* * *
Пройти сквозь темноту им помогал телефонный фонарик. Какузу следовал вдоль протоптанной тропы, а Дей спокойно прогуливался по траве, не пугаясь ни шороха или других источников звука, что нельзя было сказать про Учиху. После нахождение трупа у него в голове возникал вопрос о деятельности нового знакомого. Стало вообще холодно, поэтому Саске укутался в свою ветровку, пряча в вороте лицо. Сквозь темноту он, наконец-то, заметил свет. Вряд ли в лесу были люди. Скорее частный дом, похожий на охотничий. Парень шёл позади других, как услышал чей-то голос, вернее шёпот. Он ошибиться не мог: его зовут. Саске обернулся на шум, как заметил маленькую девочку. Она была в порванном платье, с поломанной игрушкой в руках. Волосы ужасно запутаны. Она стояла от него всего в двух метрах. Из-за полусвета, доходившего из дома, он не мог получше разглядеть. Грязь. Он заметил грязь. Грязь была у неё на лице, на куске ткани платья. И девочка молчала, указывая пальцем не произносить ни звука. Саске остановился. Какузу и Дей не обратили внимание, что потеряли одного спутника, поэтому ушли, оставляя парня одного. — Кто ты? — шепчет тихо, пытаясь не привлечь внимание. — Ты потерялась или что? Но девочка молчит. Только смотрит своими большими серыми глазами, но звука не произносит. Саске хочет прикоснуться к ней, чтобы проверить в порядке ли она, но та отбивает руку. — Не надо, — говорит она спокойным голосом. — Но тогда зачем ты звала меня, если не нужна помощь? — Я хочу, чтобы ты выслушал мою историю. Говорит уже совсем не детским голосом, а грубым тоном. Саске в замешательстве думает, что ему предпринять. — Саске, мать твою, какого хера!? — кричит Дей перед тем, как хватает Учиху за рукав. — Я тебе в няньки не навязывался, не смей уходить, — зло шепчет блондин. — Но тут девочка, подожди. Ей нужна помощь. Тсукури останавливается, оборачиваясь на прежнее место, где был парень: — Ты о чём? Не неси херню, нас ждёт Какузу. А Саске оборачивается и не видит перед собой никого.* * *
В частном маленьком доме тепло, греет камин, тусклый свет освещает пространство, но Саске успел заметить, что Какузу недолюбливает освещение, он больше направлен к свечам, да и само оформление жилища напоминало что-то средневековое: шестнадцатые или семнадцатые века. Но было красиво и по-своему эстетично. Парень заваривал чай и искал на полках съестное. Саске было интересно, сколько лет его новому знакомому. Он был современен, но в чём-то далёк. Какузу странно посматривал на Учиху, и тот не мог понять почему. На столе лежала смятая записка от Наруто. Дей ждал закусок и пытался настроить приёмник для пластинок. Он назвал это «первобытно-успокаивающая» вещь. А Саске никогда таких не видел, лишь наблюдал в фильмах. Тсукури хватает из рук парня мучное: шоколадные печенья с начинкой, и поворачивается корпусом, настраивая первую пластинку. Заиграл Майкл Джексон, Дей присвистнул. Какузу, встав около окна, закурил самокрутку. Он жадно вдыхал дым, выдыхая, и смотрел вдаль. Саске продолжал сидеть на кресле, наблюдая за всем. Честно, он хотел домой к вечно-довольному Джирайе и Наруто. Наруто. Он просто стал тем, кто приютил его на время. Точнее тем, кто заявил себя спасителем. Саске было интересно, зачем Узумаки забрал его с собой. С какой целью? — Как там вообще паренёк поживает? — спрашивает Какузу неразборчиво, зажимая сигарету в зубах. — Он старше тебя вообще-то, за такие слова оплеуху бы отвесил. Да, Наруто был старше их всех в комнате, но он был тем, кто вёл себя, как твой младший брат. И Какузу любил в нём это — его ребячество. Маленькая, но очень милая черта. — С Наруто сейчас неполадки. Знаешь, я во второй раз вижу его настолько обессиленным. Много информации поступает, трудно сконцентрироваться. С одной стороны я его понимаю, с другой мне его жаль. Первый случай Тсукури запомнил на всю свою вечную жизнь. Тогда было сложное время: Намикадзе потерял своего отца на десять лет. Минато забыл своё странствие, а Наруто буквально волосы рвал, пытаясь отыскать его. — Ну и что с ним творится? — Какузу докуривает, выкидывая самокрутку. — Настолько всё плохо? — По десятибалльной шкале я бы дал семь. Не настолько критично, но назревает. Какузу, блять, он обессилен. Из последних сил жопу рвёт и напрягает мозги. Война ещё эта, он просто боится повторения. Боится, что просрёт отца, как и в прошлый раз, что потеряет много близких. — Я помню. Какузу подходит к столу и берёт бумажку в руки. Запускает пальцы в выкрашенные в белый цвет волосы. Дей садится к очень тихому Учихе на обивку мягкого кресла, пока тот не может ничего сказать. — Я понял, — говорит себе Какузу, сминая бумажку. Первая их совместная встреча произошла, когда Наруто появился с сорняком под руку, выясняя, зачем тот полез в чужую жизнь. Какузу жёстко досталось, пришлось стать союзником. — Однажды я попал к одному кровососу. Меня впустили в свою банду, можно сказать, приютили. Я был рад, что стал частью той шайки, а самое главное — гордился. Я ещё мелким был, неосознанным. На мне тогда висели свои обязанности, и я добивался своих целей. Какузу смотрел в одну точку, вспоминая. Но он это помнит, как ясный день. — А меня надули. Знаете, просто обдурили. Позже накачали отравленной кровью и кинули в подвал на растерзание волкам. Это чтобы я быстрее подох. Они думали, пропаду. Но. Есть одно большое «но». Хоть я и был молод, но явно настороже. Я остерегался всего, поэтому вылез, пусть и побитым. Залечил свои раны спустя какое-то время, и отчасти вернулся. Я был рядом, в его, сука, башке. Засел там, как червяк, впившись в яблоко, и настраивал по-своему гитару, зажимая аккорды. Парни не понимали, о чём он говорит. — Я скорешился с праведником, узнал нужную информацию. Киданул праведника, а потом получил пиздюлей. Узумаки интересуется тем, какой информацией о них я обладаю. Из моей истории ясно, что я этого добился, и сейчас, как сказал Наруто, впитывай как губка, Дей. Ещё раз повторять не буду.***
Саске стоял в ванной, промывая лицо ледяной водой. У него словно был жар. Тело невероятно колотило и хотелось спать, жутко хотелось спать. А ещё крутил живот. Могло ли от чая так скрутить? Совсем ненавязчивый вопрос. Саске облокачивается спиной о холодную плитку, скатывается вниз по стене и чувствует, как начинается истерика. Слёзы текут по бледным очертаниям в отражении, хотя нет. Текут на самом деле и плохо, ему плохо от осознания того, что он разбит. У него паника, начинает резко знобить, сердце колотится в бешеном ритме, а за дверью он слышит еле доносимые голоса парней. Он дышит часто, прикладывая руку к левой стороне груди и отсчитывает стуки сердца, пытаясь успокоиться, но это очень сложно. Приступы происходили много раз и всегда в неудачное время. Он пил таблетки, те, которые держит Узумаки у себя, и успокаивался, потому что препараты заглушали такое состояние, но теперь их нет, и Саске похож на лист альбома, только разрисованный. Всё видно, всё на показе и этого не скрыть. Он на раз, два, три судорожно выдыхает, включает на всю воду, чтобы заглушить звук и смотрит в отражение. На парня, что увядал на глазах. Его красную воспалённую кожу около глаз не скрыть, покусанные губы тоже, поэтому боится выходить. В дверь легонько постучали. Он открывает совсем слегка, потому что после одного стука ничего не слышит, но даже отворив, на пороге ванной никого нет. Саске открывает целиком, выходя чуть в середину, стараясь делать совсем тихие шаги. Рассматривает вдалеке зал, в котором засели парни и краем уха слышит щелчок света. Звук выключателя продолжает громко шуметь в коридоре; свет мигает, что приносит большой дискомфорт. Его могут заметить. «Что за?...». Он выходит вперёд и замечает ту же маленькую девочку из леса, что стоит около камода. Её грязные ступни запачкали ковёр. Она поворачивается к нему и улыбается. Саске стало жутко, ведь он не знает, как она сюда попала. Щеколда на входной двери всё на таком же месте, как и сделал Тсукури. Тогда каким образом? — Тебе нужно к своим родным, — слегка пугающе смотрит на неё Саске. — Ты обещал выслушать мою историю, — зло шепчет девочка, вот только Саске ей ничего не обещал. Позади себя слышит возню и чей-то приближающий голос. Он оборачивается на смех Тсукури. Когда поворачивается — её уже нет, лишь следы на сером покрывале.* * *
Саске в прострации сидит на диване, теребя пуговицу рубашки. Смотрит на камин, но сквозь него. У него до сих пор крутится в голове девочка. А что, если она больна? Какузу, сидя на стуле, прячет свою связку ключей в заднем кармане, снова нюхает самокрутку перед тем как закурить. Тсукури сидит, готовый внимательно выслушать всё, что скажет друг. Эту информацию Наруто просил. Для чего — неизвестно. — Самая главная суть, что разум пророков, это как шестерёнки. Вообще, у любого человека такой механизм, но у них... своя особенность. Ведь то, что они видят, сбывается. Но и тут можно перенаправить в своё русло. Я знаю, что Наруто это понимает. Но самое крутое заключается в том, что это могут не все. Мы как-то раз схватили одного такого и решили проделать эксперимент, как на подопытном кролике. Мой друг правда пострадал: как будто передознулся — пена изо рта пошла, совсем пизданулся, грубо говоря. Катушка полетела. Жалко парня было, но вывод из этого один пошёл: он не подходил. Не знаю, как это определяется, по группе крови ли или же из-за особенностей самого человека, кто решил подвигать шестерёнки, но он должен быть опытным. По возрасту Узумаки, скорее всего. Могу предположить, что это исключительно какой-то тип из другого крова. Раз он вашему другу голову прокрутил, как фарш, то значит он его знатно разозлил, — Какузу хмыкнул, выкидывая бумажку в урну. — Кстати, он ещё местоположение выяснить может. Я не знаю, как объяснить, но он будто сливается с чужой головой, в которой роется. Так недалеко и до шизофрении, так что с этой хернёй завязывать надо, иначе котелок вашего дружка поедет. Парень после своих слов показал это рукой, крутя пальцем вокруг виска. Тсукури переваривал информацию, а Саске плевать хотел, у него одно в голове: бродившая девочка в доме. — И как с этим, блять, разобраться? — спрашивает Дей. — Ты что-то недоговариваешь, приятель. Какузу засмеялся на его слова: — А я и не знаю и, вообще-то, я всё сказал, — он встал со стула, глядя на часы. Дей следил за ним подозрительно. Время позднее. Уехать отсюда ребятам будет сложнее, так что они отсанутся у него. Хозяин дома сам так решил. Какузу вдыхает сильнее и переводит быстро взгляд на Саске, рассматривая напряжённые черты лица брюнета. Парень закусывает губу и уходит на кухню за очередной кружкой напитка, а Дей, заметив это, непроизвольно напрягся.***
Парень щёлкает кнопку и включает тусклое освещение в одной из комнат. Да, место для гостей так себе, но всё же жить можно. В некоторых местах протекала крыша, и капли оседали на пол, образовывая небольшие лужи. Дом, оказывается, был очень стар, но вполне обитаем, так что нечего было боятся. Тсукури и Учиха стояли в проёме, думая об ужасной ночи, но Саске улыбнулся. По крайней мере, это не то место, в котором парни тогда остались по совету Джирайи вместе с Наруто, не то обветшалое место. — Смотрите, у окна в основном обдувает, поэтому я передвину, наверное, диван к углу. Он разбирается, сами раздвинете и ляжете. Гостей тут обычно не бывает, одеяло придётся вам двоим делить. Если что, позовёте меня. И если вниз спускаться будете, по лестнице тише идите. Она сильно скрипит, а я просыпаться, увы, не хочу, окей? Будет страшно, ко мне приходите. Спать с кем-то весело. Он подмигнул парням, а Дей поморщился: — Да пошёл ты нахер, Какузу. — Без проблем, — моментально ответил парень. — Ещё вопросы имеются? Саске, теребя также пуговицу на рукаве, замялся. Ему стоило спросить про то, что он видел: — Есть. Оба парня удивлённо взглянули на него, Какузу сделал это даже с неким интересом. — Сегодня я видел девочку в лесу, совсем маленькую, лет шести. Я не хочу показаться каким-то параноиком, конечно, но и в доме я тоже ее видел. Она кем-то тебе приходится или ты являешься ее опекуном? Стоило бы помыть её хотя бы, или почаще следить за ней... — Что? — усмехнулся Какузу. — Я похож на потенциального опекуна или родителя? Чувак, я не знаю, что ты принял или чем ты болен, но это даже для меня жутко, ведь в доме живу я один. После слов повисла тишина. Дей смотрел на Саске всё более внимательней, с опаской. Учиха начинал верить в то, что он параноик.***
Допрос проходил дольше обычного, поэтому парень, подперев рукой подбородок, в уме накидывал всевозможные ходы окончания «сеанса». Правда, здесь чаще начиналась суета, пахло больницей, лица людей совсем неутешительные, как и результаты вскрытия. Спустя его прихода прошло больше двух недель, но, правда, происходило всё одно и то же. Ничего путного им выяснить не удалось, поэтому дела не продивинулись. Никто не хотел помочь с выяснением дела, касаемо убийства Сасори, кругом никаких свидетелей, хотя итак понятно, что они были, но каждый молчал. Ещё больнее приходилась картина, когда распространялись ложные слухи. Все обговаривали личность из Акацуки. Умершего каждый почитал, но этот каждый из большего числа, говорил о его судьбе и внешности, оскорбляя. Недавно Минато решил провести свой обыск среди круга подозреваемых, но что самое смешное, Гаара не думал, что среди них есть тот, кто это совершил. Потому что этот кто-то не из их кругов. Потому что иначе бы прокололся. Методы выяснения здесь очень жестки, а Минато, как известно, не хвастался своей хладнокровностью. Так что это было сродни испытанию, для главенствующего целой цивилизацией. Про неутешительные результаты красноголовый только слышал. Сами бумажки в руках не держал. Он знал, что найдётся что-то, за что можно будет зацепиться. И это поможет. Он не верил, а знал. Двери кабинета отворяются, и Гаара убирает свою руку, поднимая голову на звук. Минато входит мрачнее обычного. По его лицу понятно, что он никого не нашёл. Тот, снимая свои чёрные перчатки по пути, выбрасывает их в урну и направляется, хоть и гордой походкой, к Гааре. По Намикадзе видно, что он изнеможён всей этой ситуацией, а Кушина, между прочим, давно не появлялась на различный мероприятиях и допусках. Минато говорит, что с ней не всё в порядке, поэтому она лечится, а отчего — не сказал. Народ переживает за состояние не только главенства, но и столицы. После покушения на Сасори и убийства началась неразбериха: кто-то протестовал, а кто-то начинал междоусобицы, но Минато это прекратил и план свой не прервал. Всё идёт своим ходом. У главы принято спасать народ. Чем быстрее, тем лучше. Армия вампиров подготовлена. Ловушки расставлены. Отряды столицы ищут виновника всего торжества, обыскивая границы. Ничего нет. Вообще. — Есть какие-либо новости насчёт убийцы? — спрашивает Гаара, заранее зная ответ. — Там кругом мольба, какие к чёрту преступники... — устало проговаривает Намикадзе, взъерошивая рукой светлые вихры. — Я в очередной раз оплошал. Как всегда — мимо. И, знаете, это не совсем тот случай, когда ты должен успокоить человека, начать утешать. В эти моменты они отдают свою душу на растерзание, поддаются самобичеванию, но именно тогда находят точный ответ на все свои заданные вопросы или проблемы. Но когда наступит этот самый момент? Совсем неизвестно, а именно сейчас — глухо. Входная дверь раскрывается со всей дури, они резко оборачиваются на громкий звук. Влетает мужчина в очках и белом халате, запыхавшись и трудно дыша. У него в руках бумаги дополнительного вскрытия. Очень важный документ. По его лицу было понятно: что-то нашли. Поэтому Минато вместе с Гаарой вскакивают с места и перехватывают предложенное, пока мужчина, переводя дыхание, пытается произнести слово.