Твоя кровь прольётся на мои запястья

      Успокаивающийся потихоньку Шикамару вздыхает глубоко, закрывая свои уставшие от бессонницы глаза. После той ночи, когда их оставили одних, Наруто принял решение дать ему успокоительного и уложил в кровать, как маленького, приговаривая, что тот расскажет всё утром.       Утро наступило, и Нара сидит до сих пор на кровати, рядом стоит заваренный кофе и сам он, Наруто. Узумаки стоит, облокотившись о камод, о чём-то думает, и думает очень долго, смотря в одну точку. Больше здесь никого нет. Вчера Шикамару рассказал сразу ребятам перед своим приступом, всё рассказал и ничего не скрыл. Эта несдерживающая атака была ничто иное, как душевное неравновесие, борьба с самим собой, раздвоение реальностей. Он, чёрт возьми, уже не понимает: кто он, где он, с кем он, жив ли или умер. Всё так и никак иначе. Наруто же наоборот, но чем-то ближе становится к состоянию друга. Теперь друга, да. Шикамару для него стал уже другом.       У Наруто много в голове мыслей. Много всего, что собралось за последнее время. Он не может нормально собрать некоторые кусочки пазла, он не уверен, что всё, что поступило в виде информации, является достоверным. Ему трудно сейчас сопоставить между собой войну, смерти родных, приход Орочимару, информацию о полукровке и всё прочее. Очень трудно. Он как будто стоит в переходе между несколькими тысячами туннелей, боясь свернуть не туда, ведь все решения ведут к последствиям. А плачевным или нет — не узнаешь, пока не проверишь.       — Н-наруто, — зовёт его в который раз Шикамару, пытаясь дозваться. Помогает только тогда, когда он дотрагивается.       Удивлённо глядя, словно потерявшись во времени, Наруто непонятливо осматривается по сторонам, а позже, понимая, рукой прикрывает глаза.       Он устал.       И ведёт себя, как дурак. Слишком неразумно.       — Извини, совсем задумался. Я здесь, и я тебя слушаю.       Он взглянул на него так понимающе, так внимательно, готовый к любой информации, которая должна к нему поступить.       — Да, я… Не знаю, как объяснить это, и вообще смогу ли объяснить. Если только начну с самых низов, постепенно.       Он вздохнул, прикусил губу и продолжил:       — С самого детства так получилось: то ли у меня были проблемы с головой, то ли я дефектный, но другие называют это дар, пока я называю огромным недостатком. Саске знает об этом: мне снятся сны. Они разные, под предлогом различных событий мне снятся сюжеты. Иногда диковинные, бывают даже средневековые, разных столетий. Я просто вижу отрывки времени: настоящего, будущего, прошлого. Страшное то, что это и вправду происходит или произойдёт. Это пугает.       Его немного опухшее лицо побледнело. Наруто продолжал внимательно слушать.       — Когда мать узнала о моём даре, она начала рассказывать это знакомым и спрашивать: «нормально ли, что мой сын такой?». Меня это жутко раздражало. Она считала, что меня стоит отправить в диспансер, поэтому я уходил почти каждый день из дома, оставаясь на ночёвку у знакомых. Не подумай, что я раздувал из мухи слона. Она реально думала, что я дефектный. Знаешь, как сорняк среди капусты вырос. Часто обращалась к психологам и специалистам с просьбой выявить из меня «неполадки», и позже я ушёл к своему отцу и его новой жене, но суть даже не в этом. Мой «дар» с каждым днём усиливался, и стали видится уже не просто какие-то бессвязные моменты, а целый «фильм», последовательно, как плёнка или же кассета. Так я, в принципе, начал теряться в пространстве. Вчера мне тоже привиделось, но среди прочих я даже не знаю, что это было. В каком времени мне это приснилось? Я даже не знаю.       Он вдохнул больше воздуха в лёгкие.       — Меня убивали в каждом из снов. Убивали каждый раз и по-разному, чаще всего нанося телесные повреждения. И знаешь в чём шутка? Я чувствовал каждый раз всё так, как реально чувствуется в жизни. Когда ты порежешь палец, ты почувствуешь боль. Я чувствовал боль: мне отрезали голову, резали пальцы, иглы под ногти вонзали, отссекали кисти, зашивали рот, играли в крести-нолики ножом на моей коже. По плану: сначала пытка, а потом смерть. Я видел это непрекращая, а когда проснулся… Я не верил. Не верил, что жив понимаешь? Я запутался в том, где нахожусь, в какой реальности…       Наруто рукой похлопывал Шикамару по плечу, заметил, как снова назревает паника. Сейчас Нара не может трезво мыслить и рассуждать. Скорее всего, у него вчера произошёл панический приступ или же шок. Узумаки не был врачом, но в в другом знал толк, поэтому сейчас бессвязная картинка вырабатывается в определенный домысел.       — Наруто. Всё, что я вижу — сбывается. Я, похоже, скоро и вправду умру. Осталось гадать, какими из привидивших способов.       Он криво усмехнулся, подцепил со стола кружку немного остывшего кофе и сделал огромный глоток. Наруто не стал церемониться, присел на кровать, глядя в упор в глаза Нары:       — Не надумывай.       На его слова Шикамару захотел громко засмеяться. Не надумывай. Конечно, но как бы не иронично, всё реально может сбыться, и по сути — должно.       — Шикамару, это не дар. Ты пророк. Просто пророк, понимаешь?       Да, пророк. Раньше Наруто, когда был в странствии, в очередных поисках своего дома, встретился с пророком. Это и стало ценным опытом, ценной информацией.       — Такова суть, что пророкам каждый раз преподают события свыше, нечто по типу бога. Иногда кто-то имеет право вмешаться и напутать все твои мысли, послать ложные обрывки. Я с таким уже раньше сталкивался и знаю, что говорю.       Шикамару глядел понимающе, так, будто смог догадаться об этом и раньше.       — Обычно пророкам снится последовательность. Ты сам сказал, что тебе снились разные события, которые происходили или произойдут. Они напоминали тебе последовательность. Твой же недавний сон эта была каша, каша из разного рода пыток с убийством, но они не связаны какими-либо действиями. Тебя в итоге убивают, так ведь? Подумай сам, что из этого выходит.       Наруто умолк, давая парню переварить информацию. Он понимал, что Шикамару сам догадается и придёт к такому выводу.       — То есть…       Но похоже это будет трудно сделать.       Наруто приготовился к речи.       — То есть всё, что ты видел, не будет реально. В будущем ты не умрешь каким-либо способом из сна, это фальшивка. Тебя напугали, преподали знак по типу предупреждения. Я не уверен, но близок к истине. Так что можешь выдохнуть и успокоиться.       Только вот Шикамару и вправду можно успокоиться, а Наруто — напрячься. Ведь теперь к проблемам приплелась и ещё одна.       — Но ведь это даже некому делать.       — Я думаю, это кто-то из тех, кого ты не знаешь. Возможно, раньше ты создал преграду кому-то, или помешал в чём-то, даже… Нет. Увидел то, что не стоило видеть, и тебя решили проучить, жёстким способом. Поэтому… Снилось ли тебе что-то, что могло бы вызвать такое вмешательство с чужой стороны?       Наруто вернулся на своё прежнее место. Скрестив руки на груди и надавливая всем своим весом на камод, он смотрел долго в одну точку, дожидаясь ответа. Голова нещадно начинала болеть. Ему стоит сначала выяснить, а потом остаться на едине с самим собой, чтобы собрать давно начатый пазл.       Шикамару был в замешательстве. У него в голове совершенно пустовало. Трудно вспомнить и вообще здраво мыслить. Но всё же…       — Было.       То, что рассказал он Саске несколько дней назад на качелях, должно было быть причиной. Реальная картина произошедшего.       — Я сейчас расскажу.

* * *

      На дворе прохладно. Летняя пора, куча чужих голосов за забором — конец учебного года.       На дворе у Джирайи стояла беседка; сруб из тёмного дерева, что приятно пах лесом. Там расположились, как и сам старик, так и новые знакомые его внука. Они, причём, вели себя вполне сдержанно. Почти не произносили и слова, пока что. На столе дымились напитки. Приготовленный завтрак на всех, в том числе и для Узумаки, продолжал стынуть, пока они дожидались прихода долгожданной персоны.       Джирайя успел на днях пройти много мест: наведаться к Цунаде, также посетить своего сына и Кушину, ставшую для него дочерью. Теперь он уже подозревал, что начатый для них «апокалипсис» вовсе не он. Он даже сейчас вспоминает, как смеялись его соратники над ним же, пока тот понимал, как ошибся, но и ошибке есть место быть.       Пока старик в думах рассуждал о своих промахах, сбоку него сидели три парня: Хидан, Саске и Дейдара. Они перекидывались в дурака, играя уже шестую партию. Проигрывал всё время Тсукури, в таких играх он был не особо падок. Учиха выглядел сейчас уже гораздо лучше: не было никаких синяков под глазами — просто царапины после вчерашнего, которые успели уже сильно зажить.       Удивительно, но Дейдара ранним утром пришёл разбудить Саске, извинился за вчерашнее, но про красные глаза Учихи он Наруто всё же сообщил.       — Бубновый король. А? Как тебе? — усмехнулся криво Тсукури, понимая, что возможно эту партию возьмёт.       Но Хидан, пряча туз в рукаве, спокойно отбивает, пока проигравший нервно кусает локти.       — Не твой день.       — Да ладно, Дей, знаешь такое выражение: «не везёт в картах, повезёт в любви»? Так это явно не про тебя, как в одном, так и в другом.       Тсукури зло надув губы успешно зарядил в затылок Саске, пока тот продолжал орать, что больных не бьют.       Прохладный шум ветра теперь переливался с заливистым смехом парней. Карты в беспорядке валялись на столе, завтрак стыл, а Джирайя нежно улыбался, пока попивал горячий кофе. В его дворе теперь так живо, как и раньше. Это напоминает его молодые деньки, которые уже не вернуть, как и юность.       Дверь дома отворилась и появился взлохмаченный Наруто. Взгляд его, да и весь вид, был слишком усталым: залегли синяки под глазами, сильно выражена бледность. Даже для вампира это было слишком. Сколько он спал, да и вообще спал ли? Пусть и вампирам сон не положен, но всё-таки иногда они имеют право поспать в случае необходимости или же из-за собственной нужды. Он был в свободной серой футболке, что спокойно распласталась на ветру, домашние чёрные портки, потёртые кеды. И пахло от него бергамотом: шлейф этого запаха по струям ветра доходил до ребят из беседки, пока тот направлялся к ним. По пути Узумаки устало зевнул, остановился и подождал, пока появится Шикамару. Это длилось всего пару минут. Позже ребята подошли к остальным.       Узумаки присел и отодвинул свой завтрак в сторону, забирая остывший горький кофе без молока и сахара. Дополнительное топливо для поддержания твоего существования. Таким способом он даже вампирский желудок посадит.       — С тобой всё нормально? — спросил Хидан, озвучивая долгожданный вопрос, что повис в воздухе.       — В полном, — Наруто отпил немного и повернулся к старику: — Что там насчёт здешних вопросов? Узнал чего нового?       Узумаки не особо хотел идти с кем-то на контакт, он хотел побыстрее уединиться, но побыть в качестве присутствующего для других. Тем более, той информацией, которой он обладал, пока ещё было недостаточно.       — Ам… — Джирайя задумался над подачей информации. — Тебе бы отдохнуть, а не информацию слушать.       — Не положено, — совсем безразлично отозвался Наруто, ложкой помешивая содержимое кружки.       Все остальные за столом молчали, не переставая глазеть на Узумаки. Среди всех прочих Наруто не заметил присутствия Гаары:       — Где песочник?       — Он же говорил, что отправится к твоему отцу, — ответил Хидан, странно скосившись на своего друга.       — А, да, забыл.       Не сводя взгляда с кружки, он вяло улыбнулся. Голову снова прошиб очередной приступ головной боли, отчего голос парня прозвучал слишком надрывно:        — Джирайя, рассказывай давай то, что узнал.       Не только надрывно, но и грубо. Атмосфера, что была здесь до прихода Узумаки, стала беспокойной.       — Только то, что никакого апокалипсиса ожидать нам не стоит. Мы ошиблись, всё в порядке.       Выслушав старика, Наруто неотрывно смотрел на облака, в серые сгущающие тучи. К всеобщему сожалению, пропала лучезарная улыбка, глупые несуразные поступки. Теперь Наруто и вправду напоминает своего отца, вот только в отличие от того, парень гораздо сдержанней. В своих эмоциях тоже.       — Хидан, забери с собой Шикамару. Загляни к старому другу Какаши. Я передам записку, следовательно, ты отдашь ему её и выслушаешь всё, что он скажет, а Нару за компанию прихватишь, чтобы без дела не страдал.       Строго и официально произнёс Узумаки и перевёл свой взгляд с облаков на Тсукури.       — Ты же, Дей, забрав Саске с собой, проведаете Какузу. Я слышал, что он ошивается неподалёку, а выяснить где, тебе не составит труда. Эта информация строго конфидециальная.       Он взглянул серьезно ещё раз в глаза товарища:        — Строго конфидециальная. Не сглупи.       Услышав свои приказы, ребята понимающе кивнули.       — Тебе же, старик, совсем легкое послание: сгоняй к Цунаде и конкретнее выясни, что происходит сейчас. Если это не «апокалипсис», то что? Это и узнай.       — А чем займёшься ты?       — Уединюсь, Джирайя. Подумаю немного в тишине. К тому же, — он устало потёр лицо ладонью. — Я дождусь прихода Гаары, сверимся с информацией, а позже дождусь вас. Проделаем тоже самое вместе. Я буду внизу, встретимся.       Допив горькое кофе, он встал с лавки и, выйдя из беседки, направился к гаражу.

* * *

      Вой холодного ветра со звоном чирикающих птиц.       Как звучали волны тоже было слышно. Это напоминало какой-то стихийный триллер с участием двух парней. Машина ехала плавно в неизвестном направлении. Почему-то здесь очень редко встречались люди, да и вообще на окраине пляжа было очень пусто.       Нежно-розовый перелив на небе очень красиво захватывали серые тучи; дождю есть место быть. Даже сейчас чувствуется запах пыли и асфальта. Скорее всего, польёт грибной дождь.       Парень, сидящий впереди на месте пассажира, но не водителя, глядел на всю картину за окном автосалона. Через открытое окно попадал холодный поток ветра, из-за чего чёрная копна волос вздымалась, щекоча бледное лицо. Раны до конца не зажили, некоторые порезы неприятно жгли: когда капля начавшегося дождя попала на повреждённое место, брюнет скорчился и негромко шикнул, ладонью протирая ушиб. В последнее время Саске всё время колечится, но хоть есть приключения, в отличие от дома, потому что там он всегда был взаперти.       Сам запирал себя, оставаясь наедине с четырьмя стенами и интернетом.       В джипе играла Old Yellow Bricks, Дей отбивал ритм, напевая мелодию и пытаясь спородивать певца, но отчего-то выходило как-то не очень.       Они ехали уже на протяжении целого часа. Кто такой Какузу? Саске не знал. Он даже не знал, как его водитель нашёл местоположение этого человека и спросить забыл, потому что не было времени.       — Заглуши свою шарманку, — прокричал громко парень, но с первого раза Тсукури не слышит, поэтому Саске сам выворачивает колёсико громкости, делая тише. Намного тише.       — Чё творишь, крысёныш? — сердито, нахмурив свои брови, проговаривает Тсукури.       Саске же пожимает руками и задаёт интересующий вопрос. Дейдара улыбается, заправляя длинную прядь светлых волос за ухо.       — Мы с Какузу знакомы слишком давно. Намного, чем ты можешь представить. Он специфичный парень, поэтому сильно не удивляйся, когда встретишь его.       Саске понимал, что это ещё один шизик Узумаки.       — Окей.       От окраины пляжа не осталось и следа. Дождь усилился, капая на лобовое стекло. Боковые никто из парней закрывать не стал. Свежий воздух и влага — это всё, что им нужно.       Потихоньку темнеет, серые тучи заполняют всё необъятное небо. Спустя минут тридцать становится намного прохладнее, поэтому Саске ищет на заднем сидение в пакете свою белую джинсовку. Чёрный джип принадлежал Джирайе, поэтому здесь скопилось много хлама, пыли и мусора, но последнего было немного, поэтому парень брезгливо отворачивается обратно, найдя свою вещь. Он не любил беспорядок и не любил мусора.       Машину начало сильно покачивать из-за неровности дороги, поэтому Дей внимательнее уставился на тропу, сжав крепче руль. В салоне запахло хвойным лесом, залетали комары и мошки. Запах цитрусов от освежителя давно выветрился. Тсукури резко затормозил и парни вышли.       Саске был прав насчёт хвойного леса, они в нём и находились. Ни фонарей, ничего — очень темно. Парень боковым зрением следит за силуэтом проводящего. Видит, как тот начинает отдаляться, и догоняет его. Высокая влажная трава неприятно щекочит кожу ладоней, поэтому Саске убирает их в карманы, зарываясь по-плотнее. Дей же молчит, с ухмылкой на губах следуя по своему направлению. Палки под ботинками хрустели; слышалось эхо от любого шороха.       Вдруг Дей остановился, вдыхая больше воздуха в себя, и громко вскрикнул:       — Какузу, мать твою! Выходи!       Саске непонятливо взглянул на Тсукури, не понимая, чего тот вообще ждёт. Здесь никого нет. В чаще леса редко встречаешь людей, а если уж и встретишь — либо маньяки, или что ещё хуже. Вспомнив недавние слова про «специфичный», Учиха сглотнул. Скоро его психика не выдержит.       В ушах начинало звенеть от мёртвой тишины. Дейдара настойчиво ждал, не шевелясь, Саске устойчиво держался, пока его сердце отбивало кульбит. Вдали раздался хруст. Схватив за край ветровки Учиху, он его поволок за собой в направлении звука. Спустя пару минут ходьбы они почувствовали запах гнили.       — О, чёрт.       Саске прикрыл нос рукавом, но не увидел источника запаха. Тсукури засмеялся, поворачиваясь к парню:       — А я говорил, что он специфичный. Как раз это одно из его занятий.       Он указал на разлагающий труп, совсем рядом лежавший в кустах.       У Саске резко вспотели ладони. Он отошёл чуть назад, как почувствовал прикосновение чужой руки к его плечу. Парень позади прошептал тихо на ухо Учихи:       — Рад знакомству.       Саске непроизвольно вскрикнул.