еще в голове оставалось хоть что-то, кроме белой пелены, но тут же, оказавшись за дверью, бессильно сполз вниз по стене. Он не смог бы сказать, сколько так просидел, совершенно не осознавая, где находится и что делает, пока не услышал тихий звук разъезжающихся створок двери и не почувствовал, что кто-то присел рядом, аккуратно притягивая его к себе. Он немного пришел в себя и поднял голову — Рокэ. Странно, что Рокэ есть до этого дело, но сейчас у Дика не было сил думать или переживать, что подумает Рокэ.
— Все хорошо, — тихо, успокаивающе произнес тот, начав осторожно гладить его по голове, — все будет хорошо, Дик, все будет хорошо.
Дику сложно поверить, что такое возможно, но сейчас, в этих объятиях, ему действительно хорошо, и пусть идет к чертям Штанцлер со своими пафосными предупреждениями.
— Мне придется вам верить, — тихо пробормотал Дик, — хотя я и о вас не знаю ничего, по большому счету…
Рокэ приподнимает его голову за подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза.
— Я никогда не лгал тебе, — тихо, серьезно и с немым обещанием в синеве глаз. Рокэ убирает руку, но Дик все равно не отводит взгляда.
— Когда я разговаривал со Штанцлером… И с вами… Это как будто был не я, а кто-то другой внутри меня… Я не знаю, как объяснить даже… Кто-то уверенный, спокойный… Совершенно пустой, понимаете? Но не я, я не такой… Я не умею такое говорить, так изображать спокойствие, — беспомощно закончил Дик.
— Люди в состоянии стресса еще и не такое способны, Дик. Стресс — это ведь не только о том состоянии, в котором ты сейчас, стресс — это защитный механизм. Вот ты себя и защитил. А эти… побочные эффекты скоро пройдут. От панической атаки никто не умирает, — Рокэ улыбнулся, но не насмешливо, а как-то… ободряюще.
— И что теперь?
— Теперь? Теперь вы пойдете к себе в каюту, чтобы окончательно успокоиться и выпить воды, а у меня есть еще кое-какое дело.
— А про «Ренкваху» и…
— Мы об этом обязательно поговорим, но после того, как пересечем Рубеж, — Рокэ поднялся сам и помог Ричарду. — Все, иди.
***
Курта Вейзеля Рокэ нашел на рабочем месте — в машинном отделении, где тот снимал показания каких-то приборов.
— Курт, вы сделали то, что я просил?
— Сделал, — нахмурился инженер, откладывая планшет, в который он вносил данные, и поворачиваясь к Алве. — И то, что я обнаружил, не обнадеживает: чтобы деактивировать все устройства слежения, нам придется полностью обесточить всю систему отслеживания местоположения и всю связь, кроме приоритетного блока. Тот, кто устанавливал эти жучки, — инженер… я бы сказал «на вес золота», если бы золото сейчас не производили в любой дыре с помощью принтеров…
— Я понял вашу мысль, — перебил его Рокэ. — В таком случае, выключите все, что нужно.
— Вы с ума сошли? Вы вообще понимаете, что это значит?
— Если я правильно помню то, чему меня учили в Академии, это значит, что никто с Земли, Марса или станций не сможет определить наше местоположение, а мы не сможем ни послать туда сигнал бедствия, ни связаться с кем-либо, кто от нас на расстоянии большем, чем… Могу посчитать, но вы и сами знаете. А, и корабль вести мне скорее всего придется вручную, потому что компьютерная навигация даст сбой. Я ничего не забыл?
— Вы забыли, что мы летим во Внешний космос и имеем все шансы там сгинуть! И найдут нас уже археологи из следующего века!
— Сразу видно, почему вы так хорошо работали со Штанцлером, — пробормотал Рокэ, — вы тоже склонны все драматизировать. Впрочем, отставить истерику и выполнять, господин инженер.
— Капитан хотя бы об этом знает?
— Разумеется, Курт, разумеется. Успокойтесь и работайте.
***
— Третьей истерики за день я не выдержу, даже не начинай.
— Тебе следовало бы выбросить крысу за борт немедленно!
— Нет, не следовало. Я обрезал все способы коммуникации, но у него наверняка есть отдельное переговорное устройство. И я хочу, чтобы он по этому устройству сообщил Штанцлеру, что мы достигли Рубежа и летим дальше по курсу.
— Зачем это?
— Затем, что Штанцлер будет в ярости, как только обнаружит, что он больше нас не видит. А вооружение у этого кораблика на уровне геолокационного спутника, так что я не хочу рисковать понапрасну. Пересечем Рубеж, а там посмотрим.
