Вслух

Разноцветные огоньки на просторах прохладных ночных улиц намекают: пришло новое время мечтать. Бакуго плевать. Изуку все еще не научился. Дрожащие пальцы сжимают в судорожном плену тонкие грани ручки, словно бортик ванной в омерзительных приступах спектрофобии. Они напоминают немые мольбы о лучшем, когда внутри все сжималось в кровавую дымку, громкий звук ломающихся позвонков снежинок под тяжелым массивным ботинком или же остроконечный угол, с громким стоном о который вчера до дрожи хотелось разбить голову в мясное ничто. Деку не знает, почему обычная ручка вызывает такие ассоциации. Или знает. Но молчит. Безумство красок расцветает на листах Роршаха, а у Изуку на гранях обыкновенной дешевой ручки, купленной еще в далекие прошедшие годы унылой школьной поры. Это на самом деле кажется немного странным, но в голове все утрировать получается безотказано, так что он продолжает. Просить что-либо не хочется. Кажется, уже давно. Потому что кому, как ни им, знать, что судьба — ебаная русская рулетка, где шанс выжить один к плюс бесконечности в содранной подкорке собственного мозга. И рука двигается автоматически, выводя непонятные закорючки некогда знакомых до истязания слов. И слезы алыми красками впитываются в кожу, выжигая узоры ранее нужного покаяния. И под яркими фонариками хочется прилечь, тихо-тихо напевая будто бы важную могильную песенку. Только потом станет ясно — веревку с мылом использовать по назначению. Но сейчас — новое время мечтать в двенадцать, тридцать первого.