"Гномская белая (сборник)"

      Сидеть на камне жёстко, холодно и неудобно. Долго находиться в одной позе могут только жрецы и священники, вошедшие в состояние медитации. А что, хорошо: и время летит незаметно, и духовные силы восстанавливаются. А то вдруг война, а епископ без маны? Я поймала себя на недостойной (и нерациональной, поскольку резерв был почти полон) зависти и для поднятия настроения решила прогуляться по торговым местам. Заодно и время убью.       Вечер я встретила на пляже острова Аллигаторов. Работать не хотелось, на базаре ничего интересного не продавали, но пол-суток убить удалось. Можно было бы и дальше валяться на песочке и любоваться небом, но подвалившая шумная компания нарушила моё уединение и пришлось перемещаться в город.       Хуже всего ждать и догонять. Вчерашний день это показал очень наглядно. Многократно проклятая светлоухая жрица телепортировала всю группу в город, едва появился заветный квестовый сундук Кабрио. Никто не успел даже крышку поднять. Ух, как смеялись наблюдавшие ожесточённую схватку и такой нелепый финал более ленивые и осторожные ожидающие! Обогнать время не удалось, и теперь придётся ждать повторного появления посланника Шилен. И больше никаких сражений! Хватит с меня геройств!       Сумерки плавно перетекли в ночь, когда я вновь добралась до нужного места. Уютнее и теплее не стало, ветер гонял разорванную упаковку от зарядов духа. Поймали ли давешнюю жричку братья-орки? Вряд ли, ищи ветра в поле... Гладкие, идеально пригнанные друг к другу плитки уже остыли. За оградой было так же свежо, но хотя бы можно было подремать без риска покрыться инеем к утру. Мохнатый волчий бок согревал, а сходящиеся под прямым углом стены защищали от ветра. Гном спит — время идёт.       Небо было ещё тёмным, чуть светлеющим на востоке. Тишина оглушала. Я потёрла уши. Тихо, как на... а, ну да. Я же и есть на кладбище. К плечу что-то прикоснулось, Я перекатом ушла в сторону и вскочила на ноги. Волк дрых как ни в чём не бывало. Охранничек! - Т-с-с! Не бойся, пойдём!       Спросонья, да ещё в темноте не разобрать, но враги не станут так осторожно будить. Просто проснёшься совсем в другом месте, не досчитавшись чего-то ценного. Если вообще проснёшься, бывает и такие затейники. Серебряный приоткрыл глаза. Тихо? Угрозы нет? А что хозяйка посреди ночи подрывается, так мало ли что в голову пришло... Можно спать дальше. - Пойдём, времени почти нет!       Неужели Кабрио появился раньше срока? Да нет, быть такого не может. В предрассветных сумерках гномы видят плохо, но всё же я различила укрытую тенями высокую и довольно плечистую эльфийку с тяжёлым луком. Пятнистый доспех из драконьей кожи мог бы отлично её замаскировать ночью, если бы той кожи не пожалели. Странная мода — прикрыть только стратегически важные места, а остальное что, неважно? Вон, руки голые, ноги голые, шея... Настолько бледная, что почти светится в темноте. Лучница медленно шла вдоль ограды, обходя сектор кладбища. Тишину нарушало только поскрипывание моих сапог да иногда сухой треск ломающейся под ногами веточки. Что-то мы не туда идём... По топору пробежала вспышка заряда. В крайнем случае шарахну, мало не покажется. Воздух стал более влажным, пахло свежей травой. Ноги начали промокать. Роса... Я перебрала в памяти слышанные истории о странных проводниках, но ничего на ум не приходило. Призраки жёстко ограничены местом пребывания и не могут его самостоятельно покинуть. Черный спеллсингер, обитатель десятого этажа башни Дерзости, призрак авантюриста, дух Альфреда фон Хельмана, с которым мне довелось пообщаться по заданию жрецов. О бродячих девицах ничего не известно.       Туман хлынул со всех сторон. На расстоянии четырёх шагов в белом мареве не стало видно ничего, кроме удаляющейся спины эльфийки. Я оглянулась — путь назад был скрыт белёсыми волнами. По спине продрал холодок. Серебряный! Он же остался один, спящий! - Не бойся. Почти пришли. - Кто ты? Она махнула рукой — потом. В тумане появились широкие низкие ступени, арки. Запретные врата. Кладбище. Главный вход. - Зачем мы здесь? - Не бойся. Это... это не долго. Мне нужно показать тебе, ты поймёшь... Сон? Я сплю? Ох, не надо было грибочками вчера увлекаться. Так, всё. Мне надоело. - Ты никогда не задумывалась, зачем в Элморадене нужно кладбище? - Зачем? Чтобы хоронить! - Кого? Ты видела хоть одни похороны? Хоть одно мёртвое тело? (залитая водой плитка, обмякшее тело у меня на руках. Взлетающий к высоким сводам голос и рассыпающийся в мелкую пыль свиток воскрешения) - За любым некромантом мертвец ходит. - Думаешь, они на кладбище роются? Эльфийка усмехнулась. - Верно? Никто не умирает насовсем. Так зачем нужно кладбище, и такое большое? И не одно? - Не знаю. Может, когда-то тут хоронили... - Кого? А потом все стали бессмертными сами по себе, да? ...Насколько хватило видимости, тянулись аккуратные ряды слегка выступающих каменных плит. Могилы, это всем известно. А в них лежат... ну, наверное, кто-то лежит.       Эльфийка опустилась на колени и под её рукой буквы почти стёртой надписи ожили, поползли, преобразуясь и сливаясь в строки. Имя, годы жизни, клан. Высеченный на плите полумесяц. - Моё первое воспоминание, когда только проснулась в лесу... Я ничего не знала о мире, о магии, был только лук и стрелы, и охота... Меня подобрал шаман, помогал, учил... Я обязана ему всем. А потом привёл в клан, в семью... И вот он здесь. А вот дальше, видишь, плита с трещиной? Ещё один друг. У него было потрясающее чутьё на боль и смерть, он успевал за секунду до... Помню, на Валакасе, - голос дрогнул, - когда я увидела, как они горят... Лучший жрец Шилен, которого я знала. А теперь он тоже здесь. Видишь камень, где выгравирован единорог и роза? Она была призывательницей, а для нужд клана стала менестрелем, тогда и основной класс и дополнительные были равнозначны. Она любила лошадок, но клану нужнее были песни. Пойдём дальше...       Посветлело, но в центре склепа царили вечные сумерки. Под ворохом сухих лепестков на крышке саркофага обнаружился всё тот же полумесяц. - Это наш кланлидер. Она... - голос упал до еле слышного шёпота. - Она ушла из этого мира, и тогда... Тогда раскололся альянс, а мы хотели просто жить... Нас осталось мало и замок был потерян, это было безнадёжно... Мы навсегда остались здесь. Это не могилы, конечно. Только кенотаф. В Элморадене никто не умирает, можно только уйти за границу мира и никогда не возвращаться. Но пока ушедших помнят — на плитах можно прочесть имена.       Близился рассвет. Небо неумолимо светлело, сумерки отступали, безжалостно обнажая правду и я внезапно поняла, что волосы эльфийки не переливаются бледно-золотистым шёлком, они совершенно седы. - А вот ещё один жрец. Мы вместе росли, вступили в клан, а после раскола... Он решил уйти, примкнул к врагам, хорошие целители ценятся везде... а от клана осталась только горстка, на нас охотились, как на зверей... И больно, как больно было видеть его за спиной наглого вражеского мага. И ещё больнее, когда брат упал от моей стрелы, а его новые друзья... - она осторожно, бережно коснулась надгробия. - Может, он и был прав. Зачем хранить верность мёртвому клану? Зачем ждать тех, кто никогда не придёт? Зачем всё это? - Жизнь продолжается. .. - Ты так и не поняла? Это прошлое. Этот мир отброшен далеко назад. Здесь ещё не слышали о первобытном мире, и Остров душ ещё не всплыл у побережья, а летающие корабли — всего лишь мечта... Это далёкое прошлое. Моё и твоё. Проклятый безумный мир, населённый призраками. - Зачем ты привела меня сюда? - Потому что нельзя идти дальше, если постоянно оглядываешься назад. Посмотри сама, может, и ты увидишь знакомое имя на плите?       Лучница осталась у склепа. Я медленно шла, всматриваясь в почти не читаемые строки на плитах. Нет... пусто. Здесь нет и не может быть никого! ...Четыре ангела Эйнхазад. Центр. И под сенью каменных крыльев буквы поползли, собираясь вместе. Рона. Несгибаемая и беспощадная в своей прямоте, она верила, что у камаэлей нет души. Идеальные солдаты, потерявшие цель и смысл жизни. Она так мечтала о свободном полёте, и однажды её крылья развернулись... ...Пиратская повязка, ехидный прищур. Никто не умел так слушать,и молчание было ценнее множества слов. Где бы ты ни был сейчас, пусть тебе будет хорошо. Спи спокойно. ...Затейливый узор на клинке, второй — гладкий, как лёд. Танец, вспышка, скрещенные лезвия. Бессильная сталь сломалась под ударом, но за спиной — любовь и надо продержаться. Спи. ...Сияющая стрела вонзается в цель, с пришпиленной бабочки разом осыпается пыльца. «Ну зачем ты? Пусть живёт». Касание невесомого тельца и прерванный полёт продолжается. Танцуют в глазах золотистые искорки, зеленовато-голубая вода манит к себе. Опускаю лук. Пусть живёт, хотя жизни той — один день. Длинная чёлка падает на глаза. Бросаю взгляд на непривычный ещё шеврон клана. Полумесяц мягко сияет в полумраке, и впереди ещё целая жизнь...       Поднимается солнце и первые лучи победно озаряют расколотый камень. Да. Так и должно было быть. Это моё имя написано на последней плите. Это мои волосы покрылись инеем времени. Что это было, милость богов или наказание за бегство из отравленного, погибающего мира? Кто даст ответ? Простите. Помню и буду помнить всегда. Я слишком хотела жить. Простите. Я не смогла навечно остаться под давящей на грудь плитой рядом с сокланами. Забыла себя, отказалась от собственной сути. Жить. Просто жить — стать хмурой гномкой, без прошлого, без клана, без имени. Прощайте. Простите. ...Солнце ослепляет. Проснувшийся волк осторожно высвобождается и встаёт. Немигающие жёлтые глаза смотрят с пониманием и сочувствием. Новый день. Новый мир. Новая жизнь. Пусть теперь я просто безымянная бродячая гномка, но серебряный полумесяц, герб давно погибшего клана, навечно отпечатался не на коже — в душе. Пока жива память.