Прекрасное создание.

      Октябрь в Магнолии мало чем отличался от сентября. Сентябрь в свою очередь очень походил на август и июль. Деревья по-прежнему зеленели, не смотря на то, что Фестиваль Урожая* закончился четыре дня назад. Горожане и не думали надевать что-то теплее шорт и футболок. Удивляться нечему: так было по всей стране. Мягкий морской климат, что тут скажешь? Однако, это не главное. Главное, что предыдущие три месяца в Хвосте Феи прошли спокойно.       Относительно спокойно. Периодически хвостатые все же страдали от проделок Люси. Например, однажды она решила поиграть в «Снежную Королеву» и до обморока загоняла бедного Грея и зашедшего в гости Леона, заставляя созидать животных изо льда вместо нее. Изрядно доставалось и Леви, которой девочка решила не только рассказывать страшные сказки, но и петь нечто похожее (будто магу слова Гажила с его серенадами мало!).       В середине сентября к Люси начали возвращаться волшебные силы и теперь кроме Плю девочка могла вызывать еще некоторых духов, что оказалось не на руку Макарову. После того, как Люси поиграла в организатора свадеб, мастер женился во второй раз (и прости, Господи!) на Обабе. «Браки, заключенные на небесах, не расторгаются даже после смерти» — Невозмутимо заявил дух Созвездия Священника и испарился в клубе сизого дыма. Однако нечто подобное происходило только тогда, когда Лексус уходил на задания более, чем на сутки. В другие же дни все ограничивалось мелочами: Нацу, страдающем на паровозике, как машинист магического экспресса; вызываниями злобных духов, потому что девочка любила читать вслух все, и попытками достать Хеппи из-под потолка, чтобы все-таки поиграть в цирк.       Для мага молнии же все дни проходили в странном умиротворенном режиме. Он возвращался с задания, ловил на руки летящую на него маленькую бестию, и под ее рассказы шел домой. Там они готовили, потом ели, иногда в компании Громовержцев, иногда вдвоем. Временами на огонек заглядывала команда Нацу и Лексус не был против. В основном, за ужином обсуждали предстоящие либо уже выполненные задания, к которым девочка проявляла большой интерес. В девять Люси уходила плескаться в ванной, затем мылся Лексус, после чего он засыпал, обнимая ее, и все чаще ловил себя на мысли, что не хочет чтобы эта девочка повзрослела. Никогда.       Но продолжаться вечно так, конечно же, не могло…       Как и взрослая Хартфилия, мини-Люси любила подолгу сидеть в ванной. Безуспешно вызывая Водолея, играя со всевозможными уточками, корабликами и куколками, прекрасное создание купалось до тех пор, пока вода не становилась ледяной. К тому, что Люси занимает ванну на добрые два, а то и три часа, Лексус привык и лишний раз девчушку не трогал. Истерик не хотелось, да и жалко ему что ли? Тем более у него всегда есть компания, с которой можно приятно скоротать вечер. Однако в этот последний октябрьский день что-то пошло не так.       Переполошил всех как не странно Фрид, заметив, что в ванной подозрительно тихо. Лексус, сопровождаемый тревожными взглядами друзей, тут же пошел проверить и подметил еще одну странность: дверь в ванную была заперта. Отперев засов, который предусмотрительно открывался и с той, и с дугой стороны, Дреяр толкнул дверь и обнаружил девочку, которая была старше той Люси, что уходила мыться. И намного.       Перед мужчиной по колено в воде стоял тинэйджер. Хрупкая, немного угловатая, с плечами чуть больше бедер и маленькой грудью. Чертами девушка явно напоминала будущую Хартфилию, и была прехорошенькой. Мокрые волосы, длинными прядями прилипали к телу. Лицо было сплошь покрыто веснушками. А карие глаза с удивлением и ужасом рассматривали кровь на пальцах, которая, по всей видимости, до этого стекала по бедру. Люси была настолько поглощена мыслями, что заметила Лексуса только тогда, когда тот подал голос. — Люси, ты… — Сдурел?! — Завопила девушка, прикрываясь шторкой. — Свали из ванны! — Что? — Опешив от таких слов в свой адрес, маг молнии не сразу сообразил, что от него хотят. — Да уйди ты, наконец! — Прохныкала Хартфилия. И Лексус, все еще не отойдя от шока, покинул ванную комнату, слушая бубнеж мелкой по поводу всяких блондинистых даунов, которые не понимают, что такое закрытая дверь.       Надо сказать большое спасибо Эвергрин, которая все объяснила прекрасному созданию: что такое менструации, для чего они нужны, почему они идут, как с ними бороться и что с ними можно жить. Будь проклят слух драконоборца! Лексус предпочел бы и дальше оставаться в счастливом неведении, зная о месячных лишь то, что они мешают заниматься сексом.       В эту ночь маг молнии также узнал, что его диван в гостиной слишком маленький и не удобный. Благодаря чему он решил, что пора бы закончить ремонт в доме, и для начала не плохо бы заняться еще одной спальней.       Комната для Люси была подготовлена за два дня. Все благодаря тому, что подростки приобретают удивительное трудолюбие, если что-то нужно лично им. Лексус не видел в этом ничего плохого, но ему бы хотелось, чтобы прекрасное создание проявляло бы такое же рвение в поддержании порядка в доме. Многого ему не надо, достаточно будет того, что она начнет мыть за собой посуду и перестанет разбрасывать везде свои вещи. Мелочь? Да. И Люси на самом деле не сложно. Просто несколько дней назад девушка вспомнила о том, что она писатель, и с тех пор бродит по дому с листами и пером. Странная и неземная.       О каких мирских делах может идти речь, когда милостивая муза шепчет в ушко текст будущего бестселлера? Зачем следить за порядком? Зачем есть? Мыться? Смотреть под ноги? И не беда, что из-за того, что мы косяков не видим, в комнату сначала входит шишка на лбу, а потом Люси, ведь скоро мир увидит сотворенный девочкой ШЕДЕВР! «Какая херня!» — думал маг молнии, украдкой поглядывая на каллиграфические каракули. Хотя стиль написания это что-то. Ей бы мир посмотреть, чтоб сюжет нормальный был.       Однако он не представлял, как осложнит себе жизнь, сказав девушке об этом.       Через месяц после этой злополучной беседы всех, кто находился от Дреяра-младшего на расстоянии менее, чем пушечный выстрел, окружали крайне травмоопасные электрозаряды. Громовой убийца драконов испускал их неосознанно, ежедневно злясь на полный (по его мнению) пиздец, который творила тринадцатилетняя Хартфилия.       Когда волшебная сила девушки практически полностью восстановилась, Люси смогла призвать зодиакальных духов, и немедля, по совету опекуна, отправилась получать жизненный опыт. С тех самых пор она бегала с командой Нацу, с которой, естественно, быстро спелась, на всевозможные задания. Нет, против заданий Лексус хоть и волнуется (ложь, вранье и провокация), но ничего не имеет. Люси все-таки маг, и уже довольно взрослый, пусть ходит. Но нахрена она с каждого задания себе по хахалю привозит? Этого Лексус понять не может. И, если честно, даже не пытается.        Его просто бесят эти высокие, низкие, тощие, широкие блондины, брюнеты, со всеми оттенками глаз, даже ПРЫЩАВЫЕ! «Нет, Хартфилия, у тебя хоть какие-то критерии мужчины есть?! Или берем все, что плохо стоит?» — Каждый раз думал Дреяр, когда созерцал очередного воздыхателя. Кстати, у них у всех стоит, когда они пялятся на нее! Выколоть им всем глаза! Не для того папочка дитятку растил! А самое главное, что выводит из себя мага молнии это их возраст: тринадцать лет, четырнадцать, шестнадцать: «А этому сколько? Ах, этому двадцать?! Не, ну это перебор». — Я сейчас в комнату забегу, мешок кину и пойдем, ок? — Пропело прекрасное создание, не обращая внимания на увеличившуюся в прихожей статику*. — Ок, давай скорее, малышка. — Крикнул несчастный доходяга, сверкая самодовольной улыбочкой вслед убежавшей на второй этаж девушке. — Слюни подобрал, вышел и чтобы я тебя с ней в последний раз видел. — Отчеканил Лексус сразу, как только Люси вошла в свою комнату. — Не понял? — Обалдело уставился горе-ухажер. — Что ты не понял, педофил несчастный? — Продолжил напирать Дреяр. — Ей лет сколько? — Тринадцать. — Теперь понял? Ширинку поправил и на выход. — Так она же под заклятием, а так мы почти ровесники. — Беззаботно ответили магу молнии, вокруг которого уже искрило. — Не ссы. Ты ж ей никто, какая тебе разница? Тем более мы просто пообщаемся. — Нихрена ты не понял. — Выдохнул Лексус, и в следующее мгновение за грудки прижал испуганного мальчишку к стене. — Значит так. Слушай, внимательно, мальчик. Я ей — мама, папа, и злой, чертовски сильный старший брат. — Прошипел Дреяр практически в губы парню, который от страха забыл, как дышать. — И я тебе гарантирую перелом каждой твоей мудиловской косточки, если ты еще хоть на километр подойдешь к ней. Ясно? — Й-асно. — Выдавил из себя обожатель. — Проваливай. — Да, господин.       Дом был «чист». Честь Хартфилии спасена. И Лексус со спокойной душой вернулся в свою комнату, где продолжил складывать вещи в дорожную сумку. Через пару минут в коридор с радостным криком: «я готова!», выскочила разодетая в своей любимой манере Хартфилия. Но в прихожей, к разочарованию девушки, ее снова никто не ждал. — Да ладно… И этот, мать его, сбежал! Ай! Ты чего, Лекс?! — Не матерись в моем доме. — Воспитывающим тоном ответили девушке из комнаты напротив. — Вообще-то больно молнией по темечку. — Усаживаясь на его кровать, пожаловалось прекрасное создание. — И почему это? В твоем доме все матерятся, даже Эвер, а мне нельзя? — А тебе нельзя. — Отрезал Лексус, пытаясь найти в ящике нужные вещи. — И не придуривайся, заряд небольшой был. — Да в курсе я! — Возмутилась Люси. — Получила бы большой — сдохла бы. — Хватит причитать. Футболка моя где? — Спросил мужчина, наверняка зная, где находится то, что он не может найти. — Какая? — Искренне не поняла Хартфилия. — Люси, блин! Та, которую я тебе отдавать не собирался. — Ах, эта! Она у меня под подушкой. — Разглядывая потолок, ответила девушка. — В ней спать удобно.       Лексус закатил глаза, но ничего говорить не стал. С тех пор, как Люси поселилась в этом доме, все его вещи в некотором роде и ее тоже. Правда сейчас она этим явно злоупотребляет. Раздражает. Но не так, как могло бы и как вообще должно, поэтому Лексус делится. Если это можно так назвать. — А наушники? — Не знаю. — Слукавила блондинка. — Люси. — С нажимом произнес Лексус. — Да правда не знаю! А ты на задание? — Да. — Надолго? — На пару дней с учетом пути. — Проверяя все ли на месте, ответил драконоборец. — Можно с тобой? — В очередной раз решила попытать счастье Хартфилия. — С чего бы? — Да так, просто интересно. Никогда не бывала на заданиях класса С. Так можно?       «Никогда не бывала на заданиях класса С» — Лексус не знает чего ему хочется больше: смеяться или все же плакать. Спустя пару секунд мужчина приходит к выводу, что больше всего ему хочется взять мелкую с собой. Просто теперь, когда Люси подросла, он проводит с ней меньше времени и откровенно скучает по этой занозе. Но… — Нет. — Твердо произносит он. — Ну, Лееекс. — Канючит девушка. — Нет. — Все также твердо отвечает Дреяр. — На тебе дом. — Вот черт! Ладно, тогда назначу свиданку Квентину.       От мечтательного вздоха Люси задергался правый глаз. Квентин — прыщавый, тощий, пятнадцатилетний зануда с явным спермотоксикозом. Запудрил девчонке мозги своими книгами — говнюк! — У тебя пять минут. — Серьезно? — Не веря тому, что совет Эвергрин сработал, удивилось прекрасное создание. — Бегом. — Скомандовал Лексус.       С радостным визгом Люси обняла мужчину за шею и умчалась собираться так быстро, как только могла. А Лексус с легкой улыбкой на лице пытался решить стоит ли ему обратиться к врачу?

***

      В середине февраля он понимает, что да — пора к врачу — крыша точно поехала. Иначе как объяснить то, что он два часа, словно собака, вынюхивал эту пигалицу по городу?       Дома мужчина устраивает Люси такой скандал, что смотрящие на это Громовержцы, которые обычно вступались за девочку, предпочитают не вмешиваться. Из непростого ребенка Хартфилия превратилась в трудного подростка. Мало того, что эта зараза периодически не ночует дома и пристрастилась к легкому алкоголю, так она еще и в байкеры затесалась. И кто бы мог подумать, что Люси окажется ярым поклонником несанкционированных мотогонок, который любит гонять без прав и вечно встревать во всякие проблемы? — Хартфилия, объясни мне какого черта?! — Хватит на меня орать! И как ты узнал вообще? Я же сказала только Нацу и… Хеппи. Черт! Лексус, сегодня все нормально было, зачем ты приперся? Еще и за шкирку при всех оттаскал! Ты можешь себе представить, как я теперь выгляжу в глазах ребят?! — А ты понимаешь, что эта хуйня незаконна?! Если бы я не пришел, мне бы пришлось снова тебя из обезьянника вытаскивать? Или на этот раз из морга? — Я не хочу с тобой разговаривать. — Шмыгнула носом девушка. — Что? — То! Ты меня не слышишь и не понимаешь! Зачем ты запустил молнией в Берни?! Он — просто человек! Ты представляешь, сколько ему теперь в больнице лежать? — Пару часов: в отличие от тебя, я своей силой владею. Зачем, спрашиваешь? А какого черта этот мелкий уголовник тянулся своими губищами к твоему лицу? — Ты! Да ты…. Берни — мой друг! Мы из одной тусовки, он мне часто дает погонять свой байк! И, может, я хотела, чтобы он меня поцеловал? Об этом ты не подумал?! — Тебе нельзя такое хотеть, ты еще маленькая! И вообще, сколько можно липнуть ко всем подряд, Люси? Возьмись за голову, в конце концов, ведешь себя, как малолетняя шлюха.       За грязным, брошенным в сердцах словом и последовала оглушительная пощечина. У Лексуса горела щека, он злостно сверлил взглядом блондинку, она, сжимая маленькие кулачки, не уступала ему. — Лексус, вам надо успокоится. — Попыталась вмешаться Эвер хриплым от волнения голосом. — Иди в свою комнату. — Не обращая внимания на подругу, прошипел Дреяр. — А мы договорили? — Ядовито спросила Люси. — Люси! Иди. В свою. Комнату. — Ну, что ты! Давай еще пообсуждаем, какая я шлюха и какой ты — мудак!       Устало прикрыв глаза, Лексус шумно выдохнул, схватил Люси за руку и поволок на второй этаж, не обращая внимания на визги и жалкие попытки вырваться. Швырнув прекрасное создание на постель, он захлопнул дверь в комнату и спустился вниз, услышав на последок: «Со своей жизнью разберись сначала!». Это он и отправился делать, после того, как выставил молчаливых, несопротивляющихся Громовержцев из дома.       Пар нужно выпускать. В такие моменты у них с Джей обычно был самый горячий секс. Так было и сегодня. Да, отношения в последнее время у них были натянуты (не без участия все той же Люси), но веркошка никогда не отказывала, особенно, когда Дреяр был взвинченный. Ей можно сказать спасибо за это и за то, что ничего никогда не спрашивает. Но маг молнии и не говорит. Он молча натягивает штаны и возвращается домой, чтобы разобраться со всем произошедшим за день дерьмом, чтобы договорить, чтобы попросить прощения, услышать извинения в ответ.       Однако в доме его ждет лишь написанная аккуратным почерком записка:       «Лексус, прости, что не говорю это лично. Я все еще злюсь и поэтому не могу. Знаешь, ты мне очень помог, спасибо. За все спасибо. Дальше я сама. В конце концов, я давно не немощный ребенок, и мне надоело трепать нервы себе и тебе. Пока тебя не было, я немного выросла, много чего вспомнила, так что… Мне 16, не волнуйся и еще раз спасибо. Всего хорошего, удачи. До встречи в гильдии».       Спалив случайно вырвавшейся молнией А4, Лексус хотел кинуться на поиски горе-ребенка, но, дотянувшись до дверной ручки, замер. Почему он должен это делать? В конце концов, он выполнил и даже перевыполнил то, что должен был. Девчонка сама ушла, значит привязанность, вызванная магией, прошла. Его вынужденное участие в ее жизни закончилось. Да, именно так. Он больше никому и ничего не должен.       И, наверное, все было бы хорошо. И он бы с чистой совестью отправился спать, если бы не Эвергрин, влетевшая в его дом с кулаками и обвинениями в педофилии.